Глава 25
Лола смотрела в иллюминатор. Мотор самолёта ровно гудел. Вскоре послышался характерный звук выпускаемых шасси. Солнце размытым пятном мутно светило сквозь тяжёлые облака, серый снег покрывал высокие сосны и разноуровневые крыши домов.
Самолёт сделал последний разворот и встал на посадку.
…После короткой «летучки», на которой их команда получила очередную порцию похвал от директора канала, они собрались в офисе, чтобы определиться с дальнейшей тактикой.
– Если Дана, несмотря на свои связи, не в состоянии узнать, в каком направлении двигается следствие, то мы не можем сидеть и ждать, – говорила Лола. – Надо работать на опережение!
– Я тоже так думаю. Пока полиция будет решать проблему с эксгумацией тела Казини, а потом повторять сравнительные анализы, не меньше недели пройдёт. Лола вполне успеет смотаться в Россию. – Стефано открыл упаковку с чипсами. – И, возможно, нароет что-то новое. Камеру я тебе дам небольшую и простенькую. – Он положил чипсину в рот и покосился на коллегу.
– В принципе, я с тобой согласна, но ошибиться тоже не хотелось бы… Тем более что Валентина сама сказала, что её ребёнок не от Казини. И вот этого я никак не могу понять.
Лола и сама много размышляла над тем, что рассказали Лучано и Миранда. Ей казалось, что загадочная Валентина очень похожа на одну из тех русских женщин, которые рожают «для себя», не требуя ничего взамен и скрывая ребёнка от биологического отца, чтобы оставить его в миру со своей совестью. Но как объяснить такое итальянке Дане и тем более Стефано, который развёлся, не имея детей и в полном соответствии с законом был обчищен бывшей женой до последней нитки? Она ушла от прямого ответа:
– А ничего и не надо понимать. Единственный выход – спросить у неё самой.
– С чего ты взяла, что она скажет правду? – Стефано смачно хрустнул очередной чипсиной.
– Не знаю, ничего не знаю! – Лола вдруг разозлилась. – Но ведь делать что-то надо! Сколько можно крутиться на месте и перемалывать то, что уже давно известно?! А вдруг мы на верном пути? Представляете, что это значит?! Ведь даже полиция эту Валентину достать не сможет, как и её сына, если они в России!
– Ключевое слово «если», – не преминула съязвить Дана.
– Я уверена в одном: пока других версий нет, мы хоть с завтрашнего дня можем давать репортажи из России, посвящённые розыску матери убийцы! Даже если это окажется не она, мы ничем не рискуем: зритель будет следить за нашим расследованием, и ещё как!
– Ты права. Но только в том случае, если на днях ничего нового не откроется. Иначе нам со Стефано придётся здесь вдвоём отдуваться, – всё ещё сомневалась Дана.
– Вот поэтому и надо лететь срочно, пока здесь полное затишье!
Услышав, что Лола собирается на родину, мама воспылала энтузиазмом и в один момент помогла организовать поездку. После январских праздников билеты были относительно дешёвые, что стало не последним аргументом для руководства Пятого канала. Мамина подруга тётя Галя очень кстати приобрела дом в том самом пресловутом Зареченске. И все эти мелкие, но удачные совпадения наводили на мысль, что её величество Фортуна сопутствует Лоле, и этим надо обязательно воспользоваться.
Самолёт сел на расчищенную от снега полосу, тусклые сугробы заскользили перед иллюминатором.
На паспортном контроле среди огромного количества пропускных пунктов, как всегда, работало только два. Лола хотела уже мысленно возмутиться, но по какой-то негласной команде их открылось сразу штук шесть, и все очень быстро переместились в зал получения багажа. Здесь тоже было свободно, тележек хватало, и лента с чемоданами рейса вовсю крутилась. «Вот это я понимаю! Не только модернизировали здание, но и научились работать!» Она тут же вспомнила Фьюмичино с часовыми ожиданиями багажа из-за постоянных забастовок грузчиков; толкотню, плач уставших детей и вечно перекрытые туалеты с ленивыми уборщицами, не отнимающими от уха мобильник. «Вот будет здорово, если я таможню так же пройду!»
Вовремя успев выхватить проезжающий чемодан, она направилась к «зелёному» коридору. Народ шёл толпой, на проходе стояла устрашающего вида аппаратура, рядом скучали два таможенника. Никаких придирок, никаких вопросов. Отдельных людей попросили поставить сумки внутрь прибора, нехотя глянули на экран.
– Забирайте багаж и проходите, всё нормально.
Её встречала мамина подруга, тётя Галя.
– Привет, итальянка! Как дела?
– Всё хорошо, тёть Галь. Работать к вам приехала. Мама, наверное, уже всё рассказала.
– Конечно, рассказала! Не забудь наш Зареченск хорошо в своих репортажах прорекламировать. Глядишь, и итальянские туристы потянутся.
Она схватилась за ручку чемодана и с помощью Лолы погрузила его в багажник. Быстро устроившись на сиденьях, они выехали на эстакаду.
– Ты не заедешь к себе? – спросила женщина, уверенно выбирая нужные направления среди множества указателей.
– Нет, не получится, – ответила Лола, с любопытством поглядывая по сторонам. Она не узнавала ничего! Один поворот следовал за другим, эстакады кружили и пересекались… Наконец машина вырулила на широкое прямое шоссе. – Ух ты! Какие развязки сделали!
– Да, удобно. Если бы ещё и указатели поставили с умом, было бы совсем хорошо. – Тётя Галя прибавила газу. – Придётся тебе одной добираться: не получилось у меня рабочую встречу перенести. На МКАД, у первого же поста ГАИ, меня ждёт служебная машина. Вода и отопление в доме включены, какими ключами открывать и как добраться, я тебе сейчас объясню.
– В Серпухове я была несколько раз. Зареченск по этой же дороге чуть дальше – не запутаюсь.
Съехав на обочину, они остановились за чёрным «Мерседесом».
– Счастливо! Если что, звони. У тебя «симка» российская? – спросила тётя Галя.
– Да. Не знаю, правда, действующая ли? Я её два года тому назад покупала, когда в Москве последний раз была.
– Я тебе денег на этот номер брошу, и всё заработает. – Женщина вышла из машины, а Лола пересела на место шофёра.
Она осторожно нажала педаль газа, и «паркетный» джип уверенно двинулся с места. Радио надрывно пело, рифмуя «пропадать – проклинать» и «крови – боли», обогрев шпарил на полную мощность, в салоне становилось жарко. Где-то в районе Подольска раздался писк пришедшей эсэмэски – на телефон «упали» деньги. Дорога была хорошо расчищена, почти без колдобин, но Лола, отвыкшая водить по снегу, ехала медленно.
Ещё в Италии она перепахала всевозможные российские сайты по поиску человека в Тульской области. Но, несмотря на такую распространённую фамилию – Андреева, поиски не принесли результата. В Зареченске обнаружился только один Андреев, который никак не подходил по возрасту в близкие родственники Валентине. Зная, что найденные ею сайты неофициальные, она не сильно расстроилась, но на всякий случай записала адрес обнаруженного Владимира Андреева, не теряя надежды, что он окажется какой-нибудь седьмой водой на киселе.
Мама посоветовала зайти в паспортный стол: «Народ там неизбалованный, принеси коробку конфет, поговори задушевно – чёрта лысого отыщут, не то что твою Валентину Андрееву. А ещё лучше меня с собой возьми, знаешь, как дело пойдёт!» Лола тихо улыбнулась, вспомнив, как мама молниеносно прилетела из Брешии и не замолкая давала советы и поручения, помогая собирать чемодан и запихивая в него как можно больше тёплых вещей.
Переезжая Оку, стянутую льдом, Лола увидела скрючившихся над лунками неподвижных рыбаков. Одинокие согнутые фигуры наводили тоску, снег усилился, боковые зеркала потеряли видимость, белые хлопья летели прямо в лобовое стекло, налипая на «дворники».
Вглядываясь в дорогу, она одновременно внимательно следила за названиями деревень: «Фёдорово»… «Введенское»… «Малахово»… – проплывали чёрные буквы на белом фоне. Дома вдоль дороги тянулись настоящие деревенские, с резными наличниками и классическими зелёными заборами. «И куда это тётю Галю занесло?..»
Доехав до нужного поворота, Лола завернула на высокий снег и встала в колею, уже проторённую проехавшими машинами. Теперь, главное, в сугроб не улететь: джип повёл себя странно – колеса цепляли плохо, движение стало похоже на езду на лыжах. Лола крепко держала руль, стараясь прочувствовать новый для неё «паркетник».
Вдали показались совсем другие строения – кирпичные, с крышами под черепицу и высокими заборами. Такие заборы Лола не любила и даже побаивалась: казалось, что они отгораживают от всего света и создают ощущение полностью замкнутого пространства.
Номер двадцать… Лола увидела зелёную табличку и осторожно затормозила. Вокруг дома тянулись каменные столбы, соединённые коваными прутьями замысловатого рисунка; сквозь них просматривались расчищенная перед входом площадка, беседка с нахлобученной шапкой снега и сам дом, небольшой, но аккуратный, с высокой острой красно-коричневой крышей. Перед оградой росли лохматые ели.
Вынув связку ключей, Лола пошла открывать ворота. Снег бил в лицо, замок не поддавался. По закону подлости, вдали показалась машина. «Такое ощущение, что они здесь неделями не ездят. Но стоило только остановиться…» Тёмный «Форд» пристроился за Лолиной «Хондой». Она безуспешно ковыряла ключом в замёрзшем замке. «Форд» молча продолжал ждать. «В Италии уже давно бы всю округу сигналами подняли, а здесь народ, видно, спокойный…» Ключ, как нарочно, не поворачивался. Колея была однополосная, и, хотя Лола прижалась как смогла к обочине, высвободив часть проезда, объезжать по рыхлому снегу было рискованно. «Форд» медленно сдал назад и, неожиданно разогнавшись в попытке «проскочить» неприятный участок, засел «мордой» в сугробе, перегородив въезд так, что теперь и Лола не могла заехать в ворота. Она оторвалась от замка – задние колёса «Форда», прокручиваясь вхолостую, всё глубже утопали в снегу. «Своеобразный тут народ… Вместо того чтобы меня поторопить, сделал бросок на объезд. И вот пожалуйста, зарылся в снегу…»
– Добрый день! – Из машины вышел молодой мужчина. – Думал, проскочу. – Он нагнулся над ушедшим под снег колесом. – А вы хозяйка новая?
– Нет. Я приятельница хозяйки.
– От города приехали отдохнуть? – Он как будто забыл про застрявшую машину и повернулся к Лоле.
– И отдохнуть тоже, – неопределённо ответила она, продолжая возиться с ключом.
– «Незамерзайкой» бы прыснуть… У меня она кончилась, и у вас тоже нет, как я понимаю, – оценил ситуацию мужчина.
Лола затрясла ворота, металлические прутья жалобно зазвенели.
– Замок надо нагреть. Давайте я зажигалкой попробую. – Он поднёс пламя к отверстию и поводил им вокруг. То же он проделал с ключом, а потом быстро вставил и повернул его. Замок щёлкнул и открылся.
«Ну и что теперь?.. Придётся дёргать его машину, вытаскивая на дорогу, иначе заехать я всё равно не смогу».
– Можно я лапника у вас нарву под колесо положить? – Мужчина подошёл к ели, растущей перед воротами.
– Конечно! – Лола посмотрела на колесо «Форда», утонувшее в снегу. – Трос есть у вас?
– Трос есть. Дёрнете меня? – как-то неуверенно спросил он.
– Отчего же не дёрнуть, дёрну! – с удовольствием ответила Лола, поняв, что ему неудобно от того, что его будет вытаскивать женщина.
«Странные эти русские мужчины… Неужели предпочтительней зарыться в снегу, полдня раскапывать машину, бегать на основную дорогу ловить грузовик и просить помощи, только бы не связываться с прекрасным полом?..»
Лола и сама не знала, как поведёт себя чужой джип в такой ситуации, но никак не могла отказаться от маленького удовольствия посмотреть на физиономию вытащенного ею мужчины, который так волнуется за свою репутацию сильнейшего.
Она выровняла «паркетник» вдоль дороги. Мужчина разгрёб снег перед колесом своей машины и подложил лапник.
– Ну что, готовы? Цепляйте трос, а то стемнеет! – поторопила его Лола.
Он будто засомневался.
– Да я, может… и без вашей помощи вылезу…
– Ну уж нет! А если засядете надолго? Тогда я в ворота не заеду. Давайте, давайте!
Начинало темнеть. Лоле стало не до расшаркиваний, захотелось в тепло.
Через пять минут «Форд» был благополучно вывезен на дорогу. Мужчина натужно поблагодарил её. Она слушала, не перебивая, и с усмешкой смотрела ему в глаза. По-видимому, он хотел отделаться коротким «спасибо», но Лола молча стояла напротив, и он продолжил, прибавив пару слов благодарности, не смог закруглиться под её строгим взглядом, сказал что-то ещё, запутался и затих.
«Не умеют русские мужчины хорошие слова говорить, прямо ломает их!..»
– Меня зовут Ольга, а вас? – Она протянула руку.
– Дмитрий, – ответил он, обрадованный, что испытание хорошим тоном закончено.
– Вы здесь живёте? – поинтересовалась она на всякий случай, уже заметив его говор и немосковский номер на машине.
– Да, напротив, с женой и ребёнком. – Он указал на дом, находящийся наискосок, у самого леса.
– А давно? Всех здесь знаете?
– Я родился в Зареченске. Конечно, знаю всех. А что, что-то нужно? – Слова прозвучали вполне искренне.
– Да, я хотела родственницу найти. Мама просила.
Она заметила заинтересованность на лице Дмитрия. «Любопытно ему. Новый человек приехал в эту глушь и разыскивает кого-то…»
– Мы с ней связь потеряли. А с годами, знаете, как бывает: мама узнала, что я сюда еду, и попросила разыскать. Андреева её фамилия, зовут Валентина. Не слышали?
– Нет, не слышал. Но поспрашивать могу. Посёлок не такой уж маленький, по одной фамилии сложно будет найти.
– Мне ещё дата рождения известна. Сейчас ей должно быть около шестидесяти.
– Тогда можете в паспортном столе справки навести. Или… – Он задумался. – У нас здесь нотариус живёт, Елена Яковлевна Васильева. – Он указал на самый большой дом, стоящий при въезде. – Она долго в администрации посёлка работала, а потом свою контору открыла. Так что все, кто у нас недвижимость продавал или покупал, через неё прошли. Возможно, и ваша Андреева тоже.
– Спасибо за совет! – Лола не собиралась отказываться даже от самых бредовых на первый взгляд рекомендаций и решила использовать все возможности. А его величество случай не заставит себя ждать.
Выдавливая колёсами чёткие узоры на тонком слое свежего снега, она начала заезжать на расчищенную площадку перед домом. Вдруг над козырьком у входа, слепя глаза и полностью освещая въезд, включился яркий фонарь. Она тормознула от неожиданности, но тут же сообразила: «Срабатывает на движение, как у меня в гараже в Риме. И здесь люди живут, и такие же фонари имеют…» Ей вдруг стало спокойно, пришла уверенность, что всё получится. Без проблем сняв дом с охраны, Лола открыла входную дверь. Фонарь отключился сам собой.
Внутри было тепло, приятно пахло чистотой и свежей штукатуркой. Тётя Галя предупреждала, что ремонт только что закончился и мебели в доме пока мало. Оставив чемодан в небольшом холле, Лола пошла обследовать помещения. Первым делом зашла на кухню, которая оказалась полностью обставлена. Открыла холодильник – сбоку стояла запечатанная пачка молока, на полке лежали палка колбасы и кусок сыра; в нижнем контейнере болталось несколько мандаринов. «Вот спасибо тёте Гале, сегодня можно в магазин не ходить!» В одном из шкафчиков обнаружились чай, кофе в вакуумной упаковке, крупы, несколько пачек спагетти, початая бутылка оливкового масла. В хлебнице лежал свежий батон. «Да я здесь неделю проживу, ничего не покупая! Ну, может, только овощей каких…»
На первом этаже, кроме кухни и туалета с душем, располагалось ещё две комнаты. Одна – исполняющая роль гостиной с камином, завешанным газетами, с двойным широченным окном без занавесок, с большим телевизором, диваном и двумя креслами; и другая – поменьше, совершенно пустая. На втором этаже Лола обнаружила ещё две спальни, обширный стенной шкаф и туалет с ванной. Была ещё мансарда, куда она только заглянула: это была тридцатиметровая свободная комната с зелёным паласом и круглым золотистым глобусом, в котором Лола угадала бар.
Заварив чай прямо в большой толстой кружке, она нарезала хлеб и сыр. Открыв компьютер, надкусила бутерброд. «Мм, совсем неплохо!» «Российский сметанковый» – значилось на этикетке. «И чего здесь так за заграничными сырами рвутся?» Она вспомнила, как охали их знакомые, смакуя моцареллу и пекорино, привезённые мамой из Италии. «Свой российский вполне приличный…» Лола запила бутерброд сладким чаем, в памяти всплыл давно забытый вкус детства.
Компьютер загрузился. Лола ввела оставленный тётей Галей пароль. От Даны пришло небольшое письмо, и это означало только одно: полиция не делала новых заявлений, конкуренты никаких сенсационных сведений не нарыли. Предварительные результаты вскрытия тел, которые Лола уже осветила в своей программе, сами по себе не давали ничего нового. Окончательное заключение пришло только сейчас и, по мнению Даны, совсем не продвинуло следствие вперёд. Лола вчиталась в короткий протокол. По обоим трупам подтверждались все первоначальные предположения – удушье вследствие отравления белладонной. У Миндадори под ногтями были обнаружены только микроскопические частицы материи его же носового платка и мельчайшей деревянной пыли, принадлежащей разломанному стулу, находящемуся рядом, которым обезумевший от выпитого яда мужчина, по всей видимости, крушил воображаемых противников. Время смерти – с трёх тридцати до четырёх утра первого января. Скорее всего, мэр так и остался в здании старого фуникулёра, когда остальные вернулись в отель. Во всяком случае, Лола не видела его в баре, но, как сказала Джема, он мог спокойно пойти спать к себе и уже оттуда вернуться на станцию… Зачем? Кто-то назначил ему встречу? Может, любовное свидание? Кстати, отравить любовника это очень по-женски… А если это сделал сын Валентины с подачи своей матери? Но тогда было бы логичней предположить, что Валентина Андреева имела связь с самим мэром, а вовсе не с шофёром автобуса Казини. Единственная серьёзная зацепка, за которую схватилась полиция, это биологическая субстанция на пиджаке Миндадори, принадлежавшая внебрачному сыну Казини… Сырые, несуразные версии не хотели складываться в связную цепочку. Лола вернулась к присланному протоколу. Время смерти Уго – с одиннадцати тридцати до двенадцати часов первого января. Под ногтями обнаружены частицы цемента и песочной пыли, совпадающей с пылью и цементом из коридора, где он был найден. Никаких следов чужой кожи или остатков волос. На куртке много разных следов и невидимых глазу пятен; сравнительный анализ показал, что все они принадлежали его квартирной хозяйке и персоналу отеля, с которым Уго отмечал Новый год на кухне. Все передвижения постояльцев во время убийства определены достаточно точно. ДНК, найденная на пиджаке мэра, на одежде Уго не обнаружена.
Чем же связаны эти два преступления? Если, как предполагает полиция, мэра убил незаконный сын Казини, зачем он отравил Уго? Самый простой ответ: Уго увидел убийцу и поплатился за это, его убрали как ненужного свидетеля. Вот почему нет никаких точек соприкосновения между двумя преступлениями. Многие журналисты до сих пор считают убийство мэра политическим заказом, и, если согласиться, что Уго убили только потому, что он оказался не в том месте и не в то время, эта версия имеет право на существование. Но какова вероятность политического убийства через отравление белладонной?.. Слишком замысловато! А если на это и делал ставку убийца, решив запутать следствие? Во всяком случае, Валентина, предполагаемая любовница Казини, работала у Миндадори, жила в его доме… От такого совпадения не отвертишься… И об этом никто, кроме их команды, пока не знает.
– Я на верном пути, – проговорила Лола и перешла к последнему абзацу письма Даны. Оно было полностью посвящено Капелини.
Оказывается, этот человек не был начальником полиции Аквилы, как сначала думала Лола, а являлся главным следователем работающей по всей Италии оперативной группы по особо опасным преступлениям. Он имел неограниченные полномочия и отличался диктаторскими замашками вкупе с оригинальностью мышления. За свои жёсткие и очень спорные решения был неоднократно «бит» самим министром внутренних дел, не говоря уже о СМИ. Далее Дана приводила ссылки, где можно было посмотреть информацию о делах, успешно раскрытых Капелини. Последнее из них, нашумевшее, было пятилетней давности, когда Лола ещё только мечтала о карьере телеведущей.
Капелини принадлежал к известной и богатой семье адвокатов Аморозо, но намеренно взял себе фамилию матери, чтобы не вызывать ассоциаций с адвокатским кругом. Жил он в центре Рима и мог позволить себе не работать; но, получив два высших образования (одно юридическое, второе дипломатическое), заделался обыкновенным следователем и очень быстро, пройдя все ступени должностной лестницы, был назначен главным сыщиком страны, оказавшись в стане врагов по отношению к собственной семье. Причину такого поступка Дана не знала. Никакого убийства жены, сестры или других близких родственников в прошлом, после которого у молодого Капелини мог вызреть план мести, повлиявший на выбор профессии, не обнаруживалось. Разыскать корни этого странного поведения Дана предоставила Лоле.
– Очень интересно… – проговорила она вслух. – Теперь понятно, откуда эти аристократические замашки и умение носить дорогую одежду.
Перед глазами встал Капелини со скрещёнными на груди руками; его длинные пальцы нервно подёргивались. «А интервью дал Бобрихе с Первого канала… Вот возьму и расскажу всё про лыжу, которая тогда ночью отъехала из-под моего окна, да ещё с комментариями! А что? Кому-то же она принадлежала? Кто-то же её потерял или бросил…» Лола обиженно хмыкнула и стала готовить место для сна.
Она залезла под одеяло и закрыла глаза. Два часа разницы с российским временем наводили тоскливую усталость. Лола не любила и не привыкла вставать рано и с грустью представила свой утренний подъём и зябко поёжилась. «Поднимусь часов в восемь, не раньше… Около девяти поеду по адресу, где этот Андреев проживает, задам все вопросы. Потом в паспортный стол. Если никаких следов Валентины не отыщется, к нотариусу заеду, тем более что по дороге, а там…»
Яркий луч ворвался в гостиную, высветив часть комнаты и диван, на котором она лежала. Лола резко открыла глаза. «Это фонарь над входом, который на движение срабатывает, – догадалась она. – Это что же получается, кто-то у дома ходит?..» Надрывно залаяла соседская собака, налетевший ветер закрутил позёмкой, гулко бросил снег на окно гостиной, зашумели ветви потревоженных ёлок. Все эти непривычные, новые для неё звуки настораживали, казались непонятными и опасными. Фонарь погас. Лола закрыла глаза и заставила себя успокоиться. «Кошка, наверное, пробежала, а может, собака, вот он и зажёгся». Она повернулась на бок, поправив одеяло.
Странный шорох пролетел по комнате. Лола лежала не двигаясь. Звук повторился, легко пробегая и шурша по противоположной стене. «Да я здесь не засну никогда!» Она села, пытаясь присмотреться к окружающим предметам. Комната вновь озарилась ярким светом. Занавесок на окнах не было, и Лола вздрогнула, почувствовав себя как на сцене. Неприятный шум опять пролетел по стене. Она напряглась, вглядываясь в ту сторону и судорожно соображая, что бы это могло быть. «В каминной трубе кто-то ворочается?! Да нет, скорее на мышь похоже, как будто сверху по стене пробежала. Бегают они по стенам? А если не мышь, то что?»
Фонарь погас, комната опять потонула в темноте. Лола улеглась, беспокойство не отпускало. «Кто-то около дома ходит… Если ещё раз зажжётся, встану и посмотрю, что там такое. Может, меня кто-то специально пугает, не хочет, чтобы я здесь расследованием занималась? Но, кроме тёти Гали и мамы, никто даже не знает, зачем я сюда приехала. Ну сосед этот, Дмитрий, у которого я про Валентину спросила… Но ему-то что за дело, если я родственницу хочу найти? А вдруг он знаком с Валентиной? Случается же и такое… Первый же человек, которого я встретила в Зареченске, и есть друг Валентины Андреевой, он в курсе её жизненных коллизий и решил напугать меня, выжив из посёлка. А если не только напугать?.. Да нет, не может быть… Какой друг, он молодой совсем! Ночью в пустом доме всякая чушь в голову лезет…»
Фонарь резко мазнул лучом по закрытым Лолиным векам. Страх вцепился в грудную клетку, перехватывая дыхание. «Ну уж нет! Не позволю испугу взять вверх!» Она вскочила, сбросила одеяло, подбежала к окну. Никого! Никаких подозрительных теней, ни кошек, ни собак! Только ели покачивались от ветра да одинокая «Хонда» поблёскивала крутым боком. «Вот чёрт! Что, так и буду всю ночь прыгать?» Свет погас. Лола подошла к двери, прислушалась, проверила все замки и вернулась в постель с намерением быстро заснуть…
Проснулась она от мягкого, вкрадчивого шороха, в комнате было светло и прохладно. «Опять это шебаршение!» Она встала, поёжилась. Странный звук повторился, но не вызвал страха. Один из листов газеты, закрывавший отверстие камина, тихо задвигался. «Вот оно что!» Лола подошла вплотную к завешанному газетами камину – ветер, игравший внутри вытяжки, возил листом по кирпичной стене. Всё оказалось очень просто! Да и зажигающемуся фонарю найдётся самое элементарное объяснение. Бумага опять незаметно дёрнулась, тронув верхний плотный лист, который отозвался тихим хрустом. Лола сорвала газеты с камина, быстро привела себя в порядок, выпила кофе, нашла по карте «Яндекса», где находится паспортный стол и дом Владимира Андреева. Все нужные точки располагались достаточно близко и по дороге.
Андрееву было сорок четыре года, и Лола исключала близкое родство с шестидесятилетней Валентиной, считая, что в отцы и родные братья он ей не годится. По воспоминаниям очевидцев, у приехавшей в Италию Валентины детей не было, так что сыновье родство тоже отпадало. Оставалась возможность двоюродных и троюродных связей, на что Лола надеялась мало, но проверить всё равно не мешало. «Главное, дома его застать», – думала она, надевая тёплую куртку и заматываясь полосатым мохеровым шарфом. Выйдя на улицу, она сощурилась: погода стояла пасмурная, но чистый, нападавший за ночь снег резал белизной глаза.
Подойдя к «Хонде», Лола остолбенела: крупные, чуть присыпанные ночной порошей следы тянулись вокруг машины и терялись за углом дома. «Вот чёрт! Значит, действительно этой ночью кто-то тут круги наматывал!» Она вставила свой сапог внутрь отпечатка, оставленного непрошеным гостем: край следа выступал сантиметров на двадцать. Она растерялась. «Это что же за размер такой слоновий?! И не замёл, снегом не засыпал – оставил будто специально: вот, дескать, где хочу, там и хожу!»
Лола зашла за угол. Крупные вмятины тянулись вдоль окон и, делая полный круг, заканчивались у калитки. Вспомнились высокие заборы, которые она видела по дороге. «А может, не такие уж они и плохие? Во всяком случае, так просто через них не перелезешь…»
«Хонда» завелась с полуоборота, салон быстро прогрелся. Замёрзшие стёкла ещё оттаивали, когда на дороге затормозил вчерашний «Форд».
– Доброе утро! Что-то вы рано проснулись по такому холоду! – крикнул Дмитрий, опустив стекло.
– Доброе, – буркнула Лола, показывая, что торопится, и тронулась. «Уж не ты ли вокруг дома шарахался и в окна заглядывал? Да и на твою обувь стоило бы посмотреть, какого она размера?» Лола наблюдала, как «Форд», вздымая позёмку, скрылся за поворотом.
Проехав железнодорожный переезд, Лола увидела совсем другой жилой массив, состоящий из пятиэтажных блочных домов, поражающих своей унылостью. В одном из них и жил Владимир Андреев. Она вошла в тёмный подъезд. Тяжкий затхлый запах застрял в носу, перекошенная дверь жалобно звякнула и, дребезжа, медленно захлопнулась за спиной. Побоявшись вызывать лифт, она поднялась по обгрызенным ступенькам на третий этаж. Звонок плаксиво пискнул и тут же затих. Лола поправила объектив скрытой камеры, спрятанной в сумку. За дверью послышались шаркающие шаги и звук открываемого замка. На пороге возник заспанный мужчина в майке и джинсах.
– Добрый день, – выдавила из себя Лола, понимая, как нелепо выглядят её полосатый шарф и сапожки из ярко-коричневой кожи, лоснящиеся на заплёванном полу.
– Привет! – вдруг громко сказал мужчина приятным баритоном, совершенно не удивляясь появлению незнакомки.
Лола приободрилась.
– Это вы Владимир Андреев? – спросила она напрямую, решив не тратить зря время и не особенно надеясь на положительный ответ. Выглядел он минимум на пятьдесят пять.
– Да, я, – спокойно сказал тот и поправил джинсы.
– Правда?! – вылетело у Лолы. Но ему должно быть только сорок четыре!
– Да, правда. А что такое? – Он подвинулся, освободив проход. – Хотите пройти? Чего на пороге стоять.
– Да, если можно. Есть у вас минут десять? Я бы хотела поговорить с вами.
– Есть. Я через день работаю, сегодня как раз выходной.
Миновав маленький коридор, он провёл Лолу на кухню. Здесь было светло и чисто, и она с облегчением выдохнула.
– Кофе, чай? – повернулся хозяин.
Ей не хотелось ни того, ни другого, но она сочла отказ неприличным.
– Лучше кофе.
Он набросал зёрен в кофемолку, включил. Моторчик забурчал, аппарат конвульсивно запрыгал в руках. С полки мужчина достал тяжёлую турку. «Армянская, – определила Лола. – Давно я кофе по-турецки не пила». Она пригляделась к Владимиру: лицо обветренное, с крупными морщинами, глаза усталые, но живые; довольно высокий, с размашистыми плечами, руки мускулистые; только живот, выступающий круглым орехом под обтягивающей майкой, как будто приставлен от другого тела. «Пожалуй, ошиблась я с возрастом в тёмном подъезде. Но выглядит он всё равно старше сорока четырёх».
Высокая пенка шапкой собралась в зауженном горлышке. Владимир успел вовремя снять турку с огня и разлил напиток по маленьким чашкам.
– Я пока кофе не выпью, не могу проснуться и соображаю плохо. – Он сделал глоток, лицо его преобразилось. Проследив за Лолиным взглядом, мужчина подтянул майку вниз.
– У меня, собственно, только один вопрос. Кем вам доводится Валентина Ивановна Андреева?
– Хм… – Видимо, он ожидал чего-то иного. – Я не знаю такой… Правда, фамилия моя… – Он выглядел расстроенным.
– Ей сейчас шестьдесят лет должно быть, возможно, ваши родители её знают.
– Родители мои умерли в Магадане, так и не успели на материк приехать. А она откуда? – Было заметно, что он очень хочет помочь.
– Валентина Ивановна родилась здесь, в посёлке Зареченск.
– Тогда это исключено, никаких родственных связей с этой женщиной у меня быть не может. Я ведь из Магадана.
«Что и требовалось доказать! – подумала Лола. – По крайней мере, всё прояснилось, и этого Андреева можно отставить с чистой совестью».
– А вам она зачем? – наконец полюбопытствовал он.
– Это наша дальняя родственница… по материнской линии. Как-то связь потеряли, а теперь найти сложно…
– Так вы тоже Андреева! – обрадовался Владимир.
– Нет, у меня другая фамилия, я же сказала, родственница дальняя, – повторила она с нажимом на последнем слове.
Поняв, что неожиданное посещение, хоть чем-то развлёкшее его монотонную жизнь, подошло к концу, мужчина загрустил.
– Спасибо за кофе. – Лола встала и направилась к выходу.
– Пожалуйста, заходите ещё! – Мужчина проводил её до двери.
«Скучно здесь, особенно зимой. Так что будет ему теперь о чём с соседями поговорить…»
Лола вырулила на центральную улицу. «Рамстор» – прочла она крупную вывеску на блестящем здании. Рядом располагалась большая парковка, на которой стояли довольно приличные машины. Лола ехала медленно, с любопытством разглядывая вывески и людей, одетых в длинные пальто и серые дутые куртки. Яркие цвета совсем не резали глаза, одежда у всех была преимущественно серо-чёрной гаммы.
Тормознув у двухэтажного административного здания, она увидела множество разных табличек. «Есть! Паспортный стол!» – нашла Лола нужную вывеску. Войдя внутрь, она сразу же наткнулась на компанию курящих женщин. Поздоровавшись на всякий случай, она прошествовала на второй этаж и вошла в нужный офис. За деревянным ограждением, нос к носу за одним и тем же столом, сидели две удивительно контрастные женщины. Одна полная, напоминающая мягкую плюшку, другая – иссохшая и острая, словно игла. Между ними стоял один компьютер, странно повёрнутый в сторону. Кроме Лолы, посетителей не было. «Отлично! Без свидетелей договориться будет проще».
– Здравствуйте! – Лола улыбнулась как можно приветливее.
– Здравствуйте, – в разнобой и без всякого энтузиазма ответили женщины.
Худая подняла голову и, как показалась Лоле, с укором посмотрела на её цветастый шарф. Лола вытащила привезённую из Италии красивую упаковку конфет и поставила на стойку. Необычная золотая коробка с диагональной красной полосой привлекла внимание, обе женщины оторвались от работы. «Главное, чтобы теперь никто сюда не вошёл…»
– Я понимаю, что отвлекаю вас от работы, но у меня небольшая просьба, – затарахтела она.
Тётки насторожились.
– Мне очень нужно найти человека, Валентину Андрееву. Она родилась у вас в Зареченске. – Лола подвинула конфеты к самому краю. – А это вам к чаю, за беспокойство.
«Коробка одна, а женщин двое. Не очень удобно получается… Но не подерутся же они, в конце концов!»
– Эта Андреева ваша родственница? – полная подошла ближе.
– Да, дальняя. Родство подтвердить практически невозможно. – Она знала, что сейчас всё зависит от этих тёток. Если идти официальным путём, надо делать запрос через полицию, а это займёт не меньше месяца в лучшем случае. – Мне бы только узнать, проживает ли она ещё здесь, и если да, то по какому адресу.
– Мы таких справок не даём, тем более посторонним! – подала голос из-за стола худая.
– Мне официальная справка не нужна. Мама очень просила найти тётю Валю, потерялись они в своё время. А сейчас, под старость, знаете, как бывает… – добавила Лола заученную фразу.
– Проверить-то можно по фамилии, если есть такая. Да и недолго это, всё равно пока народу нет… – задумчиво сказала полная, разглядывая коробку с конфетами.
– Если хочешь, ищи. – Худая встала из-за стола. – А я пойду к главному инженеру зайду. – Она вышла из комнаты.
Плюшковидная повернула к себе компьютер и, повозившись немного, открыла нужную страницу.
– Андреева Валентина…
– Ивановна, – подсказала Лола.
Женщина вбила отчество.
– Родилась в тысяча девятьсот…
– Год рождения пока не надо, по фамилии найдём. А там посмотрим, если дата совпадает.
Прошло не больше тридцати секунд.
– Только один Андреев вышел, и тот мужчина. Нет у нас вашей Валентины.
«Вот и всё. И что теперь делать?..»
– Спасибо, – растерянно произнесла Лола. – Означает ли это, что её в вашем посёлке никогда не было или она переехала в другое место?
– Видите ли, какое дело… Мы же не в Москве, у нас компьютеризация прошла не так давно. С какого года данные в компьютер завели, одному богу известно. Так что, скорее всего, Андреева переехала много лет назад, если, конечно, вы точно знаете, что она родилась здесь. Тогда надо в бумажном архиве смотреть, а там по фамилии не найдёшь, придётся все документы перелопачивать… – Женщина подошла к ящикам, стоявшим вдоль стены, и жестом показала, как их много. – Есть ещё центральный архив, но лучше вам официально попробовать, через полицию.
– Официально очень долго. Может быть, вы поищете всё-таки, а то мама так надеется… – Лола видела, что её шарф и она сама не вызывают особого сочувствия, и решила напомнить про родительницу. – Я в долгу не останусь, – выдавила она дежурную фразу, пришедшую ещё со времён Советского Союза.
– Хорошо, попробую. Только быстро не обещаю. После работы придётся оставаться. Посёлок у нас небольшой, но дня три-четыре эта проверка всё равно займёт.
– А можно побыстрее?! – Лола молитвенно сложила руки. – Давайте я вам вперёд заплачу!
– Пока не надо ничего. Телефон мне ваш оставьте. – Она положила на стойку листок, и Лола быстро черкнула номер мобильника. – И мой возьмите. – Пухлые пальцы ловко мазнули ручкой по нижней части бумаги и, разорвав её пополам, оставили Лоле кусок с цифрами. «Надежда Климова», – прочитала Лола.
– Даже если я найду, где она проживала, не факт, что смогу сказать, куда она переехала, – предупредила Надежда.
– А разве человек при выписке не должен предоставлять новый адрес?
– Могли просто указать название города, и всё. Например, «Москва» или «Санкт-Петербург». Что вы тогда будете делать?
Лола опешила. Вот чёрт! Всё оказалось гораздо сложнее, чем она предполагала.
– Понятно, спасибо, что предупредили. Но вы всё равно поищите. Я вам заплачу сколько скажете, – не сдавалась она. «Если её бывший дом или квартира найдутся, буду искать на месте, опрашивать соседей – всё равно что-нибудь нарою… Можно дать репортаж из дома, где проживала женщина Казини, а это уже совсем неплохо…»
Лола поблагодарила Надежду ещё раз и вышла на улицу.
«Поснимаю-ка я пока на камеру центр Зареченска, чтобы итальянский зритель имел представление о посёлке, в котором проводится журналистское расследование». Она припарковала машину у рыночных ворот и сняла уже порядком подмёрзших старушек, продающих пучки подвялой зелени, страшненькие магазинчики, типичные российские дома с резными ставенками, стоящие вдоль дороги. Последним в объектив попало блестящее здание «Рамстора».
«Заеду к нотариусу. Чем чёрт не шутит, вдруг она сможет помочь? Ведь если Валентина продавала имущество, то всё проходило через её руки, если, конечно, это единственная контора на весь посёлок…» Лолу грызли сомнения, но время подпирало, и надо было готовиться к эфиру.
Привыкнув к снежному покрову и новой для себя машине, она разогналась и чуть было не проскочила нужный поворот. Притормозив у глухой калитки дома нотариуса, стала вспоминать, как её называл Дмитрий. «Елена Яковлевна Васильева, кажется…» На столбе обнаружилась незаметная кнопка звонка. Лола не успела нажать её, как дверь щёлкнула и отворилась. За ней показалась закутанная фигура в высоких валенках. Аккуратный старичок шустро захлопнул калитку и шагнул навстречу. Из-под опущенной на лоб ушанки виднелись на удивление молодые пытливые глаза.
– Добрый день, а Елена Яковлевна здесь живёт? – опередила его Лола.
– Живёт здесь. Только её сейчас нет, на работе. Вечером приходите, если примет. – Он подошёл к машине. – Откуда к нам пожаловали?
– Из Москвы.
«Стоит ли что-то спрашивать у него про Валентину?» – соображала Лола.
– По делу или так, отдохнуть? – Старичок варежкой стряхнул снег с «кенгурятника». – Модель не новая уже, но хорошая.
– Скорее по делу, – ответила Лола, прикидывая необходимое время для подготовки к эфиру. Дедушка всё топтался возле автомобиля. – Как бы мне с Еленой Яковлевной переговорить? Вечером стоит подойти, как вы считаете?
– Скажете, что из Москвы, срочно. Обычно она москвичей и дома принимает, а местных отфутболивает. – Он был доволен, что спросили его совета.
– Пожалуй, я так и сделаю. – Лола села в машину.
Старичок не отходил.
– Может, подвезти вас куда? – предложила Лола, очень надеясь, что он откажется. Времени до эфира оставалось совсем мало.
– Нет, спасибо, мне ходить надо, ногами. – Он затопал на месте, демонстрируя, как ему надо ходить. Лола не сдержала улыбки.
Поставив машину на площадку, которую уже здорово засыпало снегом, и покосившись на следы беспокойной ночи, Лола ворвалась в дом и стала компоновать отснятый материал. Она спешила, и, как нарочно, качество и скорость соединения были медленными, хотя материал удалось отправить с первого раза. Соединившись по скайпу со студией, Лола вдруг почувствовала, как неприятно подсасывает в пустом желудке. Рванув на кухню, заварила чай прямо в кружке и откусила шоколад, привезённый с собой, – просто чтобы перебить чувство голода. На экране появилась Дана с помощником режиссёра. Они заулыбались и приветливо замахали руками.
– Посмотрели твой материал. Для первого дня совсем неплохо! Нельзя же открывать сразу все карты.
– А пока и открывать нечего. Это всё, что нашла. – Лола с удовольствием отхлебнула горячий напиток.
– В любом случае зритель останется в напряжении незаконченного поиска и будет ждать следующего репортажа. Холодно там у вас? – не удержалась Дана, задав традиционный вопрос.
– Нормально. Я целый день носилась, даже не поняла.
– Ты что, будешь отсюда в эфир выходить, с этого дивана? Как же зритель определит, что ты в России? – На дисплее проявился главный режиссёр.
– А откуда прикажете? На улице холодно и темно уже.
– Ну, тогда шарфом замотайся, покажи, что мёрзнешь в России.
– Может, мне ушанку надеть? В доме двадцать пять градусов по Цельсию!
– Ну матрёшки сзади поставь, что ли… Сделай что-нибудь! – не унимался режиссёр.
– Где я вам матрёшки найду? И зачем?!
«А ведь доля правды здесь есть… Я сразу и не сообразила…» Она пересела на кресло спиной к окну в надежде, что сзади будут видны тени деревьев, а возможно, и освещённая дорога с домом напротив.
– Ну вот, уже лучше. Особенно это строение вдалеке, совершенно не типичное для Италии. Только темновато, можно там подсветить как-то?
– Нет, нельзя! – отрезала Лола и посмотрела на часы. До эфира оставалось четыре минуты.
Она отставила кружку, поправила волосы. И вдруг её осенило. Она быстро открыла окно, высунулась и помахала рукой. Фонарь и не подумал загораться. Лола вскочила и кинулась к двери.
– Куда?!! – в один голос закричали Дана, помощник режиссёра и главный.
Лола выпрыгнула на крыльцо – яркий свет тут же залил весь двор перед домом вплоть до дороги. Пулей вернувшись на место, она с удовлетворением окинула взглядом высвеченную картину за окном и с размаху плюхнулась в кресло. Обескураженный режиссёр дал отмашку. Эфир пошёл. Приятное возбуждение, сопровождавшее её в эти моменты, подстёгивало, и намеченный текст проговаривался легко и отчётливо. Зная, что фонаря надолго не хватит, она спиной ждала его отключения. «Ничего-ничего, – внутренне успокаивала она себя, – пусть хоть первые три минуты, но зритель увидит весь задний план с заснеженными ёлками, высокими сугробами и домами». Послышалось, как по дороге проехала машина. «Отлично, неплохой штрих к общему плану». Заметив, что свет за окном погас, Лола, не отвлекаясь, спокойно закончила репортаж.
На экране ещё метался помреж; двигался, радостно улыбаясь, только что подошедший Стефано; Дана что-то говорила, тряся головой, и поправляла спадающую чёлку. По выражению их лиц было видно: репортаж прошёл на ура.
Выходить на улицу совсем не хотелось. Но к нотариусу надо ехать, никуда не денешься. Она распрямила ноги и потянулась. А может, пешком пройтись? Ведь это совсем рядом. Допив чай, Лола заложила скрытую камеру, сунула в сумку блокнот, оделась и вышла на улицу.
Снег прекратился, ветер совсем затих. Настоящая морозная русская зима! Она бодро зашагала к дому Елены Яковлевны. Свет горел в нескольких окнах. «Значит, пришла с работы», – констатировала Лола. Нажав кнопку звонка, Лола услышала женский голос:
– Кто?
– Это Ольга Евгеньевна, из Москвы, – произнесла она, вовремя вспомнив, что имя без отчества в России прозвучит слишком фамильярно. – Я к вам по личному делу.
Замок щёлкнул и открылся. Лола ступила на расчищенную дорожку. В дверях её встречал тот же дедуля.
– Проходите, проходите, я Лену предупредил, что вы пожалуете. – Он был в обрезанных валенках с заправленными в них брюками и светло-синем щегольском свитере.
Лола оказалась в широком коридоре или, скорее, в холле без окон, с несколькими дверями.
– Раздевайтесь. – Дедушка помог ей снять куртку, достал было огромные клетчатые тапки, но, посмотрев на Лолины сапожки, проговорил: – Просто ноги вытрите получше. – И подвинул коврик, лежавший на входе.
Затем он провёл её через большую гостиную, казавшуюся, несмотря на обилие мебели, нежилой, завернул в какой-то предбанник и открыл дверь:
– Проходите!
За письменным столом сидела утомлённая женщина лет пятидесяти.
– Я вас слушаю. – В её голосе сквозило недовольство.
– Возможно, моя просьба вам покажется странной… Но мне надо разыскать Андрееву Валентину, которая родилась здесь, в Зареченске…
– А я-то здесь при чём? – не дала закончить ей Елена Яковлевна.
Лола поняла, что рассказ о престарелой маме, потерявшей родственницу, в данном случае не прокатит, и решила сменить тактику.
– Я специально из Италии приехала, чтобы найти Андрееву, – решилась она заинтересовать необычностью дела.
– Из Италии?! – действительно удивилась нотариус. – А сказали, что из Москвы.
– Я сама москвичка, но давно живу в Риме.
В глазах Елены Яковлевны появился неподдельный интерес.
– А зачем вам она вдруг понадобилась, да так, что из другой страны приехали?
– Это наша единственная родственница, которая здесь осталась. Мамина сестра троюродная. Я в России в рабочей командировке, вот мама и попросила меня разыскать тётю Валю. Знаете, как это бывает: живут люди, живут, и не нужен им никто, а под старость к родным начинает тянуть, – добавила она для правдоподобия.
– Это верно, после пятидесяти на многое по-другому начинаешь смотреть. Знаете, я уже собралась вам было сказать, что, к сожалению, ничем не смогу помочь, как вдруг вспомнила одну Валентину, и, кажется, именно Андрееву. Она через меня дом продавала. Запомнила я её потому, что она тогда тоже из Италии приехала, да ещё ребёнка там родила.
То, что разыскиваемая Валентина побывала в Италии, не совсем вязалось с придуманной Лолой историей, но она быстро нашлась:
– Правильно, это она и есть! Её моя мама очень давно в Рим приглашала. – Сердце пустилось в галоп: след взят, истина совсем близко!
– Правильно ли я поняла, что ваша мама тоже живёт в Италии? – Нотариус больше не выглядела усталой.
– Да. Собственно, это она меня туда и привезла. А Валентина, значит, дом в Зареченске продала, а уехала куда, не знаете?
– Я только документы оформляю, договоры купли-продажи. А дальше не моё дело. Да и больше десяти лет уже прошло. Помню, мне перед её приходом секретарша сообщает: «Женщина к вам на очереди, ребёнка нажила в Италии». Догадываетесь, наверное, как у нас тут судачили на этот счёт?
То, что нотариус говорила о Валентине Андреевой, сомнений не оставалось. Но где её бывший дом и куда она переехала?..
Елена Яковлевна оживилась, недовольство ушло.
– Да… приятная такая женщина… Если я не путаю, она что-то про Серпухов говорила. Утверждать не могу, но, кажется, она в Серпухове квартиру хотела купить. – Нотариус задумалась. – Да, точно, я тогда в Серпухове собиралась офис открыть, мы ещё с ней районы обсуждали, кажется…
«Отлично, что-то начинает проясняться! Если только нотариус ничего не перепутала… Но и предыдущее место проживания Валентины нельзя упускать из виду».
– А можно мне старый адрес Андреевой получить, того дома, который она продала? У вас же наверняка договор купли-продажи есть в архиве.
Как ни старалась Лола быть убедительной, на лице Елены Яковлевны появилось сомнение.
– Адрес есть, только зачем он вам, не пойму, если она переехала давно?
– Возможно, Валентина рассказала покупателям своего дома, куда переезжает. Люди недвижимость не в один день покупают: ходят, смотрят, расспрашивают, знакомятся с продавцами. Я бы подошла по старому адресу, и, возможно, удалось бы что-то узнать про Андрееву.
– Определённая логика в ваших рассуждениях есть, да и…
В двери показалась голова старичка.
– Чаю хотите?
– Пап, ну зачем ты опять? Я же просила тебя сколько раз не отвлекать!
– А я заварил уже, с душицей… – Было заметно, что ему очень хотелось быть чем-то полезным.
– А я бы выпила, если можно, – неожиданно для себя сказала Лола.
Дед расцвёл и через минуту явился с подносом, на котором стояли две чашки с горячим пахучим чаем и вазочки с шоколадными конфетами и колотым сахаром с щипчиками.
– Холод заворачивает, – приговаривал он, расставляя всё это на столе, – термометр скоро за двадцать перевалит. По такой погоде чайку хорошо попить.
– Спасибо. Оставь поднос, я сама отнесу потом, – раздражённо сказала нотариус. Дед заморгал глазами и тихо вышел.
Лола внутренне пожалела старика. «Ну почему наши усталость и недовольство мы вымещаем на самых родных и близких?» Она вспомнила маму. «А ведь она тоже хотела помочь и даже вызвалась поехать со мной в Россию…» Ей вдруг стало грустно; радость от чудом найденной зацепки испарилась. Лола отпила обжигающий напиток и постаралась не раскисать. Нотариус взяла конфету, покрутила в руке, но, не развернув, положила рядом.
– В принципе, я могу в архиве договор купли-продажи найти и адрес там посмотреть. Документ вам, конечно, показывать не буду.
– Да мне и не нужно ничего, кроме улицы и номера дома! – Лола прикидывала, что она может предложить взамен.
В комнате повисла тишина, Елена Яковлевна громко глотнула чай.
«Здесь коробкой конфет, даже итальянских, не отделаешься», – лихорадочно соображала она.
– Будете в Риме, добро пожаловать! Повожу вас по нетуристическим местам, где только римляне…
– Ну-у! До вас нужно ещё добраться, визу получить, – подсказала нотариус.
– Я вам сделаю приглашение для визы, это не проблема, – тут же подхватила Лола, очень надеясь, что женщина не собирается останавливаться у неё дома. – И гостиницу могу заказать, – добавила для верности. – Она терпеть не могла малознакомых людей у себя в квартире и даже за самую эксклюзивную информацию предпочитала не расплачиваться личным пространством.
– Ну вот и договорились, позвоните мне дня через три. – Елена Яковлевна протянула свою визитку. – Раньше у меня всё равно не получится. – Она встала, показывая, что разговор окончен. Усталость вернулась на её лицо.
– Если что-то ещё вдруг вспомните про новое место жительства Андреевой, позвоните мне сразу, пожалуйста. Я во времени сильно ограничена, командировка через четыре дня заканчивается, – торопливо добавила Лола и положила на стол заготовленный листок со своим российским номером.
В коридоре топтался дедуля.
– Давайте я вас провожу, идите за мной. – Он засеменил ногами в обрезанных валенках. – Ну как, всё нормально, договорились, о чём хотели?
– Да-да, спасибо.
– Красивый у вас шарф! Заграничный, наверное… – Старичок остановился перед входной дверью и окинул Лолу живым взглядом.
– А знаете что, – она размотала шарф и накинула на морщинистую шею деда, – возьмите его себе.
– Да ну что вы!.. Зачем? – Он попытался стянуть его. – Полно у меня этих шарфов!
Лола остановила его.
– Будет ещё один, да и цвет вам идёт очень. – Последний аргумент сломил сопротивление.
– Правда? Мягкий какой! – Он провёл узловатой рукой по пушистой вязке. – Спасибо.
Придя домой, Лола быстро приготовила спагетти аль бьянко. Для этого она капнула оливкового масла, обнаруженного на полке, натёрла много-много российского сыра, который обволок горячую пасту, аппетитно расплавившись и перемешавшись с маслом, и подсыпала чуть-чуть чёрного перца. В специальных нишах нашлись бутылки с вином. Она выбрала красное итальянское Nero d'Avola, села в большой комнате и, фоном включив телевизор, открыла компьютер, чтобы просмотреть газетные новости. Итальянские СМИ, как и ожидалось, среагировали на её репортаж: «Полиция всё ещё решает вопрос с эксгумацией тела, а известная журналистка с Пятого канала уже ведёт расследование в России!», «Взят след предполагаемой любовницы Казини!», «Телеведущая популярной криминальной программы отыскала мать убийцы!»… «Надо же, оказывается, я уже нашла Валентину! Спасибо, что сообщили», – усмехнулась она. Далее шли сатирические картинки: буксующий полицейский внедорожник, заляпанный грязью, в котором угадывался профиль Капелини, и красный «Феррари», похожий на яркую ракету, за рулём которого, рассекая российские просторы, сидела Лола. «А вот это уже совсем неплохо! Правда, человек, нарисовавший эту картинку, не совсем в теме (на «Феррари» по нашим заснеженным дорогам не проедешь), но это уже не важно, главное, что смысл хорошо понятен!» Лола представила выражение лица Капелини, увидевшего рисунок. «Вот и отлично! Можете продолжать давать интервью Бобрихе с Первого канала, главное, чтобы вам было что сказать». «Полиция получила разрешение на эксгумацию тела Казини. Сама процедура назначена на завтра», – прочитала Лола сообщение от Даны. Значит, Капелини не отказался от первоначальной версии, убийца – сын Казини. Надо торопиться, несмотря на то что для заключения экспертизы понадобится ещё несколько дней. В самом конце Дана поздравляла её с удачным началом российского цикла и подтверждала время завтрашнего эфира.
Лола накрутила на вилку оставшиеся спагетти, допила вино. Прошедший день показался длинным, как месяц, усталость разлилась по телу, и потянуло в сон. Не успела она задремать, как луч фонаря снова озарил сад, часть гостиной и диван. «Да пошли все! Делайте что хотите, а я с места не сдвинусь!» Она повернулась на другой бок и уткнулась носом в спинку дивана…
Посреди ночи Лола резко вскочила: свет заливал ели под окнами, заходил в комнату, бил в лицо. Страх перехватил дыхание. Это становится невозможным! Кто это? И что ему нужно?.. Она завернулась в одеяло и заставила себя подойти к окну. Недолго думая, открыла створку:
– Если ты, придурок, ещё раз пройдёшь под моим окном, я вызываю полицию! – крикнула она в морозную ночь. Горло захлестнуло холодом.
«Только заболеть не хватало здесь во время расследования», – подумала Лола и провалилась в дремоту, почувствовав сквозь веки, что фонарь погас.
Два следующих дня ничего не дали. Материал репортажей стал повторяться, и она, варьируя одни и те же события, крутилась на месте. Позвонив тёте Гале, Лола поблагодарила за помощь, похвалила дом и, не удержавшись, рассказала про следы.
– Даже не знаю, что подумать… Удивила ты меня своим рассказом. Это в Италии ты популярная телеведущая и журналистка. А в Зареченске ты кому нужна? Может, что-то перепутала?
– Что путать-то, тёть Галь? Когда фонарь как ненормальный зажигался и гас, а наутро следы вокруг дома здоровенные!
– А если и правда в полицию заявить? Что-то волнуюсь я за тебя, да и перед мамой твоей… – Она не успела закончить.
– Только маме ничего не говорите! – испугалась Лола.
– Знаешь что… я, как с работой разделаюсь немного, сразу к тебе подъеду. Вдвоём разберёмся, что к чему, – пообещала тётя Галя.
Продолжая поиски, Лола посетила Серпухов. Город был разделён на районы, и в каждом из них имелись собственные паспортный стол и отделение полиции. В двух Лола уже побывала, и с отрицательным результатом: Андреева Валентина Ивановна там не числилась. Несколько раз она пыталась дозвониться Надежде из паспортного стола Зареченска, но та не отвечала. Совсем расстроившись, Лола заявилась к ней на работу, где застала только худую женщину, которая на этот раз показалась ей окончательно усохшей.
– Ребёнок у Надежды сильно заболел. Когда выйдет, не знаю, – ответила она вполне доброжелательно.
«Вот что значит без ярких шарфов ходить! И сразу отношение к тебе другое».
Лола попрощалась и вышла. Было ясно, что Надежде сейчас не до её проблем. Оставалась только Елена Яковлевна, которой Лола должна была позвонить завтра. Последние ночи прошли спокойно, без игры «взбесившегося» фонаря. Страшные следы засыпало снегом.
