Вадим Громов
Гимн
Рация родила очередную порцию трескучих помех, а потом деловито выдала:
– Гимн!
«Это в области, что ли? – озадаченно моргнул Пашкин. – Или торговый центр новый?»
– Нашему такси «Клевое» срочно нужен гимн! – уточнил динамик голосом диспетчера Аллочки – златокудрой прелестницы с фигурой Моники Белуччи и интеллектом Лунтика. – Кирилл Самуилович сказал, что без гимна нельзя. Всё страдает!
– Что – всё? – осторожно поинтересовался кто-то, на секунду опередив Пашкина.
В эфире повисла томительная пауза.
– Во-первых – ре… – наконец начала Аллочка тоном человека, вспоминающего что-то прочно забытое, и тут же замолчала.
Ей помогли – с готовностью, наперебой:
– Революция? Реинкарнация? Ремонт? Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы? Рептилоиды? Ревень? Рембрандт? Ребро копченое? Репка? Репродуктивная функция?
– Рейтинг! – радостно выпалила Аллочка.
Эфир наполнился разочарованными вздохами. Шоу «Блондинка и тролли» подошло к концу, не успев набрать обороты. Пашкин, не успевший присовокупить к «рептилоидам» еще и «речевой аппарат», сделал грустную мину.
– И имидж с престижем еще, – веско добавила Аллочка.
– А герб не нужен? – с сарказмом бухнул голос, спрашивавший про «всё».
– Герб? – Аллочка снова «зависла», но ненадолго. – Передам Кириллу Самуиловичу, пусть сам решает. Пашкин!
Пашкин насторожился:
– Что?
– Просили тебе поручить.
– А бензин по рублю не сделать к вечеру? – ехидно осведомился он. – Это с какой радости мне-то?
– Ну, ты же сам рассказывал, что у тебя прабабушка стихи писала.
– И что теперь? Мне через спиритическое блюдечко у нее поклянчить, чтобы еще порифмовала?
– Кирилл Самуилович сказал, что талант часто по наследству передается… И фамилия у тебя почти как у Пушкина!
– Я – Пашкин!
– Кирилл Самуилович сказал, что одна буква большой роли не играет. Если напишешь, то месяц всю выручку будешь себе забирать: в фирму ничего отдавать не надо будет.
Собирающийся опротестовать первую фразу Пашкин осекся и погрузился в раздумья. В эфире проскакивали выжидающие смешки и удивленное сопение: но желающих оставить поэтический след в истории такси «Клевое» – названное так из-за фамилии основателя – Клевкина – не находилось. Аллочка тоже молчала: не то ждала ответа, не то уже забыла про разговор. С ней такое случалось.
– В принципе попробовать можно, – нерешительно протянул Пашкин спустя полминуты. – Только музыку сами сочиняйте, тут я полный ноль… А с чего вообще решили гимн написать?
– В «Элите» сочинили, и у них сразу количество заказов увеличилось, – расставила точки над «ё» Аллочка. – Аура, говорят, у фирмы стала более по…
– Потрескавшаяся? – Тролли жадно накинулись на пищу. – Позвоночная? Портяночная?
– Позитивная! – На этот раз Аллочка закрыла столовую гораздо быстрее. – Кирилл Самуилович сказал, что мириться с этим нельзя! Надо срочно исправлять ситуацию!
Эфир хранил одобряющую тишину.
– В интернете заказать не хотите? – тот же голос все-таки сделал попытку оставить Пашкина без приработка и славы. – Там что угодно напишут. Хоть гимн, хоть кляузу на «Элиту»…
– Кирилл Самуилович сказал, что это должен сделать человек, знающий фирму изнутри. Так лучше получится передать нашу любовь к клиентам.
– Хорошо, попробую, – сдался Пашкин. – Но обещать ничего не буду.
– Постарайся.
Аллочка покинула эфир. Пашкин задумчиво побарабанил пальцами по рулю, вооружился сачком и открыл сезон охоты на Муз.
Рация снова ожила.
– Эй, Пушкин без одной буквы… Помощь нужна?
Судя по голосу, это был Сенька Агрономов – бывший боцман, отец пятерых детей, неистовый любитель слабого пола и лютый хохмач.
– Допустим, – скептически отозвался Пашкин. – Какая? Гонорар потратить?
– Да ладно тебе, – Сенька булькнул настораживающим смешком. – Боцман салагу не обдерет. Я тебе рифму хочу подкинуть. С рифмой-то обороты легче набрать будет, нет?
Скептицизм Пашкина устремился в космическую высь.
– Рифму? Валяй.
– Смотри, – принялся излагать Сенька тем же тоном, каким он обычно рассказывает самые пошлые анекдоты. – В гимне ведь должны быть слова «такси», «таксист» и «клевое». Так?
– Допустим… А чего сам не возьмешься?
– Ты ж знаешь, я такое напишу, что Самуилыч меня потом… Так: не сбивай! Лови рифмы. На таксист… Записываешь?
– У меня память хорошая, – сказал Пашкин. – Полгода уже помню, что ты триста рублей на два часа брал и до сих пор несешь. А клялся-то, рыбу-пилу себе в задницу, если хоть на минуту просрочишь… Как она там? Не сильно жить мешает?
– Да ладно тебе… Из гонорара отдам. В общем, на таксист – басист, монархист и сексист. Еще можно голосист и турист.
Пашкин широко зевнул:
– Шикарно…
– На такси – укуси, тряси и спаси. Гой еси еще, для древнеславянского колорита.
– Предчувствую шедевр…
– Ну и на клевое. Образцовое и… Аллочка, ты слушаешь?
– Конечно, – хихикнула диспетчер.
– Тогда – не пи-пи-пи.
Эфир грохнул многоголосым ржанием.
– Агрономов в «Клевом» есть, не пи-пи-пи как бы весь, – строчки зарифмовались сами собой, и Пашкин выдал их, когда ржание почти сошло на нет, вызвав новый шквал веселья.
– Десять баллов, салага! – восторженный крик Сеньки прорвался сквозь хохот. – Вот так и оставь! В припев засунь!
– Я тебе лучше к рыбе-пиле – рыбу-молот засуну, – хмуро пробормотал Пашкин, убирая рацию на место. – Ладно, посмеялись, надо что-то думать…
К середине смены стало понятно – с гимном все плохо. Лезущая в голову рифма была ничуть не лучше Сенькиной. Судя по всему, интеллект у отловленной Музы не превосходил Аллочкин. Пашкин на всякий случай залез на несколько сайтов, предлагающих рифмованную продукцию на заказ: но после недолгого размышления идею похоронил. Затраты были вполне посильными, но выдавать чужое за свое не позволяла совесть.
«Ну, не Пушкин я, не Маяковский…» – высадив очередного клиента, Пашкин закрыл машину и потопал к небольшому павильончику с надписью «Шаверма». Есть хотелось как никогда.
Он заказал шаверму на тарелке, большой стакан пепси и огляделся.
«Оп, знакомые все лица».
За дальним столиком неторопливо обедал конкурент: Вовка Батарейкин из фирмы, увеличившей позитивность ауры.
– Привет элитным, – Пашкин присел за его столик. – Приятного пищеварения.
Похожий на актера Папанова Вовка скупо отсалютовал ему одноразовой вилкой.
– И тебе не подавиться. Как дела?
– Как обычно… Возим всё платежеспособное. А у тебя?
– Те же Фаберже, и даже не с другого ракурса… – Вовка сунул в рот два куска картошки и сосредоточенно задвигал челюстями. Пашкин дождался, когда он прожует и проглотит.
– Слушай, такой вопрос… Говорят, у вас контора на другой уровень поднялась? Гимн свой есть?
– Да утомили с этой ерундой, – страдальчески скривился конкурент. – Перед каждой сменой хором петь заставляют! У хозяйки бзик с этим корпоративным духом… Была же нормальная баба! Нет, сходила на какие-то курсы по развитию бизнеса, теперь нам мозги компостирует. Народ в шоке, разговоры начались, чтобы разбежаться к кукуевой маме…
– Сочувствую… А что за гимн? Не напоешь?
– Да у меня в телефоне есть… – Вовка вытащил из кармана кожанки потертый смартфон. – Счас найду, заценишь. Он в принципе несложный, но Басков пусть поет, раз ему нравится, а мое дело – баранку вертеть… Вот слушай.
Он пододвинул смартфон к Пашкину. Спустя секунду из динамика зазвучала смутно знакомая мелодия. Потом нестройный хор, в основном состоящий из мужских голосов, уныло затянул:
Вот «Элита» вас везет, качается:
Если надо – набирает ход…
Пусть поездка эта не кончается,
Пусть она продлится целый год…
Весело, вовремя в путь любой тронемся
И подчеркнуть хотим вот такой момент…
Мы за рублем давно длинным уж не гонимся,
Главное, чтобы наш счастлив был клиент…
– Это ж «Голубой вагон»! – удивился Пашкин. – Переделанный!
– Он, голубчик… – протяжно вздохнул Вовка. – Вот и прикинь, стоят взрослые мужики и это самое дело затягивают, как детский сад какой-то… А не поешь – Андреевна косо смотрит. Не штрафует, но все равно – хорошего как-то негусто.
– А говорят, что у вас заказов больше стало.
– Есть такое дело, – кивнул Вовка, нацеливаясь вилкой на кружок огурца. – Андреевна требует, чтобы мы клиентам это дело включали в начале поездки, проверяет потом. Самое смешное, что он их забавляет, вот и звонят чаще… Там, правда, ее племянница поет, у нее голосок звонкий, приятный: в каком-то кружке занимается. Так-то цены одинаковые, что у вас, что у нас.
– Это да… – пробормотал Пашкин. Муза игриво подмигнула и томно поманила к себе. Будущий гимн начинал приобретать реальные очертания.
…Месяц спустя.
– Добрый вечер! – Пашкин терпеливо ждал, пока пожилая пара заберется на заднее сиденье «Соляриса».
– Здравствуйте… На Первомайскую, дом шесть, пожалуйста.
– Конечно, – он выехал на трассу и ткнул Play на магнитоле. В салоне бодро зазвучало:
Ничего на свете лучше нету,
Чем в такси поехать вокруг света!
В нем вам точно не страшны тревоги,
По карману будут все дороги!
Ла-ла-ла-ла, и «Клевое»-е-е-е,
Е!
– Какая хорошая песня, – улыбнулась женщина. – Сразу молодость вспомнила… Можно чуть погромче?
– Конечно!
Пашкин прибавил громкость и подумал: «Последний день сегодня. Может, Самуилычу еще какую идею подкинуть? Девиз там, или речовку… Одним гимном богат не станешь!»
