6.3. Исаев А.В. Январские десанты Приморской армии

Несмотря на то что в советской историографии часто обходили молчанием неудачные или, как их деликатно называли, «незавершенные» операции, тактические десанты Отдельной Приморской армии в районе мыса Тархан и в Керчи в январе 1944 г. нельзя назвать забытыми. Общий ход событий довольно подробно излагался в воспоминаниях С.М. Штеменко и представителя Генштаба Н.Д. Салтыкова. Слабое освещение вопроса потерь являлось характерной особенностью историографии советского периода в целом, и здесь события в районе Керчи в январе 1944 г. не отличались в освещении от других операций, в том числе вполне успешных.

Стабилизация фронта под Керчью в декабре 1943 г. не стала для Отдельной Приморской армии точкой в проведении наступательных операций в Крыму. В армию были направлены в качестве представителей Ставки К.Е. Ворошилов и С.М. Штеменко. Они скрупулезно ознакомились с обстановкой и согласились с командующим армией И.Е. Петровым в отношении необходимости проведения частной операции перед общим наступлением с целью освобождения полуострова в целом. Действительно, ОПА была зажата на узком плацдарме глубиной всего 10–12 км, фронт которого ограничивался c флангов Керчью и Азовским морем. Успешное наступление с решительными целями требовало выхода с плацдарма на оперативный простор Керченского полуострова.

В отечественной историографии закрепилось мнение, что И.Е. Петров был сторонником наступления на левом фланге армии, через город Керчь. При этом обычно ссылаются на мемуары представителя Генштаба Н.Д. Салтыкова, приводящего соответствующий диалог с К.Е. Ворошиловым. Однако в имеющихся документах Приморской армии, подготовленных еще до приезда представителей Ставки, не просматривается никакого акцента на удар через Керчь. Так, в боевом приказе № 0027 от 28 ноября 1943 г. намечаются направления ударов, мало отличающиеся от будущей январской операции. Войска нацеливаются на обход Керчи с севера ударом вдоль побережья через Булганак на гору Куликово. В документе это отражено в явном виде, в плановой таблице боя в отношении задач 16-го ск указывается «двумя сд обходит Керчь с севера». Ось наступления явно тяготеет к правому флангу армии.

Как вспоминал С.М. Штеменко, 22 декабря К.Е. Ворошилов при участии И.Е. Петрова и Л.А. Владимирского рассмотрел план действий ОПА. Результатом этого совещания стал доклад, адресованный Верховному Главнокомандующему И.В. Сталину, в котором суть плана наступления была сформулирована следующим образом: «Для того чтобы не ввязываться в затяжные уличные бои и овладеть господствующими высотами, позволяющими в дальнейшем развивать наступление в глубь Керченского полуострова, решено прорвать оборону противника на участке 5 километров и обойти Керчь с севера».

В этом отношении новая операция являлась продолжением предыдущих разработок штаба И.Е. Петрова. Отличием стало введение в план операции морского десанта. Положение ОПА естественным образом диктовало целесообразность использования тактических десантов с целью охвата фланга противника. Соответственно в представленном И.В. Сталину плане операции предлагалось осуществить такую высадку со стороны Азовского моря:

«Для обеспечения успеха прорыва на главном направлении, захвата важных командных высот в ближайшем тылу противника, которые в лоб взять очень трудно, а также для отвлечения внимания, сил и средств противника с главного направления намечено высадить тактический морской десант в ближайшем тылу немцев».

Морской десант предполагалось высадить в 4 км северо-восточнее Тархана, в 5–7 км от переднего края. Задачами десанта являлись захват господствующих высот 136,0 и 164,5 с последующим ударом в общем направлении на северную окраину Булганака в тыл немцам. Численность десанта с самого начала была определена в 2800 человек. Численность соединений, участвующих в операции, предполагалось довести до 5500–6000 человек за счет дивизий, находящихся на Таманском полуострове. Начать операцию предполагалось в последних числах декабря.

Ответ Ставки последовал вечером 23 декабря 1943 г. В целом план операции с высадкой десанта тактического значения был одобрен. Командованию ОПА рекомендовалось дополнительно перебросить на Керченский полуостров еще один стрелковый корпус в составе трех стрелковых дивизий. Также Ставкой были обещаны пополнение и боеприпасы. Рекомендация Ставки относительно переправы еще одного корпуса сразу же принимается к исполнению: на плацдарм переправляются 128-я гв. сд и 414-я сд 3-го горного корпуса.

Однако с самого начала возникли разногласия между армией и флотом. С.М. Штеменко писал: «Переправу войск и грузов Отдельной Приморской армии командование Черноморского флота пыталось переложить на плечи только Керченской военно-морской базы, которая никак не могла справиться с таким делом». Соответственно И.Е. Петров был такой постановкой вопроса недоволен и апеллировал к К.Е. Ворошилову. По инициативе последнего 25 декабря в штабе Азовской военной флотилии, в Темрюке, состоялось совещание, на котором были обсуждены насущные вопросы взаимодействия. Недовольство позицией флота привело к тому, что директивой Ставки 27 декабря 1943 г. член Военного совета Черноморского флота контр-адмирал Н.М. Кулаков был отстранен и вместо него был назначен заместитель наркома ВМФ и начальник Главного политического управления флота генерал-лейтенант береговой службы И.В. Рогов. На этом изменения в командном составе на данном направлении не закончились. Ввиду болезни С.Г. Горшкова обязанности командующего Азовской флотилии исполнял контр-адмирал Г.Н. Холостяков.

В своем окончательном варианте план операции был оформлен боевым приказом ОПА № 005/ВПУ от 25 декабря 1943 г. План наступления предполагал удар в обход Керченской группировки противника во взаимодействии с двумя десантными отрядами силами 11-го гв. ск и 16-го ск. Задачей 11-го гв. ск был прорыв фронта противника на выс. 71, 3 силами 2-й гв. сд и десантного отряда № 1 с последующим ударом на Грязевую Пучину (группа высот к северо-западу от Булганака) на соединение с десантным отрядом № 2. После этого предполагалось ввести в бой главные силы корпуса – 32-ю гв. сд и 55-ю гв. сд. Задачей следующего этапа становились Тархан и гора Куликова, их рубежом предполагалось овладеть к исходу второго дня наступления. Соответственно 16-й ск генерал-майора Героя Советского Союза К.И. Провалова наносил главный удар силами 383-й сд и 255-й бригады морской пехоты с целью овладения высотой 133,3 и выхода в район Грязевая Пучина навстречу десантному отряду № 2. Наступление поддерживалось достаточно сильной артиллерийской группировкой, включая три батареи БМ (большой мощности). На фронте прорыва 11-го гв. ск плотность артиллерии (без минометов) составляла 132 ствола, на фронте 16-го ск – 294 ствола (без минометов). К началу операции артиллерия двух корпусов располагала 3 б/к снарядов. 16-й ск усиливался 63-й танковой бригадой, два танковых полка находились в резерве, их предполагалось задействовать в развитии операции.

«Изюминкой» плана операции была высадка двух тактических морских десантов. В состав сил десанта вошли 166-й гв. сп 55-й гв. сд Героя Советского Союза гвардии подполковника К.Г. Главацкого, 143-й батальон морской пехоты, 613-я армейская штрафная рота, армейская разведрота и парашютно-десантный отряд ЧФ. Сообразно задачам десант разделялся на две группы. Группа № 1 в лице парашютно-десантного батальона ЧФ имела задачу захватить берег севернее высоты 71,3 и совместно с 2-й гв. сд овладеть ею. Десантная группа № 2, в которую вошли остальные подразделения, включая полк Главацкого и 143-й обмп, имела задачу высадиться в районе восточнее мыса Тархан (место высадки в приказе обозначалось как «в 2 км сев. выс. 164, 5»), овладеть высотами 164,5 и 115,5. Далее, действуя на юг, отряд должен был соединиться в районе Грязевой Пучины с частями 16-го ск. Десантная группа № 2 в приказе была обозначена как «главная». Предполагалась поддержка десанта тремя артполками, включая 152-мм пушки-гаубицы.

По состоянию на 8 января 1944 г. общая численность двух десантных групп, включая прикомандированных, составляла 2856 человек, вооруженных 701 винтовкой, 1611 ППШ, 140 ручными и 36 станковыми пулеметами, 86 ПТР, 4 50-мм и 16 82-мм минометами. Хорошо видно, что автоматическое оружие преобладало в составе вооружения десантников. При этом противотанковые средства были ограничены противотанковыми ружьями. По состоянию на начало 1944 г. они не обеспечивали уверенного поражения немецкой бронетехники, даже без учета новейших танков «Тигр» и «Пантера» (к счастью, отсутствовавших в Крыму). Также любопытно отметить, что из наличного вооружения в 613-й штрафной роте были собраны все 50-мм минометы и половина 82-мм минометов группы, а также сразу 10 ПТР всего на 237 человек. По своей численности эта рота равнялась батальонам гвардейского полка Главацкого.

Смещение сроков начала операции позволило хорошо подготовить выделенные для десанта подразделения. На протяжении десяти дней проводились занятия по сколачиванию десанта и тренировка в погрузке на плавсредства и выгрузка на берег. В период подготовки десант питали по усиленной норме. Командир 2-го десантного отряда К.Г. Главацкий считал, что «отряд был отлично подготовлен к действиям», более 50 % отряда ранее участвовали в морских десантных операциях. Командовать высадкой со стороны флота был назначен капитан 2 ранга Н.К. Кириллов.

Готовность к наступлению назначалась к исходу дня 31 декабря. Плановое доведение численности соединений ОПА до 5500–6000 человек не был полностью реализован. Дивизии 11-го гв. ск и 16-го ск насчитывали в среднем по 5300 человек. Однако в целом для этого периода войны данные величины являлись неплохим показателем.

Высадка и операция в целом несколько раз откладывались из-за неблагоприятных погодных условий. В полдень 7 января И.Е. Петров приказывает высадку десанта произвести в ночь на 8 января. В 20.20 началась посадка на корабли и суда, закончившаяся в 22.20. Однако густой туман ограничивал видимость 100–300 м, что мешало различать створные огни и сигнальные ракеты. Это заставило в 23.00 принять решение отменить высадку. На следующую ночь высадка тоже была отменена.

Очередная дата высадки десанта была назначена на 10 января. Вечером 9 января десантные отряды получили приказ на погрузку, осуществлявшуюся у пристани кордон Ильич (на Таманском полуострове). 166-й гв. сп насчитывал 984 человека, штрафная рота 234 человека, разведрота 135 человек и парашютная рота 95 человек. По докладу командира 143-го батальона морской пехоты Левченко, к посадке на суда сосредоточились 925 человек. Погрузка происходила с 20.00 до 21.00. Во время посадки 300 человек пехоты оказались в излишке. Позднее это породило рассуждения об ошибочном расчете погрузки. Однако это звучит крайне неубедительно ввиду многократно проводившихся до этого тренировок по посадке. Более убедительное разъяснение есть в докладе Главацкого, он пишет: «Часть из них [выделенных для десанта судов] была выведена из строя и заменена случайными, команды которых в учениях не принимали участия, вследствие чего к данной операции не были готовы». Таким образом, задержка с началом операции привела к некоторой дезорганизации в размещении десанта.

Так или иначе, к 23.00 9 января погрузка была закончена и отряды вышли в море. 143-й батальон морской пехоты посадили на 12 тендеров и 2 мотобота. Батальон Алексеенко (десантный отряд № 1) был посажен на бронекатер и 11 мотоботов. В 23.35 командир высадки на сторожевом катере № 048 дал сигнал движения вперед. Отряды стали сниматься с якорей и выстраиваться в кильватерную колонну, ложась на курс 306° по зеленому створу (из-за невидимости которого отменили высадку ранее). В это же время от КВМБ поступило штормовое предупреждение об усилении ветра с юго-запада до 6–7 баллов.

В своих мемуарах тогдашний командующий Азовской военной флотилией Г.Н. Холостяков высказывался в том смысле, что предпосылки для оценки погоды как неподходящей для проведения операции имелись, и ссылался на невозможность очередной отсрочки. Писал он буквально следующее: «Впору было отменять ее и в ночь на 10 января: накануне над морем висел непроглядный туман, а теперь угрожал разыграться шторм. Однако новая отсрочка считалась невозможной, приказ был категорическим, и десант пошел». Таким образом, Холостяков приписывает выталкивание десантных отрядов в море приказу свыше.

Однако в своем докладе по горячим следам событий командир десантного отряда подполковник ГСС Г.К. Главацкий писал: «Во время посадки на корабли я задавал вопрос командующему тов. Холостякову – как погода в море? Он мне ответил, что у нашего берега через час море вообще заштелеет, а у вражеского берега тихо, так как волна от берега, и обещал, что весь отряд будет высажен на берег». Т. е. налицо ошибочная оценка погодных условий и неточный прогноз.

С.М. Штеменко вспоминал, что на командном пункте представитель флота оценивал погодные условия достаточно осторожно: «Обещают малую волну. Тем не менее все может статься. Море – это стихия…» Таким образом, имела место, скорее, неверная оценка погодных условий, негативно повлиявшая на высадку десанта, нежели директивный нажим, на который ссылается Г.Н. Холостяков.

К 1.30 ветер усилился до 4 баллов с порывами до 5 баллов, волнение на море достигло 3–4 баллов. Сложные погодные условия в районе высадки поставили десант в критическое положение. До служившего ориентиром буя отряды шли достаточно организованно. Повернув в сторону берега, корабли стали терять порядок построения, т. к. сильная зыбь сбивала с курса маломощные суда. Так, мотобот № 511 был залит водой и затонул. Вместе с мотоботом погибла штурмовая группа в составе 60 человек (только 4 удалось спастись). Мотобот № 509 с неисправным мотором бросало по волнам. Находившимся на нем 69 бойцам и командирам пришлось проявить недюжинную смекалку, сделав из плащ-платок паруса, но только чтобы вернуться. Два мотобота со штабом батальона, минометчиками, пулеметчиками в составе 133 человек затонули со всеми находившимися на борту людьми. Уже к 6.00 десантные боты №№ 366, 505, 507, 515 и 519 вследствие заливания водой затонули. Кроме того, по свидетельству командира 143-го обмп, корабли и суда разметало штормом, и они подходили к берегу по одному, подвергаясь атакам авиации противника.

Позднее при разборе операции командующий ЧФ вице-адмирал Л. Владимирский указывал, что ошибкой Н.К. Кириллова стал неверный выбор тактики подхода к берегу. Следовало идти переменными курсами, приводя ветер в бейдвинд. В итоговом документе подчеркивалось: «Проявившие инициативу старшины некоторых мотоботов так и сделали и тем самым сохранили свои суда, несколько же мотоботов […] шли против волны и, принимая на себя воду, тонули».

Первой была высажена десантная группа № 1. Как позднее писал в своем докладе командир десантной группы гв. майор Алексеенко, ввиду того, что артподготовка уже длилась свыше 40 минут и наступал рассвет, медлить было нельзя. В этот момент в распоряжении Алексеенко находилось только 52 человека на его бронекатере из 734 человек, выделенных в отряд № 1.

В итоге десантная группа № 1 высадилась в составе примерно 30 человек севернее высоты 71,3. Однако существенной роли в захвате высоты эта группа бойцов без тяжелого оружия не сыграла, они вышли на высоту практически одновременно с подразделениями 6-го гв. сп 2-й гв. сд. К 9.30 прибыли еще два мотобота группы № 1. Они выгрузились уже на занятой советскими войсками территории. Успеху наступления на этом направлении в немалой степени способствовало то, что система огня противника на выс. 71, 3 была полностью подавлена артиллерией.

Особенно трудной штормовая погода сделала высадку десантного отряда № 2 в назначенном месте. Часть судов подошла к берегу, а часть высаживала пехоту на расстоянии 25–30 метров от берега, опасаясь быть выброшенными на берег. Глубины на таком расстоянии от берега составляли 5–6 метров, и десантникам приходилось добираться до берега вплавь. При этом часть боеприпасов, гранаты и продукты приходилось сбрасывать, чтобы не утонуть. Как отмечал в своем докладе Главацкий: «В результате такой безобразной высадки было высажено на берег вместо 2127 человек только 1555 человек». Остальные суда блуждали в море, возвращались или затонули. Некоторые суда позднее носило в море по несколько суток. Выгрузка десанта происходила в 7.30–8.30 утра уже под воздействием авиации противника, что усугубило и без того сложную обстановку. В 8.25 на малом охотнике № 048 во время атаки двух Ме-109 был убит командир высадки капитан 2 ранга Кириллов. Командование высадкой принял на себя начальник штаба высадки капитан-лейтенант Шатаев.

Любопытно отметить, что, согласно ЖБД 17-й армии, о высадке десанта штаб Йенеке узнал именно из донесений авиации. В утреннем донесении V АК информация о советском десанте отсутствовала. Причиной этого было нарушение управления. В ЖБД армии при подведении итогов дня отмечалось: «Быстрой реакции с нашей стороны особенно мешал выход из строя линий связи. Большинство телефонных линий разрушено мощным огнем артиллерии, многие артиллерийские радиостанции тоже вышли из строя». Поэтому поначалу Йенеке приказывает: «Бросить все силы авиации против высадившегося противника, а также против десантного флота, вероятно, еще находящегося в море».

Запоздалая реакция немецкого командования позволила отряду Главацкого продвинуться по берегу к назначенным целям. Здесь, несомненно, сыграла роль хорошая выучка десантников. Несмотря на ужасные условия высадки и промокшую одежду, бойцы и командиры быстро развернулись в боевые порядки и атаковали противника. К полудню были заняты высоты 164,5, 88,5 (у мыса Тархан) и сев. скаты высоты 136,0. Трофеями десанта стали две зенитные батареи, два прожектора, стрелковое оружие и вещевой склад, также было захвачено 60 человек пленных. Закрепившись на высотах, в сторону Грязевой Пучины и выс. 71, 3 Главацкий выслал разведку. В целом это был неплохой результат, особенно учитывая условия высадки.

Вообще тяжелые погодные условия были даже особо отмечены в ЖБД 17-й армии: «Волнение достигло такой силы, что в районе Феодосии утонула одна БДБ, а вторая была вынуждена выброситься на берег». При этом нельзя не напомнить, что немецкие БДБ были достаточно крупными кораблями, больше советских катеров.

Надо сказать, что генерал Э. Йенеке с самого начала оценил советскую высадку у мыса Тарахан как серьезную опасность для фронта V корпуса. Причем его мнение не совпадало с мнением командира корпуса. В ЖБД 17-й армии уже в 8.30 утра отмечается: «Вопреки мнению генерала Альмендингера, считающего атаку на центр фронта наиболее опасной, командующий приказывает немедленно направить против высадившейся группировки противника батарею штурмовых орудий. У командующего сложилось впечатление, что противник будет наносить свой главный удар именно на севере». Для ликвидации плацдарма сразу же были задействованы штурмовые орудия, что ставило десантников в опасное положение ввиду недостатка противотанковых средств. Вынести вплавь к берегу ПТР было практически невозможно.

Немецкое командование располагало на тот момент под Керчью достаточно сильным бронированным «кулаком». По состоянию на вечер 9 января в V АК имелось 29 боеготовых САУ «Штурмгешюц» и еще 4 – в долгосрочном ремонте. Кроме того, в румынских частях на этом направлении имелось 9 танков Pz.38(t). Из 29 боеготовых «Штурмгешюцев» 191-го батальона в атаке на десант в составе батареи могло быть задействовано не менее 7–10 машин. Мнение Йенеке возобладало, согласно ЖБД 17-й армии: «В соответствии с указанием командующего генерал Альмендингер приказал 98-й пд уничтожить высадившегося противника, даже ценой временных вклинений противника в центре фронта». Сообразно этому указанию против десанта был брошен батальон 290-го полка, дивизионный резерв, но успеха он не имел. Нельзя не отметить, что в ходе обсуждения контрмер в штабе 17-й армии обсуждался вопрос о снятии полка румын из Ак-Бурну, но от этой идеи отказались, опасаясь советской высадки в этом районе.

Артиллерийская подготовка наступления армии началась еще до высадки десантов, она продолжалась на фронте 11-го гв. ск и 16-го ск с 6.40 до 7.30 10 января. В ЖБД 17-й армии она оценивается как продолжительная и интенсивная: «После мощной двухчасовой артподготовки (10–12 тысяч выстрелов) противник утром начал при сильнейшей поддержке авиации ожидавшееся наступление с плацдарма Баксы».

Из состава 11-го гв. ск наступала на узком фронте только 2-й гв. сд. Ее достижением стал совместный с десантом захват 6-м гв. сп выс. 71, 3, но дальнейшее продвижение соединения было остановлено. Соседний 1-й гв. сп той же 2-й гв. сд в атаках на выс. 95, 1 успеха не имел. Ввод резервного полка никак ситуацию не изменил. Около 11.00 в бой вводится 32-я гв. сд, которая, однако, успеха не имела, атакуя двумя полками выс. 115, 5. Впрочем, потери 32-й гв. сд 10 января были незначительными – 13 человек убитыми и 97 ранеными. Опорой немецкой обороны была артиллерия, оказывавшая упорное огневое сопротивление советским атакам. В свою очередь, советская артиллерийская группировка оказалась разделена на два направления, выс. 115, 5 и 95,1 (соответственно 32-й гв. сд и 2 гв. сд), эффективность огня снизилась. Кроме того, артполк 32-й гв. сд участвовал в общей артподготовке, и его переключение на поддержку своей дивизии произошло с опозданием.

Соседний 16-й ск, несмотря на сильную артподготовку, продвинуться не смог. Удалось занять лишь незначительный участок траншей на западных скатах выс. 133, 3 силами 383-й сд. 11-й гв. ск потерял за 10 января 22 человека убитыми и 129 ранеными, а 16-й ск – 426 убитыми и 1353 ранеными. По этим данным видно, что 16-й ск, несмотря на небольшое продвижение, понес серьезные потери. Позднее в сводке обобщенного боевого опыта 16-го ск указывалось на причины неудачи первого дня наступления: не было вскрыто истинное начертание переднего края противника. В результате «снаряды во время артподготовки ложились в 200–300 м позади от передовой траншеи [немцев]». Потери 98-й пд и приданных ей румынских частей за 10 января составили, по немецким данным, 355 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести (в подавляющем большинстве немцы).

Таким образом, в первый день операции продвижения, достаточного для соединения с десантом, не произошло. Офицеры ГШ в докладе по итогам операции отмечали, что, возможно, следовало направить десант по кратчайшему направлению на соединение с 32-й гв. сд. Однако Главацкий не был информирован о положении наступающих войск и действовал в соответствии с первоначальным планом.

Тем временем позиции десанта были проверены на прочность немецкими контратаками. Позднее немцами был брошен в бой 123-й пп (из состава 50-й пд) при поддержке сразу 20 штурмовых орудий. Ставка немцев на атаки десанта бронетехники была обоснованной. Почти сразу десант был оттеснен с выс. 88, 5 у м. Тархан. Очередная атака около 19.00 с использованием трех самоходных орудий поставила высадившуюся группу в тяжелое положение. Позднее Главацкий в своем докладе писал: «Уничтожить «Фердинандов» не представлялось возможности, так как имеющиеся в нашем распоряжении противотанковые средства не были действительными». Против толстой 80-мм лобовой брони немецких САУ «Штурмгешюц» имеющиеся у десантников ПТР были действительно практически бесполезны. Тем не менее до темноты десант удержал основные оборонительные позиции. Также нельзя не отметить, что на 23.25 10 января 1944 г. V AK отчитался о наличии в строю 25 «Штурмгешюцев». Т. е. за день количество боеготовых машин упало на 4 единицы. Это, вполне вероятно, подбитые десантниками САУ.

С утра 11 января войска Приморской армии предприняли попытку переломить ход боевых действий в свою пользу. В 10.30 началась артподготовка, продолжавшаяся 35 минут. Однако наступление 16-го ск вновь успеха не имело. Тем временем продолжились атаки на позиции, занимавшиеся десантным отрядом № 2. Не имея достаточного количества боеприпасов, отряд был сбит с выс. 136, 0. Кроме того, Главацкий видел, что его пытаются обойти и отрезать всякую возможность соединиться с главными силами ОПА. В итоге Главацкий принял решение частью сил закрепить за собой важную высоту 164,5 и тремя отрядами из пехотинцев, моряков (морских пехотинцев) и парашютистов пробиться на соединение с 11-м гв. ск.

Действия десанта совпали по направлению с наступлением 2-й и 32-й гв. сд, которые в 12.00 атаковали высоту 115,5 и после напряженного полуторачасового боя, буквально прогрызая оборону противника, заняли выс. 115, 5. В 16.30–17.00 десант соединился с наступающими с востока частями. Однако удержать выс. 164, 5 десанту все же не удалось. Попытки с ходу отбить ее пехотой 11-го гв. ск были неуспешными. Достижения дня ограничились захватом и удержанием высоты 115,5. К вечеру 11 января число боеготовых САУ в V АК составило 17 единиц, еще 8 числились в краткосрочном и 8 – в долгосрочном ремонте.

Людские потери 16-го ск за 11 января составили 79 человек убитыми и 341 ранеными, 11-го гв. ск – 118 человек убитыми и 713 ранеными. Потери 98-й пд и приданных ей румынских частей за 11 января составили 219 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. По данным, приведенным в докладе К.Г. Главацкого, общие потери его отряда за все время боев составили 58 человек убитыми, 133 человека утонувшими, 22 пропавшими без вести и 164 ранеными. Нельзя не отметить, что число утонувших значительно превосходит безвозвратные потери десантников на берегу. Соответственно 143-й батальон морской пехоты по докладу его командира потерял за все время операции 162 человека убитыми, 80 утонувшими, 24 пропавшими без вести и 192 ранеными.

Согласно справке, подготовленной флотским командованием, в десантной операции в районе м. Тархан участвовало 54 корабля, из которых погибло 12 кораблей. В документе штаба ОПА, датированном июлем 1944 г., общие потери январского десанта утонувшими оценивались в 329 человек. Это действительно серьезные потери, более чем 10 % от численности десанта.

В последующие два дня войска ОПА пытались возобновить наступление, вводя в бой из резерва 55-ю гв. сд, а затем и 128-ю гв. сд. Однако взломать фронт обороны противника не удалось. Занятую, а затем оставленную десантом высоту 164,5 войска 11-го гв. ск заняли только к вечеру 12 января. К концу дня 12 января количество боеготовых САУ в V AK осталось прежним (17 единиц), но изменилось число САУ в ремонте: 5 находилось в краткосрочном, 10 – в долгосрочном ремонте. Т. е. несколько машин было выведено из строя надолго, а одна безвозвратно потеряна. Подводя итоги первой январской операции, необходимо сказать несколько слов об использовании танков ОПА. 63-я тбр участвовала в бою с 10 января, но достаточно осторожно, командир бригады опасался мин и застревания танков в раскисшем грунте. Немецкие документы в целом подтверждают достаточно ограниченное использование бронетехники советской стороной 10 января. 9-я зенитная дивизия претендовала всего на 1 подбитый Т-34. Несколько танков, выдвинутых вперед 63-й тбр вперед 11 января, были немедленно подбиты. Подтянутый к передовой 85-й тп 12 января потерял 4 танка, в том числе два сгоревшими.

Территориальные приобретения ОПА в результате проведенной операции оказались невелики. Запланированный удар в обход Керчи не состоялся. Однако захваченные высоты стоили должности командиру 98-й пд Мартину Гарайсу. Точнее, к его отстранению привел конфликт Гарайса с командованием, в ультимативной форме приказавшим вернуть высоту 115,5. Гарайс отказался, ссылаясь на бессмысленные жертвы, и был отправлен в бессрочный отпуск. 21 января предпринимается контратака, обошедшаяся более чем в 600 человек убитыми и ранеными. Более того, для проведения наступления был снят батальон с обороны Керченского порта с заменой его румынами, что привело к возникновению нового кризиса.

Дело в том, что неудача операции с высадкой десанта у м. Тархан заставила командование ОПА задуматься о смене направления удара. Как вспоминал представитель Генштаба полковник Н.Д. Салтыков, командарм И.Е. Петров в ходе совещания с участием К.Е. Ворошилова «доказывал, что направление главного удара было выбрано неудачно, что успех мог быть достигнут наверняка, если бы прислушались к его мнению и провели наступательную операцию с нанесением удара через Керчь. Командарм предложил подготовить и провести новую операцию, сосредоточив основные усилия армии на левом, керченском фланге».

Судя по всему, именно в этот момент И.Е. Петров действительно склонился к поиску решения в городских боях в Керчи. На сей раз в бой вводились все три подчиненных ОПА корпуса. На Керчь нацеливался левофланговый 16-й ск, который ударом через городские кварталы должен был не только занять саму Керчь, но и выйти в тыл оборонявшимся перед фронтом ОПА войскам противника. Вновь было решено охватить приморский фланг противника тактическим десантом. На этот раз в состав десанта выделялись 369-й и 393-й отдельные батальоны морской пехоты и 1133-й сп 339-й сд.

Задачей десанта было во взаимодействии с главными силами 339-й сд гв. полковника Г.М. Пустовита захватить берег южнее церкви, консервного завода и пристани Керчи. Общие силы десанта разделялись на три отряда. Соответственно отряд № 1 (393-й ОБМП) высаживался в 500 м восточнее Защитного мола с целью его захвата с последующим ударом на восток в тыл немецкой обороне на соединение с 1135-м сп 339-й сд. Десантный отряд № 2 (369-й ОБМП) высаживался между Защитным молом и Широким молом и должен был наступать вдоль железной дороги на запад с целью захвата станцией Керчь 1-я. Наконец, 3-й десантный отряд (1133-й сп) составлял второй эшелон отряда № 2 и получил задачу очистить от противника центральную часть города Керчь. Вместо изъятого в десант полка 339-й сд придавался 166-й сп Главацкого и 143-й батальон морской пехоты. Они получили задачу войти в прорыв для захвата горы Митридат.

393-й батальон морской пехоты майора Н.В. Старшинова не был укомплектован полностью по штату и к началу операции насчитывал 598 человек, вооруженных 39 винтовками, 489 ППШ, 27 ДП, 17 «максимами», 17 ПТР, 2 ДШК, 6 50-мм минометами. Хорошо видно, что в вооружении десантного батальона преобладало автоматическое оружие. Одновременно такое вооружение хорошо подходило для боя в городе.

В 19.00 22 января десантные отряды № 1 и № 2 на 22 единицах плавсредств Черноморского флота из района Опасная и завода им. Войкова начали движение в район высадки. После 40-минутной артподготовки в 23.30 десанты с боем высадились северо-восточнее Пристани и на восточной окраине Керчи. Подход судов в бухту был затруднен наличием затонувших судов, свай и сгоревших пристаней. В целом высадка происходила в куда более благоприятной обстановке, чем 10 января. Как писал в своем докладе командир батальона: «Противник противодействие оказывал незначительное, личный состав спрыгнул с тендеров в воду, глубиной до метра и вышел на берег». Несколько более серьезное сопротивление встретил десант № 2. Всего в высадке участвовало 26 кораблей, из которых потеряли 2. Помимо реальной высадки до 5.30 три катера КВМБ проводили демонстрацию высадки в районе мыса Ак-Бурну.

Одновременно с высадкой десантов № 1 и № 2 после артиллерийской подготовки начала атаку 339-я сд. В подготовке атаки использовались фугасные огнеметы. В докладе офицера ГШ указывалось: «Действие ФОГ-ов поражения не нанесло, так как струя огня окопов не доставала, но румыны до такой степени были ими напуганы, что находившиеся в первой траншее лежали вниз лицом до прихода наших бойцов». Замена оборонявшихся в Керчи немцев на румын действительно имела далеко идущие последствия. 339-я сд прорвала фронт и уже около 1.00–1.30 23 января соединилась с десантом № 1.

В 3.00 был высажен десантный отряд № 3 в составе 1133-го сп 339-й сд. Однако, как указывалось в отчете офицеров ГШ в ОПА, «в силу неорганизованности и известной недисциплинированности экипажей Азовской военной флотилии десант № 3 был высажен на нашей территории и своей роли не сыграл». Вскоре после соединения с десантом № 1 части 339-й дивизии были остановлены сильным ружейно-пулеметным огнем с фланга с отм. +3,0 и выс. 33, 9. До 7.00, боясь оголения своего фланга, советские части вели разведку противника. Данный факт был даже отмечен позднее в истории 98-й пд: «Большевик, вопреки ожиданиям, довольствуется передним краем. Он не продвигается глубже в город…» Это промедление позволило немцам оправиться от первого удара и восстановить целостность обороны. В городе еще оставались немецкие части: из числа захваченных 23 января пленных 150 человек принадлежали 282-му пп 98-й пд, 30 человек – 3-й гсд румын и оставшиеся «рабочему батальону изменников Родины». Частично малое число пленных румын может объясняться их бегством из города.

Отказом от прорыва в глубь Керчи 339-й сд, по существу, был сведен на нет первоначальный успех высадки. 369-й батальон морской пехоты, высадившись около полуночи в назначенном районе, в 2.00 занял станцию Керчь-1 и перешел к круговой обороне. Ошибка с высадкой второго эшелона десанта и отсутствие развития наступления заставило 369-й батальон отойти к 7.00 в район Консервного завода.

Когда утром 23 января подразделениями 255-й бригады морской пехоты и 694-го сп 383-й сд ликвидировали опорный пункт противника в районе отм. +3.0, наступление 339-й сд встретило упорное сопротивление противника. Продвижение от дома к дому штурмовыми группами шло относительно медленно. Ввод в бой из-за фланга 339-й сд 166-го гв. сп Главацкого успеха также не имел – бои в городе все же требовали другой выучки, нежели десантные операции.

Последующая попытка развить наступление в городских кварталах Керчи дала ограниченные результаты. Из резерва в направлении на Митридат 24 января была введена 89-я сд, овладевшая консервным заводом и широкими молом, но дальнейшего успеха она не имела. Для стабилизации положения на аэродром Багерово самолетами вечером 25 января перебрасываются два батальона из 73-й пд (один пехотный и саперный, около 500 человек). В конце января бои в Керчи постепенно сошли на нет, в немалой степени ввиду уменьшения боевого состава наступающих частей. Численность участвующих в боях за город соединений серьезно просела. 227, 339 и 389-я сд и 255-я бригада насчитывали на 29 января 1944 г. 3874, 4503, 3805 и 1920 человек соответственно. Общие потери корпуса в боях за Керчь показаны в таблице.

ТАБЛИЦА

Потери 16-го ск в боях за Керчь с 21 по 31 января 1944 г.

Неудача второй операции Приморской армии вызвала большое неудовольствие в Москве. В директиве Ставки указывалось, что Приморская армия имеет преимущество в численности войск, в артиллерии, в танках и в авиации, но эти преимущества армия теряет, «ввязавшись в уличные бои в городе, где противник укрепился […] и где нет условий для эффективного использования всех имеющихся средств подавления». Армия потеряла в январских операциях 3289 человек убитыми и 11 917 человек ранеными при достаточно скромных достижениях.

За «разносом» последовали кадровые решения. С.М. Штеменко вспоминал: «Без всякого уведомления представителя Ставки, не говоря уже о запросе его мнения по такому немаловажному вопросу, И.Е. Петров был освобожден от должности, зачислялся в распоряжение Ставки и вызывался в Москву». Ему вторит служивший представителем Генштаба Н.Д. Салтыков: «Неожиданно для всех в феврале генерал И.Е. Петров был отозван в Москву». Его сменил А.И. Еременко. Это было своеобразным признанием важности данного направления в планах советского командования – ранее Еременко командовал фронтами, в том числе на ключевом, сталинградском направлении.

Выводы. Подводя общие итоги январских операций Отдельной Приморской армии, стоивших должности И.Е. Петрову, следует отметить, что невыполнение поставленных задач являлось следствием проблем с прорывом позиционного фронта противника. Именно назначенные для прорыва фронта войска не выходили на соединения с десантом, а не провал десанта предопределял общий неуспех. Напротив, несмотря на чудовищные условия высадки 10 января, десант был все же высажен, привел себя в порядок и закрепил за собой важные высоты. Не имея эффективных противотанковых средств, отряд Главацкого удерживал основные позиции до вечера. При плановом темпе продвижений войск 11-го гв. ск и 16-го ск этот успех мог быть закреплен и развит. Без преувеличения тяжелые потери десантных отрядов из-за шторма оказались скомпенсированы медленной реакцией немцев на высадку.

Неудивительно, что в отчете офицеров ГШ ОПА по итогам январских операций прямо указывалось: «Идея высадки морских десантов в тактической связи с войсками, действующими на суше, полностью себя оправдала». С этим утверждением трудно не согласиться: в обоих случаях немецкая оборона оказывалась серьезно дезорганизована советскими десантами. Также, безусловно, полезными были демонстрации высадки, что сковывало немецкие резервы.

Паром «Зибель» в Черном море. Импровизированное плавсредство, собиравшееся из инженерного имущества.

Собственно проблемы войск Приморской армии не были уникальными для того периода. Схожие трудности испытывали войска Западного фронта той же зимой 1943/44 г. Одной из главных проблем становился артиллерийский огонь противника. Как указывали в своем докладе представители Генштаба: «Особенно слабой на протяжении всей операции были контрбатарейная борьба с артиллерией противника». В итоге огневое противодействие мешало продвижению советской пехоты.

Объективным результатом действий ОПА с 10 по 28 января 1944 г. стало увеличение занимаемого фронта вдвое, с 8,5 км до 17 км. Это привело к снижению плотности обороны противника и создавало предпосылки для ее прорыва. Во всяком случае противник не чувствовал себя за позициями на Керченском полуострове как за каменной стеной. Одновременно непрерывные бои сковывали командование 17-й армии в проведении давно запланированной операции по ликвидации советского Сивашского плацдарма. В разгар боев под Керчью в ЖБД 17-й армии прямо указывается: «пока выделить силы для операции на Сиваше не представляется возможным». Более того, под Керчью был скован один из полков группы Конрада (из 50-й пд). Потери в штурмовых орудиях также не благоприятствовали мощному удару по опасному плацдарму на Сиваше.