Глава седьмая

Приехали по указанному в телефонограмме адресу. Рахматуллин оставил Кинулова и Паркову ждать в уазике на стоянке возле КПП, а сам с Кадушкиным отправился на территорию учебки. Начальник караула, выслушав Ильяса, сообщил о прибывших дежурному по части. Уже через минуту они в сопровождении солдата из караульного наряда следовали к зданию штаба.

Там их встретил дежурный и провёл к кабинету начальника штаба.

Это была комната с широким окном, возле которого стоял стол с компьютером. Напротив – большая карта области, от неё слева в углу – шкаф с документами, справа возле двери – питьевой кулер. В центре комнаты – два стола буквой «Т»: один – хозяйский, с тумбочками, заставленный стопками бумаг и канцелярскими принадлежностями, другой – для посетителей, самый обыкновенный.

Хозяин кабинета майор Гамидов – невысокий кряжистый мужчина с чёрной щёткой усов на высоком надгубье, – вышел из-за стола навстречу Рахматуллину и Кадушкину. Когда Ильяс отрапортовал, он подал руку обоим и пригласил к столу: «Садитесь».

Заняв своё место в коричневом кожаном кресле, он сразу начал:

– Ввожу вас курс дела. Произошло это, – он посмотрел на наручные часы, – почти пять часов назад. Однако. Долго вы добирались. Обнаружили тех двоих случайно. Калибровали после ремонта «Иронию»… знаете, да?.. и в сектор наблюдения попался один. Сначала приняли за животное, лису или собаку. Потом к нему второй приблизился. Прапорщик, который работал с прибором, заподозрил, что это кто-то наблюдает за нашей частью. А к нам, кстати, на прошлой неделе пополнение прибыло – дивизион спецназначения. В общем, решили присмотреться получше. В ДС-1 кое-что рассмотрели, а тут один воин… ити его кочергой… взял и светанул в ДАК-2М – и вспугнул касатиков. Видно было, как те отползли и дёрнули в зелёнку. Тут уж какие сомнения? Подняли тревогу, выслали в точку обнаружения дежурный взвод. У нас здесь ещё пара овчарок есть – одну из них тоже следом пустили на поводке. Она и нашла работу для вас, дорогие товарищи из контрдиверсионного отдела.

Он встал и подошёл к компьютеру. Подвинул мышку и, загораживая клавиатуру, ввёл пароль. Оборачиваясь, майор пригласил жестом Рахматуллина и Кадушкина: «Полюбуйтесь».

Пока те подходили, Гамидов вывел на экран изображение: фотография двух сизоватых блестящих предметов. Один – в виде простого цилиндра, другой напоминал шприц без иглы. Рядом лежала обломанная с двух концов ветка и спичечный коробок, по которому можно было определить, что предметы имеют длину сантиметров пять-шесть, а диаметром не более сантиметра.

Майор указал на подобие шприца:

– Это контейнер с отравляющей жидкостью. А трубка – скорее всего, предохранительный колпачок. Уходя, они просто обрызгали лежавшую на земле ветку. Собака добежала до места первой, понюхала ветку… и всё. Хорошо, что бойцы сразу поняли, в чём дело. Ну, там был опытный человек. Поэтому погибла только собака. Меньше чем за две минуты. Наши химики взяли мазки, пробы грунта и воздуха, и отправили вместе с контейнером и трупом собаки в химбат. Вещество предположительно нервно-паралитического действия, сходное с Ви-Экс. Вторую собаку после этого мы, конечно, пускать по их следу не решились, – он едва заметно пожал плечами. – Ушли. Здесь зелёнка не очень густая, рота наших курсантов прочесала местность, но ничего не обнаружила. А теперь уже почти темно. Возможно, они прячутся в деревне.

– Или у них было средство передвижения где-то недалеко, – заметил Рахматуллин, вслед за майором возвращаясь на своё место за столом. – И группа их, возможно, больше чем из двух человек. Не заметили ваши люди автомобиль или свежие следы шин?

– Об этом не докладывали. Надо узнать.

– Могли и по речке уйти. Звука моторки тоже не слышали?

Майор сжал губы, неопределённо повёл руками:

– Надо вам поговорить с теми, кто участвовал в преследовании и наблюдении. Они уже сменились из суточного наряда и, кажется, ужин у них тоже закончился. Я дам задание посыльному, чтобы он проводил вас в расположение.

– Спасибо. Но я ещё хотел вас попросить… Нам бы переночевать здесь. Пропитание у нас своё…

– Конечно. Оформляйтесь в канцелярии – я подпишу пропуск, – он указал на гостей. – Двое, да?

– Четверо. Одна женщина, трое мужчин.

– Значит, одно место отдельно. Помещений у нас достаточно, и в ДОСе и на территории. Сейчас я распоряжусь, – он поднял трубку телефона внутренней связи.

– Лучше здесь, в пределах части.

Гамидов распорядился выделить два помещения, бельё и прочее.

– Ну вот, – сказал он, кладя трубку. – Оформляйтесь, я подпишу пропуска, а потом вас проводят на место. А почему в ДОС не хотите?

– Диверсанты ночью могут снова появиться вблизи охраняемой территории, чтобы провести наблюдение или установить следящую аппаратуру. Маловероятно, но если они спешат, то вынуждены будут рискнуть. Дополнительные меры по охране и наблюдению вы, конечно, приняли…

– Конечно.

– Товарищ майор, разрешите отдать распоряжение, – и Ильяс, доставая из офицерского планшета листок с данными своего отделения, обратился к Кадушкину: – Оформляй пропуска и жди меня на крыльце.

Взяв листок, Кадушкин обронил: «Есть» – и вышел.

– Хочу быть рядом, если ваши люди поднимут тревогу, – сказал Рахматуллин Гамидову. – Надо ещё предупредить радиоцентр, чтобы он немедленно сообщал о любых сигналах на диапазонах натовских и израильских дистанционных наблюдательных комплексов.

– Мы это уже сделали – связь у нас налажена. Что ещё?

– Я отправлю младшего лейтенанта Кадушкина в казарму, опросить тех, что участвовал в преследовании, а сам с оставшимися людьми отлучусь в Ярково. Поэтому надо сразу решить вопрос связи и передвижения.

– Список частот, позывные и суточный пароль вам сообщит дежурный по части или его помощник.

– Благодарю. Но это не всё. Вообще, много надо, а лишних ресурсов сейчас ни у кого нет. Вопрос такой: вы можете выделить пять единиц автомобилей или брони и выставить десять пикетов – перекрыть выезды?

Гамидов поднялся с кресла и шагнул к карте:

– Покажите, где, кого хотите поставить.

Рахматуллин, вставший почти одновременно с майором, тоже подошёл к ней.

– Посты с бронёй или машинами нужно выставить на пяти выездах из села. Я тут уже участвовал в операциях, поэтому местность мне знакома. К северу от села – хорошо наезженный просёлок, с северо-востока и юго-запада – шоссейная трасса, проходящая через село, и с юга и юго-запада, на разных берегах Тулы – садово-дачные кооперативы и полевые дороги. Есть ещё и другие пути, но они просматриваются из этих точек, и там достаточно поставить обычные пикеты. Это для того, чтобы не допустить уход диверсантов из села, когда мы их потревожим, если они, конечно, укрылись именно в Ярково. Приступить к операции предполагаю утром. А сейчас надо предупредить радиоцентр, чтобы фиксировали и сообщали о любых радиосигналах в районе села.

– Радиоцентр предупредим. Людьми и техникой, думаю, мы вам поможем. Но… может, подождёте до утра?

Ильяс, словно взвешивая мысль Гамидова, плавно качнул головой:

– М-м… нет, – мягко сказал он. – Мы постараемся не шуметь. А для подстраховки и наблюдения выставлю на околице снайпера с ПНВ. Возможно придётся иметь дело не только с диверсантами. Там вчера убили участкового. Вам, кстати, известны обстоятельства его смерти?

– Я знаю, что его убили на пути к Верх-Туле, в трёх километрах от Ярково. Застрелили из дробовика. Говорят, он остановился сам – мотоцикл стоял на подножке у правой обочины. Наверное, кого-то увидел и затормозил. Но вряд ли диверсанты были бы с дробовиком. Оружия, документов и рации при нём не было. Больше мне ничего не известно.

– Ясно, спасибо. И насчёт собаки. Риск есть, понятно, но лучше животное, чем… Можно взять вашего кинолога с собакой?

– Собаками у нас занимается старшина-контрактник Чукурилин. Он не кинолог, просто ему поручено. Животные у нас вне штата.

– А его собака может обнаруживать взрывчатые вещества и оружие?

– Взрывчатые вещества может, а оружие… Автоматы, пистолеты, гранаты?

– Некоторых собак натаскивают на оружейные смазки. В их составе вазелиновое масло, олеиновая кислота, щёлочь и ещё некоторые вещества. Для герметизации патронов используют нитролаки.

– А-а… Не знаю. Спросите у него сами. Я прикажу, чтобы он немедленно направился на КПП-1 и поступил в ваше распоряжение.

– Спасибо.

– Давайте так. Предварительно назначим выезд завтра на девять ноль-ноль. Если что-то поменяется, то загодя уточним. Хотя… Хотя у меня есть сомнения. Мы можем обеспечить техникой, но у нас курсанты совсем необученные, а здесь диверсанты, яд и всё такое. И я сомневаюсь, и командир может не одобрить. Хорошо! Вы пока действуйте по своему плану на сегодня, а мы тут ещё подумаем.

– Разрешите идти?

Вместо ответа Гамидов протянул ему ладонь для рукопожатия – Ильяс машинально стиснул её. Майор продолжил довольно крепко удерживать руку Рахматуллина.

– Татарин?

Ильяс, готовый было уже расслабить кисть, замер:

– Да.

– Местный? Или оттуда?

– Из Новосибирска, – сохраняя напряжение в руке, ответил он.

– Я сам из Дагестана. Кумык.

Ильяс кивнул, улыбаясь самыми уголками губ.

– Поэтому спрашиваю, – продолжал майор. – Знаете же, что там происходит.

Гамидов отпустил ладонь Ильяса, и тот сделал полушаг назад.

– И у нас, и у вас, – штабист поправил портупею. – Не думаете в Татарстан уехать?

– Нет пока. Жена там. Я сразу её к родителям отправил, как только война началась. Там же не бомбили. А сам здесь.

– Ну, хорошо, что жена там. И дети? Да, это хорошо. А у меня жена русская. Два сына и дочь. Все тут.

– Понимаю вас отлично.

– Ну, не буду вас задерживать… темнеет.

Сделав короткий жест приветствия, Рахматуллин вышел из кабинета.

Кадушкин заканчивал оформление документов. Ильяс забрал у него пропуска, получил у дежурного по части кодовые таблицы для радиосвязи и пароль, затем пошёл на КПП. Кадушкин же в сопровождении посыльного отправился в казармы.

У Рахматуллина были контактные данные пяти жителей Ярково, негласно сотрудничавших с правоохранительными органами. Сегодня он хотел встретиться с одним-двумя, а чтобы не навести на них подозрение, следовало зайти к нескольким соседям.

В село также отправился старшина Чукурилин с бельгийской овчаркой по кличке Марта. Собаке, как сообщил её хозяин, было десять лет и служила она прежде недалеко от Барнаула, в Павловске, в подразделении Росгвардии. В восемь лет её отправили на «пенсию», а несколько месяцев назад она лишилась своего первого хозяина – того убили националисты во время операции по задержанию зачинщиков антирусских погромов в Якутске, куда были командированы несколько сотен правоохранителей из соседних областей.

Чрезмерно надеяться на собачий нюх не стоило. Почти в каждом сельском доме имеется оружие, нарезное или гладкоствольное, но чистят его люди всё чаще и чаще не «баллистолом» или чем-то в этом роде, а обычным машинным маслом.

Марта, как оказалось, натренирована на поиск наркотиков и взрывчатых веществ – причём больше на наркотики. Может брать и след, но преследователь из неё слабый – на этом специализировался убитый днём кобель Бабур. В принципе, Марта обучена находить предметы в пределах помещения по образцу запаха. Возможно, это пригодится.