27

В субботу в приюте Рокко, питбуль, упирается и не хочет купаться. Смеясь, я иду к Сэнди и закатываю рукава.

– Хочешь, я его помою? – предлагаю я.

Она вытирает лицо рукой.

– Была бы счастлива. Он очень сварливый сегодня. И раз уж ты все равно собралась лезть в воду, можешь помыть и остальных? Попроси Чейза помочь.

– Окей, – я счастлива делать с Чейзом что угодно. Думаю, Сэнди это знает и пользуется, но мне все равно.

Я нахожу Чейза на улице, он убирает территорию.

– Эй, гламурный парень, пойдем, поучаствуешь со мной в соревновании мокрых футболок, – зову я.

– Я думал, мы договаривались, что ты ко мне не пристаешь. – Он туго закручивает мешок с мусором и затягивает узел.

– Не помню, чтоб мы это обсуждали. Но даже если и так, я бы никогда не согласилась на такую чушь!

Он бросает мешок в контейнер для мусора и печально качает головой.

– Вот какие испытания я вынужден тут переносить.

– Спрячь жалость к себе подальше, пока Рокко не убедил всех остальных собак, что купание – это ужасно.

Мы опоздали. Собаки, извещенные Рокко, что мы пришли помучить их, злы. Вода холодная. Животные скользкие. Мыло повсюду. Не помню, когда в последний раз я так веселилась.

– Ты действительно хорошо ладишь с ними, – говорит мне Чейз после того, как мы загоняем последнюю собаку обратно в вольер. – И будешь хорошим ветеринаром.

– Спасибо. Как ты и сказал, они не склонны к осуждению. – Я бросаю Чейзу шланг и убираю опрокинутое корыто. Рокко перевернул его, когда выпрыгивал, и расплескал всю воду на мои теннисные туфли. Сэнди вернулась, когда Бут лаял как бешеный, и почти сразу ушла, боясь измазаться в грязной воде и мокрой шерсти.

– Правда, я не уверена насчет Рокко. Он, кажется, разозлился. Думаю, ему мыло попало в глаз.

– Не. Он разозлился потому, что я тер его, а не ты. – Он подмигивает мне и тянется закрыть воду. От этого движения футболка натягивается на его прессе… очень красивом и сильно накачанном.

– Привет! Ты тут, Бэт? Это я, – доносится радостный голос из приемной.

Это Скарлетт.

Чейз в панике оборачивается. Он роняет шланг с включенной водой и обливает меня. Я вскрикиваю и пытаюсь отскочить в сторону, но недостаточно быстро.

– Дерьмо. Извини. – Чейзу удается схватить шланг и сунуть мне его в руки. Он резко разворачивается и спешит выскочить вон, прежде чем открывается другая дверь. Он почти бежит по коридору.

– Эй… О боже, что с тобой случилось? – Скарлетт смеется, когда видит меня.

Я смотрю на свою насквозь мокрую футболку старшей школы Дарлинга.

– Я купала собак.

Позади нее стоит Джефф. Он быстро окидывает меня взглядом и смотрит за мое плечо. Я с беспокойством оглядываюсь и вижу, как голова Чейза исчезает за углом.

Когда Джефф делает шаг вперед, я «случайно» выпускаю шланг и обливаю его. Он громко ругается.

– Извини, – я поднимаю испачканную мылом руку. – Он скользкий.

Джефф подозрительно щурится.

– Это был Мэнсон? – спрашивает он.

– Кто? – я прикидываюсь дурочкой.

– Он имеет в виду Чарли Доннели, – Скарлетт закатывает глаза. Кажется, ей надоело это тупое прозвище, как и мне.

Я решила не отвечать ей. Вместо этого пускаю струю воды ближе к их ногам.

– Осторожно, – предупреждаю я, – тут грязно.

Джефф встречается со мной взглядом. Он знает, что это был Чейз и что я его защищаю. Я вскидываю голову. Чейзу нужен кто-то на его стороне. За Джеффа вступится вся школа. Черт, за него вступится весь город. За Чейза – никто.

– Мы должны идти, – объявляет Джефф. – Я только что вспомнил, что должен сделать кое-что для отца.

– Но мы только приехали, – протестует Скар. – Я хотела пообщаться с Бэт и повозиться с собачками.

– Тогда иди домой пешком, если хочешь упрямиться. – С этими словами он разворачивается и уходит.

Скар смотрит на меня в панике.

– Все нормально, – отвечаю я, пожимая плечами. – Иди.

Это все, что ей нужно, чтобы кинуться за ним.

– Прости меня, Джефф. Я просто была так рада видеть собак.

– У тебя всегда есть выбор, Скар. Если не хочешь быть со мной, просто скажи.

Она замолкает. Меня распирает желание побежать за Скарлетт и спросить, какого черта она делает рядом с Джеффом. Каждый раз, когда я вижу их, он попрекает ее тем, что она не делает того, чего хочет он.

Был ли он таким же с Рейчел? Или он приобрел эти скверные привычки в Англии? Надеюсь, он не относился так к моей сестре.

Я выключаю воду, а потом спешу к окну, чтобы посмотреть, как они уезжают. Когда «ауди» Джеффа покидает парковку, я зову Чейза.

– Теперь можно выходить.

Его ботинки стучат по полу. Он подходит к окну и упирает руку в раму рядом с моей головой.

– Я беспокоюсь о Скарлетт, – говорю я ему.

Чейз отвечает мне понимающим взглядом.

– Потому что Джефф требует от нее больше послушания, чем мы – от Рокко?

– Типа того.

Он склоняется ближе, вглядываясь в окно.

– Он хам. В колонии много таких. Только без модной одежды и крутых тачек. Внутри он точно такой же, как они. И все, чего он хочет, – это контролировать других людей. Его заводит чувство власти.

– Как думаешь, он был таким же с Рейчел? – я грызу губы.

– Не знаю. Это было три года назад. Люди могут сильно измениться за три года. Взгляни на меня. – Поворачиваю голову и вижу его всего лишь в паре сантиметров от себя. Он жалко улыбается мне. – Я был так погружен в себя. Незрелый придурок, который считал, что все знает, и думал, что угнать машину тренера – верх крутизны. Теперь я не сделал бы этого и за миллион долларов.

– Джефф это время провел в Англии, а не в тюрьме, – напоминаю я ему.

– Знаю, но, может, для него это было наподобие тюрьмы.

Я вспыхиваю. Это были почти те же слова, что я необдуманно бросала Чейзу раньше.

– Эй, – он пальцами приподнимает мой подбородок, – я не это имел в виду. Ты совсем не такая, как Джефф.

– Считаешь, для меня есть надежда? – Я трусь подбородком о его палец. Мне действительно казалось, что мой дом – тюрьма, до того как появился Чейз. Все мои поступки были попыткой вырваться. Джефф, очевидно, пытался получить контроль над всеми вокруг.

– Да, надежда есть, – голос у него хриплый.

Я забываю о Джеффе. Сложно концентрироваться на чем-то, кроме Чейза, когда он так близко. Мой взгляд падает на его еще мокрую футболку. В центре видны свежие заломы, как будто он снял ее, выжал, а потом надел обратно. У ворота – крохотное сухое пятно.

– Я пропустила тут кусочек, – пробегаюсь пальцем по ткани, чувствуя выпирающую ключицу.

У него перехватывает дыхание. Я провожу вдоль всей ключицы, и палец попадает в ложбинку у шеи. Жду, что он остановит меня, как это делает всегда. Но он стоит неподвижно. Продолжаю движение, опускаясь вниз. Чейз словно высечен из камня: сплошь мускулы. Но внутри у него нежное сердце. Оно болит за нас. Мы оба хотим чего-то запретного.

– Ты не должна это делать, – слова отрывисты, как будто ему трудно их произносить.

– Нет, должна.