Шевелюра Магдалины

Тициан. Кающаяся Мария Магдалина. Около 1531. Холст, масло. 85 × 68 см. Палаццо Питти

Флоренция

Утверждение, что Магдалина была крашеной блондинкой, честно говоря, ничего не решает. Согласен, это интересное предположение: в чем разница между натуральной и крашеной блондинкой – это хороший вопрос. Но для начала – что вообще означает «крашеная блондинка»? Цвет волос на теле натуральнее, чем на голове? Я в курсе, что волосы на голове красят, но, откровенно говоря, никто не запрещает обесцветить волосы на теле или выкрасить их в голубой, розовый или зеленый, в какой угодно цвет. Уверен, есть такие люди. Но есть и другие – настоящие блондинки с темными или даже черными волосами на теле, сохраняющими первозданный цвет. Я всегда задавался вопросом, почему волосы на теле темнее, чем на голове. Мне придется обратиться с этим вопросом к специалисту. Но к кому? Уверен, никто никогда всерьез не изучал этот вопрос. Просто невероятно: как можно думать о совершенно бесполезных вещах, например, почему небо голубое, и при этом не знать, почему волосы на теле блондинок часто темные! Заметьте, нам также неизвестно, в чем разница между волосами на голове и теле. Хорошо, одни растут на теле, а другие – на голове. Ничего другого мы не знаем. Представляете, нам даже неизвестно происхождение двух латинских слов – pilus и capillus. Эти слова больше похожи друг на друга, чем poil и cheveu. Ну и что, все равно это разные вещи. Один специалист полагал, что capillus происходит от capo-pilus, то есть волосы на голове. Неглупый ответ, но, все-таки, он меня не убедил. Связь между capillus и caput, выглядит удачной, но бездоказательной – мы не можем точно, подчеркиваю, точно объяснить, «ни форму, ни значение». Так утверждают Эрну и Мейе члены Института Франции. А вы что думаете! Но что еще хуже – они утверждают, что даже в индоевропейских языках нет общего термина для обозначения волос на голове. В каждом языке для него есть свое существительное. То же касается волос на теле, pilus. Другими словами, нам совершенно ничего неизвестно, почему эти слова таковы. В конце концов, англичане правы. Они прагматики и не сомневаются. У них в языке есть только одно слово для обозначения волос: hair. Вот так, и никаких проблем или бесполезных вопросов: для англичанки волосы на голове и теле – это одно и то же. Впрочем, кажется, что они все рыжие. Конечно, настоящие рыжие. Мне кажется, в Англии не бывает крашеных рыжих.

Получается, бесполезно утверждать, что Магдалина была крашеной блондинкой. В любом случае, важны только ее волосы на голове. Никто никогда не видел волосы на ее теле и не увидит. Даже Он. И в этом весь вопрос. Назовите меня сумасшедшим, но я уверен: у нее такие длинные волосы, чтобы отвлекать внимание. Если она их показывает, демонстрирует, распускает, выставляет напоказ, то для того, чтобы надежнее прикрыть волосы на теле, чтобы о них забыли. Я прекрасно знаю, что еще есть и другие персонажи, известные своей шевелюрой. Возьмем, к примеру, Агнессу Римскую, чьи волосы мгновенно отрасли, когда ее заставили выйти обнаженной в центр арены цирка, и никто ничего не увидел, потому что у нее, раз, и выросла грива до пят – сзади, спереди и по бокам. Но начнем с того, что Агнессу мы практически никогда не видим с распущенными волосами. Обычно она изображается с ягненком, и как раз у него-то прекрасная, белая, вьющаяся шерсть. А вот Магдалину мы узнаем по ее волосам. Хотя есть еще одна Мария, у которой пышные волосы. Не Та, Другая, Великая, Непорочная. Нет. Я говорю о Марии Египетской. Но эта как раз двойник – она тоже раскаявшаяся блудница, отринувшая разврат и для надежности удалившаяся в пустыню. Неужели им было мало первой Марии! В любом случае, Мария Египетская всегда или почти всегда старуха. Она грязная, держит в руках три краюхи хлеба, ей нечем вас соблазнить. И потом, она скорее всего была смуглой и черноволосой. Но Мария Магдалина – это совсем другое дело. Пока она не состарилась, и, удалившись в пустыню, не стала такой же неопрятной как Мария Египетская, Магдалина была прекрасна: красивая грудь и руки, роскошные бедра, а волосы ее всегда были чистые, блестящие, чувственные.

Разумеется, они решили проблему. К чему ломать голову? У нее есть волосы, баночка с благовониями, украшения, которые она иногда снимает, иногда зеркальце, или череп, или всё вместе. В общем, это ее отличительные знаки. Но я, как говорится, сомневаюсь. Признаться, ее волосы, не совсем обыкновенный отличительный знак. Следовало бы сказать: волосы – это ее признак, атрибут. Вы понимаете, что я имею ввиду? Есть мужские атрибуты, а есть женские. Вы обратили внимание, что для слова «вирильный» не существует женского аналога? Есть женское, а есть мужское, есть самка, а есть самец, но для вирильного нет противоположности. Только не говорите мне, что так случайно получилось. Я не настаиваю, но и не стану меньше об этом размышлять. Вот поэтому я и сказал, что волосы – ее женский атрибут. Но, как атрибут, они весьма своеобразны: обычно, когда мы видим такие атрибуты у женщин, это значит, что в действительности их, атрибутов, у этих женщин больше нет. Вы не понимаете, что я хочу сказать? На самом деле все просто: у святой Агаты вырвали грудь, у святой Лючии – глаза, у святой Аполлонии – зубы. Всё для того, чтобы научить их жизни, и, слава Богу, благодаря этому они получили жизнь вечную. Бинго! Но Магдалине никто волосы не отрезал (это Далила отрезала волосы Самсону. Никакой связи). Таким образом, как я и говорил, ее волосы не совсем обычный атрибут. Ее волосы – именно ее женский признак, часть ее женского образа, манифестация ее женского тела, причем, они настолько пышные, что мешают нам рассмотреть что-либо еще. Женщина, это тело, которое нельзя увидеть, как говорил Тартюф («Нам возмущают дух подобные предметы»). Согласны?

Здесь, я думаю, все согласны.

Хорошо. Тогда сейчас нам следовало бы разобраться, почему именно ее волосы стали женским признаком. Вы считаете, что я зря так вцепился в эти волосы? Я так не считаю, и вот, почему. Магдалина существует благодаря этим волосам: из-за них, ради них, благодаря им и ничему больше. Всё, точка. Магдалины вообще не было бы, если бы не ее волосы. Именно поэтому у Магдалины нельзя их вырвать или отрезать, как случилось с грудью святой Агаты. Доказательство состоит в том, что Магдалина никогда не существовала. Всем это известно, но все ведут себя как ни в чем не бывало. А я не согласен с этим, и наоборот, утверждаю, что в этом состоит вся суть. Никакого каламбура. Это главное. Нет никакой Магдалины, и никогда не было. Хорошо, знаю, что ей придумали кучу родственников, – папу, маму, брата и сестру. Больше всех постарался брат Иаков, настоящий доминиканец. Он не скупится на изобразительные средства: смело создает Магдалине настоящую королевскую семью. Ее родителям Сирусу и Евхарии принадлежала значительная часть Иерусалима, всей Вифании и дворец в Магдале. Трое их детей поделили этот пирог: Иерусалим достается сыну Лазарю, Вифания – Марфе, а Магдала – Марии. Поэтому Марию называют Магдалиной, а поскольку она красивая и богатая, Мария Магдалина только и делает, что спит с каждым встречным.

Но когда она видит Иисуса, происходит чудо (Кстати, почему она пришла на него посмотреть? Брат Иаков об этом ничего не говорит.) Ей стыдно. Она плачет, отказывается от всех удовольствий, омывает ему ноги и отирает их прекрасными волосами, и мажет мирром, не переставая обливать их слезами. Проще простого. Напрасно покрывать эту историю позолотой – никто в нее не верит. Брат Иаков все перепутал, но ничего не выдумал, он отовсюду насобирал факты и красиво их соединил. Монах доминиканского ордена прекрасно знал, что делает. В других случаях он прямо так признаётся, что пересказывает небылицы. Посмотрите, что он пишет о Святом Кресте и императрице Елене. Но здесь совсем другой случай. История Магдалины слишком важная, чтобы оставлять в ней место для сомнений. Поэтому Иаков упрямо продолжает настаивать на своем. Для достоверности. Что касается Марфы и Лазаря, тут я согласен: оба всем хорошо известны – брат с сестрой, живущие в Вифании. Соглашусь и с тем, что у них была сестра Мария, которую любил Иисус. И на то была причина! Она проводила с ним все время, слушая его, расположившись у него в ногах, пока Марфа трудилась на кухне – а еще Иисус говорил, что Мария выбрала лучшую долю! Мария очень любила ноги Иисуса, умела с ними обращаться, знала, как к ним прикоснуться: до возвращения Иисуса в Иерусалим, где он проведет последнюю неделю, в Вифании она омывала ему ноги, вытирала, мазала их благовониями. Нужно отметить, что несколькими днями ранее Христос воскресил Лазаря, поэтому он точно заслужил омовение ног. Хорошо, поддерживаю мысль про семью Лазаря, Марфы и Марии.

Но все это не имеет отношения к Магдалине. Никто из евнгелистов не говорит о ней. Только Лука кратко упоминает о женщинах, следовавших за Иисусом в Галилею: Сусанне, Иоанне и некоторых других. С ними же была некая Мария, из которой он изгнал семь бесов. Не меньше. Ее прозвали Магдалиной, потому что он встретил ее в Магдале, на Тивериадском озере. Вот это и есть единственная, настоящая Магдалина. Но вы заметили – ничего не говорится о ее волосах, благовониях, ногах Иисуса.

Совсем ничего. Говорится только об истеричке, из которой Всевышний изгнал дьявола. Всё, точка. Хорошо, но вы спросите, как же так все перепуталось? Вы смеетесь надо мной? Это же секрет Полишинеля. Настаиваете? Ну, хорошо, вам я все-таки скажу. Прежде чем рассказывать о Магдалине и семи бесах, Лука, единственный кто поведал о том, что за ужином у Симона Фарисея в Капернауме некая городская блудница омыла Христу ноги. Она облила его ноги слезами, и, прежде чем намазать их мирром, целовала их целый час, а затем отерла их волосами. Вероятно, у нее были длинные, крепкие волосы. В итоге Иисус отпустил ей грехи, и сказал, чтобы она шла с миром – она была спасена, потому что «возлюбила много». Присутствовавшие на пиру апостолы ничего не поняли. Поэтому для ясности Спаситель придумал для них притчу. Вообще говоря, это красивая история, слишком красивая, чтобы не воспользоваться ею. И все: прекрасную раскаявшуюся блудницу путают с безумной Магдалиной с семью бесами, потому что они следуют одна за другой, а потом, из-за омовения ног, Магдалину путают с Марией, сестрой Марфы. Получается гремучая смесь – Мария-Магдалина. Красивый поворот, потому что у Иоанна Мария-Магдалина становится любимицей Христа: именно ей первой он явился после воскрешения. Но в этот раз Христос держится на расстоянии. Он переоделся в садовника и, конечно, она его не узнаёт. Когда она понимает, что это Он и хочет его поцеловать, в ответ он говорит: «Не прикасайся ко Мне!» Только не это! А то, чего доброго она опять омоет слезами, оботрет и намажет миром его ноги и залечит ему раны!

Я сбит с толку. Получается, что Магдалина с длинными волосами никогда не существовала. Это выдумка. Чья? Никому не известно. Ничья выдумка, конечно. Видимо, она постепенно создавалась. Но на сегодняшний день все сходятся во мнении: Магдалина – это гремучая смесь. Простите, я некорректно выразился. Я имею ввиду, что в Магдалине перепутались как минимум три персонажа. Любителям ясности этого достаточно! Для них все все всегда просто, что они и стараются доказать. Во-первых, персонаж Магдалины – ладно, Марии-Магдалины – возник в результате смешения проститутки из Капернаума (они называют ее проституткой, не шлюхой), девушки из Магдалы с семью бесами и Марии, сестры Марфы. Во-вторых, путаница возникла из-за текста, в котором Лука перед тем как упомянуть о девушке с семью бесами, рассказывает об ужине у Симона Фарисея. В-третьих, и так всего достаточно. Что и требовалось доказать. Не нужно искать вчерашний день, перейдем к другим вопросам. А я против. Не согласен! Если мы разобрались, как придумали Магдалину, то это не означает, что нам ясно, зачем ее придумали! А также, почему ее волосы играют такую роль в этой выдумке. Действительно, ни у девушки из Магдалы, ни у Марии сестры Марфы нет длинных волос. Длинные волосы есть только у блудницы из Капернаума, и она знает, как с ними обращаться. Так если перепутали всех троих, то зачем тогда сохранять волосы? Можете мне ответить? Нет? Так я вам отвечу. Чтобы показать волосы безымянной блудницы из Капернаума, из нее сделали Магдалину, из которой потом сделали Марию-Магдалину, из которой потом сделали самую святую из всех святых. Те, кто любит ясность, говорят, что Магдалина – результат путаницы. Еще чего! Чтобы брат Иаков, монах доминиканского ордена, перепутал такие вещи! Скажешь тоже! Иаков ничего не путает, он соединяет факты, а это совсем разные вещи. Путаница – это ошибка, ее никогда не совершают специально, наоборот, о ней сожалеют и исправляют. В то время как факты не обязательно соединяют специально, но уж точно не просто так. Никогда! У меня тоже есть свои источники. Я знаю, о чем говорю. А вы знаете, как называют персонаж Магдалины с длинными волосами? Не знаете? Так я вам расскажу. Такой персонаж называют собирательным образом. Да, мои дорогие, собирательным образом, то есть собранным из частей, относящихся к разным персонажам. Они – продукт сгущения. А вы знаете, зачем собирают эти собирательные образы? Вы знаете, зачем необходимо это сгущение? Для изображения того, о чем нельзя сказать или подумать, поскольку это запрещено. Нельзя, и все тут. Цензура, одним словом. Именно для этого объединяются факты – чтобы обойти цензуру, играя по ее правилам. Итак, все просто: Магдалина никогда не существовала, а если ее придумали, то для этого были серьезные причины. Впрочем, придумали ее не зря: Магдалина превратилась в знаменитость. Звезду. Незаменимую. Она действительно сослужила добрую службу. Благодаря чему? Именно благодаря волосам, волосам блудницы из Капернаума. Если девушке из Магдалы сохранили волосы, то не просто так. Вообще, эти волосы – признак, указывающий на то, зачем нужно было объединять факты, что́ пытались этим сказать, не имея возможности сказать прямо. Если вы поймете, почему волосы у Магдалины такие длинные, вы поймете, зачем ее придумали. Впрочем, могу вам сказать и обратное: если вы поймете, зачем придумали Магдалину, то поймете, почему у нее такие длинные волосы.

Здесь нужно немного порассуждать, совсем чуть-чуть. Готовый ответ не упадет с неба. Итак, начнем. Во-первых, Магдалина – женщина. Согласны? Если ее придумали, то для служения другим женщинам. Она им предназначена, это их святая, святая «специально для женщин». Более того, она третья женщина из женской Троицы, обращающаяся к женщинам, даже если ее придумали мужчины. Но к этому я еще вернусь. А кто тогда остальные две? Всё просто. Это Мария, настоящая, великая, непорочная, и Ева, прародительница всего женского рода. Из этих троих Магдалина единственная полезна. Что бы женщины делали с теми двумя без Магдалины? Ничего. У них не было ролевой модели. Мария? Слишком идеальная для подражания. Недосягаемая. Настолько идеальная, насколько непорочная, не имеющая даже малейшего недостатка. Она не модель, она догма. Всё! Это не обсуждается. Не только потому, что она Дева, потом мать, и опять Дева. В крайнем случае, все эти роли вторичны. Берем выше. До того как стать девой, она уже была непорочной. В том-то и дело! Она была создана непорочной. Первая и единственная, со времен Адама и Евы и навеки вечные. Именно так и никак иначе. Заметьте, они дождались 1870 года, чтобы превратить это в догму. Но к тому все и шло: все это стало неприличным в конце концов, все эти разговоры о теле Марии, о том, как она могла родить ребенка, не будучи такой же, как остальные женщины, и при этом будучи совсем как они, поскольку Ева смогла зачать только в результате и по причине греха, а значит, любой ребенок изначально осквернен грехом своих родителей, бедняжка, и значит, рождение Иисуса это не чудо, которое бы все объяснило, а тайна, тайна же, напротив, ничего не объясняет. Хватит! Довольно! Это догма! Проходите мимо, нечего тут смотреть! Таким образом, Мария не могла стать образцом для подражания, поскольку это была тайна. Что касается Евы, тут и говорить не о чем! Она во всем виновата, она поддалась, и она же, негодяйка, всем это известно, соблазнила несчастного Адама. Само проклятие, эта Ева. Впрочем, те же англичане про это помнят: по их мнению, регулы как раз и есть проклятие Евы, the curse of Eve, как они говорят, или еще проще – the curse – просто проклятие. И соответственно все женщины такие же, как их праматерь, – соблазнительницы, обольстительницы, лгуньи, болтуньи и тому подобное. Что же было женщинам делать? Невозможно превратиться из Евы в Марию. Ничего не попишешь, Ева и Мария – две противоположности. И вот доказательство: архангел Гавриил, приветствуя Марию, говорит ей AVE. Думаете, это случайность? AVE – это EVA наоборот. Гавриил знал, что́ говорил. Все прояснилось с первого слова: Мария свергает Еву и разрушает проклятие. Но что же было делать дочерям Евы? Ничего. Ничего, до тех пор пока для них не придумали Магдалину. Благодаря ей стал возможным переход из одной ипостаси в другую или, скорее, движение от одной к другой, потому что ни одна женщина никогда не будет Марией, но вполне способна превратиться в Магдалину.

Все женщины одинаковые, особенно некоторые, сказал человек в котелке. Все шлюхи. Магдалина для них прекрасный пример, возможная ролевая модель: блудница с широкой душой, сначала блудница, а потом уже святая, потому что у нее просто была широкая душа, она много плакала и изменила свою жизнь. И если она может превратиться из Евы в Марию, то только потому, что отличается от обеих (что очевидно), но в то же время и похожа на них. Я поясню. Несомненно, Магдалина похожа на Еву: Ева – первая грешница на Земле, соблазнительница и т. д. Магдалина же – профессиональная продажная обольстительница. Магдалина также похожа на Марию, и у меня есть два вида доказательств. Во-первых, Магдалина – это Мария-Магдалина, а в Марии-Магдалине есть имя Мария. Вы согласитесь, но эта Мария – сестра Марфы. Хорошо, но ее тоже зовут Мария. Вам это не кажется странным? Во-вторых, Магдалина-Мария-Магдалина – одна из Марий, которая поднялась на Голгофу, это та Мария, плакавшая у креста, и она же была с теми, кто пошел к могиле Христа. К этой же Марии Христос явился первым после воскрешения. Хорошо, Магдалина не такая, как дева Мария, но из всех Марий она больше всего на нее похожа. Порой их можно даже перепутать, если бы не волосы. Впрочем, я расскажу вам истории по этому поводу. Вам известно про пуповину Христа? Пуповину, которую Мария отрезала собственными руками. Ладно. Вы знаете, что случилось с этой пуповиной? Нет, даже не думайте, что она ее выбросила. Святую-то пуповину! Она ее сохранила и много позже подарила одной подруге. Кому? Спорю, что вы не знаете, но уже догадались: разумеется, она отдала ее Магдалине. Если вы мне не верите, почитайте Откровения святой Бригитты. Именно Мария, дева Мария, сама специально рассказала об этом Бригитте. Нужно сказать, что в пуповинах Бригитта немного разбиралась: она была замужней шведкой, и, прежде чем стать святой, вырастила семерых детей. Как бы то ни было, Магдалине досталась святая пуповина. Теперь она превратилась в порядочную девушку, но, как и прежде, осталась немного кокеткой. Поскольку она отказалась от всех чертовых украшений блудницы, она из пуповины сделала себе ожерелье и надела его на свою белоснежную шею. Еще бы, семейная реликвия! Ладно, проехали. Да, не так-то просто сблизить Марию-Магдалину и деву Марию, поэтому Магдалина одновременно похожа и на Еву, и на Деву.

А вообще, если говорить серьезно, когда они придумали Магдалину, получился треугольник, внутри которого женщины ставят свою судьбу на карту. Я бы сказал, что это семиотический треугольник. Нам не потребуется знаменитый семиотический квадрат, который показывает, как для того, чтобы перейти от предмета к его противоположности, нужно пройти через противоречие, чтобы оказаться в предметной соотнесенности. Или, наоборот – пройти через предметную отнесенность, чтобы оказаться в противоречии, и там, оп! Это легко. Ладно, прекращаю. Слишком сложно, и потом, без семиотики можно обойтись. Скажу лишь одно: поскольку Магдалина не является ни Евой, ни Марией, но похожа на обеих, она соединяет непорочное с порочным, чистое с нечистым. Она есть дорога, путь, врата, всё, что пожелаете, и она позволяет дочерям Евы стать дочерями Марии. Если Магдалина способна на такое, значит, она сама резко изменилась, увидев Иисуса с его грязными ногами. Ради спасения она не ждала, как Ева, пока Он придет за ней в Чистилище и выведет оттуда за руку. Ей стоило только измениться, отказаться от жизни дочери Евы, и она тут же была спасена. Ее мгновенно простили, ей отпустили грехи еще при жизни, без малейшего сомнения. Это хорошая ролевая модель. Когда есть Магдалина, женщины знают, на чем остановиться и как поступить. Честное раскаяние, жизнь без секса, но с горькими слезами, и тогда все пойдет к лучшему в лучшем мире.

Причем же тут волосы? Мы как раз к этому подошли. Не случайно, что волосы такие длинные – они свидетельствуют о переменах внутри нее, но очень искусно, умело. Выставленные напоказ волосы напоминают о том, что она их распустила, чтобы отереть ноги Учителя, а после отказалась их собрать. Представляю себе, как она их распутывала, расчесывала. Выглядело это, наверняка, весьма живописно. В любом случае ее волосы существуют только в живописи. Как бы там ни было, после омовения ног Христа, она отказалась собирать волосы в пучок, хвост, заплетать косы, и делать прически, так привлекающие мужчин. Она просто оставила длинную распущенную шевелюру. Ее естественно ниспадающие волосы – это прежде всего волосы кающейся грешницы. В пустыне она совсем одичает, а волосы отрастут до пят. И не только поэтому: дело в том, что с давних пор женщина распускает волосы лишь в интимной обстановке. В спальне, ванной комнате, в своем гинекее, в постели, над швейной машинкой, где хотите, но только не на улице. В наши дни все изменилось: мы выходим на улицу в любом виде, непонятно как одетые и причесанные. Но раньше выходить из дома «с непокрытой головой» считалось нарушением порядка. Если женщина оказывалась на улице с непокрытой головой, это говорило о том, что она не надела шляпу. А женщина, нарушающая порядок, явно ведет беспорядочную жизнь. Следите за моей мыслью? Только девочки могли выходить на улицу с длинными, распущенными волосами. На маленьких невинных девочек не сердились, это были девственницы. Но как раз девственницей Магдалина давным-давно не была. В латинском языке даже есть специальное выражение puella sed non virgo, девушка, но не девственница. Не стоит обманываться длинными волосами, это Магдалина. Ее волосы должны были напоминать о ее бесстыдном прошлом – прошлом женщины, прогуливавшейся с распущенными волосами. Вы понимаете, к чему я клоню? Магдалину выдумали, соединив множество женских образов, а их волосы в свою очередь соединили в себе множество аспектов, одновременно указывая на грехи прошлого Магдалины, и на их искупление, отрицание. При помощи волос показано ее нынешнее покаяние и бесстыдное прошлое. В общем, ее волосы демонстрируют, открывают, снимают покров с греха в образе его исключающем – puella sed non virgo.

Чтобы снять напряжение и для успокоения благочестивых, мне остается только добавить, что в волосах проявляется бесстыдство раскаяния. Красивая формулировка, удачно подобранная, и кроме того, правдоподобная. Не знаю, заметили ли вы, но с самого начала, когда Магдалина пришла к Симону, ее поведение не отличалось скромностью. Она продолжает привлекать к себе внимание, верить в то, что ей самой нравится такое поведение. Только сейчас на то есть веская причина: пусть все увидят, обратят внимание на ее раскаяние, и никогда не забудут о нем. Особенно женщины, которые «все одинаковые». Это их образец поведения. Хорошо, но в том, что касается волос, недостаточно. Не стоит считать меня наивным. Ведь не только женщины рассматривают изображения Магдалины, и не только для них они были написаны, особенно некоторые. Благодаря волосам в образе Магдалины сохраняется эротизм, причем даже в ее раскаянии. Особенно, когда она в пустыне и притворяется, что ее якобы никто не видит; когда ее волосы скрывают полностью обнаженное тело, именно благодаря волосам догадываешься о том, что скрыто от глаз. Волосы будят воображение. Перед нами целое меню с блюдом дня, но можно и по желанию выбрать: краешек груди, кусочек бедра, дольку ягодицы, намек на все, что пожелаете. Даже на самых древних изображениях, где Магдалина была полностью скрыта волосами, ее руки, ноги, волосы не выглядели слишком целомудренными. Их слишком много, поскольку это не совсем обычный символ. И не утверждайте обратное – вы только что сами соглашались. Волосы – постоянно растущая часть ее тела. Проявление жизни ее тела, да еще какое проявление! Невероятная жизненная сила! Огромная! Чудесная! Внимание, я сказал чудесная, а не чувственная. Не торопитесь. Не всё сразу. В любом случае ее волос слишком много, это ее телесный избыток. Хорошо, волосы потребовались, чтобы скрыть то, что обычно мы видим – кожу. Но вместе с тем волосы демонстируют все, что возникло внутри и распространилось наружу. Волосы показывают нам то, что мы не сумели бы рассмотреть: интимность тела, выставленного напоказ; они заменяют кожу, которая, как скажут вам все барочные поэты, скрывает море нечистот.

Если вы поразмыслите, то волосы эти, вообще-то, на грани непристойности. Если вы встретите подобную женщину на улице или даже в деревне, то так и решите. Но они именно что на грани непристойности, прежде всего потому, что речь здесь идет о живописи, а вся история Магдалины в живописи это история оправдания ее волос. К тому же это волосы на голове, а не на теле. Опять возвращаемся к тому, откуда пришли? Да, возвращаемся. Но волосы на теле Магдалины, на ее лобке, остаются под запретом. Прежде чем продолжить, я скажу вам, какие мысли пробуждает во мне Магдалина. Следовало бы рассказать историю волос на теле в живописи. Ни больше ни меньше: каким образом их показывают зрителю, как их от нас скрывают, какие именно волосы нам показывают, а какие скрывают и т. д. Получилась бы красивая история искусства. Возникли бы правильные вопросы. Например, когда в живописи появились первые изображения обнаженных женщин, у которых видны волосы на лобке и подмышках? Здесь возможны два ответа. Первый: на мой взгляд, впервые такая женщина появилась у Гюстава Курбе в «Женщине в волнах». На картине она изображена с поднятыми вверх руками, так что зрителю видны волосы на подмышках. Курбе, как обычно, перегибает палку. Пена, брошенная художником на тело женщины, напоминает сперму, а внизу стоит его подпись красным цветом. Что за человек все-таки этот Курбе! О втором ответе, спорю, вы точно не догадаетесь, хотя он не такой уж дурацкий, как может показаться: изображения обнаженных людей существовали во все времена, но только не в пещерах. Для рисования нужна кисть, а для нее – пучок волос. Пусть любые, но обязательно волосы, то есть рисовали всегда с помощью волос. И не говорите, что это игра слов: ведь что означает французское pinceau? А? Откуда возникло это слово? Из латыни, и переводится как маленький пенис. Да, мои дорогие, маленький пенис, penicillus по латыни. Спросите у Цицерона. Стоит только об этом задуматься, как перед вами открывается невероятный простор для размышлений. Вы представляете размер кистей Веласкеса? Художник заказывал их специально под себя – длинные и тонкие кисти, а не короткие и толстые. Короткими и толстыми кистями писал Тернер. Представляете, какую историю искусства мы придумали бы? Ладно, проехали. А было это все ради вот чего: нам всегда следует задумываться, зачем художник захотел стать художником, к чему он стремился в процессе рисования, как выражено его стремление в произведениях. Говорю же – следовало бы переписать всю историю живописи.

Оставим это и будем закругляться. Итак, я говорил: волосы Магдалины граничили с непристойностью, потому что это не какие-то там волосы, а вполне конкретные. Я говорил вам с самого начала: они отвлекают внимание, ты забываешь о волосах на теле, потому что тебе показывают другие волосы – много других длинных волос. Психоаналитики называют такое явление «замещением», то есть если вы не можете представить себе что-либо запрещенное, то тем или иным способом замещаете предмет чем-то похожим. Вот и все. Волосы на голове Магдалины замещают волосы на ее теле. Я повторяюсь? Возможно, но мы не напрасно потратили время, поскольку теперь я могу выразиться точнее. Волосы Магдалины здесь нужны не только для обозначения ее перехода от любви чувственной к любви духовной, а также не только для того, чтобы заменить каскадом светлым волос на голове темный треугольник лобка. Пряча и подменяя его, волосы показывают его преображенным, замаскированным. Грива Магдалины – это волосы на теле под видом волос на голове. На самом деле ее грива – это новообращенный треугольник лобка. Вот великое чудо Иисуса. Настоящий волшебник: она омыла ему ноги, а он превратил ее блудную гриву в волосы святой! Потому что грива ее была не такой уж темной, чтобы ее нельзя было высветлить. Я не о цвете говорю, болваны! Но об опасности, которую она представляла для всех сыновей Адама, живших в Капернауме: они смотрели на нее, посещали ее, и наслаждались ею. Гадкие, соблазнительные волосы на теле! Какой позор! Но с ними покончено! Больше их никто не увидит. Вместо них появятся волосы на голове. Благодаря волосам на голове Магдалины волосы на теле превратились в прекрасную, вполне христианскую шевелюру. А о другой, мелкой, благоухающей шевелюре не стоит и думать: она больше ни к чему – она не используется, непригодна и не нужна.

Не очень-то смешно, правда? Но для них все это того стоило – в конце концов прежняя грива Магдалины внушала им страх. Ее перемена обращена ко всем женщинам, ко всем Магдалинам, чтобы благочестивые апостолы могли спать спокойно. Я преувеличиваю? Погодите, я постараюсь выразиться иначе. Волосы Магдалины объединяют образ кающейся дикарки, живущей одиноко в пустыне, и образ женщины с распущенными волосами, которые она не должна была показывать на людях. Согласны? Тогда я могу сказать, что ее волосы позволяют увидеть ее сокровенность в ее дикости. Согласны? Но можно сказать – и ее дикость в ее сокровенности. Нет? Нельзя? Но именно это и есть объединение фактов. Ладно. Тогда еще я могу сказать, что волосы показывают ее дикую сокровенность или сокровенную дикость, что одно и то же. Понимаете, поскольку Магдалина обращается ко всем женщинам, у всех них должна возникнуть мысль о том, что с их гривами они настоящие дикарки, пожирательницы мужчин, людоедки. Уверяю вас, женщинам интересно держаться вместе, быть похожими своими гривами. Вот зачем придумали Магдалину. Я опять преувеличиваю? Тогда скажите мне, почему у Магдалины столько волос. Я тут точно ни при чем.