Глава 22
Надежное оружие
У Карла Семнадцатого буквально руки чесались самолично придушить гонца, доставившего дурную весть: операция по уничтожению ненавистного боярина опять провалилась. Стоило двери за нарочным закрыться, как король вскочил и в ярости разбил кувшин с вином об стену.
«Что творится в этом мире?! Как, ну как мальчишка, только вчера перескочивший из купцов в бояре, упокоил дерведя, пятерых волшебников и аса, а эльфа вообще забросил в небеса?!»
Он со злостью пихнул ногой один из крупных осколков, перевернул кресло и заскользил взглядом в поисках новой жертвы погрома.
«Что ж я творю? Да сейчас хоть всю мебель переломай, Данила от этого не сдохнет!» – сам себя остановил правитель.
Гонец плохих вестей был послан с полком, отправленным на помощь Густаву. Вернулся он всего полчаса назад и сразу во всех подробностях поведал королю о провалившейся операции.
«Сто наемников не смогли одолеть одного человека, который едва стоял на ногах! Или он сам устроил так, чтобы Густав… а заодно и я… Но этого же не может быть!» – Карл схватился за голову.
Гонцу было запрещено участвовать в сражении, ежели таковое состоится, ему была поручена всего одна задача: наблюдать и доложить о гибели крашенского боярина. Вместо этого прибывший сообщил о полном разгроме шведской кавалерии.
Шпион Карла оставил свою позицию, когда к отряду Данилы подтянулись свежие силы. Первые же залпы их пушек полностью деморализовали остатки полка, потерявшего командира еще до подхода вражеской артиллерии.
«Моего генерала убивает камнем какой-то шаман! Откуда он вообще там взялся? А волшебники? Они гибнут первыми, даже не вступив в схватку. Откуда у Данилы такое оружие?! Взял у эльфов и сразу сумел пустить в ход? Но ведь шишколобые ни с кем не делятся своими секретами! Тем более с теми, кого ненавидят».
Карл принялся мерить шагами комнату. Он, пожалуй, впервые в жизни не знал, что предпринять. Получается, он, опытный полководец и мудрый правитель, не смог совладать с обычным человеком, волшебником, чуть ли не низшим в иерархии – каким-то энергомагом!
«Девку ему придется отдать, пленных вернуть, да еще покинуть эту чертову республику, от которой столько убытков, сколько не было во всех предпринятых кампаниях, вместе взятых. Но ведь должно быть средство, чтобы он на всю – очень надеюсь недолгую – оставшуюся жизнь запомнил Карла Семнадцатого!»
Король остановился перед окном, прикладывая огромные усилия, чтобы успокоиться: подданные не должны видеть его в подобном состоянии. Приглушив эмоции, направился к выходу. Выглянув за дверь, приказал позвать Саргида. Тот прибыл через пару минут, бросил взгляд на осколки кувшина, лужу вина на полу и решил воздержаться от комментариев по поводу увиденного.
– Ты говорил, что Зарину можно превратить в орудие убийства Данилы? – сразу спросил монарх. – Сколько времени на это потребуется?
Карл был настолько взвинчен, что не мог усидеть на месте, поэтому встретил гнома, стоя возле стола. Саргид, видя состояние монарха, жертвой которого уже стали кувшин и кресло, решил не наглеть и садиться не рискнул.
– Снадобье должны доставить сегодня, через сутки оно войдет в полную силу. Думаю, дня через три…
– У меня нет этих дней, Саргид! Мало того, за пленницей придут, имея при себе шарфик из чертополоха. Тебе это о чем-то говорит?
Гном вздрогнул, как от пощечины, затем дернул себя за волосяные рога и спросил:
– Кто сказал о шарфике?
– Данила. Сегодня.
– Откуда он об этом знает? – В глазах Саргида появились оранжевые оттенки.
– Ты считаешь себя вправе задавать мне такие вопросы? – Гном еще больше разозлил короля. Карлу захотелось вырвать его дурацкие рога прямо с корнем, но опять приходилось сдерживаться. – Думаешь, я буду спрашивать какого-то… о том, о чем понятия не имею? Вот скажи мне, Саргид, ты вроде у меня в советниках не первый год…
– Почти три года, ваше величество, – подтвердил гном.
– Тогда почему вчерашний купец о каком-то чертополохе ведает больше меня?
Сарказм короля очень не понравился чужаку.
– Данила постоянно вращается среди волшебников, Карл. – Гном решил напомнить, что является ровней и ему не нравится подобный тон разговора.
– Неужели этот шарфик может сгубить нам всю затею?! – Правитель не обратил внимания на прозрачный намек советника, ему сейчас вообще было не до чего, кроме одной главной проблемы.
– Нет, план остается в силе. Правда, возрастает риск, но можно значительно сократить сроки. Чтобы чертополох не выявил снадобье, его нужно ввести пленнице за полчаса до обмена. Жаль только, его действие на ней проверить не удастся, но пока у нас осечек не было.
«У меня тоже не было столько поражений кряду, пока я не встретил на своем пути этого выскочку. За три года войны мой генерал не получил ни царапины, барон Альбрехт ни разу не ошибся в своих заключениях. И этот гном мне сейчас заявляет… У них не было осечек?»
– Ты уж постарайся, чтобы все получилось. Я сегодня подписываю мирный договор, завтра вывожу войска из Смоленской республики, а на границе произвожу обмен барона на девку. И очень надеюсь, что встречу с невестой Данила не переживет.
– Это реально, Карл. Но с учетом некоторых обстоятельств ритуал следует немного изменить.
– Действуй, как нужно, Саргид. Только учти: со дня обмена девка хотя бы неделю не должна помереть от снадобья. За этот срок все точно забудут про пылкого влюбленного и его зазнобу.
– Ежели ее не растерзают соратники Данилы, то самое позднее через месяц она сама сведет счеты с жизнью.
– Это было бы лучшим исходом, – усмехнулся король. – Завтра ближе к обеду я назначу время обмена, а сейчас мне следует заняться бумагами. Первый раз придется составлять унизительный для себя мирный договор.
Густав со своими людьми спешно покидал Смоленщину и двигался вдоль границы на запад. У него имелась грамота командования шведских войск, которая позволяла вооруженному отряду без препятствий проходить по территориям, занятым войсками Карла. Именно благодаря ей он быстро добрался до места, где затем готовил ловушку для крашенского боярина.
Густав не знал, что действие охранной грамоты закончилось сразу после провала операции, однако чутье бывалого воина и опыт общения с сильными мира сего подсказывали – нужно держать нос по ветру. Вскоре его опасения подтвердились: в глазах дозорного, который проверял их бумаги, наемник прочитал гораздо больше, чем тот сказал, а потому сразу за поворотом дороги отряд углубился в лес.
– Похоже, нас собираются убрать, как лишних свидетелей неудачи Карла Семнадцатого, – сообщил он соратникам.
– С чего ты решил? – спросил его помощник.
– У дозорного на роже было написано. Он явно хотел нас задержать, но силенок маловато. Их шестеро, нас – двадцать пять, расклад не в его пользу. Вот и пришлось пропустить дальше.
– И что делать?
– Будем держаться вместе – есть шанс выбраться живыми. Разойдемся – перебьют поодиночке.
– Ты предлагаешь ехать верхом сквозь лес?
– Нам нужно добраться до заболоченной тропы, по которой мы лет пять назад хаживали, о ней мало кто знает. Затем до Заселья, там заночуем, потом до Духовщины. Лошадей пока будем вести в поводу. Кто у нас здешние края знает?
– Войцех.
– Где он?
– Да здесь я, командир, – выдвинулся плотный мужчина лет сорока.
– Тебе и карты в руки.
Войцех был самым старшим из наемников. Сын егеря, он прекрасно разбирался в лесных тропах. В юности вместе с отцом прошагал не одну сотню верст по глухим местам, поскольку папаша скрывался от преследования. В здешних краях он также бывал не раз, а потому уверенно повел за собой отряд, в котором сейчас насчитывалось чуть больше двух дюжин бойцов.
Следопыт двигался впереди, сразу за ним – Густав. Наемники выстроились в длинную цепочку, следуя друг за другом. Несмотря на долгое отсутствие дождей, болотистые участки встречались часто, поэтому идти старались след в след, огибая многочисленные ивовые деревья, поросли тростника и камыша.
Примерно через час такого пути у Густава возникло стойкое ощущение стороннего взгляда. Поскольку наемник привык доверять своему чутью, на первой же просторной полянке он собрал отряд.
Недосчитались троих бойцов.
– Леший, что ли, на охоту вышел? – озвучил общее опасение один из бойцов.
У Густава была та же мысль. Хозяин леса мог мстить за погибших пернатых, хотя тот же эльф уверял – об уничтожении живности, ежели та произойдет не в лесных угодьях, леший вызнает далеко не сразу.
Наемники спешились, выстроив вокруг себя живую стену из лошадей.
– Кто бы это ни был, нам обратного пути нет. До наступления темноты нужно выбраться к Заселью, – распорядился Густав. Понизив голос, он спросил Войцеха: – Кратчайший путь из этого леса сколько займет?
– Час.
– Паршиво.
Неожиданно один из скакунов громко заржал и встал на дыбы. Вырвав поводья, он рванул в гущу леса от хозяина. Затем и остальные лошади последовали его примеру. Кто-то из всадников попытался удержать своего коня, но попал под копыта.
Невидимый враг разогнал коней, лишив людей защиты, а одного – еще и сознания: получивший копытом так и остался лежать в траве.
Оружия против нечисти у наемников не имелось, поэтому Густав попытался вызвать лешего на разговор:
– Леса хозяин могучий и добрый, не казни нас, неразумных, не объяснив, в чем вина наша перед тобой…
В этот момент стоявший в двух шагах наемник вскрикнул и начал оседать на траву. Длинная стрела угодила ему в глаз и пронзила череп. Бойцы разом взвели курки пистолей.
– Предупреждал тебя, Густав: если не выполнишь мое задание, пожалеешь.
Голос, казалось, раздавался сразу со всех сторон, поэтому воины, столпившиеся в центре поляны, не могли понять, где враг и куда им стрелять.
– Не все задачи выполнимы, особливо когда тебе постоянно мешают. – Командир наемников уже понял, кто убивает его людей.
– У тебя было все, чтобы прикончить негодяя: деньги, артефакты, даже мой волшебник, но ты умудрился провалить операцию! За это будешь наказан.
В доказательство сказанного стрела пронзила следующего бойца.
– Твой волшебник не сумел одолеть Данилу и своим нелепым поражением токмо усилил позиции боярина. Но я готов вернуть деньги, даже без неустойки.
– Мне не нужны ни твои деньги, ни твои оправдания. За невыполнение договора у нас одно наказание – смерть!
Наемники находились в огромном напряжении, а потому легкое движение в зарослях на краю поляны, сопроводившее очередной меткий выстрел, вызвало яростную ответную стрельбу.
Каждый из наемников имел по два рейтарских пистоля, так что на ивовый кустарник обрушился целый град пуль, буквально очистивший его от листвы. За оголенными ветвями стало видно эльфа. Пару секунд он стоял неподвижно, затем упал.
Густав, не веря своим глазам, бросился к поверженному. Остановившись над трупом, убедился, что перед ним действительно шишколобый.
– Густав, а правду говорят, что эльфа в лесу прибить невозможно? – спросил кто-то из бойцов.
– Видать, врут, – пробурчал в ответ командир, пытаясь осознать случившееся.
– Нам, видать, сама фортуна подсобила. Ежели бы сей куст не дернулся, кто бы углядел чужака? – высказался другой.
– Действительно повезло! – произнес третий. – Я уж и не чаял выбраться с этой полянки.
Бойцы постепенно приходили в себя, и каждый хотел выговориться.
– А теперь всем внимание! – громко произнес Густав, оборвав разговоры. – Согласен: нас действительно спасло чудо, за что я сам лично поблагодарю небеса в первом же костеле. Однако предупреждаю всех: не перечеркните сию удачу своей болтливостью. Помните, ни одна живая душа не должна узнать, что мы причастны к смерти эльфа.
– Да что же мы, не понимаем… Это ж нужно быть последним идиотом… Шишколобые сразу на нас охоту начнут и не отстанут, пока…
С Густавом согласились все, и не только по поводу болтовни. Наемники понимали – оставаться на месте нельзя, а потому поспешили продолжить путь.
Поляна, впрочем, опустела ненадолго. Через пару минут там показалась весьма довольная собой кикимора.
– Чудо им, видите ли, с небес свалилось! Как бы не так! Покоились бы тут в траве все до единого, кабы не мои старания. Кто бы им еще знак подал да шустрого чужака на месте попридержал, пока в него пули летели?
Старушка, используя силу источника, заставила эльфа застыть на месте и подала сигнал наемникам, пошевелив ветви того кустарника, за которым стоял шишколобый.
Она подошла к трупу чужака.
– Эвон как его припечатало – аккурат три дырки во лбу. Будет знать, как на Данилу охоту устраивать!
Получив от лешего в помощники сокола, кикимора наказала пернатому присматривать за боярином. Знала, что ее ухажер ведет наблюдение, но хотела сама быть в курсе дел боярина, а не дожидаться, когда нерасторопный хозяин леса прибудет с докладом. Зоркий сокол наблюдал за Данилой издали и не попал под магию гиблого места, когда сотни птиц враз осыпались на землю.
Он передал страшную картинку гибели птиц хозяйке, после чего старушка поспешила к месту схватки еще быстрее. Она так привыкла к силе источника, что не могла теперь представить без нее свою жизнь, а потому требовалось уберечь одного рискового молодого человека. Вдруг его смерть лишит доступа к небывалой мощи?
Прибыв на опушку леса, кикимора застала концовку полного разгрома шведов, но дальше ее внимание привлекла новая цель. Сокол заметил эльфа, который шел по следам человека, устроившего для Данилы ловушку. И тогда у старушки в голове созрел хитроумный план.
Первая его часть уже завершилась, но имелась еще и вторая.
– Говорите, ни одна живая душа не должна вызнать, что люди некоего Густава упокоили эльфа? Ну уж нет! Зазря, что ли, я усердствовала? Как там у людей говорят – земля слухами полнится? А тот слух нынче ж пущен будет. Мало ли кто мог случайно углядеть энто непотребство? К примеру, бабка, что грибы в лесу собирала. Так неужто она молчать станет?!
Кикимора буквально светилась от радости. Правда, не всяк мог без содрогания лицезреть улыбку болотной нечисти, с некоторыми и родимчик случался от подобного зрелища, но о вкусах не спорят…
– Пущай шишколобые лучше за Густавом и его людьми охотятся, а про моего Данилу забудут. Оно и чужакам безопаснее, и мне покойнее. Опять же, когда наши вороги мутузят друг дружку, душа радуется.
Проект мирного договора со всеми условиями был направлен воеводе Смоленска вечером того же дня. Он включал даже контрибуцию в сумме десяти тысяч золотом, что представляло весьма значительную для республики сумму. Имелся и пункт об обмене пленных – всех на всех, без учета сословий, что было в новинку. Указывалось, что это предложение исходит от Смоленска.
– Светозар, ты погляди, как быстро король Швеции хочет убраться с наших земель! – Воевода протянул бумагу командиру особого отряда. – Видать, Данила его всерьез застращал.
– Надо же! Уже завтра? – прочитав договор, удивился Светозар. – Да еще деньги сулит немалые. Правда, за выкуп ихних дворян мы бы получили больше, – подумав, добавил тот.
– Да того выкупа пока еще дождешься… А тех дворян еще кормить нужно да присматривать за ними, дабы они меж собой не передрались на дуэлях.
– Тут ты прав, Далебор: чем скорее от них избавимся, тем лучше. Опять же, трофеев мы немало взяли.
– Мы? – усмехнулся в бороду воевода. – Почитай, все наши трофеи – заслуга одного молодца. Тут толмач прибыл, коего я вместе с Данилой на переговоры отправлял, говорит, боярин еще полторы сотни в плен взял. И опять из кавалерии, почитай, снова из дворянских семей.
– Вот и посылай такого на мирные переговоры. Все одно встрянет в заваруху.
– В той заварухе некий Густав отметился. Знаешь его? – спросил Далебор.
Воевода с командиром особого отряда стояли на краю Кардымова и смотрели на восток. Завтра поутру им предстояло двинуть войска, которые, считай, и не принимали участия в этой на редкость скоротечной войне. По всем канонам, она должна была завершиться победой превосходящих по численности войск агрессора и захватом Швецией земель республики, но все вышло иначе. И теперь оба полководца собирались подписывать мирный договор на весьма выгодных для Смоленска условиях.
– Густав – личность известная, – ответил Светозар. – Самый опытный специалист по грязным делам. За работу берет втридорога, но всегда ее выполняет. Хотя и он обломал себе зубы о Данилу. Получается, у него это уже вторая неудачная стычка. Первая была неподалеку от Крашена, я рассказывал.
– Так это тот самый Густав, командир рейтаров?
– Не знаю, кто у него нынче под началом, а от прежних, я слышал, мало народу осталось, – ответил Светозар.
– Ты при случае побеседуй с толмачом, – посоветовал воевода, – он о битве Данилы с Густавом много интересного рассказывал. Густав снова потерял, считай, всех бойцов.
– Обязательно поговорю.
Когда прибыл толмач, Светозар допрашивал Кочебора. Предатель также рассказал о Даниле немало, а еще – много интересного о попытке захвата Смоленска, о подготовке убийства руководства и командования войсками.
– А ведь мы с тобой в этой войне не выиграли ни одного сражения, – задумчиво произнес воевода.
– Зато результат какой! Войско сберегли, шведа прогнали, с Пожарским контакты наладили. Разве этого мало? – радовался Светозар.
– Нам бы еще вече как-то приструнить. Война показала, что толку от него… Одни препоны. Хорошо хоть, что Творимир не пошел у него на поводу, а то бы и не заметили, как Смоленск потеряли.
– Что делать с вече, подумаем, – произнес командир особистов. – Упразднить его не получится, а вот сократить – самое то. Оставить по одному человеку от уезда, церкви, дружины да пару-тройку купцов. И собирать его токмо по самым важным вопросам.
– Сдюжим? Тут ведь главное – бучу не поднять. У нас болтунов много, начнут народ мутить. – Далебор не был силен в интригах и хотел их избежать.
– Вот мы сразу таких и спросим, чего они сделали для победы. Сумеют дать достойный ответ – хорошо, а нет – в болтуны их и без нас запишут.
– После ухода Карла народ может Данилу на княжество позвать. – Воевода затронул давно мучивший его вопрос. – И как быть?
– Один хозяин при хороших советниках может много полезного для страны сделать. Однако Данила для такой должности не подходит. Своенравен и непредсказуем.
– Потому он и одержал верх над Карлом, – усмехнулся Далебор. – Но что хорошо для войны, не годится для мирной жизни, тут ты прав.
– Да и не согласится он, – заметил Светозар. – Ему, похоже, кроме его Зарины, никто и не нужен.
– Кстати, о ней. – Воевода снова взял в руки договор. – Особым пунктом Карл прописал обмен девушки на барона Альбрехта. Зарину он собирается отдать, лишь перебравшись за границу республики.
– Вот теперь сомнений нет, Карл действительно напуган, – пришел к выводу командир особого отряда.
– Я не знаю, о чем они говорили с Данилой, но потом боярин попал в ловушку. Толмач рассказал – парень исчез, стоило выйти за ворота Дорогобужа, и попал в яму. Там его поджидал Густав вместе с полком шведской конницы. И даже генерал был.
– Был?
– Представляешь, его камнем с коня на полном скаку вышибли…
– Думаю, мне действительно стоит переговорить с твоим толмачом, – сказал Светозар, – и как можно быстрее.
– Я бы его тоже еще раз послушал, да надобно проверить готовность к завтрашнему походу.
«Вот уроды! – мысленно возмущалась Зарина. – Сначала не дают есть и пытаются споить. Потом не дают спать, стращая всю ночь. Затем кормят до упада пересоленной и переперченной едой, но воды после нее не допросишься».
Двое суток, проведенные в Дорогобуже, представлялись ей бесконечным страшным сном. Особенно – ночь после несостоявшейся трапезы с королем, в течение которой ас своими «забавами» держал ее в непрерывном напряжении до утра.
Григ, как звали преображенного магией гномов человека, одним своим видом убийцы сразу внушал ужас, а его действия в ту ночь… Зарина не могла ни присесть, ни прилечь, он постоянно показывал, что любое ее движение может окончиться надругательством. И вдобавок – его летающие кинжалы, постоянно вонзавшиеся в стены на расстоянии полвершка от ее тела. Гад заставлял ее застывать на месте, стоило клинку воткнуться рядом.
Зарина до сих пор вздрагивала при воспоминании, как всего за пару секунд возле ее головы в стену вонзились восемь ножей, а затем еще четыре – вплотную к бедрам, не позволяя сдвинуться с места. В таком состоянии Григ продержал ее целый час, смачно описывая самые жуткие способы расправы над непокорными. И хотя ас ни разу не дотронулся до нее, пленница ощущала себя облитой нечистотами с ног до головы. А стоило закрыть глаза, как тут же перед ними возникали расписанные причудливыми рунами клинки.
Однако на следующий день у шведов что-то произошло. Ее накормили и наконец-то оставили в покое. До сегодняшнего утра, когда пленницу спешно вывели из здания, усадили в карету вместе с Григом и повезли из города. Куда? Она понятия не имела, поскольку окна были зашторены. К счастью, охранник вел себя так, словно рядом никого не было. Он спал или делал вид, что спит.
По окончании поездки ее перевели в наспех сколоченный сарай и оставили одну. Здесь ее и накрыл приступ жажды.
«Новый вид издевательства? – размышляла пленница. – Что им еще от меня нужно? Куда мы приехали? Почему остановились в поле?»
Неопределенность тоже не давала покоя, однако пить хотелось гораздо сильнее, поэтому, когда вошел Григ с кувшином в руках, она почти обрадовалась.
– Пить будешь? – спросил он.
– Да.
Он оставил кувшин на полу и спросил:
– Квас, пиво, вино?
– А можно просто воды?
– Так и думал, что ты выберешь воду. Держи.
Девушка схватила кувшин и жадно влила в себя его содержимое.
– Еще? – задал вопрос ас.
– Да, пожалуйста.
– Хорошо, – сказал Григ и покинул сарай.
Снаружи его поджидали два гнома.
– Как прошло? – спросил тот, которого звали Журег.
– Как и должно. Деваха заглотила снадобье в два глотка, – ответил вышедший.
– Значит, через пять минут должна уснуть? – предположил Саргид.
– Непременно, – подтвердил первый.
– Начало обмена – через полчаса. У тебя все готово?
– Почти, – кивнул Журег.
– Какие-то проблемы? – насторожился Саргид. – Учти: любая оплошность нынче может дорого обойтись пореченскому представительству.
– Я в курсе. С девицей проблем не будет.
– Очень на это надеюсь, – отрывисто произнес второй гном и пошел прочь.
– Григ, ты не видел Горана? – спросил первый гном. – Я вызвал его для участия в ритуале обмена.
– Я и сам справлюсь, – небрежно обронил ас.
– В ритуале прописано трое сопровождающих, и привлекать абы кого не хотелось, – с недовольством в голосе объяснил Журег.
