ГЛАВА 25
Яркий солнечный свет лился сквозь открытое окно, я распахнула глаза и тут же зажмурилась.
— Миледи, добрый день, — послышался голос Дейзи, и я, щурясь, разглядела горничную, держащую в руках мое платье.
— Сколько времени? — спросила я, садясь в кровати.
— Часы уже пробили полдень, — доложила служанка.
Так поздно? Я обычно рано просыпаюсь, а сегодня…
В воспоминаниях тут же всплыли события вчерашнего дня. Волнующие поцелуи в экипаже, объятия и признание дракона. Если бы прошлой ночью он не бросил меня в коридоре, я бы… Боже, что бы сказала моя матушка? Она бы точно пришла в ужас от подобного недостойного поведения своей дочери.
— Почему ты раньше меня не разбудила? — возмутилась я, вставая.
На стуле обнаружился пеньюар графини, который та одолжила мне, собственно, как и ночную сорочку, в которой я спала. Все свои вещи я оставила дома, совершенно не предполагая, что вновь окажусь гостьей в поместье дракона.
— Господин не велел, сказал, что леди устала и ей требуется отдых.
Надо же… И что это значит? Проявление заботы или стремление избежать новой встречи?!
Холодная вода заметно взбодрила меня, охладив горевшие от стыда щеки. Я умылась и надела платье, которое служанки успели привести в порядок. Дейзи наверняка отметила, что покрой наряда и качество ткани оставляют желать лучшего, но никак не выдала своего пренебрежения. Ну да, до платьев Элизабет моему гардеробу далеко, но тут уж ничего не поделаешь. Зато я сама заработала всю сумму до последней монетки, которую потратила на покупку наряда.
— Без вас поместье казалось пустым, — как бы между прочим выдала Дейзи, положив на тарелку с углями щипцы для волос. — Из него будто жизнь ушла. Мы ведь развлечений мало видим, а с вашим появлением у нас каждый день был праздник. А сейчас опять тоска смертная.
Горничная запоздало поняла, что сболтнула лишнего, и тут же прикусила язык. Я едва не рассмеялась, представив, как слуги забавлялись обсуждением бурной личной жизни хозяев, а тут вдруг все прекратилось.
— Ничего, вот ваш господин найдет себе невесту, женится, дом наполнится детским смехом, и все будет просто чудесно.
Дейзи вытаращила на меня округлившиеся глаза.
— Ну, ты ведь в курсе, — замялась я, не желая особо откровенничать с горничной.
— Аластар собрал всех слуг и сделал заявление. Дескать, вы, миледи, вместе с господином решили подшутить над всеми и придумали вам другое имя, — пожала плечами Дейзи, всем своим видом показывая, что не верит в это ни капельки. — А нам-то что? Ну, развлекаются господа, и что с того? На то они и господа. А вы это… миледи… А давайте-ка мы вам сегодня новую прическу сделаем? Волосы распустим.
Желание Дейзи меня приукрасить вызвало ухмылку, но на душе все равно потеплело. А вот скудный завтрак в виде пары оладий с чаем без сахара, напротив, заставил напрячься. Это был явный намек на мою далеко не идеальную талию. Я съела все до крошки и, конечно, попросила добавки, но Дейзи сделала вид, что не расслышала.
Ну ничего, в обед отъемся и плевала я на тонкую талию, все равно леди де Отерон мне никогда не стать.
Горничная постаралась на славу, соорудив за небольшой промежуток времени великолепную прическу.
— Дейзи, еще в прошлый раз хотела у тебя спросить, чем ты смазываешь волосы, чтобы кудри долго держались?
— О, миледи, вы заметили, — улыбнулась горничная. — Это обычный отвар цветов беалы, смешанный с жиром. Я наношу его на локоны, прежде чем делать завитки.
— Умница, — похвалила я. — У тебя явный талант к созданию причесок. Кстати, ты никогда не хотела открыть собственный салон? Знаешь, многие девушки не могут себе позволить личную горничную, но вот для торжественных случаев с удовольствием пользовались бы такими услугами.
— В столице есть подобные заведения, — кивнула Дейзи, ее хорошенькое личико приняло мечтательное выражение. — Но у нас здесь такая глухомань. Все привыкли обходиться собственными силами. Да и денег у меня столько нет, копить несколько лет придется.
— Если вдруг когда-нибудь надумаешь, я оставлю для тебя несколько рецептов зелий. Будешь уметь восстанавливать поврежденные волосы и делать их гуще. А еще — менять цвет и многое другое, что может пригодиться в работе.
— Большое спасибо, миледи!
А что? Почему не помочь хорошему человеку? К тому же, если Дейзи откроет собственное дело, будущая супруга Брайана останется без умелой горничной и никогда не получит такую красивую прическу, как у меня!
Несмотря на всю страсть, которая нас связывает с драконом, я много повидала в жизни и понимала, что влюбленность рано или поздно пройдет. Де Отерон начнет жалеть о своем опрометчивом решении связать свою жизнь с ведьмой. Я не хотела однажды проснуться и увидеть в его зеленых глазах раздражение и немой укор. Не желаю быть причиной, по которой последний дракон королевства останется без наследника. Пусть женится на кузине Лиззи, на голубоглазой блондинке, как ее там зовут… А хотя нет, пусть лучше выберет ту старую деву, от которой уже два жениха сбежали. К ней я точно ревновать не стану…
Да кого я обманываю! Я же с ума от ревности сойду.
Коварное воображение нарисовало чудесную картину. Мой дракон держит в объятиях другую девушку, нежно гладит ее по щеке и тянется губами к… Так! Стоп! Настроение моментально испортилось и чуть улучшилось только тогда, когда пришел лакей и сообщил, что его сиятельство ожидает меня в своем кабинете.
Я сорвалась с места и поспешила подняться на верхний этаж. Распахнутые настежь двери позволили услышать обрывок чужого разговора. Брайан беседовал с уже знакомым мне магом. Один из близнецов сидел, развалившись в кожаном кресле, вытянув ноги, обутые в длинные сапоги из белой кожи. Гость вертел в руках бокал с вином. Хм, странно, не рановато ли для выпивки? Разве что есть веский повод. Возможно, трагичный…
Сердце неприятно кольнуло, пульс участился. Я нерешительно переступила порог кабинета и едва не закричала. Радость сорвалась с губ протяжным вздохом облегчения — на руках у графа сидел Перчик, живой и здоровый, только похудел немножко. Маленький дракончик притих, опустив ушки, но при виде меня встрепенулся и принялся визжать! Брайану пришлось спустить его на паркет, и тот сразу рванул мне навстречу. Я буквально полетела вперед и упала на колени рядом с ним. Перчик принялся облизывать мое лицо, я гладила теплую чешую, а по щекам катились слезы радости.
Всевышний, спасибо! Живой! Я запрещала себе думать о плохом, надеясь только на хорошее.
Пока мы обнимались, мужчины продолжили беседу.
— Леона сильно потрепали, — сказал маг, откинув за спину спутанную прядь длинных пепельных волос.
Только сейчас заметила, что четко очерченную скулу украшает уже зарубцевавшийся свежий шрам, а сюртук перепачкан кровью.
— Нужна моя помощь?
— Нет, его уже подлатали, но он временно выбыл из строя.
— Хорошо, в любом случае все уже закончилось.
— Ну, вроде, — задумчиво отозвался Вейлр.
— Тебя что-то смущает?
— Мы не знаем, кто заказчик, — пояснил блондин. — Детеныша альвэны готовили для ритуала, но полнолуние было два дня назад, а дракон до сих пор жив. Смысл им тянуть?
— Что происходит? — поинтересовалась я, продолжая обниматься с Перчиком.
— Мы предполагали, что малыш нужен для ритуала воскрешения, но, судя по всему, ошиблись. Его берегли для чего-то другого.
— А тот маг, который хотел убить мистера Пауля? Он наверняка что-то знает, тряхните его хорошенько, пусть расскажет! — воинственно заявила я и заработала усмешки на лицах мужчин.
— Ну, его достаточно… тряхнули, — сказал Вейлр. — Я лично выжал из него все, узнав место, где содержат вашего… хм… Перчика. Но он всего лишь выполнял грязную работу. Истинный виновник остался в тени — тот маг ничего о нем не знает. На случай разоблачения кто-то подстраховался…
— Значит, они могут попытаться вновь украсть малыша, — нахмурилась я. — Брайан!
— Пусть попробуют, — мрачно проговорил граф. — Поместье теперь защищают артефакты, горничная иголку не вынесет. Но ты права, они будут вынуждены искать другого дракона и рано или поздно найдут.
Перчик жалобно заскулил, напоминая о себе.
— Ох, прости. Ты кушать хочешь? Пойдем, я тебе дам целую миску клубники или даже две. Ты такой большой стал и тяжелый, я еле могу тебя поднять.
Пришлось тащить дракончика на кухню, чтобы накормить. Все домочадцы обрадовались его появлению. Леди Анора почти с боем выбила для себя возможность потискать его. Я пыталась поговорить с графиней, чтобы объяснить ей, зачем я устроила весь этот фарс, но она не стала слушать.
— Меня это не касается, — сказала леди Анора. — Я сама наделала в жизни немало глупостей, поэтому судить кого-то не имею право. Знаю только, что вы с моим сыном — отличная пара, и я рада, что, преодолев все сложности, вы, несмотря ни на что, будете вместе.
Мэарин вернулась в поместье поздно вечером. Не знаю уж, что ее больше влекло в приют — стремление помогать сиротам или мистер Райли, но она пропадала там целыми днями. Брайан отметил перемены в поведении сестры. Она стала мягче, реже раздражалась и, кажется, наконец поняла, что есть люди, обиженные судьбой гораздо больше, чем она сама. Но им, в отличие от леди Мэарин Андервуд, можно помочь.
Следующие дни пролетели почти незаметно. Мы гуляли в саду, развлекались, и я наконец в полной мере почувствовала себя счастливой. Но всему приходит конец. Настало время расставания. Перчик должен был вернуться к матери. На прощанье я накормила его любимой клубникой. Он уже вырос настолько, что я не рисковала больше брать дракончика на руки. Малыш просто шел рядом, семеня толстыми ножками.
Граф ожидал нас возле экипажа, а рядом с ним стояла леди Анора. Дама что-то эмоционально говорила своему сыну, активно жестикулируя при этом.
— Когда?
— Чуть позже, я еще не решил. Не буду в этот раз торопиться.
— Ну, смотри сам. Одна уже нашла другого, и эту уведут.
— Мама!
— Хорошо, сам так сам. Кольцо возьмешь в сейфе, мне его твой отец подарил, я давно не ношу. Пусть останется в семье.
— Мама!
— Ладно, ладно. Молчу! Код от сейфа помнишь?
— Мама! А вот и Румильда с Перчиком, — излишне радостно проговорил Брайан. — Садитесь быстрее.
— Поездка долгая, есть время для душевных бесед. — Графиня мило улыбнулась и нагнулась, чтобы поцеловать Перчика. — Счастливого пути, малыш, будь хорошим мальчиком.
Дракончик лизнул даму в нос, и мы забрались с ним в экипаж. Дорога и правда заняла больше четырех часов. Не знаю, как насчет душевных разговоров, но поспали мы с Перчиком чудесно. Под мерный стук колес оба посапывали, развалившись на мягком сиденье, пока нас не разбудил граф де Отерон.
Я вышла из экипажа, радуясь возможности размять ноги. Малыш прыгнул в траву и перевернулся на спину, подставляя животик теплым солнечным лучам.
— Ты уверен, что альвэна примет его? — с тревогой спросила я у Брайана.
— Скоро узнаем, — бросил граф, вглядываясь в потемневшее небо. Ультрамариновая небесная гладь пошла рябью. Однажды я уже видела нечто подобное, но сегодня вновь словно зачарованная наблюдала, как сквозь набежавшие тучи проступают очертания прекрасного зверя. Золотая чешуя альвэны сияла, перепончатые крылья мерцали и переливались, отражая свет.
Перчик притих и упал на землю, я подскочила к нему и интуитивно прикрыла собой. Малыш дрожал от страха, и я тоже была напугана. Альвэна явно пошла на поправку и буквально излучала силу и мощь.
— Не бойся. — Я нагнулась и прошептала Перчику на ушко слова утешения. — Это твоя мама.
Драконица мягко приземлилась перед нами и настороженно посмотрела на меня. Затем перевела взгляд на детеныша, и сапфировые глаза зажглись алым светом. Она фыркнула, раздувая ноздри.
Брайан вышел вперед и предостерегающе поднял руку.
— Мы принесли твоего сына, — сказал он, но слова эти были больше для меня, чем для зверя.
Альвэна словно почувствовала, что именно произнес де Отерон.
Я вздохнула и легонько подтолкнула Перчика под попку, пытаясь сдвинуть с места. Он замер, не решаясь сделать первые шаги.
Вперед, малыш!
Дракончик медленно посеменил вперед, а его мать расправила крылья и, как только малыш оказался рядом, закрыла его, защищая от враждебного мира.
— Прощай, Перчик, — прошептала я, не вытирая катившихся слез.
— Она позаботится о нем. — Брайан положил руку мне на плечо и слегка сжал.
— Не сомневаюсь, просто тяжело расставаться.
— Понимаю. Пойдем, — проговорил он.
Мы дошли до кареты, и я едва удержалась, чтобы не обернуться, иначе совсем раскисну и расплачусь.
Вот дурында. Все же хорошо! Кто лучше матери сможет защитить малыша? Уж точно не ведьма.
Стараясь прогнать нахлынувшую тоску, поскорее забралась в карету и увидела на сиденье корзинку с клубникой, которую брала в дорогу. Схватила ее за плетеную ручку и вновь выскочила наружу.
— Ты куда?
— Перчику отнесу.
— Румильда…
— Пусть покушает, он же ее так любит! Ой, а где же?..
Я озиралась по сторонам, понимая, что мать и сын исчезли. Уже улетела, забрала его…
— Перестань плакать! — Граф подошел ко мне и заключил в объятия.
— И не думала, — нагло врала я, всхлипывая.
Соленые слезы катились по щекам, а горячие мужские губы ловили их, растворяя в поцелуях.
— Между прочим, я тоже люблю клубнику, — заявил дракон. — Так что можешь покормить меня.
— Ты же не маленький, — улыбнулась я, ощущая прилив благодарности.
— Неужели я не заслужил капельку заботы? — притворно огорчился он.
— Хорошо, — милостиво согласилась я.
Всю обратную дорогу мы забавлялись с клубникой, подкидывали ее вверх и ловили ртом. У Перчика, конечно, получалось лучше… В конечном итоге мы оба перепачкались так, что пришлось делать остановку у ручья и умываться.
В поместье вернулись, когда уже спустились сумерки. Расставаться с Брайаном не хотелось. Я улыбнулась, наши взгляды встретились, и мне вновь нестерпимо захотелось оказаться с ним наедине. Желательно — где-нибудь в укромном уголке библиотеки, за стеллажом с толстыми старинными книгами. Ведь горничные редко заходят в библиотеку.
— Пойдем в библиотеку, — неожиданно для себя предложила я.
Граф де Отерон удивленно приподнял брови.
— Читать?
— Нет. Целоваться, — прошептала я.
Больше вопросов он не задавал, лишь ускорил шаг, и мы буквально взлетели с ним по ступенькам белоснежной мраморной лестницы. Хихикая, словно влюбленные подростки, вбежали в холл и… столкнулись с Аластаром.
— Милорд, как хорошо, что вы вернулись.
Мрачный голос мажордома заставил насторожиться, веселье быстро улетучилось, уступая место тревоге. С мягкой софы, притаившейся возле рыцарских доспехов, встал Тимми. Паренек вертел в руках кепку, и вид у него был весьма подавленный.
— Господин дракон, господин дракон!
Мальчик подбежал к Брайану и, достав из кармана сложенный лист бумаги, вручил ему:
— Велели передать.
— Кто?
Граф развернул письмо, его напряженный взгляд скользнул по строчкам.
— Они налетели внезапно. Мистер Райли только вышел проводить молодую леди, а тут эти! Ох и наваляли мистеру Райли, но тот дрался как лев, честное слово! Нос расквасил одному, но второй его так заклятием приложил, что тот отлетел и больше не поднимался.
Из сумбурной речи ребенка следовало, что двое незнакомцев похитили Мэарин прямо из приюта, а для Брайана оставили послание.
— Чего они хотят? — От ужаса я едва могла дышать.
Дракон смял лист бумаги и бросил в камин. Пергамент вспыхнул и тут же осыпался горстью чернеющего пепла.
— Брайан!
— Прости, Румильда, мне нужно… Прости…
Граф де Отерон быстрым шагом пересек холл и исчез в лабиринте коридоров, я не смогла его догнать и вернулась к Тимми. Отдала распоряжение необычайно бледному дворецкому напоить ребенка горячим какао с печеньем и послать лакеев в приют.
— Мистеру Райли нужен доктор, — сказала я. — Аластар? Ты слышишь меня? Чего застыл?
— Да, да, миледи, будет исполнено.
К счастью, худшие опасения не подтвердились, директор приюта отделался двумя переломами и сильным ушибом. Но, несмотря на увечья, как только очнулся, тут же приехал в поместье. С перебинтованной рукой и головой он добивался встречи с графом, но Брайан отказывался общаться с кем-либо, а ближе к полуночи дракон уже покинул дом. Улетел.
Только к утру все немного пришли в себя и успокоились. Леди Аноре пришлось дать сильное снотворное, а мистер Райли под действием обезболивающего зелья уснул прямо на диванчике в гостиной. Я же достала из погасшего камина пепел и сложила в миску. Ритуал восстановления утраченного мне никогда особо не удавался. Потому что если бы он мне удавался, крысиное зелье бабушки давным-давно было бы у меня в кармане! Кто знает? Может быть, оно принесло бы мне счастье? Хотя ей счастья оно не принесло, скорее наоборот — за ее поступок теперь весь род расплачивается.
Вот и на этот раз на дне фарфоровой тарелки появился лишь крошечный обрывок бумаги. Чернила вспыхнули, налились алым светом и тут же погасли. И все же кое-что узнать удалось.
