…А проснулась Аврора от того, что кто-то настойчиво тряс ее за плечи.

Она перевернулась на спину и увидела над собой озабоченных, с серьезными лицами, людей в темных одеждах и с золотыми медальонами на груди. Они толпились вокруг нее, трясли, приговаривали на разные голоса:

— Проснитесь, ваше высочество… Все кончено… Теперь вы наша королева, ваше величество… Малефисента свержена, но ваших родителей, к сожалению, спасти не удалось… Вам нужно срочно вернуться в замок… Мы немедленно доставим вас туда… Хаос, повсюду страшный хаос…

Аврора заморгала, позволила поднять себя на ноги. Пришедшие за ней люди были настойчивы и, пожалуй, даже слегка грубоваты. Принцесса обернулась, чтобы взглянуть на Филиппа, но почему-то не смогла увидеть его. Странно. Куда мог пропасть принц? Он ведь только что спал рядом с ней, под одним плащом!

— Филипп, — прохрипела Аврора. Горло у нее все еще горело и саднило после вокального марафона с механической птицей.

— Потом, потом, — сказал чей-то голос. — Сейчас вас ждут гораздо более важные дела, ваше величество. Скажите, вы помните меня? Я смотритель замка, кастелян. Я служил еще вашему батюшке, королю, а теперь вот служу вам.

Аврору подхватили под руки, подвели к запряженной четверкой красивых гнедых коней карете с королевскими гербами и позолотой. Принцесса хотела погладить коней, но ей этого не дали, поскорее усадили внутрь, на атласные подушки, и карета немедленно сорвалась с места.

По дороге Аврору укачивало, у нее слипались глаза, но лес на удивление быстро кончился, и вот они уже подъезжают к замку, и его стены не покрыты колючками, и ров, через который перекинут подъемный мост, полон воды, и принцесса вдруг поняла, что она окончательно проснулась.

Карета въехала во внутренний двор замка. Здесь и в помине не было ни временных лачуг, ни чахлых огородиков, ни бочек для сбора дождевой воды. Здесь шла своим чередом прежняя, привычная жизнь — сновали крестьяне, зазывно кричали торговцы, блеяли, мяукали и лаяли домашние животные.

— Вам необходимо обратиться к своему народу, — сказал кастелян, помогая Авроре выбраться из кареты. — Ваши родители хотели бы этого.

— Мои родители?.. — заторможено переспросила принцесса, моргая от хлынувшего ей в глаза яркого света.

— Потом, все объяснения потом, ваше величество, — суетился кастелян. Лицо у него было морщинистым, на лбу темнело пигментное пятно.

Аврору подтолкнули к ведущей вверх лестнице. Кто-то поспешно накинул ей на плечи фиолетовый бархатный плащ, чтобы прикрыть им разодранное в лоскуты платье. Кто-то надел на голову принцессы массивную золотую диадему. Кто-то на ходу вложил ей в руку скипетр.

Затем ее подвели к широкому окну и поставили перед ним. Это окно Аврора хорошо помнила — именно в нем она последний раз видела Малефисенту, которая приказывала поймать беглую принцессу. Зазвучали фанфары, заставив Аврору вздрогнуть от неожиданности. Заполонившая весь внутренний двор внизу толпа замерла, все головы поднялись вверх, все глаза устремились на принцессу… Или правильнее уже будет сказать, на новую королеву?

Аврора старалась держаться прямо, не качаться из стороны в сторону, не ловить воздух ртом, как выброшенная на берег рыба. Голова у нее все еще была тяжелой, мутной спросонья, диадема давила на голову, в плаще было жарко, а мысли… Мысли у нее не то что путались, их, честно говоря, не было вообще. А тут еще локон из-под диадемы выбился и упорно лез в глаза, щекотал. И не поправишь его — одна рука плащ у горла придерживает, в другой руке скипетр торчит.

Аврора с ужасом понимала, что должна что-то сказать людям, которые ждут внизу. Но что? Что она может им сказать, если сама не понимает, что происходит? Ну и положение! Глупее не придумаешь!

Так-так-так, давайте по порядку. Сначала она уснула, потом, по словам Филиппа, феи усыпили всех остальных обитателей замка, потом… Ну, да, потом всеми ими правила в кошмарном сне Малефисента. Кажется, в реальном мире ее к тому времени уже убили, когда она превратилась в дракона… Филипп ее убил… а во сне вроде как была жива… а может быть, и не совсем жива…

Нет, с этими сонными и реальными мирами свихнуться можно! Ладно, с Малефисентой будем разбираться позже. Король и королева. Ее родители, которых она не знала ни в одном из миров. Говорят, они убиты. Во всех мирах они теперь мертвы или нет? Тоже загадка. Однако время идет, и народ желает слышать, что скажет ему новая опора государства. А что, интересно, может она им сказать? Х-мм.

— Добрые люди! — попыталась крикнуть Аврора, но вместо крика из ее раненого горла вырвался лишь какой-то каркающий шепот. — Теперь… теперь вы все свободны…

В задних рядах ее, конечно, не расслышали. В передних рядах жиденько похлопали.

— Теперь я ваша королева, — продолжила Аврора, хотя по большому счету сказать ей было нечего. — Ваши прежние король и королева… мои родители… их больше нет. Я правильно говорю? А если это так, то я ваша новая королева. И я сделаю все, что в моих силах… Короче говоря, обещаю впредь… С этих пор…

Снова аплодисменты, на сей раз еще более жидкие и вялые.

Кастелян прикрыл глаза рукой — от стыда, надо полагать. Остальные важные люди в мягких шляпах — советники, судя по всему, — разочарованно потупились. Ну, не получилось у Авроры обращение к своему обожаемому народу, это она и сама понимала.

— Прошу вас пройти за мной, — с наигранной бодростью предложил кастелян. — У вас еще масса дел, ваше величество.

Ее увели с балкона, потащили вниз по ступенькам. К великому сожалению Авроры, никто так и не удосужился забрать у нее душный тяжелый плащ. Или хотя бы тяжеленный скипетр.

Потом она как-то сразу оказалась в малом зале для аудиенций. Здесь король Стефан, а после него Малефисента принимали посетителей, а также проводили совещания со своими советниками. Сама Аврора не бывала в этом зале, но почему-то сразу его узнала.

Новоиспеченная королева с трудом доковыляла до стоявшего у стены широкого, похожего на трон, кресла и плюхнулась на него. Кресло оказалось очень жестким, поэтому Аврора подумала было снять с себя плащ, свернуть его и подложить под себя вместо подушки, но так и не решилась.

У противоположной стены стояли, ожидая разговора с юной королевой, какие-то мужчины и женщины, причем все — с хмурыми, нетерпеливыми и даже злыми лицами. Что им нужно, интересно?

К Авроре откуда-то сбоку подбежал придворный в черном бархатном костюме с золотыми пуговицами. Взглянув на эти пуговицы, она почему-то сразу решила, что это королевский казначей.

— Ваше величество, — сказал он. — Сделанные на случай непредвиденных обстоятельств неприкосновенные запасы подходят к концу. Если нас в этом году постигнет неурожай, положение станет катастрофическим.

— Неурожай? — растерянно переспросила Аврора.

— Неурожай пшеницы, — слегка закатив глаза, пояснил казначей. — Как десять лет назад.

— Неурожай пшеницы, — без всякого выражения повторила ее величество. По правде сказать, эти слова ей ни о чем не говорили.

— Так что же будем делать, ваше величество? — настойчиво и слегка нетерпеливо спросил казначей.

— А какой… план действий существует для подобных… э… случаев? — поинтересовалась Аврора, мысленно аплодируя самой себе за удивительную изворотливость. Отличный вопрос она задала, правда?

— Обычный план действий в таких случаях — повысить налоги, — пожал плечами казначей. — Я предложил бы добавить пять процентов на натуральный оброк плюс два с половиной процента в пользу короны. Это должно покрыть недостаток денег в казне.

— Хорошо, — кивнула Аврора, делая вид, что размышляет над словами казначея. Но как можно размышлять над тем, что понятнее тебе не больше, чем китайская грамота? — Давайте так и сделаем.

Стоявшие у противоположной стены люди возмущенно завопили, принялись ругаться, даже ногами затопали.

— Что это с ними? — спросила юная королева.

— Бунтуют, — спокойно пояснил стоявший по другую руку от Авроры кастелян. — Не хотят налоги платить. Считают, что управлять королевством можно и так, без всяких денег.

— Скажите, а что такое налог? — прошептала новоиспеченная королева.

Кастелян ошалело посмотрел на нее, покачал головой и, ничего не сказав, отвернулся в сторону.

Тогда Аврора повернулась к казначею.

— Что такое налог? — повторила она.

— Ах, сейчас, пожалуй, неподходящее время для теоретических бесед об экономике. Нам нужно действовать, решительно и поспешно. Государству необходима твердая рука. И немедленно!

— Но не могу я принимать решения, не понимая, что они значат! — возразила Аврора.

— И что это за королева нам досталась? — сварливо воскликнул какой-то желчный старик в лиловой рясе и такой же шапочке на голове. Здешний кардинал, должно быть. — Неужели мы станем мириться вот с этим недоразумением на троне?

Аврора огляделась по сторонам. Ни одного не то что приветливого, просто не искаженного ненавистью лица во всем зале.

«Бежать, бежать, бежать, — подумала она. — Со всех ног. Обратно в деревню, где они меня нашли. Обратно в лес. Даже пусть в Терновый замок — лишь бы подальше отсюда!»

Чтобы не сорваться с места, Аврора вцепилась руками в подлокотники кресла и хрипло спросила:

— Что мне делать?

И кастелян, и казначей, и кардинал лишь молча покачали головами. Отрицательно покачали.

— Что мне делать? — еще громче спросила она. Снова молчание в ответ.

— Что мне делать? Что мне делать?! Что мне делать?!! — сорвалась на крик Аврора.