Глава 101
Держа котелок в одной руке, другой Цыпленок Джордж подал массе Ли небольшой кувшин для воды, плотно оплетенный витками проволоки.
– Мой парень, Том, тот самый, которого мы назвали в вашу честь, масса, сделал это для своей бабушки. Но я хотел показать вам.
Масса Ли с сомнением взял кувшин за резную роговую ручку и внимательно его рассмотрел.
– У-гу… – пробормотал он.
Джордж понял, что нужно стараться лучше.
– Да, сэр, он сделал это из старой, ржавой колючей проволоки, масса. Обжег на угольном огне и стал сгибать и сплавлять, пока не получилась нужная форма, а потом отшлифовал. Этот Том вообще парень рукастый, масса… – Он снова умолк, ожидая какой-то реакции, но масса промолчал.
Поняв, что придется раскрыть свои намерения, не заручившись тактическим преимуществом в виде похвалы мастерства Тома, Джордж перешел к делу:
– Сэр, этот парень так гордится тем, что носит ваше имя, масса… А мы все думаем, что он стал бы для вас хорошим кузнецом, если бы смог попробовать…
На лице массы Ли сразу же появилось недовольное выражение, но Джордж не намерен был отступать. Он пообещал Матильде и Киззи помочь Тому – и сдержит свое обещание. Он понял, что у него в запасе остался последний, но самый убедительный для хозяина довод – материальная выгода.
– Масса, вы каждый год тратите кучу денег на кузнеца, а ведь их можно было бы сэкономить! Разве мы не говорили вам, что Том уже экономит ваши деньги – затачивает мотыги, косы и другой инструмент? А еще чинит то, что поломалось. Я решил с вами поговорить, когда вы послали меня за этим ниггером, Исайей, чтобы он починил ободья на колесах повозки. Исайя сказал мне, что масса Аскью много лет обещает взять ему помощника – у него полно работы, и он зарабатывает много денег для массы. Он сказал, что был бы рад сделать кузнеца из любого хорошего парнишки, и я сразу подумал про Тома. Если бы он научился, масса, то смог бы сам делать все, что нам нужно, а еще и зарабатывал бы для вас деньги, как тот ниггер Исайя зарабатывает для массы Аскью.
Джордж чувствовал, что вступил на опасную почву, но масса все еще не принял решения.
– Похоже, твой парень больше времени тратит на эти игрушки, чем работает, – сказал он, сунув кувшин в руки Джорджа.
– С того дня, как Том начал работать на ваших полях, масса, он ни разу не отлынивал! А это делает по воскресеньям, в выходные дни! Он с раннего детства все чинил и мастерил, это у него в крови! Каждое воскресенье уходит в старый покосившийся сарай за амбаром – он сам его починил – и начинает там что-то обжигать и колотить. Мы даже боимся, что шум потревожит вас и миссис.
– Хорошо, я подумаю, – ответил масса Ли, резко повернулся и пошел прочь.
Цыпленок Джордж так и остался стоять с кувшином в руках, растерянный и расстроенный. Похоже, его предложение восторга не вызвало.
Когда вошел масса, мисс Малица сидела на кухне и чистила репу. Вскакивать, как раньше, она не стала, лишь повернула голову. Впрочем, масса не возражал – кухарка уже столько лет работала на него и достигла такого возраста, что мелкие вольности стали простительны.
Масса Ли сразу перешел к делу:
– Что ты думаешь об этом парне, Томе?
– Томе? Вы говорите про Тома Тильды, масса?
– А что, у нас есть другие Томы? Ты отлично знаешь, о ком я говорю!
Мисс Малица сразу же поняла, почему он спрашивает. Несколько минут назад бабушка Киззи говорила ей, что Цыпленок Джордж сомневается, что масса Ли согласится с его предложением, так что мисс Малица была готова к разговору. Впрочем, ее мнение о юном Томе и без того было самым высоким – и не только потому, что он сделал ей новые удобные крючки для кастрюль и сковородок. Но все же она решила ответить не сразу, чтобы масса не почувствовал ее заинтересованности.
– Понимаете, масса, – сказала она наконец, – из толпы вы его не выделите, он не мастер говорить. Но честно скажу, он куда умнее всех детей, да и получше многих старших! – Мисс Малица умолкла, чтобы масса прочувствовал смысл ее слов. – И я так думаю, что он вырастет настоящим мужчиной, куда лучше собственного паппи!
– Что ты несешь? Почему это лучше?
– Потому что, масса, он надежный, работящий, не допускает никаких глупостей и всего такого… Он из тех мужчин, которые становятся хорошими мужьями.
– Ну, надеюсь, он пока об этом не думает, – засмеялся масса Ли. – Я только что позволил это старшему – как там его зовут?
– Верджил, масса.
– Точно. Он каждые выходные бегает к девке на плантацию Карри, хотя должен работать!
– Нет, сэр, Том не такой. Он еще слишком молод и даже не думает об этом. Мне кажется, он и взрослым спешить с этим не будет – по крайней мере, пока не найдет подходящую девушку.
– Ты слишком стара, чтобы знать, о чем думают молодые жеребцы, – отмахнулся масса Ли. – Не удивлюсь, если он бросит мой плуг и мула прямо в поле и помчится за первой же юбкой!
– Вот если бы вы говорили про Эшфорда, масса, я бы согласилась. Он гоняется за юбками в точности как его паппи. Но Том не такой – и все!
– Ну ладно, я понял. То есть ты хочешь сказать, что парнишка пригоден к какому-то делу.
– Мы все так думаем о нем, масса. – Мисс Малица умело скрыла довольную улыбку. – Не знаю, почему вы спрашиваете про Тома, но он куда лучше своих старших братьев.
Через пять дней масса Ли поговорил с Цыпленком Джорджем.
– Я договорился, чтобы твой Том отправился на плантацию Аскью, – торжественно объявил он. – Он три года будет учиться у этого ниггера-кузнеца Исайи.
Джордж был так рад, что с трудом удержался, чтобы не подхватить массу и не закружить его. Но просто широко улыбнулся и принялся благодарить хозяина.
– Лучше бы тебе не ошибиться в парне, Джордж. Я рекомендовал его массе Аскью по твоим словам. Если он окажется не так хорош, как ты говоришь, я верну его сюда так быстро, что у тебя голова закружится. А если он что-то выкинет или как-то обманет мое доверие, спущу с него шкуру – и с тебя тоже. Понятно?
– Он не провинится, масса! Я вам обещаю! Этот парень спит и видит, как бы стать кузнецом.
– Этого-то я и боюсь. Собирай его, и утром он отправится.
– Да, сэр. И спасибо вам, сэр. Вы никогда об этом не пожалеете.
Как только масса ушел, Цыпленок Джордж бросился к хижинам рабов. Он так гордился своими достижениями, что даже не заметил лукавых улыбок, которыми обменялись Матильда и Киззи – именно они и заставили Джорджа поговорить с массой. Джордж бросился в свою хижину.
– Том! Том! Да где ты, Том!
– Здееесь, паппи! – Голос сына прозвучал со стороны ам-бара.
– Парень, беги сюда!
Через мгновение Том разинул рот от изумления и вытаращил глаза. Невероятные новости стали для него полной неожиданностью – никто не хотел, чтобы мальчишка страдал, если ничего не выйдет. Но как бы рад он ни был, всеобщие поздравления так смутили его, что Том сбежал при первой же возможности. Он хотел в одиночестве осознать, что его мечты начинают осуществляться. Он и не заметил, что младшие сестренки, Киззи и Мэри, пока он сидел в хижине, успели выбраться на улицу и сообщить удивительные новости братьям.
Долговязый Верджил как раз закончил работу в амбаре и собирался на другую плантацию, к своей жене. Он проворчал что-то невнятное и прошел мимо Тома. Том улыбнулся: старший брат был не в себе с того дня, как прыгнул через щетку.
А вот когда появился плотный, крепкий восемнадцатилетний Эшфорд с младшими Джеймсом и Льюисом, Том напрягся. Почти всю жизнь Том и Эшфорд враждовали. И теперь мрачный настрой брата Тома не удивил.
– Ты всегда был их любимчиком! Подмазывал всех, кто мог тебе пригодиться! А теперь будешь смеяться над нами, потому что мы все еще работаем в поле! – Эшфорд сделал быстрый выпад, словно собираясь ударить Тома. Джеймс и Льюис хором ахнули. – Я это из тебя выбью, вот увидишь!
И Эшфорд пошел прочь. Том молча смотрел ему вслед. Он чувствовал, что когда-нибудь они с Эшфордом непременно схлестнутся.
Слова Джорджа-младшего тоже были пропитаны горечью:
– Хотел бы и я отсюда убраться! Паппи загонит меня здесь до смерти! Он считает, что раз уж я ношу его имя, то должен с ума сходить по его петухам! А я ненавижу этих вонючих птиц!
Десятилетняя Киззи и восьмилетняя Мэри, сообщив новости всем на плантации, весь день хвостиком ходили за Томом. По взглядам девочек сразу было ясно, что Том – их самый любимый старший брат.
На следующее утро, проводив Тома на повозке на другую плантацию, Верджил, Киззи, сестра Сара и Матильда приступили к обычной работе в поле. И тут бабушка Киззи сказала:
– Случалось ли, чтобы мы все плакали при мысли, что никогда больше не увидим этого ребенка?
– Тоже мне, ребенок! – воскликнула сестра Сара. – Он давно не ребенок! Этот Том – настоящий мужчина на этой плантации!
