Сохраняем здравый смысл

Полтора года спустя после моего выступления на конференции Национальной академии наук мы с мужем провели один солнечный июльский день в аэроклубе при Институте биологических исследований Солка близ Сан-Диего с Терри и его замечательной женой, Беатрис Голомб, врачом-исследователем. (Я в итоге обгорела до такой степени, что кожа слезала с меня, как с ошпаренного помидора.) Терри размышлял о творческих способностях и карьерных изменениях, пока мы наблюдали за парапланеристами и дельтапланеристами, срывающимися в полет над океаном с обрыва высотой почти в четыре сотни футов.

«Чрезмерная увлеченность своей областью знаний не всегда идет на пользу, – утверждал Терри. – Разные предметные области имеют разные культуры: чем больше привыкаешь к одной, тем сложнее будет переключиться на другую».

Нейробиология и ее необъятный потенциал для совершения открытий стала объектом стремления многих людей, меняющих карьеру, – Терри оказался в первых рядах, имея возможность наблюдать за подобными человеческими трансформациями. «Смена карьеры похожа на новые отношения, – подмечает Терри. – Это процесс, на который уходят годы, однако он дает вам новые силы и эмоции. Например, даже если вы остаетесь в рамках одной предметной области – медицины, – вы можете пережить возрождение после перехода из одного направления в другое».

Процесс возрождения зачастую приводит к новым революционным открытиям. В конце концов, когда впервые берешься за изучение предмета, то в голову приходит много свежих идей. Когда материал впитывается в сознание, свежий взгляд автоматически теряется. «Ваш возраст не имеет значения, – продолжает Терри. – Все зависит от количества лет, проведенных в той или иной области». Однако находиться на передовой научных исследований не так-то просто. Как утверждает Терри, «идущих впереди всегда можно распознать по стрелам, которые торчат из их спин». Конечно, обретение новой специальности подразумевает умение воспринимать то, о чем говорят факты, – не то, что вы хотите услышать от этих фактов, и не то, что слышат все остальные. Беатрис стала первым исследователем, опубликовавшим научно доказанные подтверждения того, что липидоснижающие статины, способные в некоторых случаях продлевать жизнь, могут также вызывать мышечные боли и проблемы с памятью. Было непросто добиться публикации этих данных – рецензенты научных журналов не хотели печатать результаты исследования, которые противоречили общепринятому мнению об исключительной пользе статинов.

Важность смирения

Много лет Терри пребывал в глубоких размышлениях над предметными областями, на которых специализировался. По его мнению, физика представляет собой область, пропитанную высокомерием. (Даже если это так, я должна признать, что у Терри отсутствуют любые признаки заносчивости. Как многие высокоинтеллектуальные люди, он иногда делает поспешные ложные выводы. Но, в отличие от подобных людей, он быстро исправляет сам себя и меняет направление мыслей, как только обнаруживает ошибку. Кроме того, он принадлежит к редкому числу тех, кто не цепляется за идею лишь потому, что первый ее придумал. В этом смысле он удивительным образом отличается от большинства ученых.)

Физики склонны полагать, что физика – это самый трудный в изучении предмет, а все физики являются умнейшими исследователями. Реальность же такова, что физика – это область, в которой трудится множество интеллектуальных людей. Именно поэтому все с таким интересом ждут, когда физики в очередной раз сядут в лужу.

Терри рассказал об одном выдающемся физике-теоретике, специалисте по элементарным частицам из Калтеха, который решил податься в нейробиологию. Несмотря на отсутствие знаний в этой области, многоуважаемый исследователь построил лабораторию, нанял талантливого начинающего ученого и стал им командовать. Все обернулось провалом – в лаборатории началась неразбериха, и проект закрыли. Почему? Нельзя полагать, что идеальное знание области А позволяет настолько же идеально освоить область Б. Любая исследовательская идея кажется революционной, если у вас недостаточно знаний и вы не догадываетесь о том, что эта идея невыполнима или уже была воплощена в жизнь.

Джерри Пайн, специалист в области экспериментальной физики элементарных частиц, продемонстрировал еще один способ внедрения в нейробиологию. Джерри работал штатным профессором в Калтехе и на пике своей карьеры решил сменить поле деятельности. Он прошел курс по нейробиологии в Вудс-Хол вместе с Терри (приехал в джинсах, как смущенно уточнил Терри). По сути, Джерри и Терри были единственными физиками на курсе – все остальные были биологами. Впоследствии Джерри забрал семью и переехал на три года в Университет Вашингтона в Сент-Луисе в качестве простого научного сотрудника. Постепенно он занялся разработкой интегральных схем на основе нейронов и предоставил исследователям новые данные о взаимодействии нейронов в группах.

Изучение второй дисциплины, как в случае Джерри и Терри, требует времени – много времени, если новая дисциплина сильно отличается от первой специальности. Необходимо найти место, где вы сможете освоить азы и воспользоваться помощью других людей. Обучение не всегда развивается по восходящей. Напротив, поначалу будет казаться, что вы делаете шаг вперед и два назад, но если повезет, сможете совместить некоторые старые навыки с новыми.

Чтобы не провалиться в карьерную яму, необходимо быть готовым к переменам, как Джерри Пайн. Смирение, как и упорство, очень важны в учебе. Эти качества позволят вам быстрее адаптироваться в новом контексте – как мы узнаем чуть ниже, именно контекст позволяет сменить карьеру.

♦ Изучение новой дисциплины требует времени

Если вы изучаете новую и сложную область, не стесняйтесь посещать учебные курсы для начинающих, чтобы завести новые знакомства и открыть для себя новые идеи. Интеллект не имеет значения – просто уделите учебе достаточно времени.

Контекст правит

Обстоятельства, в которых мы воспринимаем материал – его контекст, – оказывают огромное воздействие на наши реакции. Вы по-разному отреагируете на змею, находящуюся в стеклянном аквариуме, и на змею, которая скользит навстречу вам по столу. Помимо собственных мыслей и ощущений, мы постоянно обращаем внимание на всевозможные подсказки извне.

Кстати, именно поэтому эффект плацебо так хорошо работает. Наши сознательные мысли, которые формируются в префронтальной коре, могут стимулировать физические изменения по всему организму. Например, если медсестра говорит нам, что процедура будет болезненной, уровень гормонов стресса поднимается за считаные секунды. Эффект плацебо усиливает неприятные ощущения, активируя системы, ответственные за контроль боли и уровня холецистокинина. Аналогичным образом, если мы верим в то, что определенный препарат снижает боль – даже если это подслащенная вода или физраствор, – наша уверенность активирует естественные опиоидные системы и облегчает болезненные ощущения. Эффект плацебо обладает такой силой, что сохраняется на протяжении длительного времени, даже после того, как людям сообщают, что им не вводили никаких препаратов.

Различное восприятие влияет не только на системы, ответственные за регулирование болевых ощущений. Например, если мы убеждены, что один вид молочного коктейля вызывает более сильное чувство насыщения, чем другой, то первый коктейль будет сильнее подавлять уровень грелина, гормона голода. Употребление напитка с ярко выраженным вкусом и содержанием иммуносупрессорного препарата приведет к тому, что впоследствии ваш иммунитет будет подавляться от одного только ощущения этого вкуса. Успокоительные препараты, уменьшающие неприятные реакции на опасные и угрожающие события, могут производить тот же эффект даже после того, как их заменяют на плацебо.

В общем и целом ожидания насчет возможных событий в совокупности с сопутствующим контекстом могут оказывать серьезное воздействие на сознание и реакции организма, как в хорошем, так и в плохом смысле. Именно эти явления позволили Клаудии Мэдоус выйти из депрессии.

Именно эти явления обеспечили впечатляющий успех когнитивно-поведенческой терапии.

Они могут также лечь в основу вашего собственного успеха и поспособствовать вашему обучению.