Глава 20
Остаток ужина прошел без происшествий. После моего разговора с Антуаном Сесиль снова принялась рассказывать мне о духах, и наша беседа продлилась до конца ужина. Меня просто захватили ее увлеченность и глубокое знание предмета.
Потом мы вернулись в гостиную, чтобы выпить кофе. Я села у камина рядом с Сесиль, раздумывая над способом проникнуть в кабинет мсье Беланже, когда к нам подошел Мишель.
— Сесиль, позволь мне украсть мадам Эймс на несколько минут, — попросил он. — Ты целый вечер не отпускаешь ее от себя.
— Только веди себя прилично, Мишель.
— Разумеется.
Сесиль поднялась и повернулась ко мне:
— Если он станет вам докучать, просто хорошенько цыкните на него.
Я улыбнулась:
— Думаю, этого не понадобится.
Сесиль отошла и присоединилась к беседе с Майло и Берил, а Мишель присел на диванчик рядом со мной.
— Прошу извинить меня за назойливость, мадам Эймс. Я лишь подумал, что вас нужно на время отвлечь от лекций Сесиль. У моей сестрицы лишь парфюмерия на уме, и больше ничего, — сказал он.
— А вы вообще интересуетесь духами, мсье Беланже? — спросила я.
Мишель улыбнулся:
— Только тем, как они пахнут на женской коже.
Я задумалась, сбрасывает ли он когда-нибудь маску соблазнителя. В нем, конечно же, было нечто большее.
— Значит, вас не очень интересуют дела «Парфюм Беланже» и производство его продуктов? — Хотя я и не думала, что Мишель как-то себя выдаст, если именно он похитил рецепт духов, но надеялась, что смогу заметить в нем какие-то признаки вины.
— Честно, это никогда не относилось к моим сильным сторонам, — произнес он. — Я не из тех, кто обладает научным складом ума.
Меня отчего-то это не удивило.
— О, дело не в том, что я не пытался чего-то достичь. С юных лет я понял, что для отца духи значили больше, чем все остальное. И Сесиль тоже это знала. С самого детства она только и делала, что всюду следовала за отцом. Он делился с ней всеми своими секретами. Это вызывало у меня зависть, так что я пробовал следовать ее примеру.
— И вы узнали какие-нибудь отцовские секреты? — с улыбкой спросила я.
— Некоторые — да, — ответил Мишель. — Но я унаследовал от него любовь не к парфюмерии, а к женщинам.
Значит, мы снова вернулись к этой теме. Вполне можно обратить этот разговор себе на пользу.
— Я слышала много хорошего об Анжелике, — начала я. — Полагаю, вас связывали особые отношения?
Мне хотелось застать его врасплох, но не получилось. Вместо недоумения Мишель улыбнулся мне еще шире:
— О ней можно рассказать многое. Она поразительная женщина.
— Но не столь поразительная, чтобы поддерживать ваш интерес к ней? — спросила я, вскинув брови. Я хотела знать, что послужило истинной причиной их разрыва. Мне почему-то казалось, что недовольство Элиоса Беланже не вызвало бы у Мишеля беспокойство.
— Мы оба поняли, что смотрим в разные стороны.
— Я думала, что она, возможно, увлеклась Йенсом Мюллером, — сказала я.
Мишель громко расхохотался, запрокинув голову:
— Этим скульптором? Нет, нет. Для Анжелики он ничего не значил. Он был словно одержим ею, однако он не первый, кто испытывает к ней подобные чувства.
— Включая вас.
Мишель пожал плечами, в его глазах мелькнул веселый огонек, и его рука оказалась на моем колене.
— Я знаю, что очень легко влюбляюсь.
С холодной улыбкой я сняла его руку с колена.
— И столь же легко охладеваете, как я полагаю.
Мишель снова рассмеялся:
— Вы мне очень нравитесь, мадам Эймс. Можно я буду называть вас Эймори? Дивное имя, очень похожее на наше слово «любовь», амур, не так ли?
— Мишель, — раздался голос Антуана. Он подошел к нам, хмуро глядя на брата. Похоже, ему очень не нравилось фривольное поведение Мишеля.
— Да, Антуан? — отозвался тот.
Когда Мишель посмотрел на брата, его улыбка оставалась прежней, но взгляд изменился, и это было бы незаметно, если внимательно не приглядываться. И тут я кое-что поняла. Ему была присуща напускная беспечность. Не важно, что Мишель чувствовал, он всегда выглядел совершенно непринужденно и не выдавал своих эмоций. Я распознала в нем это качество, поскольку Майло вел себя точно так же.
Я вспомнила слухи о его взрывном характере, которые не слишком соответствовали его беспечной натуре. Теперь я гадала, не могла ли его недооценивать. Я подозревала, что за внешним обликом Мишеля кроется нечто большее.
— Мне нужно с тобой поговорить. — Антуан повернулся ко мне: — Прошу нас извинить, мадам Эймс.
— Разумеется. Я как раз собиралась припудрить носик.
Если уж пытаться проникнуть в кабинет Антуана, то лучше момента не придумаешь.
Я огляделась, прикидывая, заметит ли кто-нибудь мое исчезновение. Майло по-прежнему беседовал с Берил и Сесиль. Антуан с серьезным видом о чем-то говорил с Мишелем, который, казалось, слушал брата вполуха. На лице Мишеля застыло все то же отстраненное выражение, однако взгляд был настороженный. Он внимательно следил за всеми присутствующими. Создавалось впечатление, словно он тоже ждет возможности ускользнуть.
Я вышла, прежде чем он посмотрел в мою сторону.
Я оказалась в пустом коридоре и быстро направилась к двери, которая, как я знала, ведет в кабинет Антуана. Я нажала на ручку, но, как и боялась, дверь была заперта. Это означало, что надо попытать счастья у двери, выходящей в сад, у которой Антуан и Сесиль разговаривали во время приема.
Я подергала следующую дверь в коридоре, и та оказалась незапертой. Я вошла в комнату, надеясь, что в ней есть дверь, ведущая во внутренний дворик. Окна закрывали тяжелые портьеры, и в комнате царила тьма. Я пошла на ощупь, натыкаясь на мебель и надеясь, что ничего не опрокину.
Нужно было торопиться, иначе мое отсутствие заметят.
Я дотянулась до портьер и раздвинула их, с облегчением обнаружив, что здесь тоже были двери, ведущие во внутренний дворик. Я открыла их и выскользнула наружу, вдохнув прохладный, напоенный ароматами вечерний воздух.
Соседняя дверь вела в кабинет Антуана, и я дернула за ручку. Я была уверена, что она заперта, но с облегчением обнаружила, что она открылась.
Воровато оглянувшись, словно кто-то невидимый мог следить за мной из внутреннего дворика, я проскользнула внутрь и закрыла за собой дверь.
Портьеры тут тоже были зашторены, и я не представляла, как смогу что-то разыскать в темноте. Тем не менее мне показалось слишком рискованным зажигать лампу. Свет могут заметить в коридоре через щель между дверью и полом, и тем самым я привлеку внимание.
Я отодвинула портьеру, чтобы в комнату проник лунный свет. Немного, но, возможно, этого окажется достаточно, дабы я знала, что искать.
Недалеко от окна стоял массивный стол из темного дерева, и я подошла к нему. Потянула верхний ящик — он оказался не заперт. Я выдвинула его и обнаружила там полную бумаг кожаную папку. Прищурившись, я раскрыла ее: в ней лежала толстая пачка юридических документов. Трудно сказать наверняка, но мне показалось, что ничего важного там нет.
И тут я поняла, насколько трудная задача мне выпала. Возможно, в столе полно бумаг, а времени у меня в обрез.
Я открыла следующий ящик — он был полон пустых парфюмерных флаконов различной формы. Возможно, опытные образцы. Они едва слышно звякнули, когда я выдвинула ящик, но я затаила дыхание: в пустой комнате этот звук казался оглушительным.
В следующем ящике лежал лишь сложенный вдвое лист бумаги. Я развернула его и увидела, что текст написан от руки, а не напечатан на машинке. Я прочитала первую строчку, которая в переводе с французского звучала как начало типичного завещания: «Я, Элиос Беланже, находясь в здравом уме и твердой памяти, настоящим объявляю свою последнюю волю».
Несмотря на все трудности, я его все-таки нашла. Я только собралась читать дальше, как услышала характерный звук поворачиваемой дверной ручки. Сердце замерло у меня в груди, и я осознала, что надо действовать быстро. Как можно тише я закрыла ящики и двинулась обратно к окну.
Дверь в кабинет открылась, едва я успела скользнуть за портьеру, и у меня уже не оставалось времени вернуться во внутренний дворик, чтобы не быть услышанной. Придется ждать здесь. И лишь теперь я поняла, что по-прежнему сжимаю в руке завещание.
Я ждала, пока загорится лампа, но до меня донесся звук зажигаемой спички. Комнату озарил слабый оранжевый свет, и я рискнула выглянуть за край портьеры. К своему удивлению, я увидела Мишеля Беланже.
Он стоял перед висевшей на стене картиной. В тусклом отблеске спички я разглядела, что это портрет женщины. В чертах ее лица было что-то знакомое, и я поняла, что она похожа на всех потомков Беланже. Несомненно, это была их мать.
Однако Мишель, разумеется, проник в комнату не для того, чтобы полюбоваться портретом покойной матери. Что он здесь делал? Как он вошел в комнату, если дверь была заперта? У него наверняка имелся ключ. Я терялась в догадках, знает ли Антуан, что у его брата есть доступ в кабинет. Более того — знал ли об этом Элиос Беланже? Разумеется, если дверь во внутренний дворик оставляли незапертой, то в комнату мог проникнуть кто угодно. Я это доказала. Возможно, на виду просто не оставляли ничего важного.
Спичка догорела. Через секунду Мишель зажег еще одну спичку, и я снова выглянула из-за портьеры. Он протягивал руку к портрету. На какое-то мгновение мне показалось, что он хочет коснуться лица своей матери, и я смутилась, что стала невольной свидетельницей подобной сентиментальности.
Затем я услышала легкий щелчок, когда он что-то нажал на раме, и портрет отъехал на шарнирах от стены. Он искал сейф.
Вторая спичка потухла, и Мишель зажег третью. Теперь он действовал быстрее и решительнее. Придерживая раму, он полез в карман и достал второй ключ. Я слышала, как щелкнул замок сейфа. Мишель спрятался за портретом, и я не видела, что он делает.
Каким образом у него оказался ключ от сейфа? Мадам Нанетт говорила, что ключи были лишь у поверенного и у мсье Беланже. Если это так, то похоже, что Мишель завладел пропавшим ключом отца. А это означало, что он мог вытащить из сейфа копию рецепта духов до прибытия поверенного.
Его мать, кажется, неодобрительно смотрела на меня с портрета, но я не обращала на нее внимания. Мне хотелось увидеть, что он делает.
Через мгновение Мишель убрал что-то в карман. Не лист бумаги, так как, насколько я знала, в сейфе лежал лишь один важный предмет: загадочный ключ, который обнаружили, когда поверенный прибыл для оглашения завещания.
Он закрыл сейф, а я нырнула обратно за портьеру. Я услышала щелчок, когда портрет встал на место.
Вместе с погасшей спичкой комната погрузилась в темноту, и я услышала, как Мишель шагнул к двери, открыл ее и через мгновение выскользнул в коридор.
Я немного постояла в безмолвной тьме, дабы убедиться, что он не вернется, и лихорадочно соображала. Улики против Мишеля громоздились одна на другую. В конечном итоге, если бы только он имел доступ к сейфу, то становилось очевидным, что именно он похитил рецепт. Но зачем похищать его из сейфа, чтобы позже вернуться и забрать ключ? Бессмыслица какая-то. Я была уверена, что как только мы выясним, у кого есть доступ к сейфу, то убийца окажется у нас в руках. Теперь убежденности у меня поубавилось. Тут скрыто что-то еще, и мне нужно узнать, что именно.
Я быстро вышла через ведущие во внутренний дворик двери и только тогда вспомнила, что продолжаю держать в руке завещание. Я подумала, не вернуть ли его обратно в ящик, но мне нужно было прочитать его. Поэтому я сложила его и сунула за корсаж. Затем я направилась к двери, через которую попала во внутренний дворик, чувствуя огромное облегчение от того, что меня не поймали. Или так мне казалось.
Я обогнула куст и налетела на темную фигуру.
И еле сдержалась, чтобы не вскрикнуть.
— Ой, прошу прощения, — начала я. — Я…
— Ты что здесь делаешь? — тихо спросил Майло.
Я одновременно почувствовала и облегчение, и раздражение, когда поняла, что это он. Казалось, муж появляется всегда, когда я занята чем-то предосудительным.
— Мне… мне просто захотелось подышать свежим воздухом.
— Врешь, — отозвался он. — Ты что-то задумала.
— Я потом тебе все расскажу. — Я попыталась пройти мимо него. — Нам лучше вернуться в дом.
Майло протянул руку, остановил меня и привлек к себе.
— По-моему, у нас есть минутка.
Я решила, что он хочет узнать, чем я тут занималась, однако, казалось, на уме у него было что-то другое.
— Я весь вечер хотел остаться с тобой наедине, — произнес он. — И жду не дождусь нашего возвращения в гостиницу.
— Майло…
— Кто-то идет, — прошептал Майло. Он наклонился и поцеловал меня. Несмотря на то что я прислушивалась к приближающимся шагам, я позволила себе растаять в его объятиях.
Наконец я отстранилась, ловя ртом воздух.
— Нам надо возвращаться, — сказала я. — Они начнут гадать, куда мы пропали.
— Я бы не стал гадать, — произнес показавшийся на дорожке Мишель Беланже с сигаретой в руках. — Будь я вашим мужем, я бы пользовался любой возможностью, чтобы оказаться с вами наедине. Простите за вторжение, но Сесиль послала меня узнать, что у вас стряслось.
Майло улыбнулся, не выпуская меня из объятий:
— Моей жене захотелось подышать свежим воздухом.
— А тебе захотелось составить ей компанию. Совершенно объяснимо.
Я высвободилась из объятий Майло.
— С нашей стороны это в высшей степени неприлично. Сейчас же возвращаемся.
Прежде чем кто-то из мужчин успел ответить, я развернулась и быстро пошла к дверям, ведущим в гостиную. В иных обстоятельствах я бы невероятно смутилась, если бы меня застали целующейся с мужем на светском мероприятии. Но в данной ситуации я испытала облегчение от того, что Мишель Беланже не поймал меня за куда более неподобающим занятием: стоящей за портьерами в кабинете его отца.
— Прошу прощения, — начала я, входя в гостиную. — Я отправилась припудрить носик, но мне внезапно стало душно, и я вышла во дворик подышать воздухом. Пожалуйста, простите мою неучтивость.
Мне показалось, что Антуан испытующе посмотрел на меня, но Сесиль легким взмахом руки сделала мои извинения ненужными:
— Есть что-то завораживающее в саду, окутанном вечерней мглой.
— Весьма завораживающее, — добавил Мишель с понимающим видом. — Увы, дорогие друзья, боюсь, мне пора. У меня этим вечером неотложное дело.
Я услышала, как Антуан язвительно усмехнулся:
— Несомненно, нечто очень важное.
Мишель улыбнулся:
— Именно так.
— Боюсь, нам тоже пора идти, — сказала я. Майло посмотрел на меня так, словно не понимал, чем вызвано это внезапное решение, но я не ответила на его взгляд. Позже будет время все ему рассказать. — Хочу поблагодарить вас за приглашение. Чудесный выдался вечер.
— Очень рада, что вы пришли, — произнесла Сесиль. — Мы ведь еще увидимся, чтобы обсудить следующий этап создания духов?
— Да, с удовольствием.
Мы стали прощаться. Я беспокоилась, что Мишель уедет до того, как нам выпадет шанс за ним проследить, однако оказалось, что он хочет выйти из дома вместе с нами. Тут нам повезло, потому что я намеревалась узнать, куда он отправится.
