Глава двадцатая

Уже несколько дней пасмурно в Вашингтоне, но только днём. К ночи плотное одеяло серых туч сползало за горизонт и по чёрному провалу неба плыли лишь редкие низкие облака, подсвеченные огнями города.

Около десяти вечера. В офисе президентской администрации, в так называемом доме Эйзенхауэра, только что закончилось совещание Совета национальной безопасности Соединённых Штатов Америки. Основной вопрос был сформулирован так: к каким последствиям может привести попытка устранения Царя в данный (крайне напряжённый) политический момент?

Дело в том, что на днях от высокопоставленного агента в Кремле стало известно: готовится операция «Преемник». Сегодня было получено подтверждение этой информации и дополнительные сведения. Кандидатура подобрана из бывших кадров ФСБ, недавно этот человек занимал пост губернатора, теперь переведён в правительство.

На совещании высказывалось предположение, что русские готовы капитулировать: Царь, чтобы не растратить окончательно авторитет, выдвигает молодого малоизвестного политика для подписания капитулятивного договора с западными демократиями по итогам Второй «холодной» войны. При этом остаётся во власти основной состав правительства и нынешний олигархический круг.

Если бы даже было так, это не устраивало Брандта, потому что сохранялся потенциал реванша. Он считал: сильного противника надо уничтожать. Царь за спиной своего преемника всегда будет вносить смуту. Но так или иначе, последние полученные сведения говорили скорее о том, что русские не собираются сдаваться и рассчитывают ослабить Америку. Сам выбор – кандидат из спецслужбы – говорил о том, что его не используют в качестве козла отпущения. Ситуация осложнялась.

Мероприятия по обеспечению плана «Эпсилон», выполнены примерно на восемьдесят процентов и требуется по меньшей мере год для их окончательной реализации. Быстрее не получается, как бы не подгонял промышленников и военных Брандт, а ведь на горизонте уже замаячил конец его второго президентского срока. Америка – это не Россия. Здесь президенты сменяются, и сменяются демократическим путём. И следующий глава государства будет вполне самостоятельной личностью – как он себя поведёт, что посчитает приоритетом для нации? А если это будет демократ? Опять демократам могут достаться лавры, в то время как весь ад подготовительной работы преодолели республиканцы.

План «Анаконда» практически исчерпал себя, но русские всё ещё держатся. Вернее – держится Царь. Чтобы не допустить сближения России с Китаем, приходится заигрывать с последним, давать ему послабления, что позволяет русским как-то вытягивать свою экономику и получать сравнительно высокотехнологичное оборудование. Пока «Эпсилон» не полностью подготовлен – Штаты вынуждены кое-где уступать России. Та пользуется случаем и выдвигает всякого рода деструктивные идеи, вроде «золотой инициативы»: создание на своей территории альтернативного хранилища золота, других ценных металлов и камней. Условия, которые предлагаются – с мизерной платой, со свободным размещением запасов и их вывозом, по договорам, неотягощённым политическими обязательствами – подрывают позиции доллара, а значит – могущество Соединённых Штатов!

Есть также информация о некоторых успехах России в разработке стратегических носителей ядерных зарядов, в том числе и гиперзвуковых. Если преемник надёжно закрепится в главном кресле, за его спиной будет Царь, а к услугам – вся нынешняя команда опытных политиков и олигархов, то история может пойти по знакомому витку, и качественный технологический скачок в вооружении и промышленном секторе, совершённый нынешней администрацией Соединённых Штатов, потеряет смысл… капитуляцию русских придётся отложить.

Через четыре месяца в Южной Америке состоится саммит глав наиболее влиятельных государств мира. По информации агентов в Кремле и в ФСБ – это будет последний международный визит Царя, и он попытается договориться с некоторыми лидерами о поддержке своего преемника. Вот почему Совет национальной безопасности Соединённых Штатов озаботился вопросом последствий устранения нынешнего главы России.

Ну а американское общество в последние месяцы, почувствовав возросшую мощь своего государства, ажиотажно задалось вопросом: имеют ли право Соединённые Штаты применить военную силу против подрывных действий и ползучей экспансии России (и, отчасти, Китая)? Да что там американское… Весь мир обсуждал это. Однако в расчёт принималось лишь мнение жителей Соединённых Штатов и в какой-то мере – мнение ближайших союзников. Огромные ресурсы были брошены на то, чтобы ответ прозвучал примерно так: «Ради мира, свободы и демократии, ради спокойного будущего, можно пойти на великую жертву».

Империя на грани краха. Уже третье поколение людей в цивилизованной части мира живёт в совершенно безвоенной реальности. Америка, подобно тому врачу, что испытывал на себе придуманное им лекарство, сделала самопрививку вакцины свободы и демократии. Создав внутри собственных границ общество нового типа, вырастив человека нового мышления, Соединённые Штаты понесли знамя демократии другим народам. На протяжении десятков лет они удерживали форпосты свободы. Как выздоровевший человек отставляет в сторону костыли и делает шаг, Европа отбросила тысячелетнюю междоусобицу и шагнула в мирные десятилетия. И вот эти годы спокойствия закончились.

На востоке проснулся огромный бурый медведь. Затрясло европейское раздолье от грозного рыка, от тяжёлой поступи могучих лап, кровью окропилась земля там, где её коснулись острые когти злобного чудовища. Ужаснулся цивилизованный мир. Разодрана в клочья Украина, разбита и покромсана Грузия. В страхе трепещут Финляндия, Латвия, Польша, Болгария – громадная туша дикого зверя нависла над ними! Господь протестанско-католический! Защитник научно-технического прогресса, западной демократии и благотворительной глобализации! Спаси свободных людей от ордынского злого духа, вооружённого ядерными стрелами в железобетонных колчанах.

В самом деле страшно. После Второй мировой войны американская империя обеспечила спокойное существование ядру человеческой цивилизации. Да, где-то на границах продвинутого общества время от времени вспыхивали войны. Они были неизбежны, потому что диктаторы, семейные кланы и ментальное средневековье сопротивлялось желанию наиболее прогрессивных людей жить так, как живёт ядро – со свободой мысли, с равенством перед законом, с защитой собственности, с минимальным правом вмешательства государства и общества в частную жизнь отдельного гражданина. Приходя в страну, Америка становилась гарантом того, что эти общественные ценности будут развиваться. Приходя в две страны, издревле враждовавшие, она становилась гарантом мира. Там, где заканчивалось могущество Соединённых Штатов, заканчивался мир.

И вот Америка перестала быть опорой спокойствия. Инструментарий, который она прежде использовала, развинтился и притупился. Россия бросила вызов цивилизованному мироустройству. Россия не обзавелась прогрессивным видением, не шагнула на следующий эволюционный уровень устройства человеческого общества, не могла похвалиться достижениями культуры, технологий и конституционного порядка, но накопила силы, чтобы начать расшатывать прежнее мироустройство. Пользуясь силой и исключительно силой, не давая ничего нового, не суля никаких существенных выгод, она потянула человечество к пройдённым рубежам – туда, где соседние державы вели территориальные войны, где границы охранялись вооружённой армией и взимались таможенные пошлины, где будущее виделось весьма туманно. Ничего не было у России, кроме её ракетно-ядерного могущества – этого инструмента страха и подавления, но не сближения и процветания. Ничего, кроме старой идеи повсеместного противостояния, предлагаемого в новой упаковке с надписью «Многополярный мир». А в корне политики России – нежелание принять правила цивилизованного общества.

Пока Соединённые Штаты не могли решиться окончательно уничтожить огромный обломок рухнувшей советской империи, на Дальнем Востоке расправил крылья огнедышащий и коварный дракон – Китай. И эти двое, эти новые Карфаген и Сиракузы, превратились в симбиоз зла. Пока чудовище-медведь грозил навалиться и растерзать всё и вся, по-змеиному хитрый дракон заполз почти в каждый дом на земном шаре, где-то в виде плюшевой игрушки, где-то – в образе контрафактного мобильника. И ведь Китай стремительными темпами набирал мощь! Скоро он без России станет почти равен Америке – современная армия, торговля товарами, сделанными по ворованным технологиям, громадная диаспора по всему миру, превосходящая численностью десятки государств.

Исходя из таких соображений Совбез, как и всё население Соединённых Штатов, считал, что страна имеет право и должна защитить себя, своих союзников, всю хорошую половину человечества любым способом.

В небольшом зале для заседаний оставались пятеро: президент Брандт, директор ЦРУ Джоанна Пелас, министр обороны генерал Фуллморон, советник президента по Национальной безопасности Джон Дуллтон, а также только что присоединившийся к ним и не участвовавший в заседании Совбеза генерал Фордан. Запах кофе, расплывчатый отблеск приглушённого потолочного света на перламутровых чашках и блюдцах с серебристой каёмкой. Под министром обороны издало специфический звук кожаное кресло, когда он выбирал удобное положение и вытягивал ноги. На него с улыбкой глянула Джоанна.

– Одну минуту, – президент встал.

Подошёл к двери и открыл её.

– Сальвия, уберите, пожалуйста, со стола.

Он направился к своему месту, а в помещение вошла молодая женщина в строгом коричневом юбочном костюме, собрала посуду на поднос и вышла, тихо прикрыв дверь.

Брандт открыл тонкую тёмно-синюю пластиковую папку, внутри оказался единственный лист плотной ослепительно белой бумаги, в его левой части – несколько пунктов угловатым твёрдым президентским почерком, по одному-два слова. Вытащил из нагрудного кармана пиджака перьевую чёрную ручку (подарок супруги) с продольной золотой полоской, платиновым наконечником и бриллиантом в скобе, положил рядом с папкой.

– Джоанна, – обратился президент к директору ЦРУ, – я прочитал доклад вашего управления, однако хотел бы кое-что уточнить. Меня, знаете ли, беспокоит эта русская ракета, «Авангард». Если исходить из тех данных, что я получил – не только от вас, но и от других служб, в том числе от министерства обороны, – то получается, русские попытались запустить в серию недоработанное изделие, но заимели проблемы и остановили производство. Однако насколько опасна эта их ракета с гиперзвуковой боеголовкой? Я получил противоречивую информацию. Министерство обороны не так оптимистично настроено, как разведка. Можете сообщить какие-то существенные детали или новости?

– Да, господин президент, – она выпрямилась, взяла в руку очки, но не стала их надевать, – этому вопросу я уделяю особое внимание.

Её чёрные крашеные волосы и длинные искусственные ресницы немного радужились.

– Да, русские действительно достигли успеха в решении задачи полёта на гиперзвуковых скоростях в плотных слоях атмосферы. Однако за это им пришлось заплатить точностью, так как электроника внутри снаряда ограничена в получении информации извне из-за физических условий, сопутствующих сверхскоростному полёту в воздушной среде. Поэтому они вынуждены начинять боеголовку очень мощным зарядом: более мегатонны. К огромному сожалению, примерно год назад случилась утечка данных о параметрах излучения билтов.

Брандт знал об этой истории с утечкой. В ней был замешан один из ведущих учёных-инженеров.

– К русским попали только параметры излучения, но не принципиальные схемы прибора. То есть создать билт они пока не могут. Наше управление сразу же предприняло усилия для того, чтобы русские восприняли утечку как намеренную дезинформацию, подбросив им ещё некоторые фиктивные данные. Увы, у них есть какие-то шпионские каналы, через которые они получили либо подтверждение утечки, либо опровержение наших фиктивных данных.

– Может быть, не проработана была ваша дезинформация по научной части? – деловито поинтересовался министр обороны.

– Мы привлекли специалистов высокого уровня, – с неудовольствием глянув на него, ответила Джоанна, и продолжила: – Они поняли, что для поражения целей мы используем не лазер, а другое излучение. Ещё около полугода назад русские прекратили поставку боеголовок в войсковые подразделения. Сейчас они складированы на их главном сборочном заводе, без комплектации зарядами. Примерно три месяца назад производственные линии были загружены другими изделиями, чтобы избежать простоев. Об этих действиях у нас совершенно достоверная информация от разных независимых источников. Можно предположить, что русские пытаются решить проблему защиты от излучения. Точно сказать пока нельзя. Недавно у нас появились осложнения: агент, снабжавший нас сведениями из первых рук (он работал над проблемой защиты), почувствовал наблюдение и ушёл через сопредельное с Россией государство. Другой агент, специалист высочайшего уровня, перестал выходить на связь. Мобильный гаджет, предоставленный ему для мониторинга личной безопасности, не фиксируется приборами вблизи его дома.

– Значит, русские почуяли неладное, – задумчиво произнёс Брандт, облокачиваясь на стол.

– Да, и этому есть подтверждение из разных источников.

– Но насколько они близки к решению проблемы? Это вы можете сказать?

– Сэр, похоже, они её вот-вот решат. К тому же нет гарантии, что не произойдёт новая утечка от нас. Возможности разведки ограничены, пока нет способа заглянуть в мозги наших же собственных технических гениев.

– Ладно, – Брандт провёл ладонью по листку в папке. – Военные оценивают вероятность прорыва отдельного гиперзвукового блока через нашу ПРО на уровне ноль три, что уже высокий показатель, а для массированной атаки такой, что нам лучше избегать столкновения с русскими. Однако уже через полтора месяца мы поставим на дежурство новую линию обороны на Аляске. Она в расчётах пока не учитывается. А через четыре месяца пройдёт саммит в Аргентине. Там будет и наш русский визави. У него ещё запланировано короткое турне по странам Латинской Америки, где в последнее время мы сильно прижали русских и китайцев. А потом он полетит домой через Атлантический океан. И мы можем повлиять на его маршрут.

Последнюю фразу президент произнёс со значением и три пары глаз устремили на него заинтересованные взгляды. Дуллтон при этом, сдерживая улыбку, но сияя лицом, смотрел на Пеллас, Фуллморона и Фордана.

– Да, – Брандт наклонился немного вперёд, положил руки на стол и переминал кулаки. – Я собрал вас, чтобы не только обсудить возможность нейтрализации Царя, но и поставить задачу. Генератором идеи является Джон, – он показал ладонью на Дуллтона, – и я считаю, что пора рисковать по крупному. Только что на заседании все согласились, что русские не рискнут начать войну первыми, даже в том случае, если покушение на их президента удастся и они найдут какие-то намёки на организатора.

Брандт взглянул на Фордана:

– Кстати, генерал, а вы как считаете: русские могут объявить нам войну, если у них будут какие-то непрямые доказательства вины Соединённых Штатов?

После недолгой паузы начальник Объединённого комитета ответил:

– Русские в любом случае заподозрят и обвинят Америку. А если по существу вопроса… Первая мировая война началась с подобного казуса. Однако это было более века назад. Русские осведомлены о нашей мощи, знают о нашем превосходстве. Определённый паритет между нами только в стратегических силах, но это не то оружие, которым наказывают за уничтожение единственной персоны. Тем не менее, русские осознают: их загоняют в угол. Ситуация действительно накалена почти до предела. Я бы не исключал возможность панической атаки. Кто-то в русском руководстве, из принимающих решение, может посчитать, что Америка ударит по России, пользуясь суматохой, большей подготовленностью к войне и значительным преимуществом в производственных и людских ресурсах, и сделает ход на опережение. Может, таким способом решит завоевать популярность у себя… Военные исполнят его приказ. Данный вариант я считаю маловероятным, но исключить не могу.

– Исчерпывающе, – Брандт скользнул взглядом по лицам собеседников. – Спасибо, генерал. На всякий случай в решающий момент я буду держать палец над кнопкой. Но у нас есть возможность сделать всё так, словно жизнь Царя унесла роковая случайность. Дуллтон предлагает установить билт на подводную лодку, всплыть на курсе его самолёта – и выстрелить.

Несколько секунд висела полная тишина. Затем президент сказал:

– Ну, Джон, тебе слово.

– Парни, – как обычно, без лишнего политеса обратился Дуллтон к генералам, – субмарина – единственный транспорт, который не отслеживается обычными способами разведки и наблюдения. Самолёты, вертолёты, орбитальные аппараты, автомобили, надводные корабли… пешеходы!.. – всех можно отследить, а подлодки – нет! Даже командование может не знать точные координаты своего корабля – ведь так? А через несколько часов и след в воде нельзя обнаружить. Мы уже ставим билты и лазеры ближнего боя на морские беспилотники. Так давайте разместим билт в капсуле, закрепим её на корпусе субмарины и отправим туда, где должен пролетать самолёт Царя. Она уйдёт поглубже, выпустит всплывающую антенну и будет получать сообщения о движении русского борта номер один. В нужный момент всплывёт – и… изменит ход истории. Что скажете, парни? Джоанна, тебя пока не спрашиваю – у твоих ребят работа деликатнее, чем пух-пух из лазеров.

– Тут ещё, что важно, – вновь вошёл в разговор Брандт, – работу билта сложно отследить со стороны. Тела не уродуются, как при обычном взрыве. После того, как они побудут сколько-то в воде, вообще будет сложно узнать причину смерти. Да, будет сгоревшая аппаратура, некоторые материалы станут слегка радиоактивными… Значит, надо сделать так, чтобы долго искали, а лучше – чтобы вообще русские ничего не нашли. Но слово вам, господа.

Фуллморон почесал затылок.

– Идея хорошая. В Норфолк пришла для планового обслуживания и переоборудования подводная лодка «Гринвилл», типа «Лос-Анджелес», которая используется «морскими котиками». На её корпусе крепится самоходный аппарат для выполнения задач в условиях мелководья. Я полагаю – вместо аппарата можно установить герметичную капсулу с билтом. А управляться пушка будет изнутри «Гринвилла». В Атлантике русские вряд ли смогут отследить нашу субмарину. Да нет, не смогут. У них нет таких возможностей. В Тихом океане у нас запланированы большие манёвры – их можно перенести как раз к нужному дню, чтобы Царь гарантированно выбрал маршрут через Атлантику. Передачу мониторинга русского борта можно организовать маломощными всплывающими ретрансляторами на двух-трёх подводных беспилотниках. Непосредственно задачу по выстрелу могут выполнить человек пять, наверное. Хотя остальной экипаж потом догадается…

Слушая министра, Фордан хмурился, двигал своим тяжёлым подбородком и тёр указательным пальцем возле виска. Когда Фуллморон замолчал, он выждал несколько секунд, и произнёс:

– Трудная задача. Надо, чтобы совпало несколько факторов. Некоторые от нас не зависят. Например, облачность должна быть нулевой или близко к этому значению, то же касается волнения моря. Над районом не должно быть русских спутников-шпионов. Нежелательно и нахождение в районе операции каких-либо иных морских и воздушных судов – это трудно обеспечить, не привлекая внимания и не оставляя следов. Эффективная дальность билтов на подвижных носителях до сих пор составляет чаще всего не более десяти, в некоторых случаях – пятнадцати миль. Самолёт президентского класса – крупная мишень, но надо с первого раза попасть в экипаж или в важную электронику и двигатели. Думаю, нам не удастся использовать установку с лучом большого диаметра, типа тех, что используются на наших стационарных батареях стратегической обороны: она не поместится в капсулу, а времени для адаптации такого комплекса под нашу задачу – недостаточно. Стрелять надо быстро. Высота, на которой летают лайнеры дальней авиации, – шесть-семь миль. Из этого следует, что субмарина должна всплыть практически прямо на курсе самолёта, за несколько минут принять сравнительно устойчивое положение, герметичная капсула – открыться, операторы билта должны прицелиться и выстрелить. Я вижу большую сложность. Впрочем, задача выполнима.

Джоанна Пелас подалась вперёд, положив на стол руку:

– А, почему бы не использовать автономный подводный аппарат, который есть в нашем отделе морских операций? Полтора года назад мы получили модель, в которой предусмотрено ручное управление и транспортировка пяти человек. На нём уже установлен билт.

– Не подойдёт, – сразу покачал головой Фордан. – Я знаю, о чём речь. Его билт может отработать на средних дистанция в условиях мелководья или близкому к нулю волнению моря – в открытом океане при трёх–пяти баллах он не нацелится. Для такой задачи нужна большая субмарина с хорошей устойчивостью. И всё равно придётся дорабатывать балансировочную платформу.

– Вот и надо этим заняться, – сказал Брандт. – Фуллморон, с утра подготовьте техническое задание и набросайте общий план операции. У нас меньше четырёх месяцев, а успеть надо обязательно. Назначьте толкового человека, который будет курировать работу с подрядчиками. Не посвящайте его в подробности, чтобы даже намёка не было, но пусть он не вылезает из офисов «Рэйтеон» и «Нортроп Грумман» и погоняет их спецов. Финансирование пойдёт по секретному фонду ЦРУ. Никто, кроме нас не должен знать цели приготовления, а если всё же возникнет необходимость, то получить разрешения у меня. Джоанна, Фордан, подумайте, каким проектом прикрыть подготовку. Кстати, надо подумать и о том, что экипаж субмарины, а может и ещё кто-то, позже догадается, что к чему… Фуллморон прав. Огласки такой операции допустить нельзя. Джоанна, это больше к вам вопрос. Также надо продумать наши ответы на разные варианты реакции русских – чтобы отвечать незамедлительно.

Брандт слегка похлопал ладонью по столу, скользнул взглядом по лицам.

– В общем, вы знаете, что надо делать. Завтра в десять вечера буду ждать от всех вас докладов. За исключением Дуллтона. Никто не уезжает в командировку? Хорошо. Значит, завтра в моём кабинете.

Однако лицо советника президента вновь сияло сдерживаемой улыбкой. Он покряхтел, приглаживая рыжие усы, и извиняющимся тоном спросил:

– Сэр, можно ещё одну мысль?

Брандт взглянул на часы и сказал:

– Да, мы слушаем, Джон.

– Это касается «ядерного» чемоданчика. Что если попробовать подменить сигнал «ядерного чемоданчика» Царя? Есть технические возможности для этого?

– Подменить? – удивился Фуллморон.

Дуллтон кивнул.

– Пучок уничтожит всю аппаратуру самолёта, верно? Что, если нам скопировать сигнал и своими средствами сгенерировать его? Хотя бы несколько минут. Когда сигнал оборвётся, русские объявят тревогу и начнут поиски. Но искать будут в другом месте.

Генералы с улыбкой переглянулись.

– Самолёт сам излучает тысячи сигналов, – сказал Фуллморон. – Функции чемодана на борту выполняет специальный комплекс… хотя сам портативный терминал продолжает отсылать сигналы. Если лайнер «умолкнет» и исчезнет с их радаров дальнего обнаружения, а чемодан при этом продолжит функционировать, то, русские придут к нам, узнать ответ на эту удивительную загадку природы.

Все улыбнулись. Дуллтон был в смущении, но, похоже, ему было трудно отказаться от нетривиальной идеи.

– Ну ладно, – сказал он, – но вообще можно подделать сигнал, чтобы русские не заметили? Ведь в случае начала войны это даёт фору в несколько минут.

Брандт и Пелас просто с интересом следили за этим разговором, а Фуллморон, взглянув на Фордана, сделал тому знак рукой: «Объясните вы».

Начальник Объединённого комитета, касаясь пальцами очков, лежащих перед ним на столе, пояснил:

– Идея подмены оригинальна, господин советник. Можно осведомиться у наших специалистов о возможности её реализации. Но кое-какие соображения, наверное, имеет смысл высказать сразу. Видите ли, до некоторых пор передатчики излучали очерёдность самых обыкновенных кодированных сигналов по принципу «свой-чужой», но потом он был усложнён. Стал модулироваться определённый набор данных вкупе со сменой частоты в микросекундном темпе. Каждый «ядерный» чемоданчик имеет свой собственный код. Сначала это сделали мы, потом русские, как обычно, переняли у нас данную схему. Работы по взлому и дешифрации ведутся Агентством национальной безопасности в постоянном режиме, но пока, насколько я знаю, без очевидных успехов. А вот что касается вашей идеи подмены сигнала… Сигнал ведь пеленгуется, как спутниками, так и наземными станциями. Координаты можно подделать – это вполне распространённый приём подразделений радиоэлектронного противодействия. Но реализовать его мы можем только для отдельной линейки приборов определяющих координаты и в ограниченном районе. А у русских довольно сложная и разнообразная система мониторинга. Они мгновенно раскусят трюк, если подменить сигнал во время движения передатчика. Только если «ядерный чемоданчик» на какое-то время остаётся практически без движения – в номере президентского отеля, в комнате агентов спецсвязи или что-то в этом роде – тогда есть шансы обмануть русских. Конечно, если у них нет средств подстраховки для такого случая. Так что над этой идеей можно поработать, только боюсь, это дело несколько отдалённого будущего. Не в этот раз.