13

Звон разбитого стекла, потом крик.

Сириус поднял морду.

Звук шел сверху, со второго этажа дома.

Голос Малыша. Случилось что-то серьезное.

Сириус позвал мальчика, но он не отвечал.

Крыса вытянулась на задних лапах и увидела разбитое окно.

Малыш там. Если он не выходит сам, значит, его держат под замком. Нужно идти на помощь. Входить в дом животному совершенно не хотелось. Но другого выхода не было. Поросенок и крыса всю ночь прождали мальчика в сыром холодном лесу. Авриль на несколько минут приходила в себя, но не узнавала их и говорила бессвязно. А теперь стало ясно, что Малыш в беде.

Одна обернулась к поросенку и дала понять, что собирается лезть наверх. Она прошлепала под дождем к дому и полезла, цепляясь когтями за облупившуюся штукатурку.

Одна добралась до окна на первом этаже и заглянула внутрь. Старая женщина сидела в кресле. Она спокойно листала фотоальбом. Всё выглядело мирно.

Крыса двинулась дальше и по фасаду быстро добралась до окна второго этажа. Через него она увидела лежавшего на полу Малыша.

Одна скользнула между прутьев решетки, затем в разбитое стекло. Принюхалась. Похоже, опасности рядом не было, и она подбежала к мальчику, спавшему крепким сном. Крыса стала будить его, кусая за губы.

Малыш фыркнул и пробормотал:

— Спать. Малыш спать.

Одна пискнула.

Глаза мальчика то приоткрывались, то слипались.

— Одна?

Крыса потянула его за рукав пижамы, чтобы расшевелить.

— Малыш, он устал.

Крыса не отступалась, и в конце концов мальчик, шатаясь, поднялся. Крыса потянула его к двери, подбадривая писком.

Мальчик повис на ручке, но дверь была заперта. Тогда Малыш вспомнил, что Розина закрыла ее на ключ.

— Дверь закрыта.

Он сполз по стене вниз. Тело было ватное. Наверное, из-за лекарства, которое женщина добавила в чай, как и накануне. В этот раз Малыш отпил только глоток, но глаза слипались сами собой.

Крыса без конца бегала в ногах, кусала его за большие пальцы, чтобы он не заснул опять.

— Одна. Ключ. Искать ключ.

Крыса замерла и почесала за ухом. Мысли у Малыша были спутанные. Как ни пыталась она понять, что хочет сказать мальчик, не получалось. Все образы, запахи и звуки в его Живой Книге смешались.

— Ключ. В кармане.

Чтобы лучше объяснить крысе, Малыш сунул руку в карман и достал оттуда динозаврика, которого недавно стянул. Затем покрутил им у замочной скважины.

— Ключ. Карман. Старушка.

Крыса посмотрела на пластиковую игрушку и задумалась. Потом взглянула на дверь. Хвост заплясал в воздухе. Одна рылась в памяти, стараясь припомнить привычку, которая есть только у людей. И тут она увидела Грека: он также поворачивал кусок металла, выходя из своей хижины. Да. Ключ. Вот о чем говорит Малыш.

Крыса пискнула: поняла.

Потом ласково куснула палец на ноге Малыша и скрылась в окошке.

Одна заскользила вниз по фасаду, цепляясь зубами и когтями за набухшую от воды штукатурку, чтобы не упасть.

Перед окном на первом этаже она остановилась. Женщина задремала с альбомом на коленях. Жакет висел на спинке кресла.

Одна вернулась к Сириусу под разлапистую красную сосну, где они укрывались от ливня. Она объяснила, что Малыш в плену у старой женщины. Нужно как-то достать ключ у нее из кармана.

Они долго думали, как лучше действовать, и, придумав план, засеменили к дому.

Сириус разбежался и со всей силы врезался в дверь. Грохот получился страшный. От удара поросенок упал навзничь. С карниза Одна видела, как женщина открыла глаза и нахмурилась. Крыса пискнула поросенку, чтобы он продолжал. Пошатываясь, Сириус снова разбежался и глухо врезался своей белой звездой в доски двери. Внутри старушка встала и вышла из комнаты. Крыса скользнула по стене и притаилась над дверью, а Сириус спрятался за углом дома.

Вскоре дверь приоткрылась. Розина высунула голову в щель и стала всматриваться в раскисший от дождя лес.

— Кто здесь?

Одна выжидала. Нужно, чтобы женщина шире открыла дверь. Крыса не хотела рисковать и быть замеченной.

Розина собралась закрыть дверь, но тут раздался визг. Она замерла.

— Здесь есть кто-нибудь? — спросила женщина, шагнув под дождь.

Сириус взвизгнул громче, и Розина еще подалась вперед.

Тогда поросенок показался ей. Он зашлепал по грязи, и старая женщина чуть не вскрикнула от удивления.

Этим воспользовалась Одна, чтобы проскользнуть внутрь. Человеческие запахи ударили в нос, но она старалась их не замечать. Одна побежала по коридору, сердце бешено колотилось. Слева дверь в кухню, справа — гостиная, где на спинке кресла она видела жакет. Одним прыжком крыса вскочила на спинку и запустила мордочку в карман.

Снаружи прохаживался Сириус, старательно покачивая бедрами. Поросенок пытался выглядеть как можно соблазнительнее, чтобы женщина не смогла устоять. Среди всех, кого он встречал прежде, не было ни одного человека, кто не польстился бы на его формы. Каждый раз Сириуса хотели поймать и полакомиться его плотью. С этим поросенок рос, и эта жуткая вещь была в самых недрах его существа, в генах. Он был идеальной добычей. Тем, кого с начала времен хочет сожрать каждый. Предки Сириуса, все поколения свиней, принимали это как данность. Они рождались, чтобы умереть под ножом человека. И знали об этом раньше, чем покидали упругий живот матери. Достаточно было услышать хрюканье, крики, почувствовать запах страха в их поте, моче, испражнениях, которыми пропитаны стойла свиноматок. Они — всего лишь мясо. И поросячья жизнь — только передышка между рождением и тем днем, когда нож скользнет по их горлу. Крестный путь, который нужно пройти покорно. Потому что мир всегда был устроен так.

На этот раз он почуял в воздухе запах чужого страха. Боялась старая женщина. Она стояла на пороге дома, прижав руки к груди, открыв рот и часто дыша. Сириус был озадачен, он остановился и с любопытством посмотрел на женщину. Они стояли друг напротив друга. Пожилая женщина и поросенок под хлещущим ливнем. Запах страха был ужасно сильным. Сириус всегда боялся людей, но вот роли поменялись. Он больше не добыча. Он теперь хищник. Это чувство пьянило.

Сириус медленно поднял голову и, втянув губы, обнажил ряды зубов. Из горла поднялось глухое грозное рычание.

Тошнотворный запах страха усилился, и женщина, побледнев, отступила назад. Сириус двинулся вперед, твердо ступая по грязи, медленно, копыто за копытом.

Розина замотала головой. Дрожащей рукой она нащупала ручку двери. Тогда поросенок ринулся на женщину, разинув пасть, готовый кусать.

В тот же миг Одна выскользнула из дверей, держа в зубах ключ. Она не поняла, что здесь произошло. Крыса видела, как Сириус бросился вперед. Как женщина, испуганно вскрикнув, отступила внутрь дома. И как оглушительно, точно гром, захлопнулась дверь, чуть не прижав крысе хвост. Поросенок затормозил всеми ногами и взглянул на Одну горящими глазами. И хрюкнул. Он больше никогда не будет бояться людей.

Одна с любопытством обнюхала поросенка. Новый запах исходил от его черной шкуры. Запах победы.

Это было странно. Но нельзя медлить. Нужно скорее принести ключ Малышу.

Одна снова вскарабкалась по стене, миновала решетку и скользнула в разбитое окно.

Мальчик по-прежнему лежал на полу и с трудом поднимал веки.

Крыса вложила ключ ему в руку. Малыш не среагировал, поэтому крыса забралась на него и сильно укусила за нос.

Мальчик вскрикнул и выпрямился.

— Эй, Одна?!

Крыса пискнула, прося прощения.

Малыш увидел ключ и с трудом встал на ноги.

— Малыш лучше. Малыш проснуться. Не спать.

Действие снотворного заканчивалось. Малыша уже меньше шатало. Он просунул ключ в скважину и медленно повернул.

— Не шумить, — прошептал мальчик, приложив ко рту палец. — Тишина.

Крыса устроилась в кармане его пижамы, рядом с пластиковым динозавром.

Малыш открыл дверь. Лестница спускалась на первый этаж. Мальчик осторожно пошел по ступенькам. Женщина была внизу на кухне. Одна чуяла ее запах. Запах грусти и страха.

Мальчик с крысой добрались до последней ступеньки.

Проходя мимо двери на кухню, Малыш увидел, как Розина всхлипывает, стоя спиной у окна. У него сжалось сердце. Крыса высунула мордочку из кармана и призывно пискнула, говоря, что пора выходить. В этот миг женщина подняла голову.

— Малыш? — прошептала она.

Розина шагнула к нему с перекошенным лицом. Она даже не удивилась, как Малыш смог выйти из комнаты.

— Я только что видела животное. Живую свинью. Там. Снаружи!

Мальчик кивнул и взялся за дверную ручку.

Розина пришла в смятение.

— Нет, не уходи! — вскрикнула она, хватаясь за грудь. — Не оставляй меня одну!

Малыш открыл дверь и шагнул наружу.

Женщина подбежала к нему.

— Нет, Мано, милый, останься!

Малыш обернулся. Она назвала его Мано? С самого начала женщина принимала его за сына?

Розина вцепилась в рукав пижамы.

Одна хотела вылезти и впиться зубами ей в руку, но Малыш остановил животное.

— Не Мано, — сказал мальчик, — я Малыш.

Старая женщина мотала головой и не хотела его отпускать.

— Ты должен остаться! Должен здесь остаться! Ты совсем ребенок!

Тогда Сириус вышел из дождя и с высоко поднятым рылом встал у бедра Малыша. Крыса тоже вылезла из кармана и заползла мальчику на плечо.

Розина задрожала.

— Животные. Живые животные?

Малыш погладил ей щеку.

— Не грустно. Не страшно. Розина не грустно. Не страшно.

Он по одному разогнул пальцы, державшие рукав пижамы. Старушка не сопротивлялась. Рука безвольно упала. Женщина встрепенулась, словно очнулась от долгого сна, не понимая, кто этот мальчик в окружении поросенка и крысы.

Малыш поднял палец вверх и показал что-то на небе. Розина посмотрела вверх. За темными облаками кометы рассыпали золотые шлейфы.

— Цвездопад, — прошептал Малыш, — цвезды как мы. Цвезды, они светят. Цвезды, они умирают. Но всегда мы помнить.

Малыш встал на цыпочки и коротко поцеловал в щеку эту старую и такую одинокую женщину. На мгновение она закрыла глаза.

— Мано как цвезда. Мано не мертвый. Мано в душе, всегда.

Мальчик вложил в руку женщины пластикового динозавра.

Глаза Розины засветились так же ярко, как кометы, вспарывавшие небо. Она едва заметно улыбнулась:

— Хорошей дороги, Малыш.

Они вернулись под большую сосну к Авриль.

Девушку била дрожь, она по-прежнему была очень бледна, но постепенно приходила в сознание.

Малыш прижался к Авриль. Стал шептать, что они дойдут. Пусть она не сомневается.

Вскоре они двинулись дальше — гораздо медленнее прежнего. Действие снотворного до конца не прошло, а по размокшей земле идти стало труднее. Носилки постоянно увязали в грязи, и приходилось поднатужиться, чтобы их вытащить.

Дождь так и лил весь путь.

Белые трубы электростанции медленно приближались.

Под вечер путники вышли на поляну.

В темноте потрескивал костер.

Они подошли без опаски.

Когда они вступили в освещенный круг, Рассказчик поднял голову над тетрадью, а Эзоп издал удовлетворенный рев.

Отправить