Глава 20
Сэв

Сэва на неделю сослали копать отхожие ямы. И если Кейд прежде ненавидел его, то теперь его гнев наверняка воспылает в десять раз жарче – оттого, какие несоразмерные наказания им выпали. Слух о проступке Сэва быстро разлетелся по отряду, и теперь все знали, кто виноват в задержке и в том, что им приходится идти дольше обычного. Всюду, где бы Сэв ни появился, в спину ему летели ругань и злобное бормотание – как от солдат, так и от слуг.

Одна польза в продленном аж до самой полуночи переходе – до следующего вечера можно не опасаться отповеди Трикс.

Согнувшись и обливаясь потом, Сэв копал выгребную яму, радуясь, что можно выплеснуть сдерживаемое расстройство. Размеренные удары штыка об утоптанную землю и скрежет камней о металл прогоняли всякие мысли. Он почти успокоился.

– Ну-ка бросил лопату, пока я не огрела ею тебя по башке.

Сэв поморщился. Он ждал этого момента и боялся его. За спиной у него, угрожающе сверкая глазами, стояла Трикс. Рядом грозной тенью высился Кейд.

– Я… – начал было Сэв, но не придумал, что сказать дальше.

– Лопата, – рявкнула Трикс. – Или сразу засадить тебе ее в зад?

Сэв бросил лопату на землю. Да и ладно, он все равно почти закончил.

– Славно. Топай за мной.

У Сэва возникло неприятное чувство, что вот сейчас его выведут на границу лагеря и там прибьют, тихо и без свидетелей. Казалось бы, глупости, но с каждым шагом гнев Трикс как будто становится все сильнее, и воздух вокруг нее словно потрескивал в преддверии грозы.

– Послушай, Трикс, я…

– Прикуси язык, – отрезала она, наконец останавливаясь и оборачиваясь к нему. Прежде Сэв не видел ее в расстроенных чувствах. Она сочилась едким черным юмором, но никогда не злилась и не теряла самообладания. – В кои-то веки послушай. Ни разу в жизни не встречала я столь тупого, упертого, твердолобого…

– Довольно, – вмешался Кейд, и Сэв вместе с Трикс пораженно уставились на него.

Сэв так и раскрыл рот: Кейд вступился за него, да перед кем! Перед Трикс. От благодарности чуть голова кругом не пошла.

Кейд по очереди заглянул в округлившиеся от изумления глаза Сэва и Трикс. Откашлялся и произнес:

– Он вернулся, в конце концов.

Трикс замотала головой, будто прогоняя облако комаров. Потом снова обратилась к Сэву: голос ее звучал спокойнее, однако гнев ничуть не угас.

– Ты хоть понимаешь, что натворил? Чуть все не угробил.

– А что я-то?! – чуть не срываясь на визг, выпалил Сэв. Они стояли в роще деревьев, и тяжелые ветви скрадывали их голоса, но Сэв прочистил горло и произнес уже тише: – Вы же мне ничего не говорите.

– Интересно, с чего это? – издевательски произнесла Трикс. – Тебя же так и подмывало дать деру.

– И единственная причина, по которой я еще здесь, – это твои угрозы, хитрая ты ведьма и заговорщица.

Молчание.

Сэв даже испугался, что перегнул палку и Трикс все же от него избавится.

Но та лишь разразилась хриплым каркающим смехом.

Сэв позволил себе робкую улыбку и поразился, когда Кейд ответил ему тем же.

– Все же есть у тебя хребет… – пробормотала Трикс, утирая слезы. Через мгновение она вновь сделалась суровой. – Однако твой поступок – за пределами глупости. Я же вроде поймала тебя, дурака, однажды за побегом? Уж не думал ли ты, что сможешь так запросто сбежать от меня и уж тем более от империи?

Сэв молча стиснул кулаки.

– Ну… – Трикс вздохнула, и остатки ее гнева испарились. – Ты, разумеется, был прав.

Сэв нахмурился: насчет чего это он был прав?

Трикс скорбно улыбнулась:

– Зря мы втянули тебя в наше дело, пытаясь добиться верности. Я-то думала, ты станешь биться за свой народ, как твои отец с матерью, но, видимо, ошиблась.

– Мои отец с матерью… – совсем не весело повторил за ней Сэв. – Да что ты о них знаешь?

Старуха шагнула к нему, и на ее морщинистое лицо легли пятна лунного света.

– Я знаю куда больше, чем ты думаешь, Сэвро, сын Элис и Сэвоно.

Имена родителей, которых он не слышал много лет, эхом отдались в голове.

– Откуда?.. – в горле встал ком. – Откуда ты знаешь их?

– Долгое время мне полагалось знать подобные вещи, парень. Мне было ради чего следить за верными слугами Авалькиры Эшфайр и делом анимагов даже после войны. Твои родители держали последний рубеж обороны в Предгорье, и хотя не могли похвастать благородным именем или родословной, свой титул после гибели заслужили. Уцелевшие жители Хиллсбриджа пили за них как за Элис и Сэвоно Последних Светочей. Когда в тот день угасло их благородное пламя, многие сочли это подлинным концом Укротителей. И все же, отдав свои жизни, они спасли жизни многим. По моим подсчетам, трем сотням и еще шестидесяти семи, а это сотни анимагов и их семьи. Если попытаться задуть свечу, она будет светить до последнего своего вздоха – как твои родители.

– Стой, – не выдержав, попросил Сэв. – Не надо больше.

– Тебе больно слушать рассказ о героическом подвиге родителей? Я думала, что ты погиб в тот день, вместе со многими, но потом твое имя всплыло в списке личного состава капитана Белдена. Я же говорила, имя Сэв – очень редкое… да и ты копия своих родителей, знаешь ли.

– Хватит! Я не…

– Они – славные герои войны, а ты чураешься их, будто родство с ними – позор для тебя.

– Это я их опозорил, – выдохнул Сэв. Сердце колотилось так сильно, что грудь, казалось, вот-вот лопнет. – Они погибли из-за меня.

Трикс наконец замолчала. Сэв, судорожно дыша и собираясь с силами, чувствовал на себе ее пристальный взгляд. На Кейда он смотреть не смел, боялся его осуждения, и потому, начав говорить, потупил взгляд:

– Время спастись у нас было! Мне велели бежать при малейшей опасности, а я… я увидел солдат и решил, что успею поднять мост. Но не успел, и родителям пришлось вернуться за мной. Они погибли потому, что я захотел стать героем, как они.

– Они погибли, чтобы ты жил, Сэвро, – не без тепла возразила Трикс. – Это ценнейший дар. Тебе решать, как ты им распорядишься.

Сэв покачал головой:

– Я – не они.

– Нет, – согласилась Трикс. – Ты другой.

Сэв поднял на нее глаза. Точно так же и он думал о себе, но Трикс произнесла эти слова без насмешки и презрения. Она говорила восхищенно.

– Я, знаешь ли, следила за тобой несколько недель. Задолго до нашего небольшого соглашения и задолго до того, как ты стал следить за мной.

– Все из-за моих родителей?

– Из-за того, что знания – это власть, но ты это и сам понимаешь, правда ведь, парень?

– Ты о чем? – Хитрый блеск в глазах Трикс тревожил.

– Что я тебе говорила? Я следила за тобой, Сэвро, и знаю, что ты копишь знания – совсем как я. Знаешь всех солдат поименно и помнишь, кто где любит спать. Каждый вечер перед отбоем со своей скаткой бродишь по лагерю, как будто ищешь удобное местечко, но сам смотришь не на землю. Ты заглядываешь в лица солдатам. А еще ты запоминал служебное расписание: задерживался перед списком дольше необходимого, найдя себя в нем, запоминал, кого на какие работы отправили. Это умно и… тонко. Вот что было мне интересно.

Под пристальными взглядами Трикс и Кейда Сэв налился краской. Старуха сказала правду: он и в самом деле копил сведения, часто просто чтобы освоиться на новом месте. Эта привычка помогала выживать: с самого детства, проведенного в приюте, потом на улицах и вот теперь – в армии.

И хотя Трикс явно хвалила Сэва, в ее голосе угадывались нотки пренебрежения – а может, печали? – и Сэв не понимал, к чему она ведет.

– Было? – переспросил он, заново повторив про себя ее слова. – Теперь – нет?

Трикс наклонила голову набок:

– Я устала уговаривать тебя, Сэвро. Давай, возвращайся к прежней жизни. Запишись в авангард, арьергард или в личные подставки для ног капитана Белдена. Мне все равно. Мне ты долг выплатил.

– Я же ничего не сделал, – возразил Сэв.

– Точнее, порушил все, что делали и месяцами планировали мы. Из-за фокуса, что ты выкинул вчера, придется менять все. Больше я в твоих услугах не нуждаюсь.

– Тия, – чуть слышно прошептал Кейд, бросив взгляд на Сэва. – А личные сумки? Больше никто не успеет запомнить все вовремя.

– Запомнить сумки? – спросил Сэв и поспешил за уходящей Трикс. – Вы про личные вещи солдат?

Скарба у солдат немного, но каждый несет сумки, набитые едой, водой, вином и личными вещами: ворохом талисманов на удачу, любовь, легкую дорогу и письма от родных из дома. Солдат должен быть готов в любой момент отправиться в дозор, заступить на пост во время ужина или отправиться на разведку – и взять с собой личные вещи. А когда ими не пользуются, то перевозят с прочей поклажей и припасами на ламах.

– Да, – не останавливаясь, через плечо ответила Трикс. Сэв прислушался, когда она тихо заговорила с Кейдом: – Можно остановиться на запасах воды, но кто возьмется…

Когда их стало совсем не слышно, Сэв замедлил шаг. Конечности покалывало, дыхание сделалось мелким и частым. После событий предыдущего дня он ждал для себя любого мрачного исхода: например, что Трикс придушит его во сне. Но это? Она так запросто взяла и освободила его от обязательств? Казалось бы, радоваться надо: не придется больше видеть Кейда каждый день и пытаться разгадать запутанные мотивы Трикс.

Как будто ничего и не было, иди себе на все четыре стороны… Но что она там говорила про запасы воды?

До него внезапно дошло.

– Ты их отравишь, – крикнул он в спину Трикс.

Она обернулась и, глянув сперва на Кейда, посмотрела на Сэва.

– Я? – мягко уточнила Трикс. – Так ведь на мне почтовые голуби. Как же это провернуть?

– Отравление было на нем, – Сэв, подойдя ближе, указал на Кейда. – Но из-за меня ему это теперь не удастся. А личные вещи солдат… – Сэв замолчал, перебирая в уме все сказанное и увиденное им самим прежде. – Все припасы вы травить не хотели, они вам потом самим понадобятся, и поэтому я должен был запомнить, где какие. Кому из солдат какая сумка принадлежит.

Тем не менее всего это не объясняло. Чьи припасы они отравили бы? Может, у Трикс и среди солдат есть союзники? И что насчет капитана Белдена? Его-то вещи хранятся отдельно.

– А вот это уже не твоя забота, служивый, – ответила Трикс. – Не забыл? Не переживай, я друзей не забываю, а ведь мы с тобой друзья, да, парень? Я прослежу, чтобы ты в назначенный час сумел бежать, и тебя не будет в списке моих целей. Главное – не становись у меня на пути.

Трикс пошла было дальше, но Сэв ухватил ее за руку:

– Ты не подумала, кого обвинят, если вдруг все солдаты разом занемогут? Поваров и тех, кто следит за припасами. Ты всех повинников под удар ставишь.

– Ты прав. Если солдаты занемогут, надежды у нас нет.

Сэв резко остановился и отпустил ее, Трикс пошла дальше. Когда изумление прошло, Сэв ее снова догнал:

– То есть ты их убьешь.

Она обернулась и совершенно безжалостным тоном ответила:

– Мертвецы никого не сдают и пальцем не указывают.

– Ты же сама сказала, что на тебе голуби. Почему не послать письмо наездникам прямо сейчас и избежать…

– Чего избежать, парень? Смертей? Как, думаешь, поступят наездники, узнай они, что к ним движется отряд имперских солдат? Не обольщайся: кровь обагрит эти склоны, и неважно, кто избавится от солдат, мы или наездники. Что до голубей, – язвительный тон перешел в усталый, – то не думай, будто мне в голову та же мысль не приходила. Это не полноценные почтовые голуби. Они «упрощены», их натаскивали особым образом для одной особой цели. Они обучены летать между двух точек, на одно расстояние – никак не дальше, без отклонений. Им не освободиться и не исполнить иное указание. Слишком сильно́ магическое воздействие.

– А для диких животных слишком слабо, – подавленно добавил Кейд. – Хорошего вестника так быстро не натаскаешь. Дикий зверь слушается анимага, только пока связан с ним… Маг в конце концов теряет его, отвлекается.

– Во время войны у меня была пара настоящих почтовых птиц, – с тоской в голосе припомнила Трикс. – За два дня перелетали из Аура-Новы в Пиру. Я называла их Нефира и Каллиста. Все отдала бы за еще одну такую пару пташек.

– Ты ведь этого хотел? – спросил после недолгого молчания Кейд. Он говорил не зло, с любопытством.

– Чего – этого? – переспросил Сэв, все еще размышляя над планом Трикс.

– Избавиться от нашего соглашения, – напомнил повинник. В темноте видно было плохо, но в его скрещенных руках и глухом голосе угадывалось разочарование. – Вот ты и свободен.

– От нас, – добавила Трикс. Она с улыбкой похлопала Сэва по плечу и пошла дальше. Вскоре за ней ушел и Кейд.

Да, этого Сэв и хотел – убраться подальше от войны и всего, что ей сопутствует. Однако, глядя в спины Трикс и Кейду, он осознал, что не хочет расставаться с ними.

«Вот ты и свободен… От нас».

Эти слова звенели в уме Сэва, но больше всего не давало покоя одно: «нас».

Сильное слово, с большим смыслом. Нас, мы – так говорят о союзе, единстве. Анимаги, повинники, союзники и друзья. Сэв уже давно ни о ком сказать «мы» не мог. В детстве его «мы» было семьей, а с тех пор он больше не чувствовал себя частью чего-то. Теперь он солдат, но не часть армии. А до нее он был сиротой, одним из десятков, что приходят в убежища и пропадают из них. В той жизни он не знал дружбы, как не знал ее и на улицах, где каждый сам за себя, зубами и ногтями цепляется за жизнь.

Сэв думал, что одиночество делает сильнее, избавляя от слабостей.

Но истинная сила заключалась в слове «мы», в союзе братьев и сестер. Вот за что боролись мать и отец. Не за себя, ради геройства… Они сражались за анимагов.

«Они сражались за нас…»

Так что станет делать Сэв? Останется скромным солдатом и будет раболепствовать перед врагом? Или восстанет и будет сражаться за свой народ?

– Постойте.

Кейд и Трикс остановились, но оборачиваться не спешили.

– Я все сделаю.

Вот тут Трикс улыбнулась ему через плечо.