Глава 21

– Что за хрень, Пирс!

– Ну как, понежилась в душе? Собираешься навести полный марафет для своего нового дружка?

– Что ты здесь делаешь? И как, черт побери, ты попал сюда? Ты же отдал мне свои ключи.

Долбаный Пирс вломился в мой дом. И, судя по его виду, напился вдрызг, сидит – или, вернее, раскачивается – на краю моей кровати, таращась на меня остекленевшими глазами.

– А разве я не мог оставить при себе запасной комплект ключиков. – Он постучал себя по лбу указательным пальцем, показывая, что в хитроумии ему не откажешь.

– Ладно, отдавай их тоже и убирайся. Ты напугал меня до смерти.

– Глупышка, так и было задумано. – Он ухмыльнулся.

– Не смешно. Пожалуйста, уходи.

– Еще чего, – хмыкнул он.

– Просто глазам не верю, – пробормотала я.

Он нажрался как свинья. Как же мне избавиться от него?

– Позволь мне одеться, а потом мы поговорим, – предложила я.

– Валяй, одевайся. – Он махнул рукой, показывая, что я могу не стесняться его.

– Я не собираюсь одеваться в твоем присутствии.

– Детка, но я же не увижу ничего нового, – плотоядно ухмыльнувшись, пробурчал он.

– Ради бога, Пирс, что ты вообще здесь делаешь? – Я поплотнее завернулась в полотенце.

– Я видел тебя. – Он наставил на меня палец и осуждающе покачал им.

– Видел меня? – смущенно переспросила я. – Где видел?

– Видел тебя в том пабе с ним. С Джеком из гребного клуба. Смотрелись вы на редкость душевно.

– Ну и что? Мы зашли выпить. Что в этом особенного?

– А знаешь, он ведь женат. Держу пари, он забыл сообщить тебе об этом.

– Ошибаешься, сообщил. И вообще я могу пойти выпить с кем захочу. Пирс, мы с тобой разбежались.

– «Пирс, мы с тобой разбежались», – передразнил меня он, – стерва, – он встал с кровати, – ты трахалась с ним?

– Тебя это не касается, однако нет. Я говорила тебе, что мы просто друзья.

– Не верю.

– Верь во что хочешь.

Он хмуро уставился на меня. Я судорожно соображала, пытаясь решить, может ли Пирс быть опасен. Я почти не сомневалась, что он безвреден, хотя кто его знает?

Шторы в моей спальне были задернуты, но балконные двери за ними оставались открытыми. Услышат ли меня, если начну орать? Придет ли кто-то мне на помощь? Или я буду зря разоряться, не дождавшись спасения?

– Пирс, пожалуйста, тебе лучше уйти! Ты пугаешь меня.

– Вот и отлично! Ты заслужила это. – Он, пошатываясь, сделал пару шагов к моему туалетному столику, снял крышку со стеклянной шкатулки в стиле ар-деко и аккуратно положил ее на столик. Вынул оттуда ожерелье, поднял повыше, рассмотрел, а потом нарочно уронил его на ковер. Следом достал браслет и тоже бросил на ковер. Я не представляла, что он собирается делать дальше, но подумала, может, мне удастся сбежать, пока он занят. Я быстро глянула на дверь.

– Ты обидела меня, Мия, – изрек он.

– Извини, – ответила я, – мне вовсе не хотелось это делать.

– Но ты обидела.

Он поднял наполовину опустошенную шкатулку и швырнул ее в стенной гардероб справа от меня. Она разбилась вдребезги, а я почувствовала острую боль под глазом. Должно быть, какой-то осколок отлетел мне в щеку. Но сейчас меня это не волновало. Надо как-то сбежать от него. Он уже принялся швырять в дверцы шкафов все, что еще находилось на моем туалетном столике. Щетку для волос, зеркало, фен, стеклянный бокал со свечкой. И каждый разбивающийся предмет он сопровождал оскорбительным эпитетом:

– Стерва! Шлюха! Потаскуха!

Я украдкой двигалась к двери, но прежде чем я успела добраться до нее, Пирс подскочил и, схватив меня за руку, до боли сжал запястье.

– Далеко ли ты собралась? Мы еще не договорили.

– Отпусти, – прошипела я, – мне же больно.

Пирс еще сильнее сжал пальцы. Впиваясь мне в кожу ногтями.

– Отлично, – удовлетворенно произнес он, – это меньшее из того, что ты заслуживаешь. Я ненавижу тебя…

Пирс склонился ко мне, и его лицо оказалось так близко, что я уловила исходящий от него смешанный запах виски, пота и лосьона после бритья, почувствовала на лице брызги его слюны, извергаемой в ходе его страстного бессвязного монолога.

– А знаешь, я обрадовался, что ты потеряла память, – заявил он. – Был просто счастлив, ведь это означало, что мы могли начать все сначала. – Он протер глаза свободной рукой. – Я ведь не хотел, знаешь ли, признавать тебя. Запросто мог оставить тебя безымянной дурой.

Несмотря на страх, странный выбор его слов разжег мое любопытство.

– Что ты имеешь в виду? – дрожащим голосом спросила я. – Что значит «признавать меня»?

– Я имею в виду, – просипел Пирс, приблизив ко мне свое лицо так, что наши лбы соприкоснулись, – имею в виду, что после твоего несчастного случая мне вообще не следовало возвращаться. – Он отпустил мою руку и оттолкнул меня в сторону. – Следовало оставить гнить тебя в той больнице. Но я поступил порядочно и опознал тебя. Я вернул тебя, как последний дурак.

Отступив назад, я оценила двойственность его замечания.

– Сказав, что ты «вернул меня», ты говорил не о том, что привез меня домой, верно?

Вид у него вдруг стал глуповатым, словно он сообразил, что сболтнул лишнее. Сказал то, что не следовало. Он отошел от меня. Развел в стороны шторы и уставился через открытые двери в сгущавшиеся сумерки. Похоже, он угомонился. Его злость сменилась каким-то… другим чувством. Сейчас я запросто могла бы сбежать, но луч правды уже забрезжил, и мне хотелось проверить правильность моей догадки.

– Пирс, когда ты пришел опознать меня в больницу, мы еще оставались парой?

Он не ответил. И его молчание сказало мне все, что я хотела узнать. Но мне хотелось, чтобы он сам признался в этом. И нужно еще выяснить причину нашего расставания.

– Пирс, ответь мне.

– Вообще-то, не совсем.

Его злость полностью испарилась, но зато я уже едва сдерживала ярость.

– Как это «не совсем»?

Он повернулся ко мне и примирительно выставил вперед руки, пытаясь успокоить меня.

– Ты выдавал себя за моего парня? – вне себя от возмущения воскликнула я. – Почему ты решил притвориться… И как ты думал выпутаться из этого обмана? О чем ты вообще думал…

– Нет, ты ошибаешься. Мы жили вместе. Жили вместе почти целый год. Я любил тебя, и ты тоже любила меня, – проскулил он умоляющим голосом.

Он вернулся и опять сел на кровать. Весь хмель, казалось, слетел с него. Теперь он выглядел просто усталым.

– Ты выгнала меня накануне того несчастного случая. Мы глупо поссорились из-за того, что ты не хотела идти на вечеринку и, разозлившись, заявила, что больше не любишь меня. Я посчитал, что ты сказала это в запале и на самом деле так не думала. Не сомневался, что, успокоившись, ты передумаешь, поэтому…

– Поэтому ты заявился в больницу и сделал вид, что наши отношения еще не разорваны. Ты лгал мне. Ты обманул полицейских.

– Нет.

Я удивленно подняла брови.

– Вовсе нет, – добавил он тоном капризного ребенка, – я подумал, что полицейские сочтут это подозрительным… нашу ссору накануне твоего несчастного случая. Просто испугался, что они подумают, будто я в чем-то виноват. Но я не имел ни малейшего отношения к этому, что бы там ни произошло с тобой тем вечером.

– Как же я могу быть в этом уверена? – спросила я. – Раз мы поссорились, то ты мог попытаться отомстить мне, даже убить меня.

– Я бы никогда…

– Да неужели?

Я выразительно взглянула на осколки моих драгоценностей и вещи, разбросанные по ковру и около кровати. На свежие вмятины и царапины на дверцах моего гардероба. Пирс направился ко мне, протягивая руку к моей голове, но я отпрянула назад, оттолкнув его руку.

– Отвали от меня на фиг, – вскрикнула я.

– Я лишь хотел… У тебя там кровь… – Я сердито глянула на него, чтобы держался подальше.

Подняв руку, я осторожно провела по лицу кончиками пальцев, и в итоге под глазом нащупала осколочек стекла, вонзившийся в щеку. Я вытащила осколок и взглянула на него. Совсем крошечный. Едва заметный под яркими капельками крови. Мои пальцы, естественно, испачкались в крови, и я почувствовала, как по щеке стекает теплая струйка.

– Извини. – Он опустил голову. – Мия, ты должна поверить, что я никогда намеренно не стал бы обижать тебя.

Я хрипло хохотнула:

– Вот мерзавец, да ты же только что всадил осколок стекла мне в лицо. Вломился в мой дом, точно хренов маньяк, и сам признался, что мы уже разошлись, когда ты притащился в больницу, притворившись моим парнем. Если я сейчас позвоню в полицию, то они арестуют тебя, и правильно сделают. Более того, наверное, я так и сделаю. Они выпишут запретительный ордер, и ты не посмеешь больше приблизиться ко мне.

Гнев разгорелся во мне с новой силой. Ярость за все, через что мне пришлось пройти по милости Пирса.

– Прости меня, Мия. – Он попятился от меня, его лицо покраснело, в глазах плескался страх.

Чудесно, он заслужил этот страх. Я достаточно натерпелась от его дерьмового присутствия. И эта выходка лишь стала последней каплей, переполнившей ту самую чашу терпения.

– Пожалуйста, не звони в полицию, – заныл он. – Я уйду… Я…

– Но разве я не должна позвонить? Ты солгал им, а теперь еще напал на меня. Более того, мне следует сказать им, что ты пытался меня изнасиловать. Что ты пытался убить меня. Тогда до тебя, может, и дойдет, что чувствует человек, когда его жизнь потеряла всяческий смысл. Что значит бояться всех и вся. Что значит остаться в одиночестве.

– Мия! Не надо.

– Надо! – воскликнула я.

Похоже, я потеряла контроль над собой. Единственное, чего мне хотелось, так это отомстить ему за его грубое, бесчувственное и агрессивное поведение. Как он посмел прийти в мой дом и да еще и унижать меня. Как он посмел.

– Надо, – повторила я. – Ты высокомерный придурок. И запросто можешь угодить в тюрьму. И тогда уж мне не придется бояться того, что, придя домой, я каждый гребаный раз увижу тебя.

– Они не поверят тебе, – проворчал он, – ты ведешь себя как психованная. И память у тебя не заслуживает доверия. Мия… пожалуйста, не надо.

Я хладнокровно взирала на его испуганную физиономию. Мои плечи поникли. Разумеется, я не собиралась врать полицейским, но он, определенно, натворил достаточно, чтобы привлечь их внимание. И он заслужил свой дурацкий страх, поскольку незаслуженно пугал меня.

– Откуда мне знать, не попытаешься ли ты опять отомстить мне, если я прощу тебя? Разве я могу верить тебе, Пирс? Особенно после сегодняшней выходки.

– Клянусь, я не имею ни малейшего отношения к случившемуся с тобой тем вечером. Ты выгнала меня, и я ушел. Напился до чертиков и потащился на ту идиотскую вечеринку. Ты разбила мне сердце. А я все еще любил тебя. Мне хотелось быть с тобой. – Он глянул на меня покрасневшими глазами. – Я и сейчас тебя люблю. Люблю. Даже сейчас. После всего, что ты наговорила и наделала.

– Это я-то наговорила и наделала? – Я сдержанно усмехнулась. – Ты обманул меня. Обманом заставил поверить, что я еще твоя подруга. Не говоря уже о том, что, вломившись сюда сегодня, ты перепугал меня до полусмерти. Ах, чуть не забыла, разгромил мою спальню и всячески оскорблял меня. Не стесняйся, дай мне знать, не упустила ли я еще чего-то? Нет? …Ладно. Прекрасно. Давай-ка живо убирайся вон из моего дома.

– Мия, пожалуйста.

– Я сказала, убирайся! – завопила я. – И не смей возвращаться. Никогда!

Он поднялся на ноги, и я, протянув руку, потребовала:

– Ключи.

Порывшись в кармане, он вытащил связку ключей и неловко повертел ее, снимая некоторые из них с металлического кольца. Наконец он положил оставшиеся мне на ладонь.

– Ты собираешься позвонить в полицию? – прохныкал он.

– Не знаю пока, – ответила я. – Это зависит от того, оставишь ли ты наконец меня, на хрен, в покое.

– А как насчет компании? Квартиры?

– Уходи, Пирс.

Я последовала за ним по лестнице. Когда мы спустились в прихожую, он обернулся и печально глянул на меня. Не испытывая ни малейшей жалости, я ответила ему хмурым взглядом и спокойно наблюдала за тем, как он открыл дверь и удалился. А я сама захлопнула за ним дверь. Я была бы счастлива никогда в жизни больше не видеть Пирса Беван-Прайса.

Еще дрожа от злости, я потопала вверх по лестнице. У меня замерзли ноги. Пора было высушить волосы и потеплее одеться. Я не могла поверить случившемуся. Пройдя по лестничной площадке, я открыла дверь в свою спальню…

Что за бардак! Ужасное разорение. Мне захотелось плакать. Но, собравшись с духом, я зашла в ванную. Пар уже рассеялся и, взглянув в увеличивающее зеркало, я тщательно осмотрела ранку на щеке. Струйка крови уже подсохла. Я провела пальцем по ранке, проверяя, не осталось ли в ней осколков. Вроде бы все в порядке. Открыв шкафчик, я начала выдвигать ящики, пока не нашла упаковку ватных тампонов. Я прочистила порез, упорно подавляя подступающие к глазам слезы. Если я сейчас начну плакать, то прореву целую ночь.

Обработку ранки прервал дверной звонок. Моя рука замерла – ватный тампон маячил перед глазами. Ну кто там еще? Пирс наверняка не посмел бы вернуться. Я вполне ясно понимала, что больше не увижу здесь его физиономию. Не лучше ли не обращать внимания? Очередной звонок. Потом кто-то начал барабанить в дверь. Я глубоко вздохнула, переводя дух.

Ладно, спущусь вниз, разберусь с этим неуемным, а потом поднимусь, наведу порядок в спальне и сделаю вид, что сегодня ничего не случилось. Я сменила влажное полотенце на банный халат и опять спустилась по лестнице. Для начала накинула цепочку, чтобы избежать нежеланного вторжения. И только тогда открыла дверь.