Глава 7

Для начала своего расследования Саша, едва вернувшись из полиции к своим, сразу же пошел по соседям. Для раскрепощения посторонних граждан и для установления более доверительной атмосферы, Саша взял с собой Шурку и Барона. Дети и животные редко кого оставляют равнодушными. Так все вместе они и прошлись по окрестным домам.

Больше всего Сашу интересовали те люди, которые жили в непосредственной близости от дома сестер, знали их самих и всю обстановку в их семье. Но, как и подозревал Саша, все соседи в один голос заверяли, что никогда бы не могли подумать про Риту, что она способна на такие зверства. Особенно помогли ему соседи, которые жили через дорогу от дома Риты. Дома их смотрели дверь в дверь. В доме жила пожилая спокойная пара – муж с женой. Эти люди знали Риту и ее сестру сызмальства. И сейчас были возмущены до крайности.

– Ритка добрая да тихая всегда была девка. Сколько ей трудностей на долю выпало, а она никого не осуждала, не роптала, лишь улыбалась, если мы пытались ее уму-разуму учить. Муж никудышный оказался. Сестру-кормилицу потеряла. Другая бы озлобилась на весь мир, а Ритка нет. Может, потому ей и сыночек такой славный достался.

– А что люди говорят, она за сыном своим совсем не смотрела? – поинтересовался Саша. – Мальчик у нее и голый, и босый бегал, целыми месяцами горячей воды и мочалки не видел. Это как?

– Ну, вы и скажете! – возмутился супруг. – Специально Рита своего Павлика никогда не обижала. Да, иногда забывала его покормить, может, и умывала не всегда, но это она не со зла, а потому что с детства была такая… невнимательная к бытовым мелочам. Я знаю, люди говорят, что Рита рассеянная, но это не совсем так. Просто зрение у Риты иначе устроено: что обычным людям сразу в глаза бросается, она могла совсем не видеть.

– Да, не в себе она слегка, – подтвердила жена. – Вечно где-то своими мыслями далеко-далеко витала. Вроде бы идет тебе навстречу, на тебя глядит, а не здоровается. Остановишь, спросишь, что с тобой, девочка? А она встрепенется, ой, простите, тетя Вера, не видела вас. Как, удивляюсь, не видела, на меня же смотрела? А я, говорит, не на вас, а на веточку сливы загляделась. Оглянусь, верно, слива за мной растет, над дорогой ветку склонила. Ну и что же с того, что слива? Корявая старая слива, чего на нее смотреть? А Ритка уставится, словно бы невесть какая ценность перед ней.

– Нет того, чтобы с соседями о том о сем посидеть да покалякать или с другими детьми поиграть, как всякая нормальная девчонка, вечером погулять, нет, дома сидит, картинки свои малюет. Или бродит, по сторонам смотрит, а людей не видит.

– Вот я и говорю, Рита с особенностями у нас, но на то она и художница.

Саша и тут вставил свои пять копеек.

– А я слышал, что в последнее время она совсем мало рисовала. От силы одну картину в месяц, а то и того не было.

– Не знаем, – снова усомнились в его словах супруги. – Как же мало? На что-то же они с Павликом после смерти Валентины жили? И неплохо жили. Даже лучше стали жить, чем при Валентине жили.

– Может, после Валентины наследство получили?

И вот тут Сашу поджидала неожиданность.

– Что вы! – воскликнули супруги. – Какое там наследство! У Валентины же все в долг было взято, кредитов на ней пять штук висело. Машина в кредит. Квартира в кредит. Еще потребительских кредитов несколько штук взято было. Вроде бы богато жила, а как до дела дошло, и нету у покойницы ничего, всё банкам разным принадлежит.

Это было важное обстоятельство, которое Саша постарался запомнить.

– А как вы думаете, Рита знала, что у сестры полно кредитов?

– Конечно, знала. У сестер друг от друга тайн не было. Потом хахаль Валькин так по поводу ее кредитов громогласно распространялся, что даже все соседи, в том числе и мы с мужем, и то знали.

– А что за хахаль?

– Генка. Он после смерти Валентины несколько раз приезжал, наверное, права качать пытался. Рита говорила, что он хороший, да Ритка всегда всех обеляет. Уверен, Генка этот своего не упустит. А уж если ремонт в дачном домике сестер Валентина за счет тех денег сделала, что в кредит брала – а кредиты они вдвоем с Генкой выплачивали, поскольку жили на тот момент уже вместе, и хозяйство у них совместное было – то часть дома его должна быть.

– И что вышло?

– Да ничего. Генка больше боялся, как бы Ритка не начала права качать и имущество сестры требовать, которое от кредиторов Генке удалось спасти. Квартира у них с Валентиной была трехкомнатная, Генка кредит вовремя погасить не сумел, банк его в однокомнатную выпихнул. Машину – джип у них был куплен – тоже отобрали, какую-то подешевле машину Генке дали.

– Подождите, а почему остатки имущества этому Гене достались?

– Так муж.

– А говорили, что хахаль.

– Вначале хахалем ходил, потом мужем сделался. Валентина свою свадьбу с Геной не афишировала, но раз он сказал, что муж – значит муж и есть.

Саша про себя смекал. Муж – это наследник первой очереди. А Рита была сестрой Валентины. А сестра – это наследница лишь второй очереди. После смерти Валентины и приостановки выплаты кредитов ее имущество частично отошло банкам, а частично досталось прямому наследнику – мужу.

– А почему Гена не смог выплачивать кредиты?

– Уж этого я, мил-человек, знать не могу. Знаю только, что с Ритой они полюбовно в итоге договорились. Генка не претендует на дачу, на сделанный ремонт, мебель и все прочее, что в дачном домике имеется, а Рита, в свою очередь, не претендует на остальное имущество, которое после Вали осталось.

В этом было что-то не совсем понятное для Саши. Если Генка, в качестве мужа покойной Валентины, и так имел все права на ее наследство, зачем ему понадобилось заключать какие-то договора с Ритой? Значит, был во всем этом какой-то аспект, от зоркого глаза соседей ускользнувший. И Саша поставил себе новую цель: найти и расспросить в разговоре по душам этого Гену.

А пока он продолжил спрашивать соседей непосредственно о Рите и ее мальчике. И те охотно шли в этом ему навстречу. Оба были возмущены задержанием Риты, называли его произволом полицейских и очень хотели, чтобы Риту оправдали.

– Говорят, что Рита за ребенком не смотрела, но это не так. У нее мысли просто вечно где-то в других местах витали. Но если ей напомнить, что Павлик у нее чумазый, словно негритенок, уже через несколько минут он чистенький на улице появлялся.

– Просто Рита не в себе, но это слегка, жить не мешает. Да и скупости за ней не водилось, и вещи она своему мальчишке хорошие покупала.

– Почему же ребенок тогда в рванине по поселку бегал?

Но соседи никакого криминала в этом не видели.

– Ну, в чем удобно ему, в том и бегал, – пожала плечами жена. – Мальчишка же. Рита не следила, что он там утром наденет. А самому Павлику и дела не было, что джинсы за сто евро ему куплены и в шкафу пылятся. Натянул свои любимые тренировочные штаны, да и бежать по своим делам.

– А с другими детьми Павлик дружит?

– Этого не скажу. Он все больше ко взрослым льнет. Помогать очень любит. Хороший мальчик, старательный. Не в отца-лоботряса пошел. И не в мать – тетеху. В кого только? В Вальку, похоже. Она тоже работящая была с детства.

– Значит, мальчик от матери ее рассеянность не унаследовал?

– Нет, за Павликом никаких странностей замечено нами не было, – ответил муж. – Совершенно нормальный паренек без закидонов. Чумазый, конечно, неухоженный, но если за мальчишкой не следить, чтобы он чистоту соблюдал, так он и не будет мыться. Это же для нормального парня противоестественно, чтобы водой мыться. Самого себя в детстве вспоминаю, сколько мать надо мной с тряпкой в руках стояла, а я в толк не мог взять, зачем мне водой умываться, она же мокрая.

И он улыбнулся, вспоминая свои собственные детские годы.

Но Саша не унимался:

– А вот еще говорят, что Рита ребенка своего совсем не кормила?

– Это уж вообще брехня! – возмутилась женщина. – Может, полноценный обед она и не в силах была сварить – то соль забудет положить, то суп у нее выкипит, то макароны в один комок слипнутся, – но уж всухомятку они вдоволь ели. А сосисок да колбасы у них всегда в достатке было. И хлеб, и яйца, и помидоры. Рита больше на овощи-фрукты налегала, колбасу да пельмени она для сына брала. Павлик рано сам научился себе обед стряпать. Еще и мать умудрялся кормить. И в магазине они всегда самые лучшие продукты брали, никогда за дешевизной не гнались.

– Откуда же деньги, если Рита не работала?

– Работала она! Почему же не работала? Целыми днями сидела в своей мастерской. У нее окно как раз на наш дом выходит, как ни посмотрю, все ее силуэт там вижу. У окна у нее рабочий столик стоял, за ним она и работала. Днями напролет спину гнула, а вы говорите, что не работала.

Показания получались противоречивыми. Тетя Ира утверждала, что Рита от силы одну акварель в месяц выдавала, а другие соседи говорили, что Рита работала, не разгибая спины. И кто прав? Кому верить? И насчет Павлика тоже возникали сомнения. С одной стороны, ребенок вроде как бегал неухоженный, но при этом имел дорогие шмотки. Мать ему обедов не варила, но холодильник был забит продуктами, пригодными для быстрого приготовления бутербродов и прочей снеди для перекуса.

Другое дело, что если бы Сашу месяцами напролет кормили бы одной колбасой, сосисками и пельменями, то он бы взвыл без маминого горяченького супчика. Но в чем-в чем, а в одном все соседи сходились: борщи Рита своему сыну не варила. И тушеное мясо с картошкой и подливкой у нее никогда не получалось. Вкусно готовить Рита так и не научилась, поэтому Павлик и был радехонек, когда ему перепадала тарелка-другая чего-нибудь жидкого и горячего.

– Что могла, Рита для своего сына делала. В меру сил и способностей, но делала.

Бывают женщины, которые не созданы для того, чтобы иметь семью, заниматься воспитанием детей. Рита не была создана для хозяйственных дел, ее интерес был сосредоточен в иной области, она постоянно пребывала мыслями где-то в своем мире. О существовании Павлика она вспоминала периодически, чаще когда ей напоминали о ее материнских обязанностях. Вспоминала, заботилась и вновь погружалась в свой собственный мир, где ей находиться было и приятней, и комфортней.

В одном была ясность: про бывшего мужа Риты никто из соседей не знал того, что он умер, убит. Все считали, что Рита его просто прогнала куда подальше. Получалось, что сама Рита держала от соседей смерть мужа в тайне. Понять бы еще, зачем она это делала.

На обратном пути Саша расспросил племянницу, почему другие дети не хотели играть с Павликом.

– Играли они с ним. Просто Павлик сам не очень-то с ними играет. Он все больше со взрослыми общается. Помогает им, они его хвалят, другим ребятам в пример ставят, а тем это не нравится. Они пару раз Павлика даже за это поколотили, потому что сказали, что он подлизывается к взрослым. Взрослые об этом узнали, ребятам влетело, с тех пор они Павлика еще и ябедой считают.

Подлиза и ябеда – хуже этого трудно что-то придумать. Хулиган – это звучит в какой-то степени даже героически. Но ябеда – это полное крушение мальчишечьего авторитета.

А Шурочка неожиданно добавила:

– Хотя Нелька с Лолиткой зачем-то Павлика недавно к себе в компанию зазвали.

– Нелька – это та, что гроза всех окрестных садов и огородов?

– Да. Они своей компанией у всех в поселке ягоды воруют. А когда яблоки поспеют, то и яблоки.

– У нее и компания своя имеется?

Шура подтвердила, что имеется. И затаенно вздохнула. Саша этот вздох племянницы понял правильно.

– А тебя в ту компанию не принимают?

– Зачем им такие малявки? Да и вообще… Я все больше при маме, я им не сгожусь.

– А Павлик им зачем?

Шура тряхнула головой.

– Вот и я тоже думаю, зачем он Нельке мог понадобиться? Те ребята, что с ней ходят, они как раз Павлика очень сильно дразнили, и побили даже пару раз, что он взрослым на них ябедничает, а потом вдруг к себе позвали, таскали его за собой всюду. Правда, что недолго это продлилось, дня два-три Павлик с ними ходил.

– А потом что?

– Пропал.

Саша насторожился:

– То есть такое внезапное потепление отношений у Нельки к Павлику непосредственно случилось перед тем, как он исчез?

– Да.

– А знаешь что, не прогуляться ли нам к этой Нельке и ее дружкам? Что скажешь?

Одна Шурка никогда бы не сунулась к той компании. Но в обществе дяди Саши – это дело другое. Хотя все равно боязно. Вроде бы ничего плохого Нелька с Лолиткой лично Шуре не сделали, но в глубине души Шура все равно побаивалась этих девиц. Ей казалось, что они должны ее презирать за то, что она маленькая. А еще больше за то, что слушается маму и во всем находится у нее в полном подчинении и повиновении. Нелька с Лолиткой своих матерей не слушались вовсе.

И Шура решила уточнить:

– Дядя Саша, а когда ты был маленький, ты свою маму во всем слушался?

– Конечно. Я и сейчас ее слушаюсь.

Слова дяди, который для Шурки был во всем непререкаемым авторитетом, несколько успокоили девочку. Она точно знала, что ее дядя Саша всегда и все делает правильно. А значит, это не она была не права в том, что слушалась маму, а Нелька с Лолиткой, которые своих родительниц ни во что не ставили, дерзили им на каждом шагу, а бывало, что и обзывали старыми идиотками. Конечно, в шутку обзывали, но шутка, на взгляд Шуры, получалась какая-то сомнительная.

И все же по мере приближения к дому Нельки, в животе у Шуры все холодело и холодело. Она немного отстала от своего дяди и шепотом уговаривала Барона идти рядом: в его компании ей казалось наболее безопасно. Но Барон не желал плестись в хвосте, он желал бежать впереди, все разведывать и принюхиваться к сотням знакомых и незнакомых запахов.

Внезапно они услышали женский крик:

– Нелька, зараза такая, ты что натворила!

– Чего тебе опять от меня надо?

– Как чего? Ты зачем рыбу в колодец напустила? А я и думаю, чего это вода рыбой воняет. Думала, грунтовые воды просочились или с компостной кучи у соседей запах. А она вон чего учудила!

– Мама, я не виновата, – сказала Нелька после короткой паузы. – Это, наверное, ведро перевернулось. Мы с ребятами на рыбалку ходили, я ведро поставила на край колодца, потом ты меня окликнула, оно и перевернулось. Ты сама виновата, что орешь над ухом.

– Да где же это видано, чтобы девка как пацан на рыбалку ходила! И как нам теперь эту рыбу из колодца доставать?

– Можно сетью. А можно сачком. Я достану.

– Чтобы ты еще в колодец сама свалилась!

– Ты меня страховать будешь.

– Ой, да за что же мне такое наказание! – закричала женщина. – У всех девки как девки, а моя все носится сломя голову. Вот где вы эту рыбу поймали? Только не ври мне, что на удочку. Там щука с добрый килограмм. Такая на червя не клюнет.

– А вот и клюнула.

– На второй Загородной дядя Петя живет, он мне сегодня в очереди за молоком жаловался, что какие-то воришки его сети ночью обчистили. Прошлой ночью он двух щучек хороших взял, а в этот раз вместо рыбы какие-то хулиганы фантиков да бутылок пустых в сеть напихали. Не ваша ли работа, доченька?

– Как ты можешь так плохо думать обо мне, мамочка?

– Да фантики-то дядя Петя показывал, а они как раз от тех конфет, которые я из города тебе привезла, а ты своим дружкам всю вазочку утянула.

– Можно подумать, эксклюзив какой-то эти твои конфеты.

– Их тете Фиме из Израиля дети прислали.

– Ну и скажи своей тете Фиме, что дети ей страшную дрянь прислали. Мы эти конфеты даже съесть не смогли. Так и выкинули. А кто подобрал, я не знаю.

– Что по чужим садам вы шарите, это я знаю, это мне уже все наши соседи сказали. Но дядя Петя на карьер рыбачить ходит. А я тебе туда запретила даже соваться, вот что меня огорчает. А если утонешь?

– Не будешь каркать, не утону.

– Нелька, прошу тебя, сиди дома, вышивай крестиком.

Ясное дело, что Нелька в ответ громко расхохоталась и предложила матери вместо того, чтобы гундеть, поучаствовать в увлекательной поимке щуки у них в колодце.

Саша вошел, вежливо поздоровался и поинтересовался у дам, не может ли он им быть чем-нибудь полезен.

– В ловле щук у меня большой опыт.

Помощь его была охотно принята. И следующие полчаса они провели у колодца, пытаясь изловить необычайно юркую и скользкую рыбину, которая никак не давалась им в руки. По идее, в ледяной воде щука давно уже должна была погрузиться в оцепенение, в котором рыбы проводят время зимой подо льдом. Но эта щука была на редкость подвижна. А когда ее все-таки удалось извлечь, цапнула Нельку за палец. Но это не испортило никому настроения, включая и саму Нельку, которая заявила, что это боевая рана, такой можно лишь гордиться.

В общем, отношения установились на уровне теплых и дружеских, и Саша счел время подходящим, чтобы спросить у Нельки:

– А мы ведь к тебе по поводу Павлика, поможешь нам?

И сразу заметил, как напряглась девчонка. Куда только делась ее смешливость и бравада! Нелька сдулась, словно воздушный шарик, из которого резко выпустили воздух.

– Некогда мне, – буркнула она и убежала, прежде чем Саша успел ее остановить.

Мать Нельки растерянно посмотрела вслед исчезнувшей дочери, а потом перевела взгляд на Сашу.

– Павлик – это ведь тот мальчик, которого собственная мать пыталась убить?

– Вы его видели?

– Ходил какое-то время с Нелькиной компанией. Недолго, правда. Пару дней всего. Я еще удивлялась, чего это они его за собой таскают? Вроде бы раньше он сам хотел с ними дружить, они его от себя гнали. А тут Лолитка его сама позвала к ним в компанию, и остальные охотно приняли мальчишку.

– А вы не спросили о причине такого странного поведения детей?

– Делать мне больше нечего! Если я все Нелькины причуды запоминать буду, совсем с ней свихнусь. И так, вы видите, сладу никакого с девчонкой нету. Отца у нее нету, ушел, паразит, оставил меня один на один с этой басурманкой. Не справляюсь я с ней!

И женщина тяжело и горестно вздохнула.

– Но все-таки нам бы про Павлика узнать.

– Не знаю, чем вам и помочь. Если Нелька не хочет про него разговаривать, вам ее не уговорить.

– Это необходимо сделать. Речь идет о том, что невиновный человек, мать Павлика, может оказаться за решеткой.

– Невиновный? Так это не она Павлика убить пыталась? Ой, хорошо! А то по поселку такие страшные слухи ходят, что прямо жить не хочется.

– Так что про Павлика? Если ваша дочь с ним последнее время тесно общалась, то может что-то знать и про то, кто его похитил.

Женщина подумала и предложила:

– Вы с Лолиткой поговорите. Она доступней, чем моя. Нелька совсем безголовая, ничего не боится, а Лолитка с соображением девка. Если вы ей объясните, что от ее рассказа свобода человека зависит, она быстрей сдастся.

Узнав, где живет Лолитка, дядя с племянницей направились к ней. Барон их снова сопровождал. Но Лолитки дома не оказалось. Саша долго пытался привлечь внимание хозяев дома, пока соседке через забор не надоел этот шум.

Тогда она вышла и сказала:

– Нету у них никого! Лена в городе на работе. А к Лолитке ее подружка прибежала, они вместе с ней куда-то и сбрызнули.

– Случайно не Нелька приходила?

– Она самая, – вздохнула соседка. – Шебутная девка, никакого покою от нее нету.

Было ясно, что Нелька опередила сыщиков на один шаг. Пока они выясняли адрес Лолитки, пока шли к ней, Нелька уже прибежала сюда и предупредила свою подружку… Но о чем предупредила? Что такого знали Нелька с Лолиткой про Павлика, что одно упоминание имени мальчика привело Нельку в такое смятение, что она убежала?

– Нелька знает про Павлика что-то очень серьезное и важное, – решил Саша.

И Шура с ним согласилась.

– А ведь ее мать при нас уличила девчонку в том, что Нелька щуку из чужих сетей вытащила, по сути, совершила кражу. Но Нелька в ответ и глазом ни моргнула, только смеялась.

– Стыд у девицы давно притупился, такие мелкие проступки – ей что семечки. А с Павликом ее перекорежило. Значит, про Павлика она знает что-то действительно страшное.

– И не только знает, но еще и замешана в этом страшном, – рассудительно добавила Шура.

– И как эту Нельку нам с тобой разоблачить?

Увы, этого Шура не знала. И даже мыслей никаких у нее на сей счет не было. И поэтому дядя с племянницей молча направились обратно домой. Настроение у них было скверное, столько ходили, нашли ценного свидетеля, а потом бац, и свидетель этот ускользнул у них между пальцев.

– Надо было не щуку в колодце ловить, а Нельку эту покрепче держать. Тогда бы не удрала.

– Может, полицию привлечь?

Шура считала, что, какой бы ни была отчаянной головой эта Нелька, а полиции она все-таки должна была убояться. Но Саша считал, что полиция тут им не поможет, хотя бы уже потому, что у них есть своя подозреваемая и другая им пока что не нужна. Да и что они могут предъявить Нельке? Что она дружила с Павликом? Что она против всякого ожидания приняла эту парию в свою компанию? Для полиции это не аргумент. И Нельку им привлечь к ответственности за такой поступок нельзя.

– Сейчас возьму яйцо и поеду в город, покажу его знакомому ювелиру. Послушаем, что он скажет. Возможно, это поможет понять, что за странные вещи происходили в семье Риты в последнее время.

А Шура ему напомнила:

– И еще к этому Генке – мужу тети Вали – тоже нужно съездить.

Визит к Генке тоже был делом немаловажным. Но чтобы нанести визит, нужно было найти координаты самого Генки. А пока что Саша располагал о нем самой скудной информацией. Именем и тем фактом, что мужчина был мужем покойной Валентины – сестры Риты.

Но уже подходя к дому, планы у Саши резко поменялись. И случилось это после того, как его племянница Шура внезапно замерла. Саша это заметил и тоже притормозил. Он заметил, что Шура смотрит куда-то в даль, где по улице двигалась тоненькая фигурка в ярких цветастых брючках.

– Это Алинка, – прошептала Шура. – Она тоже из их компании.

– Так это же прекрасно. Вот она нам и поможет!

– Дядя Саша, – взмолилась Шура, – вы с Алинкой построже себя держите. Она трусиха, я ее знаю. Если вы с ней ласково начнете разговаривать, она вам ничего не скажет. Наврет с три короба, и привет. Вы ее запугайте, тогда от страха она вам все выложит.

– И как?

– Алинку как раз полицией смело можно припугнуть. Она тыквы у тети Лены украла, я сама видела, как она одну из них несла. Скажите, что вы эту кражу как раз и расследуете. Намекните, что тетя Лена не так проста, камеры слежения у себя на грядках поставила, все подвиги Алинки на них четко зафиксированы.

– Ты прямо стратег, Шура!

– Надоели они мне со своими шуточками, – нахмурилась девочка. – Что это еще за игры в прятки с нами затеяли? Если Нелька с Лолиткой знают что-то про Павлика, почему не говорят? Нешуточное ведь дело!

И Саша с ней целиком и полностью согласился. Наученный опытом общения с шустрой Нелькой и ее не менее мобильной подружкой Лолиткой, сыщик пристально следил за Алиной, чтобы не дать той возможности удрать раньше, чем он сумеет выдавить из нее всю правду про Павлика.