Глава восемнадцатая

Брандт подошёл к окну и немного раздвинул шторы. На улице ещё довольно светло, но из-за тонированных стёкол казалось, что наступил поздний вечер. Безо всякого интереса, думая о своём, с минуту он поглядывал на Южную лужайку, раскинувшуюся сразу за низким строением кухни-столовой – там четверо рабочих накидывали гирлянды на раскидистый красный бук, а двое охранников стояли рядом. Из окна также была видна часть фасада и крыша центрального корпуса Белого дома.

Весь сегодняшний день президент безвыездно провёл здесь – в своём личном кабинете, в офисном здании его администрации на Пенсильвания-авеню, 1650. Просторное помещение с непритязательной мебелью, довольно низкий потолок с желтоватым мягким светом, стол буквой «Т» с четырнадцатью тёмно-коричневыми гостевыми креслами и хозяйским – чёрным, большим; возле одной стены – диван и два столика, вдоль другой – встроенные полки с редко расставленными фолиантами, статуэтками и вазами (все – сплошь в виде узких удлинённых кувшинов).

В приёмной уже ждали председатель Объединённого комитета начальников штабов и новый министр обороны – президент вызвал их два часа назад, назначив время и тему совещания.

Пост Ситтема теперь занимал генерал Фуллморон. Он не имел такого боевого опыта, как предшественник и, в отличие от того, не являлся давним знакомым президента, однако был исполнителен и имел вхождение в круг оружейных магнатов. Ему было чуть за сорок, жгучий брюнет, выглядел моложаво, почти всегда улыбающийся и любящий попозировать для репортёров. В либеральной среде его считали прогрессивным человеком и вообще своим парнем. Для консерваторов он, между тем, тоже не был чужим и слыл у них ястребом новой (техногенной) формации.

Пора. Брандт поправил шторы и по селектору попросил Келли пригласить военных. Встретив их у дверей, обменялся с ними рукопожатиями, после чего занял своё кресло, а гости сели напротив друг друга за длинным столом. Оба достали из своих портфелей папки с документами.

Перед президентом тоже лежала папка, документы в которой он изучал до прихода военных. Полминуты прошли в тишине, пока Брандт пробегал взглядом листы доклада Объединённого штаба. Наконец он отложил его и произнёс:

– Нам чертовски не хватает инженерных кадров, причём практически во всех областях военно-технической инженерии – от лучевого вооружения до кораблестроения, – обращаясь к Фордану, коснулся папки. – Вы вот ещё пишете в последнем докладе: недостаёт офицеров и сержантов, – покачал головой. – Обучение расчётов билтов и прочего новейшего вооружения только сейчас ставится на поток… Нехватка всюду. Поэтому уже в конце текущей недели я внесу в конгресс законопроект по существенному увеличению бюджета на пополнение вооружённых сил офицерскими кадрами, на создание новых учебных мест по дефицитным специальностям. Уже готовится кампания социальной рекламы по привлечению молодёжи. Пока будем искать кадры среди гражданских специалистов для выполнения текущих задач – на это тоже будем требовать выделение бюджетных средств. Слава Богу, американская экономика может себе такое позволить. Мы должны благодарить предыдущие поколения американских политиков, бизнесменов и экономистов за то, что они сумели создать такую эффективную систему. Тем более, мы не должны позволить врагам её уничтожить и подчинить мир своим региональным валютам и мелким интересам. К тому же наша система хорошо работает под серьёзной нагрузкой.

Он помолчал, сжав губы, потом легонько постучал по столу ладонью и сказал:

– Изложите мне, господа, только по возможности кратко, какие силы предполагается задействовать по плану «Эпсилон» и в какой очерёдности вводить их в бой… и вообще, что вы уже подготовили или какие вопросы возникли.

Министр обороны сделал Фордану жест ладонью. Тот кивнул.

Свет, падающий сверху, выделял морщины, косо избороздившие нижнюю половину высокого лба генерала. Казалось: кожа в передней части черепа складками сползла на широкие брови и повисла на них. Он надел очки, взял лист и, посматривая в него, стал говорить:

– Скорректированный вариант плана «Эпсилон» готов. Только обращаю ваше внимание, господин президент, что проработка может достаточно ощутимо изменить сценарий, а финансовый и технический аспект вообще пока не особо ясен. Итак… очень важное замечание, которое касается координации политических шагов, работы спецслужб и реализации этапов плана «Анаконда». Не позже, чем за год, а лучше за два, до решающего момента в давлении на Россию, необходимо создать такую военно-политическую обстановку, при которой Соединённые Штаты могли бы беспрепятственно увеличить свои силы в Европе и на Дальнем Востоке. То есть должны произойти события, которые позволят нам нарастить в три-пять раз существующий контингент наших войск и продвинуть авангард ближе к границам противника.

– Такие передвижения сами по себе поднимут градус напряжённости и приблизят возможную развязку, – заметил Бранд. – И вряд ли развязка будет состоять в том, что русские выкинут белый флаг.

– Согласен, сэр. Поэтому политическому руководству Соединённых Штатов нужно будет предпринять некие действия по разрядке: отмена части санкций, переговоры, общий большой проект… что угодно – эти меры в компетенции наших коллег из Государственного департамента.

– Да-да, я понял, – Брандт быстро сделал пометку в записной книжке.

– Нам важно наличие времени. Срок необходим для обустройства позиций, портов, аэродромов, складов, завоза припасов, в том числе боевых, для налаживания логистики. Сейчас некоторый задел есть, но для широкомасштабных действий его недостаточно. Обращаю внимание, что следует непосредственно к границам России перенести арсеналы с тактическим ядерным оружием – нейтронные и термоядерные снаряды ствольной и реактивной артиллерии, то есть оружия поля боя. Сейчас оно хранится на наших базах в Германии, Италии, Турции, а должно быть укрыто в сооружениях повышенной надёжности (требуется значительное время и средства на их постройку) на территории Эстонии, Латвии, Литвы и Польши. Эти государства примечательны тем, что имеют морские порты на Балтийском море, граничащем через Северное море с Атлантическим океаном, а морская логистика как никакая другая подходит для доставки опасных и секретных грузов. В военное время морской путь будет наиболее безопасным по причине полного господства американского флота над другими. Плюс превосходство в воздушном пространстве в морской зоне. В этой связи для нас особой ценностью стало бы вхождение в НАТО Швеции и Финляндии, так как они тоже имеют порты в Балтийском море и расположены в непосредственной близости к России.

– Вопрос об их членстве в альянсе стоит давно, – сказал президент, – но мы не форсировали изменение настроений общественности в этих странах. Могу лишь обещать, что побеседую на эту тему с представителями фондов, которые занимаются такими проблемами.

– Думаю, эту проблему надо решать параллельно или в связке с другой – очень желательно закрыть русским доступ к портам и проливам этих государств, очистить от них северный фланг до начала возможных боевых действий.

– Хорошо. Это задача для Государственного департамента и спецслужб.

– На южном фланге… опять же по морской части… для нас важны Украина и Грузия. Это зона Чёрного моря. Сейчас мы можем использовать Румынию, Болгарию, Турцию. Турция особенно важна, так как через неё мы могли бы запереть перед русскими проливы Босфор и Дарданеллы: по ним Россия ведёт снабжение своих сил и лояльных режимов на Ближнем Востоке.

– Момент, – прервал Фордана министр обороны. – У меня есть соображения по поводу Украины. Похоже, приближая её к себе, мы были чрезмерно осторожны. Я тоже выступал за медленную интеграцию Украины в западные структуры и признаю ошибку. Сейчас очевидно, что Россия потеряла реальное влияние на её внутренние процессы: наиболее активные пророссийские силы нейтрализованы, а значительная часть прорусского населения эмигрировала или подчинилось украинцам. Поэтому стоит отбросить осторожность: Россия уже не возьмёт больше, чем имеет. Украина – очень важный элемент на этапе подготовки военной операции и будет не менее важным её участие в самой операции. Украинцы уже сейчас помогают разлагать моральный дух противника. Примерно тридцать миллионов человек, безупречно владеющих русским языком! Украинцы, выдавая себя в сетях за русских, создадут любое общественное мнение. Миллиардами комментариев они повлияют на политические настроения русских, потому что те симпатически, принимая их за своих сограждан, будут корректировать собственную позицию. Для распространения дезинформации в предвоенный период, пока мы не отключили русским Интернет, их помощь совершенно бесценна. Это не ренегаты в государствах Балтии, выполняющие порученную им работу без особого усердия и креативности, а настоящие русоненавистники, не имеющие моральных ограничений. От распространения в русском сегменте сетей порнографии (причём в самой её извращённой форме: инцест, совращение детей, садизм) до тиражирования фейковых слухов о действиях российских властей. И, разумеется, украинцы должны массово использоваться для диверсионно-разведывательной работы.

– Примерно такие же доводы… – президент прочистил горло, – на прошлой неделе я нашёл в рекомендательной записке Информационного управления Госдепартамента. Хорошо, что есть общее понимание. Составьте собственные рекомендации… какие именно идеи надо продвигать, какие методики использовать…

Президент потянулся к бутылке с водой, и генерал Фордан продолжил:

– Заканчивая морскую тему… Наши спецслужбы должны приложить максимальные… я подчёркиваю… максимальные усилия, по блокировке создания Россией (а так же Китаем, Северной Кореей и Ираном) малых беспилотных и пилотируемых подводных аппаратов. В идеале, следовало бы тормозить их разработку даже нашими союзниками, чтобы не подстёгивать создание такой техники названными государствами. Эти средства могут составить серьёзнейшую угрозу, как военным кораблям, так и гражданским судам, например, танкерам. Тот же Иран может применять их со смертниками для подрыва судов в ближней акватории. В прибрежных водах массированное применение малых беспилотников для транспортирования торпед и мин способно практически полностью парализовать оборону наших морских наступательных сил и привести к серьёзным потерям в десантных операциях. В любом случае, обладание нашими противниками большим количеством аппаратов с диверсионным функционалом принудит флот придумывать, а затем отрабатывать новую тактику, понадобятся также новые виды боеприпасов и средств обороны, что требует времени и ресурсов, а в условиях войны повлечёт громадные жертвы и невыполнение боевых задач.

Брандт быстро записывал, а Фордан, переведя дух, перешёл к следующей части своих тезисов:

– Теперь по теме, которой уже коснулся министр. Кибердиверсионная работа в основном ведётся спецслужбами – самостоятельно или по нашему заказу, но в предвоенный период армии потребуется больше специалистов и оборудования. Тем не менее, это не повлечёт значительного увеличения финансирования. И у военного ведомства по-прежнему есть одно важное требование к Государственному департаменту и законодательным институтам: все инициативы по запрету использования киберпродукции Соединённых Штатов должны согласовываться с Министерством обороны. Закладки в американских программных продуктах будут активированы в первые минуты после нажатия «красной кнопки» в значительной степени через Интернет, поэтому следует оставить русским и китайцам возможность пользоваться нашими операционными системами, приложениями и «железом». Исключение – «Андроид» и ещё несколько систем с открытым кодом, которые мы не используем для закладок, и запрет их использования третьим странам для нас не критичен.

– Это оговорено, и запретительные меры тормозятся компетентными людьми, – заметил Брандт. – Хотя поток таких предложений и требований от разных комиссий, организаций и юристов не ослабевает. Но это не только наша проблема – союзникам тоже приходится отбиваться.

Президент посмотрел на министра обороны, и Фуллморон покивал:

– Да, закладки имеют британские, немецкие, чешские, французские программы. Правда, в основном – шпионские модули. Вчера у нас были переговоры по этой теме в рамках НАТО, подробный отчёт я предоставлю вам в понедельник. Если кратко, то говорили про антивирусы и обсуждали подходы к независимым производителям. Не все сразу идут на сотрудничество, но самые крупные компании плотно работают и с Министерством обороны, и с разведками. Собственно, на государственных заказах они неплохо зарабатывают и первыми выходят на рынки других стран. Лучше всего у нас налажена связь с «Макафи», «Нортон» и «Комодо». У «Комодо» особенно впечатляющие достижения: весь мир пользуется их службой сертификатов и серверными DNS-мощностями. Эта корпорация участвует в очень крупных совместных проектах с АНБ, а агентство, в свою очередь, выполняет наши заказы. Из иностранных, которые добиваются серьёзных результатов и подходят нашим целям, я бы упомянул британскую «Софос», германскую «Авиру», испанскую «Панду» и чешские «Аваст» и «АВГ». В принципе, они не возражают против внесения небольших изменений в свои программы, чтобы мы могли использовать их в нашей системе глобального мониторинга.

– Хорошо, – сказал президент и посмотрел на наручные часы.

– Я продолжу, – Фордан взглянул сначала на министра обороны, затем – на президента. – В части, относящейся к кибербезопасности и кибервоздействию, в план операции будут вноситься изменения вплоть до последнего момента. О некоторых горизонтах мы имеем слабое представление, эта сфера всё ещё нова для нас. Кстати, следует уже сейчас подумать и о периоде разрядки, каков бы не был её результат. Соединённым Штатам надо удержать контроль над киберпространством. Мы знаем, что данной проблемой занимаются гражданские ведомства и организации, но с ними у нас недостаточно контактов.

Брандт внёс в тетрадь пометку, а генерал отложил один лист и взял другой.

– Далее. Мы можем практически незаметно привести в полную готовность военную спутниковую группировку. С тем оружием, которое сейчас приходит в войска, дистанции поражения становятся огромными. В околоземном космическом пространстве также больше возможностей для аппаратуры обнаружения и удержания целей. И с источниками питания дела обстоят лучше, чем у русских. В целом мы не видим помех, которые не позволили бы уничтожить наиболее значимые орбитальные аппараты противника в течение часа. Причём большинство их будут выведены из строя в первые пятнадцать-двадцать минут. Но это в том случае, если будет полностью удовлетворён запрос вооружённых сил на увеличение орбитальной группировки минимум в три раза от нынешней численности.

– Да, я видел эти цифры в докладе.

Фордан снова поменял лист с текстом.

– Нам нельзя ошибиться с погодой. Желательно момент максимального напряжения запланировать на преддверие зимы, либо на её начало. Если придётся активировать операцию «Эпсилон, то лучше сделать это при наступлении холодного периода в северном полушарии. Объединённый комитет уже дал задание соответствующим службам уточнить погодные условия в России, так как в последние годы климат довольно серьёзно изменился и, возможно, в определённых районах изменилась роза ветров, температурный режим и прочее.

Президент наклонился вперёд, опёрся на стол, сцепив пальцы.

– Почему в преддверии зимы? Зима всегда играла на руку русским.

– Да, господин президент, играла. Но теперь генерал Мороз может послужить Америке.

Министр обороны усмехнулся и потёр пальцем над бровью.

– Дело в том, – объяснял председатель Объединённого комитета начальников штабов, – что в прежних войнах противники России не могли сразу проникнуть в глубь её территории из-за громадных размеров этой страны. Теперь оружие позволяет атаковать врага в самой дали от его границ с первых минут конфликта: объекты электроснабжения, теплоснабжения (в городах они часто объединены в генерирующий узел), водоснабжения. У русских будет просто меньше шансов пережить зиму без тепла, электричества, чистой воды. А войска достаточно держать в нескольких «чистых» зонах, демонстрируя американский флаг. И систематично наносить удары. Кто не сгорит в атомном огне – будет атакован холодом. Ядерная зима, которой пугали мир на заре атомной эры, но которая по современным расчётам практически невероятна, наступит только для русских.

Фордан говорил уверенно, серьёзно. Министр обороны тоже был серьёзен, он, опираясь локтём на стол, приблизил к голове кулак и иногда касался им носа. А на лице президента играла улыбка, отчасти – мечтательная, отчасти – стеснительная: словно ему было стыдно за своё будущее торжество.

– Уже в первой декаде октября значительная часть России покрыта снегом, – генерал поднял указательный палец, обращая особое внимание на данный факт, – поэтому мы можем получить полгода на изматывание противника, на подавление воли населения. Поражающий эффект лучевого излучения в первую секунду воздушного ядерного взрыва, из-за высокой отражающей способности снега, примерно на десять – пятнадцать процентов выше в сравнении с взрывом над открытым грунтом. Снежный покров несёт и отложенные неприятности: радиоактивные осадки в условиях тёплого климата смываются дождями в нижние слои почвы и с мелкой наэлектризованной пылью возносятся в верхние слои атмосферы, вследствие чего не несут уже серьёзной угрозы, так как пятно загрязнения теряет плотность, – а в условиях русской зимы смертоносные осадки будут оставаться на поверхности всё время, пока лежит снег. Риск поражения радиацией будет оставаться выше, чем в тёплых широтах. Снег нельзя будет использовать практически ни для каких бытовых целей. Воду населению придётся брать из рек и озёр…

Фордан с улыбкой выжидающе посмотрел на коллег, и генерал Фуллморон моментально среагировал:

– Тут и пригодятся наши спецподразделения и наработки наших химических и биологических лабораторий.

– Да, – Фордан кивнул со значением. – То есть работа, которая обычно выполняется в угрожаемый период, будет делаться диверсионными группами после начала боевых действий. Не думаю, что её будет много, но возникновение очагов сопротивления возможно, к этому мы обязаны подготовиться. Предлагаем запустить программу под названием «Атомный рейнджер», по которой диверсионные подразделения будут обучаться выживанию и действиям в условиях радиационного, химического и биологического заражения. Считаем целесообразным для сохранения жизней американских солдат шире использовать на начальном этапе конфликта отряды, состоящие из русских Балтии, украинцев и других наших славянских союзников – подготавливать их могут как раз инструкторы из «атомных рейнджеров».

Брандт поднялся с кресла.

– «Атомные рейнджеры»? – заложив руки за спину, он медленно пошёл вдоль гостевого стола.

У Фордана в руке был уже следующий лист, но он снял очки и смотрел на президента. А тот, неспешно рассуждал:

– Идея специальной подготовки мне нравится – займитесь её разработкой. И обычно такие программы стоят недорого. А вот широкое привлечение славянских союзников… У меня есть сомнения. У восточных славян женственная психическая конституция: со временем они становятся исполнительными, но сначала пытаются продемонстрировать свою независимость, иногда очень агрессивно. Чистый бизнес они смешивают с личным отношением. Использовать их с самого начала… Не знаю. Это надо обсудить дополнительно.

У двери он развернулся и пошёл обратно:

– Продолжайте, Джо.

Генерал надел очки:

– После того, как будет применено ядерное оружие большой мощности для устрашения противника и выведения из строя основных его сил, комитет начальников штабов предполагает возможность широкого использования тактических ядерных боеприпасов: артиллерийских снарядов, авиационных бомб и инженерных фугасов мощностью, в основном, от одной сотой килотонны до пятнадцати килотонн, стоящих на вооружении у нас и наших союзников. Тактика их применения разработана давно, но в связи с разоружением конца двадцатого века специалистов в войсках фактически нет. Самих боеприпасов достаточно.

– Я надеюсь, – президент, дойдя до окна, развернулся на второй круг, – снарядов не понадобится много. Ведь, с ваших слов, горячая фаза конфликта продлится не более нескольких суток. Так?

– Да. И хотя я говорил о зиме, но это просто необходимая подстраховка и просчёт собственных действий при неблагоприятном развитии событий. Мы обязаны всё предусмотреть.

– Но тогда, – Брандт остановился, повернулся к генералам, – для экономии ресурсов и времени, может быть, следует разделить план на две части? Первая – минимум, который должен привести к капитуляции противника в случае войны. Вторая (дополнительная) – развитие ситуации не по плану. Думаю, следует сосредоточиться на ресурсах, необходимых для глобального обезоруживающего удара и комплексе мер, необходимых в первые двое-трое суток конфликта. Вы меня понимаете? Надо заложить основы для немедленного перехода к дополнительной части плана, но на сто процентов должна быть обеспечена лишь основная. Наша нация не раз демонстрировала, что может запустить второе дыхание.