Глава 8
Алинка шла по дороге, уткнувшись взглядом в свой смартфон, уши у нее были заткнуты наушниками, поэтому она заметила приближающуюся к ней опасность слишком поздно. Когда заметила, то завертела головой по сторонам. Взгляд ее заметался по соседским заборам и калиткам. Увы, заборы как на грех тут были слишком высоки, а калитки прочно замкнуты. Свернуть Алинке было уже некуда, оставалось лишь откровенное бегство, что она и собиралась сделать, резко развернувшись на месте.
Но расстояние было слишком мало, чтобы Алинка могла задать стрекача, да и Саша был готов к такому повороту событий. В несколько прыжков он нагнал девочку и преградил ей дорогу.
– Алина! Вот с тобой-то я и хочу поговорить, – страшным голосом произнес он.
Глаза у Алинки быстро-быстро забегали, верный признак того, что она знала за собой какую-то вину, и скорей всего даже не одну.
– Что? Что такое? Кто вы такой? Уйдите! Я буду кричать!
– А вот кричать я тебе как раз и не советую.
– А я закричу! Кто вы? Что вам от меня нужно?
– Не стоит тебе привлекать внимание соседей. Или ты хочешь, чтобы все узнали, кто регулярно обкрадывает огород тети Лены, а заодно и остальных ее соседей?
Алинка покраснела. Невзирая на то что все лето она провела в компании старших детей, имеющих не самую лучшую репутацию, Алинка еще не до конца забыла о том, что хорошо и что плохо. И упоминание о том, что она промышляет в ночное время кражами с соседских огородов, заставило ее смутиться.
– Ничего я не краду! Тетя Лена сама мне позволила заходить к ней и брать все, что лежит на земле.
– Она имела в виду паданцы, но никак не тыкву. Или ты решила, если тыква лежит на земле, то она тоже предназначается для тебя?
– Ничего вы не докажете. Это не я взяла тыкву!
– Тебя видели.
– Кто?
– Люди.
– Они всё врут!
– А ты знаешь, что у тети Лены на участке поставлена видеокамера? Думаешь, тетя Лена такая простушка, какой кажется? Нет, она хитро поступила. Вроде как разрешила тебе заходить, а сама тайком решила проверить, как ты будешь себя вести на ее участке.
Судя по отвисшей челюсти Алины, девочка целиком и полностью поверила в такую возможность.
– Вот гадина! – прошептала она. – Никому сейчас верить нельзя!
– Очень правильное замечание.
– А вы откуда знаете, что тетя Лена мне ловушку подстроила?
– Да потому что я сам ее и устанавливал.
– Вы?
– И сам же первым просмотрел запись. А тете Лене я пока ее еще не показывал. Смекаешь? Она пока что ничего про твои проделки не знает. И если мы с тобой найдем общий язык, то она ничего и не узнает.
Алина задумалась, потом на ее личике мелькнула хитренькая улыбочка. Кажется, девочка и впрямь сообразила, что если взрослому дяде от нее что-то нужно, то на этом можно сыграть. Алина вопросительно взглянула на Шурку, мол, кто этот тип? Можно иметь с ним дела? Но Шура хранила нейтралитет.
И Алинка решилась:
– Чего надо?
– Речь пойдет про Павлика, – объяснил ей Саша. – Что ты про него знаешь?
На лице Алины отразилось удивление, но и только. Она не испугалась, не пыталась бежать, ничего такого.
– Ничего я не знаю. Я с ним не дружу!
– Но он ходил с вашей компанией.
– Ну и что? Пару дней всего. Нелька его зачем-то привела.
– Или Лолитка?
– Вместе. Они все делают вместе. Вот они Павлика к нам в компанию и позвали. А зачем, я не знаю. Мне он не нравится. И другим нашим ребятам, я знаю, тоже. Рудик с Метом его даже поколотить хотели, чтобы за нами не таскался, только Нелька с Лолиткой почему-то им это запретили делать.
– Значит, это они привели с собой Павлика?
– Да нет, он сам пришел. Но Нелька с Лолиткой его не прогнали, а даже, наоборот, приветливо так встретили. Пойдешь с нами, Павлик. Так они и сказали. Рудик просто обалдел, когда это услышал. Он лимонад пил, чуть не подавился. Мет тоже. Они оба встали, против Павлика пошли, а Нелька с Лолиткой, напротив, за Павлика горой.
– А что сказали?
– Сказали, что он с нами теперь ходить будет. А кому это не по вкусу, тот может проваливать куда подальше. Рудик с Метом после этого быстро угомонились. Рудик в Нельку влюблен. А Мет в Лолитку.
– А зачем им это понадобилось?
– Что? Влюбляться?
– Я говорю, зачем старшие девочки привечали Павлика?
– Этого я не знаю.
Саша думал недолго.
Его внезапно как осенило, и он спросил:
– А когда Павлик исчез, он с вами был?
– В тот вечер он с нами пошел по садам. Зачем пошел, не знаю. Никто из нас не хотел его видеть, но Нелька с Лолиткой снова на своем настояли. Зачем? Толку от Павлика ноль. Все ему страшно, все он на взрослых оглядывается. Про мамочку свою все время говорит, какая она хорошая и замечательная. Весь мозг мне вынес. Терпеть его не могу. Какое мне дело до того, что его мать талантливая художница, всю себя посвятила воспитанию сына, не смогла реализовать свой творческий потенциал, вынуждена заниматься кустарщиной, гробить свой талант на какое-то барахло. Тоже мне Тициан в юбке! У нас у всех родители работают, никто из этого драмы не делает. У меня мать вообще в «Маке» вкалывает, работка еще та. Но зато ей там платят, она и довольна. А тете Рите за ее «кустарщину» очень даже неплохо платили. У Павлика смартфон последней модели. Такой не меньше полтинника стоит. Китайский, конечно, но функций в нем до фига. Я бы от такого не отказалась, а то свой я второй год за старшей сестрой донашиваю. Он мне уже побитый достался, а теперь его совсем глючит. Программы не открывает. Ссылки сбрасывает. Вот кто-нибудь подкинул бы мне на новенький смартфончик, я бы Лолитку с Нелькой разговорила, зачем они Павлика к нам позвали и за собой таскали.
Намек был прозрачен, как слеза младенца. И Саша не стал долго раздумывать.
– Годится, – кивнул он головой. – Если разузнаешь что-то дельное, смартфон за мной. За пятьдесят тысяч не обещаю…
– Мне и за двенадцать девятьсот девяносто девять сгодится! – обрадовалась Алина. – Тут я видела один на сайте, у них как раз скидки, раньше он все семнадцать стоил, теперь только двенадцать девять…
– Будет тебе твой смартфон. Цена приемлемая.
– Значит, договорились!
– Но учти, информация про Павлика должна быть полной и достоверной. Общих фраз недостаточно. Подозреваю, что пригласить его в вашу компанию старших девочек кто-то настоятельно попросил. Вот ты и должна выяснить, кто этот человек, как его имя, где девочки с ним познакомились. Если есть его фотографии, то и они не будут лишними.
Алинка кивала головой, все запоминала.
– Теперь расскажи о том, как пропал Павлик.
– Нечего тут особенно рассказывать. Он с нами был. Был, был, а потом пропал. Я даже подумала, что это его Мет с Рудиком прогнали, но Влад сказал, что они все время вместе с ним были. А я и не видела, потому что сразу с Нелькой и Лолиткой в сад полезла. Мальчишки на улице сначала оставались, потом Мет с Рудиком не утерпели, к нам пролезли, они к Владу пошли, он как раз огурцы в парнике собирал. В этом году огурцы так себе, у кого горькие, у кого желтые, у кого крючком свернулись, у кого-то просто их нет. Только в большом синем доме огурчики мелкие да сладкие, лучше всякой малины. Кстати, она у них тоже ничего, но уже отходит. Хоть и ремонтантные сорта, а тоже не вечные. И яблоки у них одни из самых ранних посажены. У всех во дворах еще кислятина на ветках, а у них сладкие да хрустящие. И ни одного с червяком. Вкуснятина. Когда хозяев нету, мы в синий дом обязательно наведываемся.
Скажите, какая честь!
– Что же, у тебя на огороде своих огурцов нету?
– Нету. Мать не выращивает, некогда ей. Когда бабка жива была, она сажала. А померла, так и всё, кончились у нас огурцы. А я их люблю очень, ни в какое сравнение с магазинными они не идут. Лучше конфет. И прыщиков от них потом не бывает. Я целый килограмм могу съесть, а если с солью, то и больше. Влад это знает и всегда старается мне моих любимых огурчиков набрать.
Алинка так просто рассказывала о том, как ночью вся их компания обчищала соседский сад, что становилось ясно, занятие это для ребят было не в диковинку, обыденная ночная прогулка. Но Саша решил не заострять внимания на моральном аспекте подобных вылазок. Его интересовало, что делал Павлик в то время, пока девчонки забрались на яблоню, а мальчишки шуровали в парнике в поисках огурчиков для своих прекрасных возлюбленных. Тоже весьма символично. В детстве самого Саши по деревьям лазали почти исключительно ребята, а девочки тихо хороводились на земле.
– Так что же случилось с Павликом?
– Не знаю я! Мы все вернулись на то место, где его оставили. А его нет!
– Ушел?
– Да! – с досадой произнесла Алина. – Такой лопух! Мы же его там не просто так оставили, он там нас всех караулить поставлен был. Чтобы если что, то нам условный сигнал подать. Влад ему даже свисток оставил. Свисток он нашел, тот на земле валялся. А Павлика не было. Удрал!
– А на другой день выяснилось, что мальчик пропал?
– Ну да, на другой день утром его мать по поселку уже бегала, Павлика своего искала. К нам тоже подбегала, только мы ей, ясное дело, ничего не сказали.
– И ты не подумала, что Павлика могли прямо там возле этого синего дома и похитить?
Алинка удивилась.
– Нет, не подумала. Да и кому он нужен? Хотя… Звук машины мы слышали.
– Пока в чужом саду орудовали?
Алина задумчиво кивнула головой.
– Машина была. Она к самому забору подъехала, мы даже все вспотели, потому что решили, что это хозяева вернулись. У них похожая машина. Но машина эта совсем недолго постояла и снова дальше поехала.
– Могли люди на ней Павлика с собой увезти?
– Насильно? Нет.
– Почему?
– Вроде бы он не кричал.
– Вроде бы или не кричал?
– Ну, какой-то шум там был. Кто-то из машины вышел, походил вдоль забора. Но свистка условного мы от Павлика не дождались. А потом этот человек в машину вернулся, двери с двух сторон снова хлопнули, и машина укатила вдоль по улице.
– С двух сторон? Значит, людей двое было?
– Да.
– Что за машина была?
– Какая-то светлая. Надо у Влада спросить, он в машинах здорово разбирается. Может, чего и заметил, хотя и вряд ли. Там темно было.
– Почему темно? Я еще вчера обратил внимание, что все улицы поселка в фонарях. По вечерам их включают.
– Возле синего дома фонарь не горит. Лампочка в нем разбита.
Саша не стал спрашивать, по какой причине разбилась лампочка, и так было ясно, что тут без участия шайки малолетних разбойников не обошлось. Интересно, они только по садам шарят или в дома тоже уже заглядывают? Ну, или для начала не в дома, но в бани, беседки, прочие дачные постройки, которые хозяева обычно не запирают, но в которых оставляют кое-какие привлекательные вещички, вино или те же сладости. Туда они уже заглядывают? Или табу на чужую собственность все же еще маячит у них в подсознании?
– Если на улице было темно, то ни номер машины, ни выходящих из нее людей вы разглядеть не могли.
– Мужчина это был, а с ним женщина.
– Могла это быть тетя Рита?
– Мать Павлика? Что вы! Нет конечно!
– Почему? Там же темно было.
– Она же хромает сильно. А та тетка нормально двигалась. Спортивная такая, подвижная.
– Могли эти люди Павлика в машину к себе усадить?
– Зачем им?
– Я спрашиваю, могли или нет?
– Теоретически могли.
– А насильно могли они Павлика увезти?
– Он бы нас позвал. Шумел бы, сопротивлялся, мы бы услышали. Мы же совсем рядом были.
Саша подумал немного.
– В этот синий дом вы частенько наведываетесь? Кто в эту ночь предложил туда отправиться?
Алина задумалась.
– Нелька так решила. У Влада в планах было за озеро поехать, там в одном доме стройку завершили, так куча стройматериалов во дворе лежала. Доски всякие, рейки. А отцу Влада как раз для отделки гаража не хватало. Вот Влад и хотел кое-что прибрать.
– Алина, а ты хоть понимаешь, что это настоящая кража получается?
– Да что вы! – удивилась Алина. – Какая кража? Эти доски они снаружи участка лежали. Они хозяину не нужны совсем. Мы же не маленькие, мы понимаем. Одно дело яблок из сада нарвать, они же нисколько денег не стоят. А другое дело вещь взять, которую человек в магазине купил, деньги за нее свои отдал. Только Мет с Рудиком сказали, что у них другая идея. Они один дом облюбовали, где недавно какой-то праздник отмечали. Там в летней веранде много гостей сидело, куча бутылок с недопитым спиртным осталась. Они хотели кое-чем там попользоваться. Мы ведь все еще несовершеннолетние, нам спиртное в магазине не продают. Вот и приходится ловчить и хитрить, чтобы выпивку себе раздобыть.
– Спиртное тоже вне дома находилось?
– Ну да. В сам дом мы бы никогда не полезли. А это же снаружи. Веранда не закрывается. Заходи и бери. Это же ничье. Оно гостям не понадобилось, они его оставили у всех на виду.
Саша разве что за голову не хватался. И что у этих детей в головах? Как объяснить им разницу между своим и чужим? Но потом он подумал, что голова должна болеть в первую очередь у родителей и перестал думать про все эти головы.
– По твоим словам получается, что двое из вашей компании хотели отправиться за спиртным, один за пиломатериалами, но отправились вы за огурцами и яблоками?
– Я это решение Нельки с Лолиткой не поняла. Только накануне в синем доме побывали, весь поспевший урожай собрали, что там делать? Так ведь в итоге и получилось – в парнике ребята нам по два огурчика нашли, сами столько же съели. И мы яблок от силы штук шесть нашли приличных, остальные все еще незрелые были. Мы потом Нельке так и сказали, но она нас даже слушать не стала. Даже не простилась, вдвоем с Лолиткой куда-то убежали.
– А на другой день, когда стало известно, что Павлик пропал, как Нелька с Лолиткой реагировали?
– Никак. Не было их.
– Куда же они делись?
– В город укатили. Вернулись, обновками хвастались. Накупили себе всякой всячины, целый день по торговым центрам шастали.
– Целый день? И еще кучу обновок накупили? Это откуда же у них деньги взялись?
– Нелька сказала, ей мать дала. И Лолитка тоже так сказала. Только соврали они нам.
– Почему?
– Во-первых, потому что домой они свои обновки не понесли, у меня на участке в саду спрятали. А почему они так сделали? Вывод ясен, не хотели, чтобы мамаши их увидели, сколько и чего они накупили. А значит, деньги эти им точно не мамаши дали. Да и с чего они бы им дали? У Нельки мать в отпуске, что ей заплатили, они с Нелькой сразу же и потратили. Нелька сама рассказывала, что теперь они с матерью на одном рисе с кабачками сидят, которыми у них весь участок засажен. А у Лолитки мать хоть и работает, но она ни в жизнь Лолитке просто так денег бы не дала. Лолитка со старым аккумулятором почти год проходила, по два-три раза в день его по часу заряжала, мать ей и то денег на новый не дала. Они без отца живут, мать Лолитки зарабатывает мало, у них все очень четко, никаких излишеств.
– Эти вещи, которые девочки накупили, сейчас у тебя?
– Да.
– Можешь нам их показать?
Алина молчала. Желание обзавестись новеньким смартфоном мужественно сражалось в ней с преданностью старшим подругам. Но было нетрудно догадаться, что же в итоге победит. Саша даже не пытался как-то воздействовать на Алину, просто ждал развязки.
Сдалась Алина меньше чем через минуту.
– Хорошо, – сказала она. – Пойдемте. Я покажу.
Склад находился на огороде, где у бабушки Алины был сделан маленький ящичек для хранения органических удобрений. Например, коровяка в мешках. Но сейчас все запасы были исчерпаны, новых не делалось, а ящичек Алина вычистила и использовала в своих целях. Сейчас ящик послужил хранилищем для пакетов с обновками. Саша заглянул внутрь одного из них. Джинсы, футболки, кепка, солнечные очки яркого розового цвета, щетки для волос с разнообразными насадками, косметика лечебная от прыщей и декоративная для наведения лоска, лаки, баретки, курточки, сумочки с блестками и зайчиками…
Во многих пакетах нашлись чеки. Саша сложил указанные на них суммы в уме и присвистнул. Даже учитывая, что он округлял все цифры в меньшую сторону, товара набралось тысяч на двадцать.
– И еще смартфоны они себе новые купили. Их девочки с собой взяли.
– Не побоялись, что матери спросят, откуда у них новые гаджеты?
– А они взяли модели, которые внешне похожи на их старые. И чехлы оставили те же самые. Кто там разберет, что в чехле за начинка? Уже сколько времени прошло, а матери до сих пор не раскусили, что у дочерей давно новые модели. И обновки Нелька с Лолиткой по очереди берут. А матерям врут, что им поносить дали.
Коробки от новых смартфонов тоже были среди обновок. Саша внимательно их изучил. Не самые дорогие модели, но и не из дешевых. С учетом еще и этих двух покупок общая сумма возрастала до пятидесяти, а то и до шестидесяти тысяч.
– Понимаете, почему мне так хочется новый смартфон? У Нельки с Лолиткой хоть стекла были целые, а у моего посмотрите.
И Алинка протянула смартфон, который и впрямь выглядел жалко. По стеклу змеились многочисленные трещины, многие кусочки стекла уже выкрошились, пустые места были заклеены изоляционной лентой.
– Легко ли мне с таким старьем жить, когда у всех вокруг новые?
Девочка едва не рыдала от зависти.
– Нелька с Лолиткой такие жадные! Могли бы мне отдать свои старые. Нет! Говорят, что мне слишком жирно будет. Противные! Так и подмывает к их матерям сходить и показать, сколько всего доченьки у них за спиной накупили. Не давали матери им денег. Наврали они мне!
– Хм, откуда же тогда взялись деньги? Попытаешься узнать?
Алина обещала, что попытается, и на сей раз ее слова прозвучали куда тверже, чем вначале. Вид обновок, которые припрятали старшие подруги, разбудил в Алине самые недобрые чувства к ним. Она теперь была целиком и полностью на стороне Шуры и ее дяди. Зависть – великий двигатель прогресса. И заручившись в поселке еще одной помощницей, Саша с чистой совестью мог отправиться в город, где у него также была намечена парочка важных дел.
Первым он планировал посетить некоего Димаса, который значился в числе близких знакомых Саши и который работал в ломбарде приемщиком. Должность эта досталась ему по наследству от дяди, который благодаря приему на работу племянника повысил свою собственную должность до директорской. И Саша очень надеялся на помощь этих двоих.
Димас ему обрадовался. Посетителей в ломбарде практически не наблюдалось, лишь у витрины с выставленными для продажи изделиями толклись три дамочки сильно бальзаковского возраста. Все они шумно обсуждали выставленные под стеклом кольца и серьги. Двое из этих дамочек удрученно и очень громко сокрушались, что в свое время поспешили избавиться от изделий из советских драгметаллов, которые достались им по наследству и которые они продали за копейки по цене золотого лома. А синтетические красные и сиреневые камни, вставки, призванные изображать рубины и аметисты, были безжалостно выброшены при них же в лоток, где уже валялось множество таких же синтетических корундов.
– И что я теперь вижу? Прошло всего двадцать с небольшим лет, а мои серьги теперь уже совсем не вульгарный ширпотреб. Они теперь называются винтажными и стоят очень даже прилично.
– Подумай, Лорочка, – печалилась другая. – И ведь точь-в-точь такой же комплект мне достался от моей свекрови на свадьбу. Я еще тогда подумала, что никогда не стану носить этот рубиновый ужас и понесла комплект в комиссионку. И вот я его снова вижу и понимаю, что могла бы теперь неплохо отдохнуть недельку-другую на островах где-нибудь в теплой Атлантике. А тогда нам с Лешкой хватило только на то, чтобы разок посидеть в ресторане, даже не самом дорогом к тому же. Из спиртного смогли взять бутылку сухого грузинского вина.
Третья дама молчала, но, судя по ее приятно изумленному лицу, и ей от бабушек, тетушек и прочей родни с женской стороны досталось немало подобной ювелирки, но она, в отличие от своих подруг, не стала торопиться от нее избавиться и сейчас подсчитывала барыши, которые получит, если принесет и сдаст в ломбард все, что у нее до сих пор хранилось дома.
Саша извлек из кармана яйцо и протянул его Димасу. Тот присвистнул.
– Где взял?
– Нашел. Хочу узнать, насколько оно ценное.
– Если это то, что я думаю, то ты миллионер!
И Димас вызвал дядю. Тот тоже присвистнул, а потом взглянул на дамочек.
– Вы уже что-нибудь выбрали?
– Нет, мы пока смотрим.
– Поторопитесь, ломбард закрывается на переучет.
Дамы удалились, возбужденно переговариваясь, а дядя плотно запер за ними входную дверь.
– Так, а теперь посмотрим повнимательнее на то, что тебе досталось.
Руки у дядюшки заметно дрожали, когда он взял в них золотое яйцо и поднес его к электронному микроскопу. Но уже после нескольких минут из его груди вырвался тяжелый вздох.
– Думал, что теперь можно и помереть спокойно, коли такое сокровище в руках подержать довелось. Но нет, похоже, еще поживу. Яйцо это, молодой человек, никакое не Фаберже, а всего лишь подделка.
– Но я и не предполагал, что яйцо принадлежит известному мастеру.
– Да? В самом деле? А между тем тут стоит его клеймо.
И дядюшка ткнул пальцем в клеймо, о существовании которого Саша ранее даже и не подозревал.
– Я и не видел. А что клеймо? Оно не настоящее?
– Нет, к клейму как раз никаких претензий нету. Но при современном уровне развития техники изготовить подобное – это не проблема. Проблема в том, чтобы повторить работу известного мастера. И знаете, когда я осматривал само изделие, то мне на мгновение показалось, что сам великий Фаберже или кто-то из его мастерской приложил руку к изготовлению этого яйца. Но потом я обратил более внимательный взгляд на роспись по эмали. Сначала я подумал, что она просто затерлась от времени, но потом пригляделся и понял, что она просто не закончена. А такого быть не могло. Не ставили клейма на незаконченные изделия. И значит, что? Значит, что кто-то постарался подделать это изделие, чтобы оно сошло за изделие известной марки. Сперва была выполнена вся ювелирная работа, даже поставлено клеймо, а затем яйцо отдали художнику, который должен был выполнить всю работу по эмали. Но художник по какой-то причине свою работу не закончил.
– Значит, яйцо это ничего не стоит?
– Ну почему же ничего? Для определенных людей оно может представлять нешуточный интерес. Для полиции, например. И для многих коллекционеров, которые могли приобрести в свои коллекции аналогичные изделия, потому что из коллекции яиц семьи Романовых ныне считаются утраченными шесть работ. И это яйцо, я уверен, намеревались выдать как раз за одно из таких яиц. Афера не нова, прокручивается на черном рынке с завидной регулярностью. Всегда находятся простаки, которые уверены, что способны отличить оригинал от подделки. И с удовольствием покупают за сотни тысяч то, что должно было бы стоить миллионы.
Саша даже похолодел, представив размер аферы, в которой оказалась замешанной Рита. В том, что именно она и была тем художником, который должен был довести данную фальшивку до ума, он даже не сомневался. Вот и вскрылся источник финансового благополучия художницы! Ей больше не было нужды сутками рисовать свои акварели, она нашла куда более выгодное предложение.
– Наверняка это яйцо намеревались продать очень дорого.
– Оригинал будет стоить миллионы и совсем даже не рублей. Конечно, даже речи не идет о том, чтобы выставить подобную работу на официальном аукционе. Не скажу, что и официальные торги полностью защищают от подделок, но все-таки риск разоблачения подделки достаточно высок. Так что в известный аукционный дом такие продавцы и не сунутся. Да это и не понадобится. Они найдут какого-нибудь богатенького лоха, с которого можно стрясти, ну, не тридцать миллионов долларов и даже не три, а скажем, тысяч триста-четыреста. И скормят ему какую-нибудь сказочку о том, как это яйцо попало к ним в руки. Наймут какого-нибудь престарелого актера, чтобы сыграл опустившегося пьяницу, знававшего лучшие дни и имевшего дедушку-большевика, ведавшего передачей сокровищ бывшей императорской фамилии в Гохран. Ну, прикарманил дедушка себе при случае парочку таких яичек, кто же его за это упрекнет? Известное дело, хорошо у нас в стране всем понятное. Как же по воде ходить да и не напиться?
– Но если обман будет разоблачен, продавцу может не поздоровиться.
– А ты попробуй найди этого продавца. Скинет фальшивку, да и заляжет на дно.
– А мастера? Вдруг кто-нибудь из них проговорится случайно, что занимался подобной работой по заказу такого-то и такого-то?
– Во-первых, это не в их интересах, потому что отвечать им придется, скорей всего, вместе со своим заказчиком. А во-вторых, совсем не обязательно, что они знают его в лицо. Заказ мог поступить к ним анонимно.
– Все равно, какие-то концы должны были остаться.
– Мастерам лучше тоже помалкивать. Но если все же афера вскроется, и клиент пожелает найти виновников, то я им не завидую. Это в цивилизованном мире официальных аукционных домов подобная манипуляция закончится разбирательством в суде. А в мире подпольной торговли суд будет представлять сам обманутый клиент. И боюсь, что он может вынести весьма суровый приговор обманщикам.
Что же, это давало Саше сразу несколько подозреваемых и новую хорошую и крепкую версию случившегося.
