Глава 21
Из особняка мы вышли вместе. Мишель Беланже повернулся и взял меня за руку:
— Очень рад, что сегодня вечером мы снова встретились, мадам Эймс.
— Рада была увидеться с вами, мсье Беланже.
— Уверен, что мы встретимся вновь. — Это был не вопрос, так что я не ответила на его слова.
— И с тобой рад был увидеться, Эймс, — обратился он к Майло.
— До свидания, Мишель, — ответил Майло.
После этого Мишель Беланже откланялся и зашагал по улице. Я размышляла, хочет ли он взять такси и почему не сел в одну из своих машин. Возможно, не хотел, чтобы кто-то знал, куда он направляется.
Мы сели в такси, и я подалась вперед:
— Нам нужно, чтобы вы следовали вон за тем человеком.
Если шофер счел эту просьбу необычной, то никак не подал виду:
— Да, мадам. Если он хочет взять такси, то наверняка пройдет к бульвару. Я проеду мимо него, чтобы он нас не заподозрил.
Похоже, водитель не в первый раз занимался подобными вещами, и я не знала, радоваться мне или тревожиться.
Мы проехали мимо Мишеля. На нас он не взглянул.
— Дорогая, — начал Майло, откинувшись на спинку сиденья и закурив сигарету. — Я все не решаюсь спросить, почему мы следим за Мишелем Беланже?
— Он взял ключ из сейфа в кабинете Элиоса Беланже.
— А ты откуда знаешь? — сразу напрягся Майло.
— Я… видела его, — ответила я уклончиво. Несмотря на свое безрассудное поведение, Майло становился на редкость консервативным, когда речь заходила о моих безрассудных поступках. Это меня ужасно раздражало.
— Что ты делала в кабинете Элиоса Беланже? — спросил Майло.
— Как же много вопросов ты задаешь, — нетерпеливо проговорила я.
— Да, уверен, что ты не этого хочешь, — непринужденно заметил Майло. — Увы, мое любопытство этим не унять. Так что ты там делала?
— Сейчас это не важно.
— Эймори.
Я вздохнула. Похоже, он ждал ответа.
— Я искала черновик завещания, который, как говорил Антуан Беланже, его отец составил незадолго до смерти. То самое завещание, согласно которому Антуан предположительно получал «Парфюм Беланже» в единоличное управление. Когда ты передал мне слова Элиоса Беланже после аварии на самолете, я подумала, что в черновике должно содержаться указание на то, кто же виновен в его смерти. Когда я была в кабинете, туда зашел Мишель Беланже и взял из сейфа ключ.
— Забудем на минуту о твоем необдуманном поведении. Откуда ты знаешь, что сегодня вечером он намерен воспользоваться этим ключом?
— Пропажу ключа заметят. Ему придется им воспользоваться и вернуть на место, прежде чем Антуан поймет, что ключ исчез.
И лишь говоря о предметах, пропажу которых заметят, я вспомнила, что завещание по-прежнему находится у меня за корсажем. Мне придется его достать, чтобы мы смогли его изучить. Я надеялась, что найду способ вернуть его в стол мсье Беланже. Возможно, мадам Нанетт удастся позже незаметно его туда положить.
— Он ловит такси, мадам, — сообщил водитель. — Я поеду за ним.
— Спасибо.
— Ты же понимаешь, дорогая, что, вероятно, Мишель собирается хорошенько развлечься, — сказал Майло.
— Возможно, — отозвалась я. — Однако совпадение по времени уж очень подозрительное.
— В поведении Мишеля все подозрительно.
— Он довольно-таки… напорист, — заметила я.
— Это возможно, самое мягкое слово, которым можно описать его действия, — прокомментировал Майло.
— Он тебе не нравится, — заявила я.
— Не особо.
— А я думала, что вы друзья.
— Мы вращались в одних и тех же кругах, но я никогда с ним не сближался. — Я чувствовала, что за этими словами кроется куда больше, чем он хотел сказать, но не стала развивать эту тему.
— Как ты думаешь, что он намерен сделать с ключом? — поинтересовалась я.
— Думаю, мы это выясним, если нам повезет, — ответил Майло.
Мы замолчали, пока наше такси ехало за машиной Мишеля. Движение было довольно оживленным, и я надеялась, что он не догадается о слежке.
Ехали мы довольно долго, и только я забеспокоилась, что или мы его упустим, или он нас заметит, как такси завернуло за угол. Внезапно я поняла, где мы находимся: на рю де Тольбиак.
— Майло, здесь квартира, где жила та женщина, о которой я тебе рассказывала.
— Правда? — спросил он. — Надо признаться, интересное совпадение.
Наше такси остановилось, немного не доезжая до того дома, и мы наблюдали, как Мишель вышел из машины и скрылся в здании.
— Ты знаешь, где ее квартира? — спросил Майло.
— Вон там, — ответила я, указывая рукой. — На углу.
Мы ждали. Через несколько мгновений за кружевными занавесками зажегся свет.
— Он там, — прошептала я.
Время от времени фигура Мишеля появлялась на фоне окна, словно он ходил по комнате. Затем свет погас. Не думаю, что он искал исчезнувшую женщину — ведь если знал, где она живет, то мог бы войти в квартиру и без ключа. Похоже, Мишель был в курсе, что она уехала, и поднялся в квартиру, чтобы что-то найти. Я терялась в догадках, нашел ли он то, что нужно, или же просто прекратил поиски.
Чуть позже он вышел из здания и снова сел в ожидавшее его такси.
— За ним, мадам? — спросил водитель.
— Да, пожалуйста.
Какое-то время мы ехали, потом Мишель вдруг вышел из машины и двинулся по улице. Я раздумывала: возможно ли, что он заметил слежку? Однако он не проявлял никаких признаков беспокойства.
— Дальше, мадам? — поинтересовался шофер.
— Нет, — ответила я. — Думаю, мы выйдем здесь. Спасибо.
— Дорогая, тебе не кажется, что сегодня мы вдоволь наигрались в сыщиков? — запротестовал Майло, когда мы вышли из такси.
— Если хочешь, можешь возвращаться в гостиницу, — заявила я и направилась за Мишелем.
Майло что-то пробормотал себе под нос, чего, на его счастье, я не расслышала, расплатился с водителем и догнал меня.
Мы завернули за угол, и я увидела, как Мишель остановился у какой-то двери. Я схватила Майло за руку и потянула обратно в тень.
— Что это за здание, в которое он заходит? — спросила я. — Я что-то не вижу вывески. Как думаешь, это частный дом?
— Это своего рода ночной клуб, — ответил Майло. — Частное заведение.
— Думаешь, нам стоит попытаться войти туда?
— Нет.
— А по-моему, стоит, — сказала я, не спуская глаз с двери. — Мы смогли бы…
— Нет, Эймори, — твердо повторил он.
Я удивленно посмотрела на него. Я очень редко видела его таким непреклонным.
— Почему же?
Он вздохнул:
— Потому что это бордель.
Я впилась в него негодующим взглядом.
— А ты откуда знаешь?
— Я узнал название улицы, — пояснил Майло.
— Значит, это заведение тебе знакомо?
— Я слышал о нем, — признался он.
— Слышал, да? — переспросила я. Забыв на время о Мишеле Беланже, я почувствовала, что вот-вот разразится очень серьезный скандал.
— Прежде чем ты сделаешь скоропалительные выводы, позволь заметить, что в этом нет никакой нужды.
— Вот как? — удивилась я. — Это почему же?
Муж улыбнулся:
— Я тратил деньги на массу фривольных удовольствий, любовь моя, однако уверяю тебя, что никогда не платил женщинам.
Конечно же, не платил. Зачем платить женщинам, если они и так с пугающим постоянством сами на него вешаются?
Похоже, что касается вечера, то мы зашли в тупик. Казалось, что Мишель Беланже сделал в квартире той загадочной женщины, что хотел, а потом решил провести остаток вечера, удовлетворяя свои низменные страсти. Я была раздосадована. Я-то надеялась, что он даст нам важные зацепки. А теперь нам больше ничего не оставалось, кроме как вернуться в гостиницу.
— Ну что, дорогая, сегодня вечером ты узнала что-нибудь полезное? — осведомился Майло, когда мы вошли к себе в номер.
Я тяжело вздохнула:
— Не уверена. У меня такое чувство, что существует масса улик и зацепок, но нужно просеять много информации, чтобы до них докопаться. Ясно одно: Мишель Беланже что-то затеял.
— Мне больно тебя разочаровывать, дорогая, но Мишель Беланже всегда что-то затевает. Если бы мне довелось озвучить догадку, я бы сказал, что это не имеет никакого отношения к смерти его отца.
— Но у него оказался пропавший ключ от сейфа, это означает, что, скорее всего, он похитил рецепт. И он знал о женщине, с которой видели Элиоса Беланже.
— Ничто из этого не доказывает, что Мишель убил отца.
— Это кое-что доказывает, — не соглашалась я. — Мы считали, что похититель рецепта и есть вероятный убийца, и только у Мишеля был доступ к сейфу. Он мог убить отца, чтобы продать рецепт тому, кто больше заплатит.
— Или же он мог случайно обнаружить ключ от сейфа и воспользовался смертью отца, чтобы украсть рецепт. Это куда больше похоже на Мишеля.
— Это не объясняет наличие поддельного рецепта, который подложили в портфель мсье Беланже.
Майло пожал плечами:
— Возможно, просто произошла какая-то ошибка.
Он так же, как и я, знал, насколько это маловероятно. С тяжелым сердцем я поняла, что значил его небрежный ответ: нарастающее равнодушие, когда развлечение уже приелось. По какой-то причине Майло стал терять интерес к этому делу.
— В нем скрывается гораздо больше, чем мы видим на поверхности, — не сдавалась я. — Мне просто нужно определить, что именно.
— Как скажешь, радость моя, — отозвался Майло. — Просто надеюсь, что ты больше не будешь столь безрассудно совать везде свой нос. Когда-нибудь ты попадешься.
И тут я вспомнила. Завещание по-прежнему лежало у меня за корсажем. Я запустила руку в декольте и обнаружила, что бумага опустилась слишком низко, чтобы я сама смогла ее вытащить. Платье было обтягивающим, и я чувствовала, что бумага сползла на живот.
— Подойди, Майло, — попросила я. — Мне надо снять платье.
Муж улыбнулся:
— Разумеется, дорогая. Зная, что ты сгораешь от нетерпения, я бы начал снимать его с тебя прямо в такси.
Я смерила его негодующим взглядом и повернулась к нему спиной. Пальцы его запорхали, с бешеной скоростью расстегивая платье.
Платье опустилось вниз, и я переступила через него. Листок упал на пол. Я нагнулась и подняла его.
Пробежала его глазами. Антуан никак не мог бы утверждать, что завещание имеет силу, поскольку это был явно черновик, который даже не закончили. Его писали второпях, кое-где слова вообще не читались.
Однако стало ясно, что это завещание очень отличается от официального. Как и заявлял Антуан, судя по всему, компания доставалась ему, а меньшие доли наследства отходили к Сесиль, Серафине и Берил Беланже. Мишель не упоминался.
Я пригляделась. На полях были какие-то пометки. Одна из них гласила: «Ему доверять нельзя». Слова были подчеркнуты жирными неровными штрихами, чуть не прорывавшими бумагу. Хотя пометка и не стояла рядом с конкретным именем, я решила, что она относится к Мишелю. Похоже, Элиос Беланже очень злился, когда писал. Казалось, подтверждается слух о том, что он хотел лишить наследства младшего сына. А это означало, что рассматривавшиеся нами мотивы по-прежнему не сбрасывались со счетов. Если Антуан верил, что получит наследство, он мог убить отца. Если Сесиль или Мишель видели черновик, у каждого из них могли появиться причины убить отца, прежде чем тот перепишет завещание.
— Не уверена, что это очень нам поможет, — сказала я. — Кажется, у каждого члена семьи остаются причины убить мсье Беланже.
— Так часто случается, когда умирает богатый человек, — заметил Майло.
— Что-то не очень состыкуется, — продолжила я. — Похоже, документ не официальный.
— Думаю, он писал черновик для себя, прежде чем встретиться с поверенным.
Я снова взглянула на документ. В самом низу страницы что-то было. Написанные мелкими буквами слова: «Она получит остальное. Моя любимая».
— Моя любимая, — повторила я. — Как ты думаешь, кто это? Сесиль, Берил, Серафина? Или, возможно, даже таинственная женщина, которая могла быть его любовницей?
— Думаю, этого мы никогда не узнаем, — ответил Майло. И снова я явственно ощутила, что он быстро теряет интерес к завещанию и, возможно, ко всему делу.
Я вздохнула. Похоже, мне пришлось рисковать практически впустую. Это завещание ничего не доказывало. Даже доступ Мишеля к сейфу, хоть сам по себе и подозрительный, ни о чем не говорил. В конечном итоге, мы не смогли бы доказать, что именно Мишель похитил рецепт, поскольку не знали, когда тот исчез.
Придется продолжить охоту за убийцей Элиоса Беланже, однако сегодня вечером я вряд ли могла этим заняться. Майло присел покурить, а я направилась в спальню, чтобы переодеться ко сну.
Через мгновение я услышала, как зазвонил телефон, а когда вернулась в гостиную, Майло уже вешал трубку.
Он взглянул на меня, и я сразу поняла, что он снова оставит меня одну.
— Дорогая, мне нужно, чтобы ты набралась терпения.
Я вздернула бровь.
— Мне кажется, ты уже исчерпал мое терпение.
— Да, я знаю, однако кое-что всплыло, и мне надо ненадолго отлучиться. — Муж подошел и обнял меня, глядя прямо в глаза. — Ты ведь простишь меня, верно?
— Перестань разыгрывать из себя кающегося грешника, Майло, — смиренно произнесла я. — Ты не знаешь, как правильно играть эту роль.
— Я ненадолго, — пообещал он. Наклонился, чтобы чмокнуть меня, начал отстраняться, потом передумал, прижал меня к себе и впился страстным поцелуем.
Как всегда, мне стало безумно трудно продолжать на него сердиться, когда он использовал все свое очарование. Знание его тактики не усиливало моего сопротивления.
Майло со вздохом высвободил меня из своих объятий:
— От тебя нелегко уйти, дорогая. Куда охотнее я бы остался с тобой.
Я не стала утруждать себя доводами, что это и правда достойная альтернатива.
— Надеюсь, что вечер у тебя выдастся удачным, — сказала я. — Желаю хорошо повеселиться.
Я направилась в спальню и через секунду услышала, как он вышел.
Я подумала, что мне больше ничего не остается, как лечь спать. Я прилегла, но голова продолжала работать. Я раз за разом прокручивала детали этого дела. Все, что я выяснила, похоже, указывало на то, что подозреваемых несколько. Я пробежалась по вероятным мотивам.
После событий сегодняшнего вечера главным подозреваемым являлся Мишель. Казалось весьма вероятным, что именно он похитил рецепт, если его второй экземпляр действительно находился в сейфе на момент смерти мсье Беланже. Но зачем он его похитил? Думал ли его продать? Навредить брату и сестре из ненависти к ним? Конечно же, он мог совершить и то, и другое, не убивая отца. Возможно, как предположил Майло, ключ от сейфа попал в его руки случайно, и он просто воспользовался представившейся возможностью.
Но если рецепт являлся недостаточно веским мотивом, второй вариант завещания также давал Мишелю причину желать смерти отцу. Если отец и правда намеревался лишить его наследства, то Мишель выигрывал от того, что мсье Беланже скончался прежде, чем завещание вступило в силу. Все это складывалось в довольно убедительную гипотезу, однако она не являлась единственной правдоподобной теорией.
Мне пришлось признать, что Антуан Беланже тоже подходил на роль вероятного убийцы. Он долгие годы добивался власти над империей отца. Возможно, он в конце концов дошел до черты, где его терпение лопнуло. Антуан обнаружил второй вариант завещания с указанием на то, что «Парфюм Беланже» перейдет к нему, и сделал вывод, что этот черновик представляет собой имеющее юридическую силу завещание. Возможно, он решил воспользоваться случаем, чтобы обрести всю власть.
Опять же Сесиль, похоже, понимала, что унаследует согласно действующему завещанию. По словам мадам Нанетт, она как будто не удивилась, узнав, что они с братом получают равные полномочия в управлении «Парфюм Беланже». Возможно ли, что отец дал им разное представление о том, что указано в завещании? Это объяснило бы возникшую путаницу.
Однако если Антуан видел второй вариант, то вполне возможно, что Сесиль тоже видела его. Вероятно, она поняла, что, несмотря на свои заверения о равном разделе наследства, мсье Беланже может изменить завещание, чтобы оставить Антуану всю компанию. Сесиль могла убить отца до того, как тот успел бы отстранить ее от управления фирмой. После всех теплых слов, сказанных ею об отце, мне не хотелось думать, что она могла пойти на такое. Однако я знала, что внешние проявления очень обманчивы.
Что касается внешних проявлений, насколько искренна скорбь Берил Беланже? Ей оставили весьма кругленькую сумму. Теперь она стала богатой женщиной, которая может жить совершенно независимо. Кроме того, ее ребенку, Серафине, завещали немалые деньги. Берил может никогда и ни в чем не нуждаться. Она с дочерью вправе уехать в любой уголок мира и до конца своих жить дней в достатке. Было ли искушение достичь этого слишком велико? Мне не хотелось думать, что Берил могла пойти на убийство отца своего ребенка, но такую возможность я исключать не могла.
Также оставался этот вечно раздраженный скульптор, герр Мюллер. Их отношения с Элиосом Беланже были плохими. Герр Мюллер получал финансовую выгоду от своевременной кончины Элиоса Беланже. Я также подозревала, что он может состоять в связи с Берил Беланже. Тут есть над чем подумать.
А как же еще два игрока, с которыми нам только предстоит познакомиться: таинственная женщина, проживавшая в квартире и исчезнувшая незадолго до смерти Элиоса Беланже, и Анжелика, бывшая ветреная возлюбленная Мишеля?
Я не много могла предпринять в отношении уехавшей из Парижа женщины, однако оставалась вероятность того, что Анжелика захочет мне что-нибудь рассказать. В конце концов, мой список подозреваемых возглавлял Мишель Беланже, и теперь, после их расставания, Анжелика вполне может проявить желание поговорить о его привычках.
В таком случае лучшего момента, чем сейчас, просто не найти. Я сбросила одеяло, встала и начала одеваться. Майло ходит вокруг да около и держит все в секрете, так что настало время взять дело в свои руки.
