Глава 98

Через четыре недели новая повозка была готова, и ее можно было забирать в Гринсборо. Цыпленок Джордж думал, как правильно поступил масса, решив ее заказать. Теперь они приедут в Новый Орлеан не на скрипящей старой развалюхе, а в лучшей повозке, какую только можно купить за деньги. Достойный экипаж для известного заводчика и его тренера! По той же причине Джордж одолжил у массы полтора доллара, чтобы купить себе новый котелок, прежде чем они покинут Гринсборо. А новый зеленый шарф Матильда вот-вот должна была довязать. Он проверил, упаковала ли Матильда его зеленый и желтый костюмы, широкие красные подтяжки и множество рубашек, трусов, носков и носовых платков. Джордж точно знал, что после боев в таком городе нужно будет выглядеть соответственно.

Когда они подъехали к мастерской возчика, Джордж остался снаружи и почти сразу же услышал громкий спор за закрытой дверью. Он знал, что масса довольно долго ждал свой заказ, поэтому прислушиваться не стал. Джордж сидел и перебирал в памяти, что нужно сделать дома до отъезда. Труднее всего будет отбраковать еще семь птиц из девятнадцати великолепных петухов, которых он довел почти до совершенства. В повозке поместятся только двенадцать. Отбирать придется не только ему, но и массе и дяде Минго. Дядя Минго, собравшийся с силами и взявшийся за работу, был таким же ядовитым и придирчивым, как раньше.

В мастерской мастер Ли перешел на крик: непростительная задержка в работе стоила ему денег, поэтому цену следует снизить. Мастер орал в ответ, что работал изо всех сил и цену следует увеличить, потому что подорожал материал, да и свободные ниггеры потребовали повышения зарплаты. Джордж начал прислушиваться и решил, что масса не так уж и зол, а просто пытается выторговать хотя бы несколько долларов.

Через какое-то время споры в мастерской стихли, торг, по-видимому, подошел к концу. Масса Ли и мастер вышли, все еще раскрасневшиеся, но беседовали они уже вполне по-дружески. Мастер крикнул кому-то, и через несколько минут показались четверо черных. Они согнулись чуть ли не до земли, вытягивая из сарая тяжелую новую повозку, сделанную по проекту самого массы. Джордж даже глаза вытаращил – он никогда не видел такой красоты! Он почти физически ощущал силу дубовой рамы. В центре роскошной длинной лежанки виднелись крышки двенадцати съемных корзин для петухов. Железные оси и втулки были идеально сбалансированы и смазаны. Хотя повозка была очень тяжелой, не раздавалось ни скрипа, ни стука. Джордж никогда не видел своего хозяина таким довольным.

– Это лучшая наша работа! – воскликнул мастер. – Она слишком хороша, чтобы на ней ездить!

– Но ей придется проделать длинный путь! – ответил масса Ли.

Мастер покачал головой:

– Новый Орлеан! Это полтора месяца пути! А кто поедет с вами?

Масса Ли указал на Цыпленка Джорджа в старой повозке:

– Мой ниггер и двенадцать петухов!

Дождавшись команды массы, Джордж спрыгнул на землю и пошел отвязывать пару мулов, которых они взяли в аренду. Потом он повел их к новой повозке. Один из черных помог ему впрячь мулов и отошел в сторону. Черные не смотрели на Джорджа, а он на них. В конце концов, это были свободные черные, а масса Ли часто говорил, что не выносит их. Масса Ли несколько раз обошел вокруг повозки. Глаза его сияли, на губах играла широкая улыбка. Он пожал руку мастеру, поблагодарил его и с гордостью уселся на сиденье. Мастер пожелал ему удачи и остался стоять, любуясь собственной работой. Масса Ли тронулся, следом за ним на старой повозке покатил Джордж.

Дорога домой была долгой. Новый котелок лежал на сиденье рядом с ним вместе с парой элегантных серых фетровых гамаш, за которые он отдал целый доллар. Джордж всю дорогу думал о делах, которые нужно закончить, прежде чем отправляться в Новый Орлеан. Потом стал думать, что нужно сделать, чтобы все было хорошо, пока его не будет дома. Он знал, что жене придется нелегко, но был уверен, что Матильда и Киззи со всем справятся. Хотя дядя Минго в последнее время чувствовал себя неважно и стал довольно забывчивым, Джордж знал, что старик сможет позаботиться о петухах до его возвращения. Но Джордж понимал, что рано или поздно ему понадобится новый помощник, кроме старого Минго.

Нужно найти способ уговорить жену и мать. Обе женщины словно не понимали, что перед юным Верджилом открывалась прекрасная и редкая возможность. Ему исполнялось шесть лет, и его вот-вот могли отправить в поле. Джорджу пришла в голову мысль: пока его не будет, Верджил мог бы помогать дяде Минго с петухами – а после его возвращения просто остался бы работать с ними. Но Джордж боялся предлагать это Матильде.

– Пусть масса купит кого-нибудь для этой работы! – возмущалась Матильда, и ей вторила Киззи:

– Эти петухи и без того украли у нашей семьи достаточно!

Не желая ссориться с ними, Джордж не пытался форсировать события, но вовсе не собирался ждать, когда масса купит чужака, который вторгнется в их с дядей Минго мир.

Даже если масса согласится с его предложением и не будет покупать чужака, Джордж не был уверен, что дядя Минго примет помощь Верджила. Старик все больше ревновал массу – его обижало, что отношения хозяина с Джорджем стали ближе, чем с ним самим. Лишь недавно, обидевшись, что масса не берет его с собой в Новый Орлеан, Минго рявкнул на Джорджа:

– Вы с массой считаете, что мне можно доверить лишь кормежку петухов, пока вас не будет?

Джорджу хотелось, чтобы дядя Минго понял, что он не имел никакого отношения к решению хозяина. В то же время не мог взять в голову, почему старик никак не смирится с тем, что семьдесят лет – не тот возраст, чтобы полтора месяца куда-то ехать. Он почти наверняка заболеет в дороге, и у него самого и у массы возникнул дополнительные проблемы. Джорджу хотелось, чтобы дядя Минго не обижался и перестал винить его во всем.

Наконец обе повозки свернули с большой дороги и покатили к дому. Они проехали уже полпути к большому дому, когда Джордж увидел на ступенях миссис Ли. Через мгновение из кухни выскочила мисс Малица, а потом из хижин вышли Матильда с детьми, мамми Киззи, сестра Сара и дядюшка Помпей. Джорджа это удивило. Что они все делают дома в четверг? Ведь все должны быть в поле! Неужели им так хотелось увидеть новую повозку, что они рискнули вызвать гнев хозяина? Но потом по их лицам он понял, что новая повозка никого не волнует.

Миссис Ли подошла к новой повозке. Джордж остановил своих мулов и наклонился вперед, чтобы услышать, что она скажет массе. Он увидел, как масса дернулся, а миссис вернулась в дом. В недоумении Джордж смотрел, как масса Ли неловко спускается с новой повозки и медленно, тяжело идет к нему. Джордж видел его побледневшее лицо – и вдруг все понял! Слова массы прозвучали как хлопок:

– Минго умер.

Скорчившись на своем сиденье, Джордж рыдал, как никогда в жизни. Он почти не чувствовал, как масса и дядюшка Помпей стаскивают его на землю. Потом Помпей с Матильдой, подхватив его под руки, повели к хижине. Все вокруг снова заплакали, почувствовав его горе. Матильда помогла ему войти. За ней пришла Киззи с малышом.

Когда Джордж успокоился, они рассказали ему, что случилось.

– Вы уехали в понедельник утром, – сказала Матильда. – Той ночью все плохо спали – ухали совы и лаяли собаки. А во вторник утром мы услышали крик…

– Это была Малица! – воскликнула Киззи. – Господи, как же она выла! Мы все побежали к ней. Она пыталась отогнать кабанов. А на дороге лежал он. Бедный старик лежал прямо в пыли, как груда тряпья!

– Он был еще жив, – сказала Матильда, – но у него двигалась только одна сторона рта. Я опустилась на колени, чтобы разобрать, что он шепчет. «Похоже, у меня удар, – пробормотал он. – Помогите мне с петухами… Я не могу…»

– Господь милосердный! – снова вмешалась Киззи. – Мы не знали, что делать, но тут дядюшка Помпей попытался старика поднять. У него не получилось, но мы все ему помогли. Мы перенесли дядю Минго в хижину и положили на постель Помпея.

– Джордж, он так вонял! – сказала Матильда. – От него так ужасно пахло! Мы вытерли ему лицо, а он все шептал: «Петухи… нужно вернуться…»

– Мисс Малица побежала и все рассказала миссис, – перебила ее Киззи. – Миссис Ли принялась заламывать руки и рыдать! Но не из-за брата Минго! Нет! Она кричала, что кто-то должен отправиться к петухам, чтобы не злить массу! Матильда позвала Верджила…

– Я не хотела, – вздохнула Матильда. – Ты знаешь, как я к этому отношусь. Достаточно того, что птицами занимаешься ты. Кроме того, я слышала, что ты говорил про бродячих собак и лис, и даже диких кошек – все пытаются сожрать ваших птиц! Но у этого ребенка золотое сердце! Он испугался, но сказал: «Мамми, я пойду, только я не знаю, что делать!» Дядя Помпей дал ему мешок кукурузы и сказал: «Бросай по горсти зерна каждой птице, а я приду, как только смогу…»

Никто не мог сообщить Джорджу и массе, а сестра Сара сказала, что болезнь дяди Минго слишком серьезна для ее трав. Даже миссис не знала, как вызвать доктора.

– Нам ничего не оставалось – мы могли только ждать вас…

Матильда снова заплакала, и Джордж потянулся обнять ее.

– Она плачет потому, что Минго был уже мертв, когда мы вернулись в хижину Помпея после разговора с миссис, – сказала Киззи. – Господи! Я сразу поняла, как только взглянула на него! – Киззи тоже заплакала. – Бедный старик умер в полном одиночестве!

– Мы сказали миссис Ли, – продолжала Матильда, – а она начала кричать, что не знает, что делать с мертвыми телами. Но она слышала, как масса говорил, что они начинают гнить. Она сказала, что не может ждать, пока вы вернетесь, и велела нам рыть яму.

– О Боже! – воскликнула Киззи. – Взяв лопату, мы с Помпеем отправились к ивовой роще, где земля помягче. Мы рыли яму по очереди, пока она не стала достаточно глубокой. Затем мы вернулись, и Помпей обмыл его.

– Он натер его глицерином, мисс Малица взяла его у миссис, – сказала Матильда. – А еще обрызгал его духами, которые ты привез мне в прошлом году.

– У него не было приличной одежды, – продолжала Киззи. – Его собственная страшно воняла. А одежда Помпея была ему мала, поэтому мы просто завернули его в две простыни.

Дядюшка Помпей срезал две прямые толстые ветки, женщины нашли старые доски и сделали носилки.

– Мы сообщили миссис, что понесем его к яме, – сказала Матильда. – Она пришла туда с Библией и прочитала отрывки из Псалтири. А потом я помолилась. Мы просили Господа упокоить душу мистера Минго. Затем опустили тело в могилу и закопали. Мы сделали все, что могли! И незачем на нас злиться! – зарыдала Матильда, неправильно истолковав молчание мужа.

Джордж схватил и крепко обнял ее.

– Никто на вас не злится, – рявкнул он.

Он злился на себя и на хозяина – почему их не было здесь этим утром?! Может быть, они могли бы что-то сделать и спасти старика.

Чуть позже Джордж вышел из хижины, думая о том, какую заботу и даже любовь проявили к дяде Минго те, которые вечно твердили, что терпеть его не могут. Увидев дядюшку Помпея, Джордж подошел, пожал ему руку и немного поговорил с ним. Помпей был почти так же стар, как дядя Минго. Он сказал, что только что вернулся с птичника, оставив там Верджила присматривать за птицами.

– Он хороший парень, со всем справится! – сказал дядюшка Помпей. – Когда пойдешь туда, увидишь, как брат Минго полз сюда ночью – дождя давно не было, след сохранился.

Джордж не хотел этого видеть. Расставшись с дядюшкой Помпеем, он медленно побрел к ивовой роще. Не сразу нашел в себе силы посмотреть на свежий холмик. Словно в полусне подобрал несколько камней и положил их вокруг могилы. Джордж чувствовал себя предателем.

Чтобы не видеть след, оставленный Минго на дороге, он прошел к птичнику через кукурузное поле.

– Ты хорошо поработал, сынок, – сказал он, потрепав Верджила по затылку. – А теперь возвращайся к мамми.

Мальчик был счастлив услышать первую похвалу от отца. Когда он ушел, Джордж сел и уставился перед собой. Он вспоминал последние пятнадцать лет, в ушах его звучал голос учителя, друга, почти что отца. Он почти слышал хриплые приказы дяди Минго, слышал, как смягчался его голос, когда он говорил о птицах. Джордж вспомнил, как обиделся старик из-за того, что его решили не брать в Новый Орлеан: «Вы с массой считаете, что мне можно доверить лишь кормежку петухов, пока вас не будет?» Джорджа терзало раскаяние.

Где жил дядя Минго, прежде чем масса Ли купил его? Были ли у него родные? Он никогда не говорил об этом. Была ли у него жена? И дети? Джордж был для него самым близким человеком, но он почти ничего не знал о старике, который научил его всему.

Цыпленок Джордж думал о своем старом товарище. Господь, где сейчас его любимый, самый близкий человек, с которым он исходил все эти тропинки и дорожки?

Джордж оставался на птичнике весь следующий день и ночь. Утром в субботу появился масса Ли, бледный и мрачный. Он сразу же перешел к делу:

– Я все обдумал. Для начала просто сожги хижину Минго. Лучше сразу избавиться от всего.

Через несколько минут они стояли и смотрели, как огонь пожирает маленькую хижину, которая больше сорока лет была домом дяди Минго. Джордж чувствовал, масса хочет сказать еще что-то, но оказался совершенно не готов к тому, что услышал.

– Я думал о Новом Орлеане, – сказал масса. – Слишком многое стоит на кону, а тут все неладно. – Он говорил медленно, словно с самим собой. – Мы не можем уехать, оставив петухов без присмотра. Чтобы найти кого-то, уйдет слишком много времени, да еще и учить придется. Ехать один я не могу – слишком далеко, да еще и за двенадцатью птицами присматривать. Нет смысла ехать на бои, если не рассчитываешь победить. Глупо ехать…

Джордж сглотнул. Столько месяцев планирования… столько расходов… а надежды массы войти в элиту заводчиков Юга… великолепные птицы, способные побить любого, у кого есть крылья. Сглотнув еще раз, он пробормотал:

– Да, сэр.