Глава 5
Версии

– Пошевелите пальцами.

Госпитальный хирург был зол и не скрывал этого. Весть о том, что комитетский майор и флотский старший лейтенант имеют какое-то отношение к взбесившемуся матросу, зверски убившему своего соседа по палате и медсестру, а также сломавшему руку молодому врачу (еще одна жертва безумия Короткова), мгновенно облетела госпиталь. То, что именно эти двое и остановили безумца, для большинства медперсонала не имело значения. Хирург тоже не составлял исключения, вымещая свое зло на Игоре. Однако дело свое он знал хорошо – прокушенная монстром ладонь почти не болела.

Игорь пошевелил пальцами. Пожалуй, двигать ими мешала только тугая повязка.

– Спасибо, доктор. – Хирург тоже был в халате, а на его форменной рубашке погон не было вовсе, поэтому Игорь не знал, как к нему обращаться.

– Спасибо скажешь, когда к нам на койку ляжешь, – пробурчал хирург. Что он имел в виду, Игорь так и не понял.

Он хотел встать, но хирург остановил его.

– Куда пошел?!

Игорь послушно сел на место. Военврач взял с медицинского столика внушительных размеров шприц с длинной иглой и наполнил его лекарством из какой-то ампулы. Игорь слегка поморщился.

– Что это, доктор?

– Прививка от столбняка. Давай подставляй руку… От бешенства ставить будем? – поинтересовался хирург, введя лекарство.

Игорь вздохнул. Если это бешенство превратило Короткова в людоеда, то явно не то, которое можно вылечить серией уколов.

Пока Игорь раздумывал, в кабинет заглянул Шелест. Увидев рядом хирурга со шприцем в руках, контрразведчик насмешливо усмехнулся:

– Ну, хватит, доктор. А то вы совсем залечите моего товарища.

Хирург пробурчал в ответ что-то невразумительное и ушел к себе, оставив их вдвоем в процедурном кабинете.

– Как рука? – Шелест больше не улыбался. Игорь понял, что его шутки и усмешки были показными.

– Двигается. – Он снова пошевелил пальцами. – Если бы не вы, товарищ майор, мне бы точно конец.

Шелест поморщился. Точно как Игорь, когда увидел шприц в руках хирурга.

– Ладно, забыли. И давай на «ты», раз такое дело.

Он обошел кушетку, на которой сидел Игорь, поставил напротив стул и уселся на него верхом.

– Я сейчас разговаривал с психиатром, который осматривал Короткова. Он ни черта не понимает. Может, у тебя есть какие-нибудь версии. Пусть даже самые невероятные. Давай, излагай.

– Это из-за монстра в озере, – с убежденной обреченностью ответил Игорь. – Монстр отнял у Короткова разум, превратил парня в чудовище и заставил убивать. И не только его.

Шелест сдвинул брови.

– Что ты имеешь в виду?

– Виктор Скворцов, исследователь из группы профессора Петровского, застреливший майора Трутнева, еще одна жертва подводного монстра. Я видел их глаза, вернее, глаза тех существ, в которых они превратились. Это не были глаза людей. Они даже внешне изменились: зрачки увеличились и… – Игорь запнулся, но затем все-таки добавил: – Светились в темноте. Одинаково светились у обоих!

Шелест задумался. Но в его лице не было недоверия, какое встретил Игорь у Добровольского, Захарова или Трутнева – у всех, кому он рассказывал о своей встрече с подводным монстром.

– Так, давай разберемся, – наконец сказал контрразведчик. – До встречи с подводным НЛО твой курсант был совершенно нормален?

Игорь раздраженно кивнул:

– Да! Только прекрати называть ту тварь НЛО! Она живая! Живая, ты понимаешь?!

– Хорошо, хорошо. – Шелест примирительно выставил перед собой руки. – Успокойся. Итак, курсант был нормален, пока вы не столкнулись с… этим. Потом он отключился, перестал реагировать на окружающих, есть, пить, спать, и его привезли сюда. Так?

Игорь снова кивнул.

– Два дня он находился в госпитале под присмотром медперсонала, получал капельницы и даже вроде бы пошел на поправку, а потом вдруг взбесился и начал убивать?

Игорь поморщился.

– Не вдруг. То, что в нем поселилось после нападения монстра, жило у него внутри, боролось и победило, полностью подчинив себе.

– Допустим, – неуверенно согласился Шелест. – Курсант контактировал с монстром и, выражаясь твоими словами, заразился от него. Но этот помощник профессора. Где он мог подхватить заразу?!

– Когда это случилось, он как раз ходил к озеру за водой. Я потом нашел на берегу брошенный им котелок… – Что-то мешало сосредоточиться на рассказе. Какая-то мысль постоянно вертелась в голове. Что-то важное. «Монстр, вода, озеро. Берег!» Игорь словно прозрел. – Часовой! Часовой, устроивший бойню в казарме! Он ведь тоже находился на берегу, на нашей пристани! Это монстр заставил его убивать! Как Виктора и Короткова!

– Но эти двое даже не входили в воду, – возразил Шелест. – Как же они могли заразиться?

– А как вообще передается эта «зараза»?! Они находились рядом с водой! Очевидно, монстру этого достаточно.

Шелест встал со стула и заходил по кабинету, нервно сжимая и разжимая ладони. Игорю показалось, что он слышит, как хрустят его пальцы. Наконец контрразведчик остановился.

– Тогда почему курсанту понадобилось два дня, чтобы сойти с ума, а остальным хватило нескольких минут?

Игорь пожал плечами.

– Возможно, безумие Короткова – это побочный эффект ослепившей нас вспышки. А за остальными жертвами монстр охотился целенаправленно. Или… он становится сильнее.

Пораженный внезапной догадкой, Игорь вскочил с кушетки.

– Мы должны срочно возвращаться! На базе остались люди! Им всем грозит опасность, а они даже не подозревают об этом!

Шелест колебался всего секунду.

– Едем. Но сначала я позвоню в часть.

– Это не зараза, – сказал Татаринов, выслушав рассказ Игоря о кровавой драме в окружном госпитале. – Не инфекция в том смысле, как ее понимают.

Они стояли возле общежития офицеров-инструкторов и смотрели, как солдаты из роты обеспечения вместе со своими офицерами и матросами с водолазного бота натягивают вдоль берега канат с привязанными к нему красными флажками. Их работу контролировали Добровольский и Щербак, но распоряжался всем Шелест. Именно он решил таким образом обозначить опасную прибрежную территорию, чтобы избежать дальнейших нападений подводного монстра. Возвратившись в часть из Читы, Шелест развил кипучую деятельность: сначала не менее часа разговаривал по ВЧ с Москвой, после чего вызвал к себе Захарова, Щербака и Добровольского. Очевидно, тогда у него и родилась идея отгородить прибрежную территорию, а на всем протяжении военного городка выставить вдоль берега оцепление с целью круглосуточного наблюдения за озером – Захаров сейчас как раз составлял списки наблюдателей и график несения службы. Игорь сомневался, что эта идея сработает, так как ни он, ни кто-либо другой не представляли себе возможности монстра. Но собственной идеи, как обезопасить проживающих в военном городке людей, у него не было. Сам Игорь, как только узнал о трагической гибели Марины, сразу бросился на поиски Зои. Он нашел девушку в ее комнате. Татаринов только что сделал ей успокаивающий укол, и она уснула. Зоя лежала на кровати, поджав к груди колени и плотно обхватив себя руками. Ее веки то и дело подрагивали. Если бы она не спала в одежде, Игорь решил бы, что ее знобит. Он все-таки снял одеяло с соседней кровати, на которой еще прошлой ночью спала Марина, и накрыл им Зою. Он бы с удовольствием остался с ней и подождал, когда она проснется. Но рядом уже сидел профессор Петровский, поэтому, уступив настойчивости военврача, Игорь позволил вывести себя из комнаты…

– Не инфекция? – повторил он вслед за Татариновым. – Но ты уверен, что с Зоей все в порядке?

Татаринов последний раз затянулся сигаретой и бросил окурок в стоящее возле входа железное ведро с песком.

– Ты боишься, не случится ли с нею то же, что с Коротковым?

Он как будто читал его мысли. Именно этого Игорь больше всего боялся. Воображение живо нарисовало перекошенный в оскале рот, горящие жаждой убийства глаза и стекающую по губам и подбородку кровь. Если Зоя превратится в такое чудовище, он этого не переживет.

– Успокойся. Она просто смертельно напугана, – вернул его к действительности голос военврача. – С симптомами Короткова ничего общего. Она избежала разрушения сознания.

Игорь вздрогнул.

– Как ты сказал: разрушения сознания?

– Мой термин, – пояснил Татаринов. – По аналогии с промывкой мозгов. Слышал про промывку мозгов?

Игорь неуверенно кивнул. Этот штамп часто использовали досужие журналисты и агитаторы на политзанятиях, когда начинали клеймить западную пропаганду. Но Татаринов явно имел в виду что-то другое.

– Так вот, физиологи еще в начале века установили, что, воздействуя электрическими импульсами на отдельные участки головного мозга, можно добиться определенной реакции организма, – начал он. – Например, раздражая электродами мозг лягушки, можно заставить ее дрыгать лапками, прекращать и восстанавливать сердцебиение. На людях такие опыты, слава богу, не проводились. Хотя с начала 50-х и до середины 60-х годов в научных медицинских центрах США, в частности, Национальном институте психиатрии, велись исследования по поиску средств контроля над человеческим сознанием. Правда, основной упор делался на психотропные средства: ЛСД, амфетамин и другие наркотики-галлюциногены, а в качестве подопытных использовались наркоманы, проходившие лечение от наркотической зависимости, и добровольцы, которые пребывали в полной уверенности, что испытывают новые лекарства. В результате массового применения психотропных средств часть испытуемых попросту погибла, еще сколько-то сошли с ума, и исследования пришлось свернуть. Позднее сведения о них все-таки просочились в прессу и даже стали объектом разбирательства сенатской комиссии. К чему я это говорю?.. А к тому, что человеческое сознание – довольно хрупкая вещь, которую вполне можно разрушить. Понимаешь, о чем я?

Игорь покачал головой:

– Признаться, не очень.

– Электрический импульс, или, вернее, разряд, который убил Терещенко с Макаровым и который ты принял за световую вспышку, разрушил сознание Короткова, пробудив в нем животные инстинкты. И самый древний из них – инстинкт убийства! Ведь, нравится тебе это или нет, генетически мы, люди, происходим из породы убийц. Правда, с помощью разума мы научились контролировать свои инстинкты. Но те процессы, которые начались в мозгу Короткова после поразившего его электрического разряда, постепенно стерли его разум, превратив несчастного в звероподобного, нет, человекоподобного хищника. Так что ты прав, утверждая, что существо, напавшее на тебя в читинском госпитале, не было человеком. Это был хищный зверь, лишь внешне сохранивший человеческий облик.

Игорь снова увидел перед собой тянущуюся к горлу оскаленную пасть и горящие глаза монстра. В них не было никаких человеческих эмоций: злости, ненависти, страха – ничего! Только голод и жажда крови. И все-таки что-то мешало ему принять теорию Татаринова.

– А я? Почему я не превратился в такого зверя? Ведь мы все были рядом: Терещенко, Макаров, Герасимов, Коротков и я.

– По той же причине, почему Коротков не погиб на месте, как его товарищи. На тебя не хватило силы разряда, или твое сознание оказалось крепче. Но я все же полагаю, что причина в ограниченной мощности электрического импульса. Не помнишь, как вы располагались по отношению к этой твари в момент вспышки?

– Герасимов, Терещенко с Макаровым, Коротков и я. Я дальше всех, – угрюмо ответил Игорь.

– Ну, вот тебе и объяснение! – Татаринов как будто даже обрадовался. – Электромагнитные волны, а электроразряд не что иное, как разновидность электромагнитных волн, быстро затухают в воде. Поэтому импульс только ослепил тебя. Да и то ненадолго.

– Почему же тогда монстр не стал меня добивать?

Татаринов разозлился.

– Откуда мне знать, что могло прийти в голову внеземной твари?! Я даже не знаю, есть ли у нее голова! По тому, как ты ее описываешь, выходит, что нет! Ты потерял сознание. Может быть, она решила, что ты тоже готов!

– Внеземной? – опешил Игорь. – Ты сказал: внеземной?

Татаринов усмехнулся. Вот только его усмешка получилась скорее горькой, чем веселой.

– А ты что же, думаешь, это доисторический реликт, сохранившийся в таежном озере до наших времен? Что-то я никогда не слышал про подобных существ, да и ты, пожалуй, тоже.

В последнем военврач был абсолютно прав.

– Но… откуда он здесь взялся? – Игорь непроизвольно понизил голос до шепота: – Прилетел из космоса?

Татаринов в ответ только развел руками.

– Понятия не имею! Но он здесь уже давно: сотни, тысячи, а может, и сотни тысяч лет. Не случайно в озере нет ни водорослей, ни рыбы, а по берегам не селятся птицы и другие животные. Он убил их всех.

А Петровский в разговоре об аномальной чистоте Мертвого озера упоминал способ очистки воды при помощи электрических разрядов, внезапно вспомнил Игорь. Сам того не зная, профессор нашел неожиданное подтверждение версии Татаринова о природе монстра. И от такой твари Шелест надеется отгородиться с помощью каната с сигнальными флажками?! Игорь почувствовал, что у него начинает кружиться голова, и, чтобы сохранить равновесие, оперся на стену.

– Эй, тебе что, плохо? – переполошился Татаринов.

Игорь отрицательно покачал головой. Головокружение прекратилось, но сердце по-прежнему отчаянно билось.

– Но если монстр живет в озере так долго и, как ты говоришь, убил все живое, тогда почему он стал нападать на людей только теперь?

Татаринов с ненавистью глянул на озеро.

– Это еще одна загадка… Некоторые двоякодышащие рыбы в период засухи впадают в глубокую спячку и спят, пока вода снова не заполнит их водоем. В таком состоянии они могут провести несколько лет. Возможно, и монстр находился в анабиозе в ожидании, когда в озере снова появится добыча.

– А добыча – это мы?

Татаринов мрачно усмехнулся:

– Вот именно.

Игорь хотел задать другой вопрос, но, увидев направляющегося к общежитию Шелеста, замолчал. Контрразведчик выглядел усталым, но довольным.

– Закончили, – подойдя ближе, объявил он и промокнул платком вспотевший лоб. – Я приказал наблюдателям, которые будут стоять в оцеплении, немедленно докладывать в штаб дежурному и мне, если они увидят в озере что-нибудь подозрительное. И если что-то ненормальное будет происходить с кем-нибудь из них, докладывать тоже.

– Если они начнут превращаться в кровожадных безумцев, докладывать будет поздно, – зло возразил Татаринов.

– Я это учел, доктор, – невозмутимо ответил Шелест. Если бы Игорь не помнил трясущиеся губы Шелеста в больничном коридоре читинского госпиталя, он бы подумал, что майора ничто не может вывести из себя. – Наблюдатели будут без оружия. Вообще с этого момента оружие в части есть только у караула и суточного наряда.

Игорь опустил взгляд. Экспериментальный пистолет по-прежнему висел у контрразведчика на поясе. Очевидно, для себя он сделал исключение.

– Кстати, – обратился к Игорю Шелест, – сегодня заступаешь дежурным по части. Захаров только что передал мне список суточного наряда.

– Есть, – ответил Игорь, а Шелест уже переключился на Татаринова:

– Скажите, доктор, как чувствует себя Серебреникова? Мне нужно ее допросить.

Игорь поморщился. Применительно к Зое слова Шелеста прозвучали грубо, особенно его «допросить». Хотя формально контрразведчик был абсолютно прав. Зоя – основной свидетель случившегося, и без ее показаний не обойтись.

– Сегодня вряд ли получится, – ответил Татаринов. – Девушке нужно прийти в себя. У нее был нервный шок. Я дал ей успокоительное, сделал укол, и она уснула.

– Но завтра она будет в норме? – требовательно спросил Шелест.

Татаринов пожал плечами:

– Если за ночь больше ничего не случится.

У Игоря сжалось сердце. Похоже, военврач не очень-то в это верил.

…И пал на землю ядовитый туман, от которого все деревья в лесу засохли, а все звери и птицы подохли. Все погубил прилетевший с неба ужасный огненноглазый змей. И взмолились несчастные люди к духам лесным. И, объединившись с ними, вступили в борьбу с ненавистным змеем. Началась великая битва. Много отважных охотников сожрал ужасный змей, а еще больше сжег своим огненным глазом. Как ни храбры были люди, но не могли они победить грозного врага, пока не пришли им на помощь духи лесные. Схватили они злобного змея, и самый бесстрашный охотник, обладающий силой медведя, ловкостью барса и быстротой сокола, пронзил стрелой его страшный глаз. Вспыхнул змей, зашипел и замертво пал на землю. Содрогнулась земля от его падения, разверзлась, и провалился змей в бездонную яму. А яма та наполнилась змеиной кровью: прозрачной, как слеза, и ядовитой, как сама смерть. Увидели это духи лесные и повелели зверям оббегать ту яму по лесам далеко-далеко, птицам пролетать в небе высоко-высоко, а людям наказали не приближаться к яме ближе чем на три дня пути, чтобы не воскрес ужасный змей и не выбрался из своей бездонной могилы. А чтобы какой-нибудь заплутавший путник не нарушил этот наказ, поставили духи старого шамана стеречь яму со змеиной кровью и отваживать всякого, кто рискнет приблизиться к ней…

Эту легенду маленький Таряаша не раз слышал от своего отца, а тот от своего отца – деда Таряаши. Много лет минуло с тех пор. Призвали духи деда, призвали отца. Состарился сам Таряаша. Скоро настанет его черед присоединиться к духам. Долгую жизнь прожил Таряаша. Была в ней радость, была и печаль. Ни о чем не жалеет старый шаман, только об одном – что не сумел уберечь людей от огненноглазого змея. Не те стали люди, не те. Они забросили луки и стрелы, взяли в руки ружья и забыли заветы предков. Бьют зверя без счета, а духам лесным и маленькой толики своей добычи не жертвуют. Не верят больше люди в духов, не верят и в огненноглазого змея. Вот духи и отвернулись от людей, а змей день ото дня силу обретает, ворочается в своей бездонной могиле, ищет путь, чтобы вырваться на свободу и напиться кровью людской. Велик его голод, ненасытна утроба. Чувствует это Таряаша, а предупредить людей об угрожающей им смертельной опасности не может. Не верят люди старому шаману, не слушают его, не хотят отступить от ямы, куда провалился огненноглазый змей. Одурманила их кровь змеиная.

Жалеет людей Таряаша – они, будто дети малые, не ведают, что творят, а как их уберечь от змея, не знает. Вот и обратился он к духам, которые уже помогли однажды людям одолеть ужасного змея. Долго говорил Таряаша с духами, долго упрашивал их, богатую жертву принес и вымолил для людей прощение. Согласились духи помочь. Вот только беспокоится Таряаша: не опоздал ли он, не воскрес ли огненноглазый змей и не выбрался ли из бездонной ямы на поверхность? Неспокойно на сердце у старого шамана. Боится Таряаша, не за себя боится – за людей.

Целый день шел Таряаша по лесу к яме со змеиной кровью. Отправился в путь на рассвете, а добрался только к вечеру, когда берега котловины стали затягиваться туманом. Протянувшиеся по земле полосы тумана напоминали сцепившихся в клубок змей, выползающих из своего гнезда. Надо было спешить. Таряаша отвязал челн, который волоком тащил за собой, и достал из него свой бубен. Ответили духи шаману, услышав голос бубна. И все-таки тревожно Таряаше, одолевают его сомнения. Даже руки вдруг стали дрожать, когда он спускал челн в яму. Змеиная кровь подхватила челн и закачала на волнах, как вода. Таряаша тяжело вздохнул, но все-таки сел в челн, взял в руки весло и оттолкнулся от края ямы. Челн легко заскользил вперед. Он был такой же старый, как его хозяин, но служил ему, как верный пес. Каждый год Таряаша старательно смазывал обтягивающие борта шкуры растопленным жиром байкальской нерпы, а на износившиеся места ставил заплаты. Так что со временем почти весь челн покрылся заплатами, но от этого Таряаша только сильнее любил его. И челн, отвечая ему тем же, еще ни разу не подвел старого шамана.

Загребая коротким веслом, вырезанным из ствола молодой лиственницы, Таряаша повел челн на середину ямы. С годами весло отяжелело, управляться с ним становилось все сложнее и сложнее. Оно давно уже нуждалось в замене, но Таряаша привык к своему старому веслу, так же, как привык к челну, и не хотел его менять. Продолжая грести, он взглянул на противоположный берег и не увидел его. Только верхушки елей поднимались из окутавшей берега котловины серой молочной дымки. Вскоре пропали и они. Каменные осыпи, тайга и даже соседние сопки растаяли в облаке опустившегося на землю тумана. Никогда прежде Таряаша не видел такого густого тумана. Его клубы поднимались прямо со дна котловины, заполненной змеиной кровью, обволакивая челн. Везде, куда бы он ни посмотрел, он видел только туман, застилающий землю и небо. Таряаша отложил весло и взял в руки бубен, чтобы призвать на помощь духов. Ударил в бубен раз, другой, третий. Слаб оказался голос бубна, чтобы пробиться сквозь плотную пелену тумана. Не услышали его духи. Бросил Таряаша свой бубен на дно челна и зарыдал от отчаяния. А когда поднял голову, увидел глядящий на него из тумана огромный огненный глаз с полыхающими на месте зрачка языками пламени. Глаз ринулся ему навстречу, опалил пламенем лицо, превратив в пепел ресницы и брови. Шаман взвыл от боли и, опрокинувшись на дно челна, принялся рвать на себе горящие волосы и гасить пылающую одежду.

Вопреки тревожным ожиданиям Игоря, ночь прошла без происшествий. Опасаясь за наблюдателей на берегу и не очень-то доверяя поступающим в штаб докладам, он каждый час лично проверял их. Несмотря на замену лопнувших электроламп, фонари на пристани по-прежнему не горели. Видимо, где-то оборвался провод, а менявшие лампы электрики не обратили на это внимания. Чтобы наблюдатели в темноте могли видеть друг друга, Игорь приказал развести на берегу костры. К тому же у него появилась шальная мысль, что объявившийся в озере монстр, как всякий зверь, боится огня. Так это было или нет, но за ночь ни с кем из стоящих в цепочке солдат ничего не случилось. Утром, когда окончательно рассвело, Игорю стало спокойнее, и он, улучив момент, зашел в общежитие навестить Зою и предупредить ее и Петровского о таящейся в озере угрозе. Зоя выслушала его рассказ с широко раскрытыми глазами. Может быть, не до конца поверила, но отнеслась к предупреждению всерьез. Зато профессор не поверил ни одному слову о подводном монстре, списав все произошедшее под водой на зрительную галлюцинацию.

Раздосадованный тем, что ему так и не удалось переубедить упершегося профессора, Игорь вернулся в штаб.

– Вы бы поспали, товарищ старший лейтенант, – предложил ему дежурный прапорщик. – Целую ночь глаз не сомкнули.

Игорь взглянул на часы.

– Какой уж сейчас сон? Семь утра. Вот-вот явятся все командиры.

– Тогда разрешите, я схожу позавтракать? – спросил прапорщик. – А то, как начальство придет, не до этого будет.

Игорь кивнул.

– Иди.

Отпустив помощника, он занял его место за пультом. Но стоило усесться в мягкое кресло, как его сразу стало клонить в сон. Чтобы случайно не заснуть, Игорь попробовал читать, но скучная передовица «Правды» – другой газеты в дежурке не нашлось – только нагоняла зевоту. Игорь не заметил, как задремал, но внезапно вскинулся, услышав пронзительную трель телефонного звонка. Несколько секунд он очумело соображал, какой из трех стоящих перед ним телефонных аппаратов звонит, но так и не выбрал и наугад снял трубку аппарата внутренней связи. В ответ раздался протяжный гудок. На аппарате ВЧ-связи при вызове загоралась сигнальная лампочка. Сейчас она не горела. Последний, третий, телефон предназначался для выхода в открытую междугородную сеть, но пользовались им редко. Игорь снял трубку.

– Алло… алло! Вы меня слышите?!

Слышимость была ужасная. Игорь едва различал далекий мужской голос.

– Воинская часть. Дежурный, – представился он.

– Алло! Кто это?!

– Дежурный по части слушает, – повторил Игорь.

– Это из Озерского… председатель сельсовета. – Мужчина назвал свою фамилию, но Игорь не разобрал ее. – Наши мужики тут вчера собаку в тайге нашли: лайку, кобеля. Говорят, майора вашего пес. Он пару раз был с ним у нас в поселке.

«Тунгус!» – вспомнил Игорь охотничьего пса Трутнева, пропавшего накануне роковой встречи с подводным монстром.

– Я чего звоню-то, – продолжал председатель. – Кобель больно грязный и весь в колючках, видно, не один день в лесу провел. И ведет себя странно: ничего не жрет и воет. Всю прошлую ночь выл. Вот я и подумал, не случилось ли с его хозяином чего?

– Он погиб. Несчастный случай, – не стал вдаваться в подробности Игорь. Тем более то, что Скворцов выстрелил именно в Трутнева, действительно было случайностью. Точно так же безумец мог разрядить свое ружье в самого Игоря, в профессора или в одну из девушек.

На том конце провода председатель сельсовета сочувствующе вздохнул.

– Вот, значит, как. Не зря говорят, что собака по покойнику воет… Так это, – он сделал паузу, – вы заберете кобеля или как? А то он воет и воет. Мужики уж хотели пристрелить, да я не дал. Пес-то чем виноват?

– Заберем, – быстро ответил Игорь. Он и так чувствовал за собой вину после гибели Трутнева и не мог допустить, чтобы кто-то убил его собаку. – Только завтра. Сегодня вряд ли получится.

– Ну, завтра так завтра, – не очень охотно согласился председатель. – Только уж вы обязательно пса заберите. А то, если он так каждую ночь выть будет…

– Обязательно заберем, – подтвердил свои слова Игорь, хотя совершенно не представлял, как это сделать.

До Озерского почти тридцать километров. Пешком туда и обратно выйдет целый день, даже если бегом. Другое дело – на машине. Но ради возвращения пса Добровольский машину не даст, нечего и надеяться. Разве что его попросит об этом Шелест. Вот только как сам контрразведчик отнесется к подобной просьбе?

Когда Шелест появился в штабе, Игорь хотел окликнуть его, но майор сам подошел к окошку дежурного.

– Как обстановка? Все спокойно? – Судя по бодрому голосу, контрразведчик пребывал в хорошем настроении. – На берегу тоже порядок, я как раз оттуда. Бойцы, правда, жалуются, что ночью в дозоре стоять тяжело. Но ничего, еще два дня потерпят, а завтра придет спецоборудование, и мы наконец выловим вашего монстра.

Игорь не поверил своим ушам.

– Ты собираешься ловить эту тварь?! Ее нужно уничтожить! Кем бы она ни была: космическим пришельцем, чудовищем из иного мира, живая она смертельно опасна!

– Ладно, там видно будет, – не вступая в дискуссию, ответил Шелест. – Сначала ее еще нужно найти.

– А откуда придет оборудование? – поинтересовался Игорь.

– С Тихоокеанского флота. Завтра транспортным бортом все перебросят на читинский военный аэродром, а оттуда на машинах к нам. А что? – насторожился Шелест.

– Да мне в Озерское нужно попасть, – признался Игорь. – Очень надо…

Выслушав его рассказ о пропавшем псе, которого нашли жители Озерского, Шелест покачал головой.

– И как ты себе это представляешь? Чтобы колонна с оружием и техникой заехала в таежный поселок за твоим псом?

Игорь опустил глаза. С точки зрения любого военного человека, то, о чем он просил, выглядело полной глупостью.

– Я сам поеду на аэродром получать груз, – немного помолчав, сказал Шелест. – Так что могу подбросить тебя до поселка. А уж обратно ты сам.

– Спасибо! – обрадовался Игорь. – Ты меня здорово выручил.

– Сочтемся. – Дав понять, что дорожит своим временем, контрразведчик взглянул на часы. – Пошли какого-нибудь бойца за Серебрениковой. Вчера я так и не смог с ней побеседовать.

– Я сам схожу, – с готовностью ответил Игорь, но наткнулся на сердитый взгляд Шелеста.

– Я же ясно сказал: пошли бойца!

– Есть.

Игорь удивленно посмотрел на контрразведчика, но тот уже подавил внезапную вспышку гнева. Так что оставалось только гадать о причинах столь резкой перемены его настроения.

Глубоко вдохнув, Зоя открыла дверь в кабинет следователя. Чувствовала она себя ужасно, но волнения не было. После вчерашнего исчезновения Маринки, после того, что она узнала сегодня от Игоря, собственные переживания воспринимались как что-то очень и очень далекое.

Мир, такой многообразный, но, в общем-то, понятный, внезапно перевернулся. Ясным и понятным он был вчера, но сегодня утром все изменилось. Зоя так и не решила для себя, верить ли в реальность ужасной твари – обитающего в озере мифического чудовища, похищающего людей и превращающего их в кровожадных людоедов, или признать это плодом воображения Игоря, на чем настаивал профессор Петровский. Если бы Зоя не видела собственными глазами, как Виктор застрелил Трутнева и как потом пытался убить Игоря, как Маринка бросилась в озеро, она бы ни за что не поверила словам Игоря. Петровский так и не поверил. Он вошел в комнату, когда Игорь рассказывал о своей встрече с подводным чудовищем, молча выслушал его рассказ, а когда Зоя спросила у него, что он об этом думает, отрицательно покачал головой.

– У вас богатое воображение, молодой человек. Это хорошее качество, но в данном случае оно подвело вас.

Игорь нахмурился.

– Вы не верите, что я видел этого монстра?

– Как раз наоборот! – с энтузиазмом воскликнул Петровский. Именно так он преображался на научных диспутах, когда готовился опровергнуть доводы своих оппонентов. – Я уверен, что вы его видели! Но кто может засвидетельствовать вашу встречу с этим чудовищем?

Игорь мрачно покачал головой.

– Никто. Остальные погибли.

– А кто еще, кроме вас, видел монстра? – продолжал Петровский. – Опять никто. И знаете почему? Потому что никакого монстра не существует! Он плод вашего воображения!

– Вы думаете, мне все померещилось?

– Вот именно. – Петровский выразительно поднял палец, как в аудитории поднимал указку, призывая студентов ко вниманию. – Это была галлюцинация. Настолько реальная, что вы в нее поверили. Но только ваша галлюцинация. В то время как ваши товарищи видели не монстра, а что-нибудь другое… Дело в том, что на Земле есть места, отличающиеся повышенной энергетикой. Аномальные зоны, природа которых еще не до конца изучена. В таких местах отказывают приборы, меняется поведение животных, а с человеческой психикой происходят странные, порой совершенно необъяснимые вещи. Совершенно очевидно, что Мертвое озеро относится к числу таких аномальных зон. На людей его энергия влияет совершенно по-разному. Большинство ее вообще не ощущает. Но восприимчивые люди, такие, как Виктор и, простите, Зоя, ваша подруга, теряют рассудок и могут даже сойти с ума или увидеть то, чего на самом деле не существует.

– По-вашему, это галлюцинация убила моих бойцов?! – сердито спросил Игорь.

Действительно, получалась какая-то чушь. Зоя повернулась к Петровскому. Но он ничуть не смутился.

– Мне однажды довелось наблюдать выступление гипнотизера, – издалека начал профессор, и Зоя поняла, сейчас он не оставит от аргумента Игоря камня на камне. – Загипнотизировав мужчину, не наивного юнца, а вполне взрослого, серьезного человека, гипнотизер коснулся его ладони обыкновенным карандашом, но перед этим сказал испытуемому, что это зажженная сигарета. Так на руке мужчины, вы не поверите, вздулся пузырь, как от самого настоящего ожога! Или другой пример. Вы, конечно, слышали про эффект плацебо. Когда больным, зачастую безнадежно больным, дают бесполезный на первый взгляд препарат, и те выздоравливают только потому, что думали, будто принимали очень эффективное лекарство. Сила самовнушения очень велика. Думаю, что и с вашими товарищами произошло нечто подобное. Они погибли, поскольку были уверены, что им угрожает смертельная опасность.

Игорь резко поднялся со стула.

– Нет, профессор. Мои бойцы не были трусами. Они были готовы к встрече с опасностью, их специально этому учили, и действовали соответствующим образом. Никакая галлюцинация их бы убить не смогла. Это сделал подводный монстр, которого я видел собственными глазами, как сейчас вижу вас. И он существует, независимо от того, верите вы мне или нет.

– Я же не спорю, что вы его видели, – снова начал Петровский.

Но Игорь не стал его слушать.

– Извините. Мне пора на службу, – сказал он и вышел из комнаты.

Когда за ним закрылась дверь, Петровский с грустью покачал головой.

– Ну вот, обиделся. Зоя, вы же видели, я не хотел его обидеть.

В другой раз Зоя, наверное, поддержала бы Петровского. Но сейчас она тоже разозлилась на него за то, что он фактически прогнал Игоря, и промолчала. Но Петровский быстро нашел себе оправдание.

– Впрочем, чему удивляться? После всего случившегося мы все здесь на взводе.

Разговор оставил неприятный осадок. Зоя решила разыскать Игоря и извиниться перед ним за Петровского. Но когда она уже собралась отправиться на поиски, прибежал какой-то солдат и, нарушив все ее планы, сообщил, что ее срочно вызывает в штаб прибывший из Москвы следователь.

Со вчерашнего дня военный городок разительно изменился. Исчезли группы солдат, занимавшихся благоустройством территории. Опустел плац, хотя еще вчера там проводились занятия по строевой подготовке. Зато появился натянутый вдоль берега канат, за которым стояли солдаты, неотрывно следившие за озером. Когда Зоя спросила, зачем они это делают, сопровождающий ее посыльный объяснил, что солдаты выполняют приказ московского следователя, который велел круглосуточно наблюдать за озером. Если бы не стоящие цепью наблюдатели, можно было бы подумать, что военный городок вымер. Правда, у штаба Зоя встретила группу офицеров, но они быстро прошли мимо, не взглянув на нее. Даже на расстоянии Зоя почувствовала владеющее ими напряжение.

В штабе Зоя неожиданно встретила Игоря, который, оказывается, в этот день здесь дежурил. Но вокруг были люди, и поговорить с ним так и не удалось. Солдат-посыльный довел ее до двери кабинета, на которой было написано: «Оперуполномоченный майор Трутнев», и сразу ушел. Несколько секунд Зоя постояла в одиночестве, набираясь смелости, затем постучала и открыла дверь.

В кабинете за столом сидел Шелест.

– Входи. Что же ты остановилась? – оторвавшись от бумаг, сказал он.

Стоять в дверях было глупо. Зоя вошла.

– Давно хотел с тобой поговорить. Присаживайся.

Шелест обогнул свой стол и выдвинул предназначенный для посетителей стул. Он был само радушие и вообще вел себя так, словно между ними не было годового разрыва, будто они расстались всего несколько минут назад. Когда Зоя заняла предложенное место, он неожиданно спросил:

– Выпьешь кофе?

– Что? – Зое показалось, что она ослышалась.

– Кофе, – повторил Шелест. – Предпочитаешь что-нибудь покрепче? Извини, у меня только кофе.

Он снял с подоконника поднос, накрытый крахмальной салфеткой, и поставил его на стол. На подносе были: фарфоровый заварочный чайник, сахарница, две чашки и тарелка бутербродов с настоящей сырокопченой колбасой. Кофе Зоя не увидела. Но оказалось, что он уже налит в заварочный чайник. Шелест ловко разлил кофе в чашки и подвинул одну из них к Зое.

– Угощайся. – Он указал взглядом на бутерброды. – В здешней столовой такого не увидишь.

Он был прав. В столовой к жидкому чаю в лучшем случае подавали крупно нарезанный хлеб с кубиком сливочного масла. Что касается копченой колбасы, то последний раз Зоя ела ее еще весной. К Первому мая в университете, на кафедре, распределяли продовольственные заказы. Докторам и кандидатам наук досталось по палке сервелата, прочим научным сотрудникам и аспирантам по триста граммов. Зоя сглотнула. С утра ее немного подташнивало, поэтому она не стала завтракать, но аромат свежезаваренного кофе и запах колбасы внезапно пробудили аппетит. Подавая пример, Шелест взял с тарелки один бутерброд и сразу откусил от него половину. Зоя помедлила, после чего тоже присоединилась к нему. Съела один бутерброд и принялась за другой, запивая его кофе. Кофе успел остыть. Не сильно, а именно так, как Зоя любила, когда наилучшим образом ощущается вкус напитка.

– А ты неважно выглядишь.

Зоя вздрогнула. Шелест уже не ел, а внимательно рассматривал ее. Последний проглоченный кусок застрял у нее в горле. Зоя судорожно сглотнула и положила на край тарелки недоеденный бутерброд.

– Да ты ешь, не стесняйся, – произнес Шелест, продолжая смотреть ей в лицо. Зое стало не по себе от его пристального взгляда. – Похудела, осунулась. И это то, к чему ты стремилась, сбежав от меня.

Она опустила глаза, чтобы не встречаться с ним взглядом.

– Не начинай. Я была вполне счастлива.

– Вот именно, что была, – нехорошо усмехнулся Шелест. – А сейчас посмотри: в какую дрянь ты вляпалась. Помощник твоего профессора свихнулся и чуть не придушил вас всех одного за другим. Подруга покончила с собой. А ведь и ты могла оказаться на ее месте.

– Неправда, – тихо ответила Зоя. – Марина не покончила с собой. Все было совсем не так.

– Да знаю я, как было, – отмахнулся Шелест. – Я уже допросил солдат, на глазах которых она сиганула в воду. И вызвал я тебя не для того, чтобы послушать еще одну трагическую историю, а для того, чтобы решить, как нам с тобой быть дальше. – Он сделал паузу. – В общем, я готов простить тебе все твои прошлые выходки. В чем-то и я был не прав, признаю. Мы оба погорячились. Поэтому давай забудем наши разногласия и начнем все сначала. Ты и я, вместе.

– Нет! – замотала головой Зоя. – Мы никогда не сможем быть вместе. Оставь меня в покое! Я хочу просто жить, спокойно жить! Ты понимаешь?!

Шелест улыбнулся.

– А я тебе что предлагаю. Со мной ты ни в чем не будешь нуждаться. Ты собираешься защитить диссертацию, отлично! Я помогу тебе с защитой. Кто ты сейчас? Девочка на побегушках у своего профессора. А я могу устроить для тебя и международные семинары, и загранкомандировки. Все это в моих силах, серьезно.

Зоя всхлипнула.

– Ну, зачем я тебе, зачем? Я больше не люблю тебя. Ты страшный человек. Я тебя боюсь.

Шелест продолжал улыбаться. Он просто не воспринимал ее слова всерьез.

– Ты взрослая и современная девушка, а рассуждаешь, честное слово, как ребенок. Но именно это мне всегда нравилось в тебе. – Шелест попытался взять в руки ее ладонь, но Зоя поспешно отдернула руку. – Тебе самой нужен сильный мужчина, который мог бы тебя защитить, за которым ты была бы как за каменной стеной.

– У меня есть такой мужчина. И я его люблю!

– Да? И кто же он? Неужели твой профессор?

– Игорь Мамаев! – в запале воскликнула Зоя и тут же пожалела о своих словах, потому что взгляд Шелеста мгновенно изменился. Из насмешливого он стал холодным и жестоким.

– Да? И давно вы с ним: с того момента, как он спас тебя от обезумевшего профессорского помощника, или раньше?

Зоя молчала, уставившись в стол. Она чувствовала себя настоящей предательницей.

– Значит, раньше, – заключил Шелест. – А ты, оказывается, времени не теряла… Да, Мамаев, безусловно, мужественнее твоего университетского приятеля Севы. Только кто он такой, если разобраться? Обыкновенный инструктор в школе водолазов. Таким же инструктором он и останется. Ну, может быть, получит звание капитана третьего ранга, считай майора, перед выходом в отставку.

– Прекрати! – воскликнула Зоя. – Игорь любит меня! Любит! Хотя откуда тебе знать про любовь!

Но Шелест не собирался останавливаться.

– Нет, давай разберемся, – упрямо возразил он. – Любит – это, конечно, звучит красиво. Но ты подумай, что тебя ожидает в итоге такой любви. Скучная и однообразная жизнь в какой-нибудь вонючей дыре вроде этого затерянного в тайге военного городишки. Бесконечные сплетни офицерских жен и беспробудное пьянство их мужей. Даже если твой Игорь не превратится в пьяницу, что он сможет тебе дать? Тебе, современной, образованной девушке, привыкшей регулярно посещать столичные театры, концерты, выставки и элитные рестораны. Или твои амбиции распространяются дальше? Может, ты надеешься прославиться, отыскав со своим профессором обитающего в озере монстра? Так вот, ничего у твоего профессора не выйдет. Это я найду монстра! Завтра сюда прибудет целая автоколонна со спецоборудованием. Мы прочешем все озеро вдоль и поперек и отыщем это таинственное нечто, чем бы оно ни было!.. Кстати, я могу упомянуть в своем отчете и о твоем участии. Что там положено в вашем научном мире за сенсационные открытия? Думаю, как минимум всеобщее признание, а возможно, и степень доктора наук, причем без всякой защиты. Что молчишь? Это ведь именно то, о чем ты мечтаешь.

Шелест перегнулся через стол, приблизив к ней свое лицо. От него, как всегда, пахло дорогим одеколоном. Но сейчас этот запах показался Зое удушающим. Она отшатнулась и выставила перед собой руки, защищаясь от него, кажется, даже задела Шелеста по щеке.

– Я мечтаю только о том, чтобы больше никогда тебя не видеть! И проклинаю тот день, когда с тобой познакомилась!

Она была близка к истерике. И Шелест почувствовал это.

– Да, сегодня не лучшее время для объяснений, – заметил он, приняв прежнюю позу. – Вижу, ты вся на нервах, поэтому не тороплю с ответом. Мы продолжим этот разговор, когда ты успокоишься. А сейчас иди и как следует подумай над моими словами…

Зоя поспешно вскочила и бросилась к двери, удивляясь, почему не сделала этого раньше.

– Только думай не очень долго, чтобы не опоздать, – раздалось сзади.

Шелест спешил на аэродром. Поэтому от большака, где майор высадил его, Игорю пришлось добираться до Озерского пешком. Зато в поселке ему повезло. Первый же встретившийся на пути старожил объяснил, где находится сельсовет. Однако и без его объяснений найти крепкий рубленый дом с соответствующей вывеской оказалось нетрудно – дорога вывела Игоря прямо к нему. Возле крыльца нервно курили, чего-то ожидая, около десятка хмурых мужчин в кирзовых сапогах и брезентовых робах.

– День добрый, – приветствовал Игорь собравшихся у сельсовета сельчан. – Председатель здесь?

– Все еще заседает, – сердито ответил рослый мужик с двухдневной щетиной на щеках и подбородке. Впрочем, такие же небритые лица были у всех собравшихся. – А тебе чего надо?

Он хотел еще что-то спросить, но Игорь уже взбежал по ступенькам и скрылся за дверью.

Председателем сельсовета оказался полноватый, но еще вполне крепкий мужчина лет сорока пяти, одетый в такую же, как у собравшихся возле крыльца мужчин, брезентовую робу. Он как раз закончил разговаривать по телефону, когда Игорь заглянул к нему в кабинет. По каким-то признакам он сразу определил в посетителе военного, хотя перед отъездом Игорь переоделся в гражданку.

– Вы из части? За собакой? – поспешно спросил он вместо приветствия. – Идемте скорее, а то мне ехать надо. Не видели: там машина пришла?

Игорь отрицательно покачал головой.

– Нет. Только ваши работники. По виду лесорубы.

Он хотел пошутить, но председатель никак не отреагировал на его слова. Достав что-то из ящика стола, он подтолкнул Игоря к двери и вместе с ним вышел на улицу.

– Ну, где Груздев с машиной?! – сердито обратился он к толпившимся у крыльца работникам.

– Да на кой нам машина? – ответил с вызовом разговаривавший с Игорем заросший щетиной детина. – Окрест искать надо.

– Окрестности мы прочесали еще вчера, – отмахнулся от него председатель и, обращаясь к Игорю, пояснил: – Беда у нас. Двое пацанов пропали. Вчера ушли за грибами и не вернулись. Причем непонятно, как заблудились. Вроде не малолетки, обоим по двенадцать лет.

Слушая председателя, Игорь вместе с ним обошел сельсовет и остановился возле пристроенного сзади деревянного сарая, запертого на большой висячий замок. Внутри было подозрительно тихо, хотя, по словам председателя, приведенный из леса пес постоянно выл. Игорь даже испугался: жив ли он? Но председатель уверенно отпер замок захваченным из кабинета ключом, распахнул дверь и посторонился, пропуская Игоря вперед. Там, между уложенных в поленницу дров и каких-то старых лопат и метел, сваленных у противоположной стены, лежал на земле, положив голову на передние лапы, большой черный пес. За несколько дней в тайге он сильно отощал. Бока ввалились так, что стали видны ребра, прежде лоснящаяся шерсть свалялась и поблекла. И все-таки Игорь узнал собаку майора Трутнева. Рядом с псом стояла алюминиевая миска с несколькими крупными костями. Но, похоже, пес даже не притрагивался к еде.

– Тунгус, – тихо позвал Игорь.

Пес шевельнул ушами, потом поднял широколобую голову и посмотрел на окликнувшего его человека. В его глазах было столько тоски, что у Игоря невольно сжалось сердце. Он подошел ближе.

– Пора домой, Тунгус. Ты хочешь домой?

Продолжая разговаривать с собакой, Игорь достал поводок и ошейник, специально захваченные из квартиры Трутнева. Пес втянул ноздрями воздух и, видимо, узнал родной запах. С некоторой опаской Игорь нагнулся к нему и застегнул ошейник на собачьей шее. Несмотря на худобу, под кожей ощущались крепкие мышцы. Игорь сразу вспомнил, как слышал от кого-то, что сибирские лайки очень сильны и выносливы.

– Домой, Тунгус. – Он потянул за поводок, но пес не пожелал подняться с земли. – Домой! – громче повторил Игорь и снова натянул поводок, но результат оказался тот же. Пес упорно не подчинялся.

Игорь покачал головой.

– Ай-яй-яй, Тунгус.

В это время с улицы послышался шум мотора подъезжающей машины и недовольные голоса собравшихся у сельсовета мужчин. Председатель сразу встрепенулся?

– Ну, мне пора. Дверь потом просто прикройте. А замок можно не закрывать, я его повесил, чтобы кобель не сбежал.

Он торопливо пожал Игорю руку и скрылся за углом. Голоса на улице стали громче. Игорь услышал, как председатель отчитывает опоздавшего шофера. Потом хлопнули дверцы, и машина уехала. Игорь снова повернулся к собаке:

– Нам тоже пора. Вставай, Тунгус. Гулять!

Но ни команда, ни настойчивые рывки поводка не подействовали на пса.

– Да что мне, тебя на себе нести? – рассердился Игорь. – А твой хозяин был о тебе лучшего мнения.

При упоминании хозяина пес вздрогнул и мгновенно поднялся на лапы.

– Вот, молодец, – похвалил его Игорь и потрепал кобеля по загривку. – А теперь пойдем домой.

На этот раз пес не стал упрямиться и позволил вывести себя из сарая. Ведя его на поводке, Игорь вернулся на площадь перед сельсоветом. Там уже никого не было, лишь поднятая колесами грузовика пыль клубилась над дорогой. Видимо, все мужчины уехали с председателем. Игорь зашагал вслед за скрывшейся машиной. Лишь теперь он обратил внимание на то, что, несмотря на начало рабочего дня, в поселке не видно людей. Кроме одиночного прохожего да группы мужчин у сельсовета, он больше никого не встретил. Очевидно, все жители отправились на поиски пропавших ребят. Наверное, в иных обстоятельствах Игорь сам включился бы в поиски, тем более что после суточного наряда получил законный выходной. Но сейчас трагические события, происходящие в родной части после появления в Мертвом озере ужасной твари, волновали его куда больше судьбы заплутавших в лесу мальчишек.

Он быстро дошел до перекрестка проселочных дорог, где расстался с Шелестом, после чего, сокращая путь, свернул в чащу. Тунгус трусил рядом, не делая попыток вырваться и убежать, тем не менее Игорь не решался спустить его с поводка. В целом выдерживая нужное направление, Игорь старался обходить особенно густые заросли, чтобы не продираться сквозь чащу, и в конце концов вышел на протоптанную кем-то тропинку, вьющуюся среди деревьев. Идти по ней оказалось легко, и Игорь, бодро отшагав по лесу около километра, решил, что за три, максимум за четыре часа доберется до родной части.

Внезапно Тунгус, бежавший чуть впереди, насколько позволял поводок, остановился, припал на передние лапы, оскалился и зарычал. Шерсть на его загривке встала дыбом, а хвост, до последнего момента свернутый колечком, развернулся в дугу и замер, мелко подрагивая.

– Что там, Тунгус? – Игорь посмотрел в сторону, куда нацелился пес, но ничего не увидел.

Он шагнул к краю тропинки, потянув пса за собой. Продолжая рычать, Тунгус крадучись двинулся за ним. Несколько сломанных ветвей, попавшихся на пути, убедили Игоря, что спешить не стоит. Судя по расстоянию от земли, все ветви были сломаны человеком, правда, человеком очень маленького роста. Осторожно продвигаясь вперед, Игорь отклонил вниз раскидистую еловую лапу и сейчас же отпустил ее. Распрямившаяся ветка хлестнула его по лицу, но Игорь даже не обратил на это внимания. На открывшейся за деревом небольшой прогалине лежало на земле изувеченное тело мальчика. Его шерстяной свитер и футболка были разорваны на груди, а на оголенном теле зияла огромная страшная рана, откуда торчали обломки ребер. Чуть в стороне валялась выроненная плетеная корзина.

Труп выглядел ужасно, но Игорь заставил себя подойти ближе и внимательно осмотреть тело. Голова ребенка неестественно вывернулась в сторону, из чего Игорь заключил, что у мальчика сломана шея. Но особенно жутко выглядела ужасная рана на груди. Судя по ее внешнему виду, грудная клетка мальчика была не просто пробита, а разорвана, откуда затем были вырваны внутренние органы. Их куски до сих пор валялись вокруг мертвого тела. Тело успело окоченеть, а кровь впитаться в землю, из чего Игорь сделал вывод, что ребенок погиб еще накануне. Подозревая, что это не единственная страшная находка, он двинулся в обход поляны и вскоре обнаружил за кустами тело второго ребенка. У него тоже была сломана шея, вывихнута левая рука, на кисти оторваны или скорее откушены мизинец и безымянный палец, а лицо обглодано почти до костей. Последнее скорее всего сделали лисы, судя по клочкам рыжей шерсти, застрявшим среди сухих ветвей. Но Игорь не сомневался, что обоих детей убило другое существо.

Он вернулся к Тунгусу, которого, прежде чем выйти на поляну, привязал к дереву.

– Извини, но с возвращением домой придется повременить. Нужно сообщить в поселок о гибели ребят.

Пес настороженно шевельнул ушами и тихо заскулил.

– Неужто в наших краях медведь-людоед объявился? – удрученно спросил председатель, пока поселковый участковый осматривал изувеченные тела погибших ребят.

Вместе с председателем и участковым, которым Игорь рассказал о своей страшной находке, приехали еще трое мужчин, участвовавших в поисках пропавших ребят. Но участковый, молодой лейтенант, примерно одного с Игорем возраста, не подпустил их к телам детей, велев оставаться на тропинке.

Услышав вопрос председателя сельсовета, участковый, не прекращая своего занятия, отрицательно покачал головой:

– Это не медведь. Я сам охотник: следы медвежьих когтей знаю.

– А кто тогда? Волк?

– И не волк… – Сняв с головы фуражку, участковый почесал затылок. – Может, рысь или росомаха… Хотя прикус неглубокий и следов от клыков нет.

Он был в полной растерянности, хотя и старался это скрывать.

– А человек? – прямо спросил Игорь.

– Что? – Председатель и участковый одновременно повернули к нему головы, но участковый первым сообразил, что он имеет в виду.

– Человек? – задумчиво повторил милиционер, склонившись над телом. – Вообще-то похоже. Я тут на днях семейную ссору разбирал: муж жену поколотил, а она его за руку укусила. Что там, что здесь следы зубов похожи.

Председатель сельсовета изменился в лице.

– Ты чего говоришь, Семенов? Это каким же упырем надо быть, чтобы устроить такое?

Участковый мрачно засопел. Должно быть, он и сам не мог поверить в реальность столь ужасного предположения.

– Скажите, а кроме этих ребят, больше никто из жителей не пропадал? – обратился к председателю Игорь.

– Да вроде нет, – не очень уверенно ответил тот. – Скажи, Семенов.

– Я ничего такого не слышал, – подтвердил участковый.

– А к Мертвому озеру кто-нибудь ходил в последние дни?

Председатель и лейтенант переглянулись.

– А чего там делать? Дичи в тех местах нет. Для лесозаготовок далеко. Никто не ходил, – уверенно закончил председатель.

Участковый молча кивнул, но потом, остро глянув на Игоря, спросил:

– А при чем тут Мертвое озеро?

Игорь задумался. Вряд ли эти люди поверят ему, если он расскажет всю правду. Сам бы он точно не поверил.

– Я не знаю, как вам это объяснить. Но уже несколько человек, оказавшихся на берегу Мертвого озера, сошли с ума. Похоже, один из таких безумцев и напал на ваших ребят.

Председатель изумленно открыл рот, а участковый недоверчиво спросил:

– Ты это серьезно?

Игорь разозлился:

– Нет! Я все это придумал, чтобы повеселить вас!

– Ладно, не заводись, – смягчил тон Семенов. – Говоришь, это дело рук свихнувшегося психопата?

– А как вы думаете: человек в здравом уме может сотворить такое?! – Игорь указал рукой на лежащие на земле обезображенные детские тела.

– Значит, в наших краях бродит опасный психопат, – сделал вывод Семенов и, вспомнив, что он в первую очередь милиционер, обратился к председателю: – Иван Кузьмич, надо собрать всех людей и еще раз прочесать лес, чтобы изловить его.

– Да-да, конечно, – скорбно покачал головой председатель.

Ни он, ни лейтенант Семенов не представляли себе степень опасности, угрожающей жителям поселка, а Игорь не знал, как сказать им об этом, чтобы они его поняли. Но и промолчать было нельзя, тем самым он подвергал людей еще большему риску.

– Подождите! – остановил он направившегося к тропинке председателя. – Имейте в виду, безумец очень опасен. Предупредите всех, не только тех, кто будет участвовать в поисках, а вообще всех жителей, чтобы были предельно осторожны. И пусть мужчины, которые станут прочесывать лес, возьмут с собой оружие: ружья, а еще лучше карабины. – Игорь повернулся к участковому. – У вас в отделении есть автомат?

Семенов посмотрел на него так, словно услышал про самоходную гаубицу, и, хлопнув ладонью по форменной кобуре, ехидно поинтересовался:

– А этого что, недостаточно?

– Нет.

Категоричный ответ Игоря заставил его сменить тон, и закончил он уже совершенно другим голосом:

– Я возьму охотничий карабин.

– И еще, – добавил Игорь, – когда будете прочесывать лес, расставьте людей так, чтобы во время движения каждый видел своих соседей справа и слева, и постоянно следите, чтобы ни один человек не оказался вне поля зрения.

Председатель сельсовета торопливо кивнул, хотя Игорь отнюдь не был уверен, что он понял смысл последнего предупреждения. Зато участковый наградил его долгим и внимательным взглядом. Похоже, он хотел что-то спросить, но так и не решился или посчитал, что офицер уже рассказал все, что мог.

В лесу начало темнеть, когда Игорь наконец добрался до КПП. По дороге в часть он не переставал думать о гибели озерских ребят, но еще больше боялся услышать о новой вспышке безумия, поразившей жителей военного городка. Однако дежурившие у ворот солдаты о новых ЧП не слышали. Игорь облегченно перевел дыхание. Тиски страха, сжимавшие его сердце, на время отпустили.

– Значит, в части все в порядке?

Вопрос прозвучал цинично. После гибели семнадцати человек, расстрелянных обезумевшим часовым, и самоубийства Марины утверждать, что в части все в порядке, мог только совершенно бесчувственный человек. Солдаты растерянно переглянулись.

– За время вашего отсутствия никаких происшествий не случилось, – пришел им на помощь дежурный по КПП, воспользовавшись уставным оборотом.

– Майор Шелест прибыл? – задал Игорь второй волнующий его вопрос.

– Никак нет, еще не возвращался.

Игорь озабоченно взглянул на часы. Пора бы Шелесту уже вернуться. Видимо, на аэродроме вышла заминка, или задержался грузовой борт.

– Сообщите в штаб, как только он появится, – приказал Игорь дежурным и потянул за поводок Тунгуса, улегшегося прямо на дороге. Несмотря на природную выносливость, отказ от пищи не прошел для пса бесследно. За время пути он здорово устал и последние километры бежал с высунутым языком.

– Это же прежнего особиста собака, – узнал пса один из солдат. – Где вы ее нашли, товарищ лейтенант?

– В Озерском, – не стал вдаваться в подробности Игорь и сильнее дернул за поводок. – Идем, Тунгус.

Пес поднялся на лапы и понуро затрусил за ним. Игорь решил, что он плетется сзади из-за усталости, Тунгус даже стал жалобно поскуливать. Но кода они подошли к офицерскому общежитию, пес неожиданно зарычал и сел на землю.

– В чем дело, Тунгус? – удивился Игорь. – Домой!

Пес не двинулся с места. Игорь потянул к себе поводок, надеясь, что уставшая собака подчинится если не команде, то физической силе. Но пес уперся всеми четырьмя лапами в землю и отчаянно замотал головой, пытаясь вырваться из ошейника.

– Да что с тобой?! – рассердился Игорь.

Пес прижал уши и опять зарычал, но не на своего проводника, а в сторону берега. Игорь резко обернулся, но, сколько ни вглядывался в поверхность озера, не заметил на воде ничего подозрительного. Судя по мирно стоящим вдоль берега наблюдателям, они тоже не видели ничего необычного.

– Так ты чувствуешь монстра! – догадался Игорь и, заглянув в умные собачьи глаза, спросил: – Он там, да?

Пес оскалился и опять зарычал.

– Это из-за него ты сбежал в тайгу?! И поэтому выл всю ночь?!

Игорь почувствовал острую необходимость поделиться с кем-нибудь своей внезапной догадкой. Вот только с кем? Лучше всего с Шелестом, но его нет… С Зоей, с Петровским? Но они, кажется, не очень-то поверили в его рассказ, во всяком случае, Петровский… Татаринов!

– Тунгус, за мной!

Игорь рванул по дорожке к дому военврача, расположенному в череде жилых домов самым последним, если считать от берега, и нисколько не удивился, когда пес резво бросился следом.

Татаринов был дома – в окнах его квартиры горел свет.

– А, это ты. Заходи, – вяло пробормотал он, увидев на пороге Игоря, и посторонился, пропуская гостя в квартиру. На приведенную собаку он, кажется, вообще не обратил внимания. – Выпьешь?

Вопрос прозвучал неожиданно. Насколько Игорь успел узнать своего нового армейского друга, тот вовсе не был любителем спиртного. Но сейчас, Игорь осознал это только после заданного Татариновым вопроса, от военврача отчетливо пахло спиртным. Гадая, что заставило Татаринова изменить себе, Игорь запер входную дверь, чтобы Тунгус снова не сбежал, и прошел в квартиру.

На рабочем столе Татаринова среди бумаг стояла бутылка коньяка, та самая, которую они распили прошлый раз, – Игорь узнал этикетку. Вот только на этот раз бутылка оказалась с прозрачной жидкостью.

– Что это? – удивился Игорь.

– Водка по-домашнему, – невесело усмехнулся Татаринов. – Медицинский спирт и вода, пятьдесят на пятьдесят. Ты знаешь, совсем неплохо. Я, кажется, начинаю понимать твоего начальника. Особенно если пить в соответствующей обстановке и из нормальной бутылки.

С этими словами Татаринов подошел к столу и, крепко обхватив рукой бутылку, принялся наполнять не замеченную ранее Игорем рюмку. Судя по той осторожности, с какой он наливал разбавленный спирт, военврач выпил уже изрядно. Наполнив рюмку, он обернулся к Игорю:

– Так ты как, составишь компанию?

– По какому случаю празднуешь?

Татаринов замотал перед собой зажатой в кулаке бутылкой.

– Это не праздник, а поминки. Ты знаешь, ежедневное общение с мертвецами очень располагает. Я предлагал перевезти трупы в Читу, в военный морг. Шелест не разрешил. Он больше всего обеспокоен сохранением секретности. Чтобы правда о том, что здесь творится, не выплыла наружу. А покойники все прибывают и прибывают. Скоро их некуда будет складывать.

– Что?! – опешил Игорь. – Еще кто-то погиб?

– Это вопрос времени. Причем самого ближайшего, судя по темпам, с какими эта тварь расправляется с людьми.

– Вчера какой-то безумец убил в лесу двух двенадцатилетних мальчишек из Озерского, – неожиданно для самого себя сказал Игорь.

– Но ведь Озерское в тридцати километрах от нас! – опешил Татаринов. На его глазах выступили слезы. – Игорь, это конец. Мы выставляем по берегу наблюдателей, а эта тварь плевала на все наши усилия. Мы для нее, как… как муравьи. Такие маленькие и беззащитные муравьи.

Он с тоской посмотрел на Игоря, потом поставил бутылку на стол и дрожащей рукой поднял наполненную рюмку.

– Ну, земля нам пухом.

– Дай сюда!

Шагнув к военврачу, Игорь вырвал рюмку у него из рук. Спирт выплеснулся на пол. Заметив это, Татаринов жалобно заныл:

– Что ты делаешь?

Не слушая его, Игорь отнес бутылку со спиртом и рюмку на кухню, набрал под краном большую кружку воды и, вернувшись обратно, выплеснул воду в лицо Татаринову. Тот очумело заморгал глазами, но пьяная ухмылка исчезла с его лица.

– Пришел в себя?! Тогда сядь и слушай! Монстр появился в озере не сто и не тысячу лет назад, как ты говорил, а совсем недавно, накануне первого нападения. Тунгус, пес Трутнева, целую ночь выл у него в квартире, а утром сбежал в тайгу, где его спустя три дня нашли жители Озерского. Как и другие животные, он каким-то образом чувствует присутствие монстра и не подходит к воде. Мне даже не удалось завести его в общежитие. Собственно, поэтому я и привел его с собой.

– И что?

– Как что? – удивился Игорь.

– Что ты хочешь этим сказать? – повторил свой вопрос Татаринов. – Пес боится подходить к воде. Я его понимаю. Я тоже боюсь. Что дальше?

– Как ты не понимаешь?! – всплеснул руками Игорь. – Монстр появился в озере накануне нашего последнего погружения! Если мы выясним, как и почему это произошло, мы поймем, как его уничтожить!

Татаринов в ответ сочувствующе покачал головой. У него был такой взгляд, каким врачи, очевидно, смотрят на безнадежно больного, прежде чем сообщить ему роковой диагноз.

– Игорь, очнись. Ты что, еще не понял, с чем мы все здесь столкнулись? Это совершенно иная форма жизни! Разумная форма. О-о, я более чем уверен, что это существо разумно! Оно способно на такое, что людям даже не снилось! Оно не просто стирает разум. Нет! Его ментальное воздействие гораздо глубже. Ты заметил, как по-разному монстр обходится со своими жертвами? Сначала он их убивал. Затем стал превращать в жаждущих крови людоедов. Последняя жертва вообще сама бросилась ему в пасть. Он подбирает «ключи» для управления человеческим сознанием. Но его цель – полный контроль. Ты только представь, что произойдет, когда он научится подчинять себе волю людей. Не одного конкретного человека, а вообще всех людей. Огромная армия зомби! Многотысячный или даже миллионный рой, действующий как единый организм и управляемый одним разумом! И такое существо ты надеешься уничтожить?

– Я это сделаю, чего бы мне это ни стоило, – упрямо повторил Игорь. – Между прочим, Шелест тоже уверен, что монстра можно победить. Он не такой трус, как ты. Пока ты тут обнимался с бутылкой, он отправился на читинский аэродром за спецоборудованием для поиска монстра и сейчас, наверное, уже едет сюда.

Закончив, Игорь приготовился выслушать ответ Татаринова. Он был уверен, что после того, как он назвал товарища трусом, тот попытается возразить. Но Татаринов ничего не ответил, а лишь сочувствующе посмотрел на него.

– Ладно, мне пора, – сбитый с толку его молчанием, пробурчал Игорь. – Нужно еще куда-нибудь пристроить Тунгуса, раз он боится жить в общежитии.

В глубине души он надеялся, что Татаринов, несмотря на их размолвку, предложит оставить пса у себя, но военврач этого так и не предложил.

– Ну и что будем делать? – обратился к Тунгусу Игорь, когда они вышли из дома. – Может, все-таки поживешь у меня?

Не давая собаке опомниться, он быстро зашагал к общежитию. Единственная дорога, ведущая вдоль жилых домов, была пуста. После потрясших всех ужасных событий жители военного городка избегали выходить из своих домов с наступлением темноты. Только со стороны складов доносились приглушенные расстоянием звуки голосов и шум автомобильных двигателей. Происходящее там могло иметь только одно объяснение – прибыла автоколонна с заказанным Шелестом грузом. Игорь заторопился. Пес позволил довести себя до общежития, но, оказавшись на берегу, вновь зарычал и начал вырываться. Игорь грозно прикрикнул на собаку, но это не помогло. Он уже готов был сгрести пса в охапку и затащить его в дом на руках, когда на шум из окна своей комнаты выглянула Зоя.

– Кто здесь? – испуганно спросила она, но, увидев Игоря, успокоилась. – Игорь? Откуда у тебя собака? Это сибирская лайка? Как ее зовут?

– Тунгус, – все еще сердясь на пса за его упрямство, ответил Игорь. – Его прежний хозяин погиб. Вот я и подумал: пусть пока поживет у меня. А он упирается.

Зоя распахнула окно и, перебравшись через подоконник, довольно ловко выпрыгнула наружу.

– Осторожно. Может укусить, – предупредил девушку Игорь, когда она направилась в его сторону.

Но Зоя бесстрашно подошла к Тунгусу и почесала его за ухом. К удивлению Игоря, рвавшийся с поводка пес сразу успокоился.

– У меня отец заядлый собаковод, и у нас в доме всегда жили собаки, поэтому я умею обращаться с ними, – сообщила Зоя в ответ на недоуменный взгляд Игоря, после чего присела на корточки возле Тунгуса. – Да ты просто красавец. Вон какой большой и сильный. Да ты дрожишь! Чего же ты так испугался?

Она погладила пса по бокам, и он благодарно вильнул хвостом.

– Чтобы собаке легче было привыкнуть к новому месту, надо взять какую-нибудь вещь прежнего хозяина. Она будет чувствовать его запах и сразу успокоится.

– Точно! – обрадовался Игорь. – Как это я сам не догадался. Слушай, побудь пока с ним. Я сейчас. Я быстро. Только возьму у Шелеста ключи от квартиры Трутнева.

Он передал девушке поводок и бегом бросился в сторону складов.

– Какие ключи? Игорь, куда ты?! – растерянно крикнула Зоя ему вслед. Но он уже исчез в темноте.