31

Мы с Полом зашли выпить кофе по пути в аэропорт, и тут позвонила Джесс.

– На Тома ничего не действует, Либби, – в панике сказала она. – Я перепробовала все. Майкл даже нашел ему дешевую субаренду, чтобы он чувствовал, что у него есть место, которое он может назвать домом. Но он отказывается. – Она втянула воздух и громко выдохнула – вероятно, курила на заднем крыльце. – Давай я расскажу ему о твоей болезни. Я даже не произнесу слова «рак». Клянусь.

– Ни под каким видом, Джесс, – сказала я, помня, как был обеспокоен Том звонками из онкоцентра. Он бы все понял немедленно. – Я правда ценю все твои старания ради меня, но не тебе принимать решение. Я что-нибудь придумаю. Просто, пожалуйста, не говори Тому. Даже не намекай, что со мной что-то не так.

Я повесила трубку и повернулась к Полу, все еще наблюдавшему за мной из-за столика у окна.

– Извини, hermano, – сказала я, скорчив гримасу. – Похоже, я возвращаюсь в Чикаго сегодня.

– Если из-за квартиры, я сам куплю у тебя эту чертову куклу, идет?

– Ну, ты и крут. Кто бы знал, что у тебя такие деньжищи.

Он кинул в меня мешалку от кофе. Она стукнулась о мою грудь и отлетела на стол.

– Кто бы знал, что у тебя есть деньжищи, чтобы снова поменять билет на самолет в последнюю минуту? Серьезно, Либз. Я же работаю как проклятый не за медный грош. Если не захочешь жить на Манхэттене, могу купить тебе усадьбу в пригородах Джерси. Просто поехали со мной, ну пожалуйста. Тоби и Макс по тебе соскучились. Поехали ко мне.

– Я приеду. Обещаю, – сказала я тоном, который, как я надеялась, звучал убедительно. – Только мне нужно еще кое-что сделать.

– Бла-бла-бла, – сказал Пол, сжимая и разжимая ладонь, как марионетка. – Только и слышу отговорки. Я понимаю поездку на кладбище, но остальное может подождать, пока не пройдешь обследование.

Я дернула плечом в знак извинения.

– На этот счет мы можем согласиться или не согласиться.

– Да, наверное, – сказал он, вставая и забирая свой кофе. – Поехали. Одному из нас нужно успеть на самолет.

Пока я ждала рейса в Чикаго, позвонил Шайлоу. Значит, Пол уже успел наябедничать. Но в голосе Шайлоу не было злости, как у Пола, который едва сдерживал ее, прощаясь со мной у ворот несколькими часами ранее.

– Эй, привет, – тихо сказал он. – Как дела?

– И тебе привет, – сказала я, чувствуя, как к горлу подступают слезы. – Вроде хорошо.

– В самом деле?

– Конечно. – Я прислонилась к колонне возле терминала, а люди неслись мимо меня, торопясь на разные рейсы, чтобы устраивать свои такие разные жизни. Никто не обращал на меня внимания.

– Я ездила на мамину могилу.

– Знаю. Ну и как поездка?

– Все хорошо. Конечно, было тяжело. Но я рада, что съездила.

Где-то на заднем плане чирикала птица, и я подумала, где сейчас Шайлоу: у себя на балконе, или, может быть, на пляже.

– Почему ты еще не сходила к врачу, Либби? – спросил он. – Ты же обещала, что пойдешь.

– Я собиралась. Честно. Но доехала до остановки… Не знаю. Просто была не в состоянии сойти с поезда.

– Либби…

– Шайлоу, – передразнила я.

– Либби, – повторил он, – я серьезно. Нужно было взять кого-нибудь с собой, тогда все прошло бы нормально. Ты бы побывала у врача, узнала о своих перспективах, записалась на обследование и лечение. Хватит ходить в одиночку.

– А сам? – возразила я. – Карла ушла от тебя еще до того, как ты закончил лечиться.

– Да, она ушла. Но мама и сестра были со мной и поддерживали меня.

Как это мило, чуть было не брякнула я. Но вместо этого произнесла:

– Ну, мне-то мама не поможет.

– Это печальная реальность, Либби, и ты же знаешь, как мне жаль. Но у тебя есть Пол и его партнер, есть племянники. У тебя есть отец, который, скорее всего, будет счастлив занять больше места в твоей жизни. А твоя подруга Джесс? Ты же знаешь, что она прибежит по первому зову. И у тебя есть я.

У меня в горле образовался комок. После его слов мне пришлось признать, как глупо было в этой ситуации изображать бесстрашную ковбойшу.

– Ты обязана сделать это хотя бы для себя, – продолжал Шайлоу. – А не хочешь для себя, то для твоей мамы. Ты же знаешь, что она хотела бы именно этого.

Хватит ходить в одиночку, – повторяла я про себя, идя по Уэст-Вакер-драйв; ветер дул мне в лицо и от этого на глазах выступали слезы. Я пригнула голову, одолела еще один квартал и оказалась у здания, в котором когда-то провела больше времени, чем в собственном доме.

– Нужно записаться, мэм, – сказала охранница, когда я подошла к стойке регистрации. Тут она меня узнала. – Либби, это ты?

– Привет, Джорджи, – сказала я, улыбаясь женщине, которая около десяти лет встречала меня почти каждое утро.

– Подруга, я едва тебя узнала! Ты – и в джинсах? – она скептически оглядела мои ноги.

Мне стало смешно.

– А зачем наряжаться, если я больше не отсиживаю здесь от звонка до звонка? Я к Джеки. Она уже пришла?

– Влетела, как ураган, – фыркнула Джорджи. – Ты правда хочешь увидеть этот мешок злости именно сегодня?

– Не хочу, но она мне нужна.

– Позвонить ей?

Я покачала головой.

– Я все объясню на месте ее помощнику.

– О боже. Ты спятила, если думаешь, что у Джеки есть помощник. Она сменила уже четырех, и ни один не продержался больше, чем пару дней. – Джорджи вопросительно посмотрела на меня: – Ты хочешь вернуться на работу?

– Не совсем.

Она потерла лоб.

– Слава богу. Я скучаю по твоей физиономии, Либби, но тебе это нафиг не нужно.

Из-за двери Джеки слышался стрекот клавиатуры, но на мой стук она не ответила. Я постучал снова; нет ответа. Я вошла.

– Я занята, – закричала она, не отрываясь от монитора.

– Джеки? – тихо окликнула я.

– Я за… – Она осеклась. – Либби, жопа, это ты? Если ты пришла, чтобы вернуться на работу, тебе не повезло. В лучшем случае возьму младшей секретаршей, но, черт возьми, ты ни за что не получишь обратно свою должность после бардака, который тут учинила.

– Мне не нужна работа, – сказала я. – Ну, может быть, понадобится, но не сейчас. Я больна, Джеки.

– На всю голову! – рявкнула она. – Иначе зачем было бросать до смешного выгодную должность, для которой ты совершенно не годилась? И не говори мне, будто нашла что-то получше. Выглядишь так, что и бродяга не станет с тобой работать.

Я оглядела себя. Черный пуховик похож на подгоревшую пастилу, сморщенные джинсы кое-как заправлены в кожаные сапоги, купить которые уговорила меня Джесс. Вполне возможно, что после борьбы со снеговыми потоками косметика расползлась по всему лицу.

– Тебе не нравится мой макияж? – наклонив голову, сказала я. – По-моему, это намного симпатичнее, чем цепи и кандалы, которые ты каждый день вешала на меня.

– Боже, чувиха! Тебя будто подменили. Куда девалась не очень-то маленькая женщина, неспособная рявкнуть даже на разносчика бутербродов?

– Сосредоточься, Джеки, – сказала я. – Я пришла, потому что мне нужна медицинская страховка, и она мне нужна вчера.

– Ты беременна! – сказала она, и ее голос звучал обличительно. Джеки была бездетной по собственному выбору, и поскольку я никогда не сообщала ей о своей борьбе с бесплодием, она решила, что я ее союзница. Пожалуй, это единственное, помимо моей неослабной компетентности, что ей во мне нрави-лось.

Я скрестила руки.

– Нет, к сожалению, я не беременна. У меня прискорбное хроническое заболевание под названием рак. Слышала о таком?

– Ага, а угандийский принц ждет, чтобы я по уши влюбилась в него после того, как отправлю каждому из вас по двадцать тысяч долларов.

– Джеки.

Она встала и, обойдя стол, подошла ко мне. Медленно оглядев меня с ног до головы, она, очевидно, убедилась, что я не собираюсь на нее бросаться.

– Боже, только этого мне сегодня не хватало. Так вот почему ты так подвела меня?

– Я тебя подвела, потому что попросила у тебя маленький отпуск, а ты подвела меня. – сказала я. – Теперь не отвлекайся. Я вовремя не оформила страховку «Кобра», а в других страховых компаниях такие взносы, что я должна была бы продать почку, чтобы оплачивать их. И, насколько понимаю, мои почки тоже разрушаются, так что это даже не вариант.

– Так чего ты хочешь от меня?

– Ничего не хочу. Мне нужно, чтобы ты сообщила отделу кадров, что дата моего увольнения ошибочна и я еще могу оформить «Кобру». Мне нужно, чтобы официально я работала у тебя на пять дней дольше, чем на самом деле, – сказала я.

С минуту она смотрела на меня.

– Хорошо.

– Хорошо?

– Я что, заикаюсь?

– Нет, просто… – Просто я не ожидала такого ответа, по крайней мере, не сразу. – Спасибо.

– Что бы ты там ни думала, я не плохой человек, Либби. Я знаю, ты вложила в эту работу много лет своей жизни. Не следовало сбегать таким образом, но я не допущу, чтобы ты сгнила от рака.

– Спасибо… Наверное, надо это сказать.

– На здоровье. – Она скрестила руки и вернулась к столу. – Сейчас отправлю письмо по электронной почте, пока не забыла. – Она посмотрела на меня из-за монитора. – И пожалуйста, не смотри так жалобно. Если кто-то и способен одолеть рак, то это ты.

В другое время подобные слова привели бы меня в ярость, но тут я чувствовала, что их следует воспринимать именно так, как имела в виду Джеки.

– Надеюсь, ты права.

Ее глаза сузились.

– Повторяй за мной, Либби: «Я планирую…»

Мне не понравился оборот, который принял этот разговор.

– Ну, если ты думаешь, что я смогу силой воли одолеть рак…

– Дай договорить, глухая телка. Как по-твоему, я, на которую не очень-то клюют мужчины, преобладающие в нашей сфере, смогла бы стать главой известной компании с помощью одних только надежд? – Она не дала мне ответить. – Нет! Ничего подобного! Я действовала так, будто знала, что мне все удастся: к черту препятствия. Всегда есть причины для неудач. Миллион причин. Чем лучше их осознаешь, тем легче гнуть свое. Так что будь уж так добра, а? Нацепи снова свои розовые очки и не снимай. Потому что, как я ни восхищена твоей новой жизненной позицией, этого мало, чтобы пережить все, что тебя ждет.

Я была слишком ошеломлена, чтобы говорить.

– Спасибо, Джеки.

Она отмахнулась.

– Теперь вали. У меня работа, и, судя по всему, тебя тоже ждет куча бумажек.

– Верно. Что ж, спасибо еще раз, – сказала я и повернулась, чтобы уйти.

– А если когда-нибудь надумаешь вернуться на работу к лучшему боссу, о котором можно мечтать, то двери открыты! – крикнула она вслед.

Я остановилась и оглянулась через плечо. К моему удивлению, Джеки улыбалась. Я улыбнулась в ответ.

– Увидимся, Джеки.