«Ты прекрасна, спору нет…»
— Сколько времени мы уже идем? — спросила Аврора.
Мокрая одежда на них все еще не просохла после того, как им пришлось вброд переходить залитое водой дно ущелья. Идти было не глубоко, но противно — вода оказалась очень холодной и грязной. У Филиппа до сих пор чавкало в ботинках. А потом был еще подъем на другой край ущелья, и он занял еще больше времени, чем спуск.
— Довольно долго идем… Часа два-три, — ответил принц. — Здесь, под деревьями, даже по солнцу не определишься. Могу только сказать, что уже темнеет, значит, солнце уже село или вот-вот сядет.
«Так вот как, оказывается, выглядят настоящие сумерки», — подумала принцесса. Все вокруг было совершенно не похоже на ту унылую серость, которая называлась сумерками в Терновом замке.
Здесь, в лесу, сумерки сгустили тени, окрасили их бесчисленными оттенками синих, темно-зеленых и фиолетовых тонов. При этом, что удивительно, вытянутая вперед рука Авроры не растворялась в сумерках, напротив, была видна еще отчетливее, чем днем, лес по бокам тропинки уже погружался в непроницаемую, похожую на черный бархат ночную тьму.
Непроницаемую?
Аврора пару раз моргнула, решив, что ей просто привиделись появившиеся на фоне черного бархата слабые всполохи света, голубые и оранжевые.
Что это? Светлячки? Блуждающие огоньки? Или колдовство какое-то?
И тут один огонек отделился от остальных и начал приближаться. Принцесса внимательно следила за тем, как он нырнул вправо, потом так же стремительно перелетел влево, а затем всплыл прямо перед ней. Филипп тем временем продолжал идти вперед, сосредоточенно глядя вперед и негромко рассуждая сам с собой о том, нужна ли еда тем, кто живет во сне, и если да, то какая.
А внутри повисшего перед Авророй светящегося пузырька сидела крошечная юная девушка — сказать по правде, ничего другого принцесса и не ожидала. Девушка внимательно изучала Аврору своими блестящими, широко раскрытыми глазами.
— Ты фея, — обращаясь к самой себе, сообщила Аврора.
— А ты принцесса! — тоненьким голоском сообщила ей фея. — Красивая сказочная принцесса. Самая настоящая!
Светящийся пузырек вдруг съежился, а затем с негромким хлопком лопнул, и перед Авророй повисла в воздухе освободившаяся из него юная фея с маленьким вздернутым носиком, очень длинными каштановыми волосами и в коротенькой тунике.
— Красавица! Красавица! — продолжала пищать фея, порхая перед лицом Авроры.
— Скажи, а вы из реального мира? — спросила фею принцесса. — Ты и твои подруги? Вас прислали другие феи? Из лесного домика, да?
Фея не ответила, была занята тем, что внимательно осматривала принцессу с головы до ног, щупала ее платье, трогала волосы своими невесомыми пальчиками.
Наконец-то и Филипп обратил внимание на фею, подошел ближе.
— Познакомь меня с твоей подругой, Роза, — сказал он.
— Я не знаю, как ее зовут, — пожала плечами принцесса, продолжая с улыбкой следить за маленькой феей.
— Пожалуйста, ответь, — обратилась к ней Аврора. — Кто вас сюда прислал? Флора? Фауна? Меривеза?
— Нет-нет, что ты! — ответила маленькая фея, осторожно играя с кончиками волос принцессы. — Они очень важные феи-крестные и очень занятые делами людей. А мы сами по себе, мы просто лесные феи. Фиалла! Ливуйя! Малайлиалайла! — позвала она своих подруг.
Из темноты начали появляться все новые и новые огоньки, подплывали и прямо перед Авророй и Филиппом превращались в парящих в воздухе фей. Все они, как одна, были миниатюрными, стройными, большеглазыми и не страдали от избытка одежд. Проще говоря, были почти раздетыми.
— О, какие у тебя волосы! — сказала одна из фей. — Прямо как жидкое золото! Только грязные очень.
— А руки, вы только полюбуйтесь на ее руки! — щебетала другая, легко, как ветерок, прикасаясь к ладони Авроры своими пальчиками.
— И кожа! Какая чудесная нежная кожа! — сказала третья. — Просто безупречная!
— А ты принц? — почтительно спросила четвертая фея, заглядывая в лицо Филиппу.
— Я?.. Ну, да. Я принц.
— А как вы догадались, что я принцесса? — спросила Аврора. Вокруг нее сейчас сновало в воздухе столько фей, что она казалась окруженной светящимся коконом. Огоньки были похожими на искры догорающего костра и совершенно безобидными, не обжигающими, а лишь чуть-чуть согревающими кожу.
— Принцесса! Самая настоящая принцесса! Прекрасная, прекрасная! Красавица! — пищали тоненькими голосами феи.
— А ты такой красивый, такой сильный! — кокетничала с Филиппом одна из них.
— Ну, я… — краснел в ответ принц.
— Но платье, платье! — закричала одна из окружавших Аврору фей. — Превосходное платье… было. А теперь от него одна лишь золотистая тряпка осталась. Кошмар, кошмар!
— А туфельки? Где твои туфельки, принцесса? Разве можно принцессе ходить босиком? Это просто неприлично! — возмущалась вторая.
— Пойдем с нами! — принялась уговаривать Аврору третья фея. — Мы вымоем и расчешем тебе волосы. Наколдуем новое платье. Ногти твои в порядок наконец приведем.
Аврора невольно посмотрела на свои грязные, обломанные ногти, и ей сразу же захотелось спрятать руки за спину.
— Нет, никуда мы не пойдем и задерживаться не будем, — отрезал Филипп. — Нам нельзя больше ни на шаг отходить от этой тропинки.
— Тогда мы все здесь можем сделать. Прямо на тропинке.
— У нас нет времени, простите.
— Да это совсем не долго, — принялась уговаривать одна из фей. — Приведем вас в порядок, и идите себе дальше, посвежевшие и красивые.
— Тебе очень не помешает легкий массаж, — с нежным придыханием сказала принцу фея, кокетничавшая с ним перед этим.
Филипп восхищенными глазами посмотрел на фею, тяжело сглотнул и согласился.
— Да, массаж, я думаю, мне не помешает.
— Ах, какой красивый и сильный принц! Какая прелестная принцесса! Чудесная, чудесная пара! — захлопала в ладошки первая фея. — Как нам повезло, что мы вас встретили!
И сразу же вокруг Авроры и Филиппа засуетилось десятка полтора фей, не меньше. Одна волшебным образом слепила пышный диван из сосновых иголок, вторая наколдовала зеркало из капелек росы, третья устроила ширму из ветвей дерева, остальные феи что-то делали по мелочи и освещали импровизированную комнатку в лесу.
Кокетливая фея уже повела Филиппа за ширму, что-то попискивая прямо ему в ухо. Аврору тем временем окружили с полдесятка фей и принялись стаскивать с нее рваное платье, согревали обнаженную кожу принцессы своим теплым светом.
— Сюда, принцесса, сюда…
Они усадили ее на диван из сосновых иголок, возле которого их уже поджидала фея с ведерком воды в руках.
— Наклоните голову, ваше высочество.
Ее высочество наклонила голову, и на нее полилась струя восхитительно теплой воды, смывая грязь, зализывая мелкие ранки и царапины. Авроре казалось, что она в раю. Принцесса закрыла глаза, чувствуя, как феи осторожно и нежно скребут ее кожу чем-то наподобие распаренных сосновых шишек.
— Твой принц даже не понимает, как ему повезло, — заметила одна из фей, которая полировала. Авроре ногти.
— Он не мой принц, — лениво возразила принцесса, не открывая глаз.
Ей было приятно в маленьких хлопотливых ручках фей. Приятно, тепло и… сонно.
— И правда, у нее волосы, как расплавленное золото, — заметила фея, расчесывавшая локоны Авроры.
Услышав эти слова, принцесса насторожилась, уж очень знакомыми они показались ей. Но прежде чем Аврора успела сосредоточиться, феи снова бросились болтать наперебой:
— Платье! Мы сделаем тебе платье! Прекрасное, зеленое, как сосны, которые дали тебе приют. А еще подберем туфельки ему в тон!
Несколько фей отлетели к молоденькой сосенке и, используя ее как манекен, принялись оплетать зеленой тканью.
Наблюдая за их работой, Аврора снова почувствовала, как кольнуло ей сердце и во второй раз подряд появилось ощущение «дежавю» — так бывает, когда ты вдруг ловишь себя на том, что все, что сейчас происходит, уже случилось однажды в твоей жизни, причем с точностью до мельчайших деталей. Или вдруг обнаруживаешь, что тебе почему-то очень хорошо известно место, в котором ты оказался впервые.
— Зачем вам, лесным феям, заботиться о человеческой одежде? — спросила Аврора.
— Но ты же человек. Как тебе без одежды? Это нам, феям, одежда не нужна, а вам, людям…
— А мне она зачем, если мы в лесу, и не просто в лесу, но и в моем сне. А в своем сне я как угодно могу ходить, хоть совсем голая. На то он и сон.
— Тише, тише, успокойся, — тоненько заворковала фея, убирая упавший на щеку Авроры локон. — Послушай, в твоей красоте есть что-то неземное. Волшебное. Признайся, твоя красота — подарок фей? Если так, то прекрасный подарок. Благодаря ему второй такой прелестной девушки, как ты, во всем мире не найти.
— Хм-м, — задумалась, заинтересовавшись ее словами, принцесса.
В отличие от везения, которое отворачивалось от Авроры в обоих мирах, красота всегда была ее сильной стороной. Принцесса хорошо помнила, какими взглядами провожали ее обитатели Тернового замка.
Живя в лесном домике, она носила платья, которые неумело шили для нее тетушки, а действительно красивое платье надела на себя в реальном мире всего один раз.
Случилось это как раз перед тем, как…
И немедленно нахлынуло очередное воспоминание, заставив Аврору задохнуться от боли.
* * *
…Аврора спешила домой, чтобы рассказать тетушкам о юноше, с которым встретилась в лесу. Она была так взволнована, что совершенно забыла про то, что у нее сегодня день рождения. Время в лесу текло по-особому. Смену времен года отмечали звезды, отсчитывала месяцы Луна, совершало по небу свой ежедневный путь Солнце, но дни сливались друг с другом, и понедельник не отличить было от четверга, как и первую неделю месяца от второй, как конец одного месяца от начала другого.
Итак, возбужденная и радостная, Роза ворвалась в домик. Там ее ожидало новое платье, настоящее — она и представить себе не могла, что платье может быть таким прекрасным. Никаких грубых швов, никаких заплат или сшитых паутиной дубовых листьев. Платье облегало тело Розы как вторая кожа, искрилось, было гладким, невероятно приятным на ощупь. Платье не только искрилось, оно еще и переливалось, поэтому Роза далее не могла так вот сразу сказать, какое оно — розовое или скорее голубое. Перламутровое какое-то. Интересно, откуда могло взяться это платье? Могла ли его сшить какая-нибудь швея из одной из окрестных деревень? Нет, конечно. И ткань такую не достала бы нигде и никогда.
Розу затопила радость от того, какое у нее красивое платье. Радость от того, что она всю свою жизнь проведет в лесу с тем юношей, которого встретила сегодня на полянке. А еще радость в предвкушении праздничного торта, который должен быть — не может не быть — на праздничном столе.
А следом — черная пелена перед глазами, беспросветная печаль, когда тетушки рассказали ей о том, что означает прекрасное платье, подаренное ей в шестнадцатый день рождения. В этом платье она должна будет отправиться в замок, и там ее сегодня же вечером обручат с принцем, который вскоре станет ее мужем.
Розу отвезли в замок, разлучили с тетушками, заперли в отдельной комнате.
…чувство утраты, горечи, безысходности…
…Аврора судорожно хватала ртом воздух, стараясь не потерять сознание от этого воспоминания, от нахлынувшей печали.
Увидев, как называющие себя лесными феями волшебницы создают для нее прямо из воздуха чудесное зеленое платье, Аврора вдруг поняла, откуда взялось платье, которое ей подарили на шестнадцатый день рождения. И торт тоже, наверное.
У Авроры свело желудок — верный признак тревоги, близкой опасности.
— Тише, тише, — уговаривала фея, гладя принцессу по руке. — Что такое? Что случилось? Все хорошо, все замечательно…
Из-за ширмы долетел громкий заливистый смех Филиппа.
— Готово! — объявила одна из фей, и зеленое платье ожило, сорвалось с манекена-елки и заплясало по воздуху прямо навстречу Авроре. Несмотря на свои недобрые предчувствия, принцесса встала, чтобы принять его — отказаться было бы крайне невежливо, правда? Платье село на Аврору как влитое. Мягкие пышные юбки нежно коснулись лодыжек принцессы, сами собой застегнулись золотые пуговицы на лифе и зауженных модных рукавах. Неслышно откинулся на спину пришитый сзади к воротнику капюшон.
— Ты самая прекрасная принцесса на свете! — восхищенно ахнула одна из фей.
Аврора посмотрела на свое отражение в созданном из росы зеркале. В самом деле, другой такой красивой девушки, как она, не найдешь, хоть весь мир обыщи. Длинная шея, золотые волосы, широко распахнутые лиловые глаза, узкие изящные запястья, нежные ярко-розовые губы.
Она поворачивалась перед зеркалом то одним боком, то другим. Зеленое платье сидело идеально, лучшим королевским швеям не удалось бы сшить такое. Роскошное платье, безупречная работа.
…Аврора вдруг вспомнила свое детство в замке. Там она лазила по темным углам, водила знакомство с крысами, и никаких платьев, разумеется, не носила. Первые роскошные наряды у нее появились только после того, как власть в замке перешла к Малефисенте.
А в реальности, то есть в лесу? Там она росла чумазой девчонкой, и тоже никаких нарядов вплоть до шестнадцатого дня рождения.
…Так-так-так, любопытно, но только что из этого следует?
Феи никак не давали ей сосредоточиться. Они снова запищали, облепили Аврору, принялись что-то делать с ее волосами, руками, потом отступили, и на принцессе волшебным образом оказалось уже другое, золотистое, словно солнечный свет, платье. Оно было еще красивее, чем зеленое, с открытыми плечами, увидев которые, Аврора невольно вспомнило часто повторявшееся в песнях менестреля слово — «лебединые». Светлые локоны на голове волшебным образом развились и теперь пышным водопадом свободно струились вниз.
— Ты такая красивая! Еще красивее, чем раньше! Невероятно! — заахали феи.
— А теперь… ап! — воскликнула одна из фей и взмахнула рукой, вновь преобразив принцессу.
На этот раз волосы Авроры были уложены в высокую прическу и перехвачены лентой. Новое платье оказалось нежно-голубым, легким и пышным, как мягкое облако. На руках принцессы появились длинные, до локтей, перчатки, на ногах — странные, позвякивающие, холодящие ступни туфельки. Стеклянные? Хрустальные?
Она раскинула руки, покружилась в танце. Замечательное платье! В нем Аврора самой себе казалась летящей по воздуху феей.
Или невестой.
— Такая хорошенькая! — захлопала еще одна фея. — А теперь моя очередь!
И снова маленькие мягкие ручки обхватили Аврору, принялись хлопотать с ее прической и платьем. Принцесса вспомнила, как ее одевала по утрам Лиана. Руки у нее были грубее, чем у фей, но точно так же повторяла всегда, какая Аврора красивая. Хорошенькая. Настоящая принцесса. И точно так же ставила перед зеркалом, чтобы она могла полюбоваться своими нарядами.
Нарядами для балов…
Нарядами, которые должны были отвлекать и ее саму, и всех остальных обитателей замка от мыслей о положении, в котором они оказались, от попыток понять, что с ними происходит.
— Все. Мы уходим.
Аврора резко отвернулась от зеркала. Разлетелись, брызнули в разные стороны крошки-феи. Принцесса резко раздвинула ширму, схватила Филиппа за руку и потащила за собой.
— Роза… Ты… ты… — залепетал принц, уставившись на ее наряд.
— Красивая, знаю. Мне об этом уже сообщили. А теперь пойдем, — она начала пробираться сквозь толпу (точнее, сквозь облако) фей, которые вежливо пытались задержать их. — Спасибо вам за платье! Спасибо за то, что голову мою привели в порядок! Но у нас есть дела, а мы и так здесь с вами слишком много времени потеряли.
— Останься! Мы хотим просто любоваться тобой, и больше нам ничего не надо! — жалобно принялась просить одна фея.
— Такая хорошенькая! — воскликнула вторая, запуская в волосы Авроры свои острые коготки.
— Спасибо. Извините. Нам пора, — морщилась от боли Аврора, вытаскивая из волос коготки феи. Теперь маленькие ладошки хватали ее еще и за платье, тянули его в разные стороны.
— Останься! Ты можешь стать нашей принцессой!
— Такая красивая, такая красивая!..
— Останься!
Тут уж и Филипп начал тревожиться.
— Может, мне меч вытащить? — прошептал он на ухо Авроре, пробиваясь вместе с ней сквозь кокон крылатых фей.
— Нет… пока что не надо, — ответила принцесса. А феи по-прежнему умоляли, заламывали ручки, плакали.
— Останься!
— Мы будем заботиться о тебе. Ты наша принцесса!
— Мы будем наряжать тебя, как куколку!
— Амброзией тебя станем кормить!
Аврора, закрыв глаза, пробивалась на свободу. Нежные невесомые ладошки фей постепенно и довольно быстро превращались в когтистые лапки… Лапы… Они уже не гладят, они выдирают волосы, царапают кожу…
— Эй, вы что? Пустите! — все решительнее отгонял от себя фей Филипп.
Авроре же хотелось сейчас только одного — снова шагать по тропинке, и чтобы за спиной как можно скорее исчезли феи. Желательно, чтобы все и без следа.
— Мы не дадим тебе уйти от нас!
Аврора обернулась. Феи менялись на глазах. Их тела оплывали, разбухали, меняли форму и цвет, из голубых и золотистых становились грязно-серыми или грязно-зелеными, большие темные с поволокой глаза желтели, загорались янтарным светом.
— Ос-станьс-ся!
У демонов, которые совсем недавно были феями, появлялись когти и раздвоенные хвосты, острые клыки, рога. У одних бывших фей ноги исчезли вообще, У других, напротив, выросло по второй паре. Кое-где замелькали в воздухе черные, заостренные сверху крылья. И все это воинство решительно надвигалось на принца и принцессу.
— Вот теперь давай. Вытаскивай свой меч, — сказала Аврора.
— Уже достал, — ответил Филипп.
Он принялся орудовать мечом, но лишь иногда задетое им существо взвизгивало и откатывало прочь, чаще же всего клинок проходил сквозь тела чудовищ, как сквозь облачка пара.
— А я думала, что у тебя заколдованный меч, — разочарованно сказала принцесса, путаясь в пышных юбках своего платья.
— Был заколдованным. В реальном мире! — крикнул Филипп и тут же взвыл от боли, не успев увернуться от удара лапой, оставившей на его лице шесть кровоточащих царапин от своих когтей.
Что-то похожее на змею обернулось вокруг талии Авроры, и она вскрикнула от омерзения и страха. Нужно заметить, что к подобным стычкам принцесса была совершенно не привычна. Так уж получилось, что ей за всю свою жизнь в обоих мирах — сонном и в хорошо забытом реальном — никогда не доводилось драться, и потому она понятия не имела о том, как нужно себя вести, если на тебя наседают, а спастись бегством не выходит. Что-то холодное опутало теперь и ее ноги, по-прежнему обутые в дурацкие стеклянные туфли. Еще какая-то небольшая, но отвратительная тварь успела вскарабкаться у нее по шее и сейчас пробиралась ближе к глазам принцессы.
Рядом с ней появился Филипп. Он вложил свой меч обратно в ножны и сейчас орудовал против демонов голыми руками — просто хватал за что попало и раскидывал в стороны. Одна трехглазая тварь исхитрилась вспрыгнуть Филиппу на затылок, впилась зубами ему в голову. Филипп охнул от боли, но тратить время на то, чтобы освободиться, не стал, продолжал выручать из беды Аврору. Раскидав в разные стороны облепивших принцессу демонов, он поднял ее на ноги и коротко приказал:
— Беги!
Затем принц обернулся, готовясь схватиться с остальными чудищами, но Аврора крикнула ему:
— Я без тебя не уйду!
— Да я и сам, пожалуй, задерживаться здесь больше не стану, — ответил Филипп.
И они вдвоем бросились бежать, пытаясь оторваться от летящих за ними в погоню адских тварей.
