26. Проникновение в тюрьму

Когда принц и воровка подъехали ближе к Часовой Башне, вид тюрьмы, высившейся в миле впереди, сразил Финн, как удар в живот. Сжав в руках поводья, она едва сдержалась, чтобы не развернуть коня и не поскакать прочь отсюда.

Это место любому вору снилось в кошмарах. В Часовую Башню можно было войти, но покидали ее только мертвые тела.

А хуже всего то, что они собирались проникнуть в эту тюрьму из-за Сиомары, девушки, умевшей создавать пустые бездонные пространства. Финн никогда не видела бездну и не слышала о таком, пока принц не рассказал ей об истинных обстоятельствах гибели своего брата, но она определенно не хотела бы увидеть что-то подобное. Девушка сглотнула. Ее конь тихонько заржал, будто почуял ее страх.

– Не могу тебя винить, Пукля, – пробормотала она.

– Финн…

Голос Альфи отвлек ее от этих мыслей. Пока она, широко распахнув глаза, смотрела на Часовую Башню, юноша уже спешился. Покосившись на тюрьму, он мотнул головой в сторону густых зарослей тростника на обочине дороги.

– Нужно завести коней в поле и спрятать их там, прежде чем мы отправимся дальше.

Чувствуя, как пересохло во рту, Финн кивнула. Она спешилась и повела коня под уздцы в поле. Скакуны жалобно заржали, но Альфи успокоил их. Пройдя вглубь поля, насколько счел нужным, он остановился:

– Доблар.

Повинуясь слову заклинания, широкий круг тростника приник к земле, высвобождая пространство для лошадей. Тут Финн и Альфи могли спрятать скакунов и заняться пре вращением принца в пожилого дуэно. Для Финн такая просьба была необычной, мягко говоря. Ее много раз просили сделать кого-то моложе, и сейчас ей впервые приходилось придавать кому-то облик старика.

Напоив коней, Альфи встал перед Финн, нервно и напряженно переминаясь с ноги на ногу. Он ждал, когда же она приступит к делу.

– Сначала нужно сделать твои волосы седыми. – Девушка задрала подбородок, глядя на его голову. Принц был высоким, и когда он не шелохнулся, она приподняла бровь. – Мне взлететь, чтобы до тебя дотянуться, или как?

– Ох, прости, – смутился Альфи и замер в неловком полупоклоне.

Стебли сахарного тростника качались на ветру, отчего в воздухе царило какое-то беспокойство, будто мир вокруг полнился скрытой силой.

Вытянув руки, Финн провела кончиками пальцев по черным кудрям принца. Тугие завитки пружинили под ее руками при малейшем прикосновении, и ей даже стало жаль старить эту роскошную шевелюру, лишая волосы жизненной силы. Она прошлась по вихрам от лба к затылку, провела большим пальцем по шее, где густые пряди ложились на мягкую кожу. Вначале принц точно окаменел, но постепенно его тело расслабилось, он словно сам подавался навстречу ее пальцам. Неужели ему было приятно? Рука Финн замерла. Неужели приятно и ей?

Девушка отогнала эти мысли и согнула пальцы, прикасаясь к щекам Альфи. Принц опустил глаза и отвернулся, будто не зная, куда ему можно смотреть в такой момент. Но уже через мгновение он сдался и поймал ее взгляд.

– Закрой maldito глаза! – рявкнула Финн.

– Я не знал, держать ли их открытыми, – начал оправдываться он. – Ты же мне не сказала, как тебе удобнее…

– Ну и как мне должны помочь твои вытаращенные глаза?

Альфи возмущенно уставился на нее, и Финн ощутила, как он прикусил внутреннюю сторону щеки. Неожиданное движение под ее ладонью отвлекло, и это было странно.

– И? – осведомилась девушка.

Раздраженно выдохнув через нос, принц зажмурился.

Только после этого Финн почувствовала, как жар отливает от ее лица. И поняла, что залилась румянцем.

«Румянцем? Ни в коем случае, – тут же возмущенно подумала девушка. – Это я просто раскраснелась от раздражения. От гнева».

Удовлетворившись таким объяснением, Финн принялась за дело, растягивая кожу на лице Альфи и покрывая ее морщинками. Она полностью сосредоточилась на этом перевоплощении, чувствуя, как ей самой не хватает изменения облика. Довольная своей работой, девушка опустила руки.

– Лицо готово.

Выпрямившись, Альфи совсем по-стариковски схватился за поясницу. Финн поспешно поработала с его руками, а затем достала из сумки зеркальце и подала принцу.

– Ничего себе. Потрясающе!

Финн почувствовала, что раздувается от гордости. Принц разбирался в книгочейской магии, а значит, по меньшей мере слышал о заклинаниях, меняющих внешность. Но ни одно из таких заклинаний не срабатывало настолько хорошо, как ее пропио.

– В чем ограничение твоего пропио?

– Почему ты спрашиваешь? – Финн приподняла бровь.

Юноша все еще не отводил глаз от зеркала, он настолько увлекся, что едва ли сам понимал, о чем сейчас говорит.

– Ты изменяешь внешность настолько безупречно, что мне стало любопытно, насколько велика твоя магическая сила.

Такой комплимент сбил Финн с толку, и она не нашлась что ответить.

Принц наконец-то посмотрел на девушку, и на его только что состаренном лице проступило смущение.

– Хотя это, наверное, слишком личный вопрос, я понимаю. Ты не обязана отвечать. Если не хочешь.

Финн пожала плечами, делая вид, что ей все равно. Впрочем, едва ли принц сможет воспользоваться ее словами против нее.

– Когда я изменяю облик, свой или кого-то еще, тело словно сделано из глины – и ее количество ограниченно. Поэтому, если бы ты попросил меня сделать тебе рост в пять футов, я бы не смогла. Глины слишком много, ты получился бы слишком коренастым. И если бы какой-то ребенок попросил меня сделать его твоего роста, я бы тоже не справилась. Пришлось бы слишком растянуть такое тело, и человек выглядел бы как соломинка, а потом кости не выдержали бы и сломались. Поэтому приходится учитывать ограничения тел, которые я изменяю.

– Потрясающе, – повторил Альфи.

Финн закатила глаза. В его устах это слово звучало так, будто принцу хотелось сесть и записать ее объяснение для дальнейших научных изысканий. Впрочем, он, похоже, всегда так говорил.

– И помни, – Финн убрала зеркало. – Как я уже объясняла Чистюле, моя магия будет несколько часов поддерживать твой облик, но в какой-то момент тебе нужно будет самому перенаправлять магический поток на чары поддержания этой внешности. Так это работает, когда я меняю внешний вид других людей. Я закладываю образ, а…

– А я должен буду поддерживать этот облик при помощи собственной магии, я понимаю.

– Если твои силы истощатся, чары спадут. Это второе ограничение. Поэтому будь осторожен.

Альфи кивнул, ощупывая покрытое морщинами лицо. Кроме удивления он явно испытывал страх – ему не хватало собственной внешности. Финн задумалась о том, каково это. Хотеть оставаться неизменным. Смотреть на собственное лицо и не отшатываться с отвращением. Отогнав эти мысли, она перехватила внимательный взгляд принца. Он смотрел на нее с такой заботой. И хотя золотистые глаза теперь взирали на нее с нового, стариковского лица, их взгляд словно пронзал ее насквозь, выхватывая все ее мысли, какими бы они ни были.

– Что? – не выдержала Финн. – Ну что теперь?

Явно удивившись грубому тону, он указал на кончик ее носа.

– Ты чем-то испачкалась.

Девушка моргнула. Опять покраснев, она вытерла нос тыльной стороной ладони.

– Скоро приедет фургон. Нам нужно подойти на обочину и ждать там. Ты готова?

– Я последние десять минут следила за тем, чтобы ты был готов. А уж я-то была готова изначально.

Принц нахмурился. Открыл рот, собираясь что-то сказать, но промолчал. Ей больше нравилось, когда он смотрел на нее вот так – с недовольством. В такие моменты он прищуривался. А не распахивал глаза, как когда волновался за нее. Вот такой взгляд она понимала.

– И ты уверена, что это сработает? – спросил Альфи, когда они, спрятавшись под плащом-невидимкой, увидели приближавшийся крытый фургон, запряженный двумя лошадьми.

Альфи знал, когда в тюрьму привозили припасы. Несколько месяцев назад, готовясь к первому проникновению в Часовую Башню, принц выяснил об этой тюрьме все, что только смог. Финн предложила забраться в повозку с провизией, чтобы без особых усилий попасть в башню. Альфи согласился, но его терзали сомнения. Тем не менее лучшей идеи у них не нашлось, а времени что-то придумывать не было. Близился полдень. Время словно ускорилось, и Альфи с Финн едва за ним поспевали. Бал начнется вечером, и принцу оставалось лишь надеяться, что к тому времени все наладится. И он сможет вовремя вернуться в замок. Сменить Луку. Предстать перед гостями в роли будущего короля Касталлана.

– Расслабься, старик. – Финн ухмыльнулась. – Если я в чем и уверена, так в том, что лошади не любят змей.

Взяв у принца носок, она набросала внутрь мелких камешков, а потом положила на обочине дороги.

Альфи надеялся, что она права. Права на ошибку у них не было. До бала оставалось пять часов, а черная магия в теле Игнасио сеяла повсюду хаос и разрушения.

Фургон петлял по извилистой дороге среди полей сахарного тростника, направляясь к бесплодным землям Часовой Башни, островку пыли в море растительности. Кони неспешно перебирали копытами, двое мужчин на к злах беседовали. Финн подняла руку и повела пальцами. Камешки в черном носке повиновались чарам, и носок, извиваясь, пополз по дороге к лошадям.

Финн подняла три пальца и начала обратный отсчет:

– Tres, dos, uno…

Одна лошадь пронзительно заржала, становясь на дыбы при виде «змеи». Вторая последовала ее примеру, а потом принялась топтать носок копытами, не обращая внимания на орущих на нее возчиков.

Фургон остановился, и один из мужчин, спрыгнув с козел, бросился успокаивать лошадей.

– Вперед! – прошептала Финн.

Они метнулись к повозке и забрались внутрь. Тут было полным-полно еды для заключенных. Мешки с мукой, картошкой и репчатым луком занимали весь пол повозки. Альфи затащил Финн в дальний угол, и они присели, прижавшись спинами к стене фургона. Альфи слышал, как переругиваются возчики.

– Проверь, все ли в порядке внутри, – сказал один из них.

Принц еще сильнее вжался спиной в угол, надеясь, что мужчина не станет забираться в повозку и все тут осматривать.

Под полог в задней части фургона заглянул возчик – и выражение скуки мгновенно слетело с его лица. Внимательный взгляд был направлен на ноги Альфи. Посмотрев вниз, принц увидел, что его сапог выглядывает из-под плаща-невидимки. Он подтянул ногу, но задел коленом мешок картошки, который накренился и с глухим стуком ударился об пол. Возчик изумленно протер глаза.

Финн потянулась за кинжалом на поясе, но Альфи схватил ее за руку и покачал головой. Он не мог позволить всему пойти наперекосяк. Времени на ошибки не было, но и так уже много людей пострадало.

Чувствуя, как гулко стучит сердце, Альфи сжал фигурку дракона у себя на груди. Финн встревоженно смотрела на него, а принц судорожно думал: «Забудь, что видел меня. Забудь, что видел меня».

Волна боли прокатилась по его телу, будто иглы впились в каждый участок кожи. Голова закружилась.

Глаза мужчины остекленели, а потом опять прояснились. Он моргнул, словно пытаясь удержать воспоминание, но оно песком утекло сквозь пальцы.

Возчик покачал головой.

– Тут в фургоне todo bien!

Он прошел к козлам, и повозка покатилась дальше.

Разум принца затуманился от боли, но тут что-то теплое скатилось по его губе. Из носа текла кровь. Дрожащими пальцами Альфи зажал нос и запрокинул голову.

Эта магия разрушала его изнутри.

– Плохо дело, да? – пробормотала Финн.

– Хуже, чем я ожидал.

Сердце бешено колотилось, боль расцветала в костях. Но, невзирая на это, Альфи не мог не удивиться могуществу черной силы. Как ей удалось с такой легкостью стереть воспоминание этого человека? Существовали чары, позволявшие полностью лишить кого-то памяти, но ни одно заклинание не работало столь избирательно, не вырывало из сознания воспоминания по одному, как лепестки из цветка. Последствия этих чар истязали Альфи. Принц моргал, пытаясь восстановить зрение, руки тряслись. Если эта сила лишь отголосок магии Сомбры, насколько же она станет могущественна, воссоединившись с телом бога?

А потом мелькнула другая мысль, уколола острыми шипами. Слова из той англезской книги эхом разнеслись в его памяти: «…чем дольше это существо остается в заточении, тем больше жизненных сил оно будет выкачивать из запечатавшего его».

Даже если ему удастся пленить магию Сомбры, она все еще будет привязана к телу Альфи. Она будет высасывать из него жизнь, пока не останется ничего. Принца бросило в холод. В нем созревало осознание грядущей смерти, неотвратимой и болезненной. Но было в этой мысли и что-то высвобождающее. Альфи так тревожился о том, каким станет его вклад в правление Касталланом. Ответ оказался прост – сама жизнь. Со временем магия Сомбры выкачает из него жизненные силы, а когда он умрет, печать будет сорвана. Но из бездны она не сможет вернуться и навредить кому-то еще. За такое стоит отдать жизнь, и принц это знал. И все же мысль о неминуемой смерти подкосила его куда сильнее, чем эта черная магия.

Они молча ехали в повозке, пока колеса не покатились по неровной поверхности – фургон съехал с проселочной дороги в полях на сухую, растрескавшуюся землю перед тюрьмой. На принца и девушку накатила волна невыносимого жара.

– Что это за бесовщина? – спросила Финн, отирая лоб.

– Мы едем по мосту над кипящим рвом. – Альфи чуть наклонил голову: кровотечение прекратилось, но теперь по верхней губе градом катился пот.

– Я думала, это всего лишь байка. – Девушка удивленно вскинула брови.

– Боюсь, что нет.

Ходили слухи, что если человек упадет в этот ров, то у него вскипит кровь и он сварится заживо, даже не успев закричать.

Повозка подпрыгнула, съехав с моста на землю. Жар чуть утих, и фургон остановился.

Альфи и Финн под прикрытием плаща-невидимки выбрались наружу раньше, чем тюремная стража успела подойти и начать выгружать продукты.

Перед ними возвышалась Часовая Башня.

Принц уже бывал здесь, но тюрьма все равно поразила его невероятной высотой и шириной. Она напоминала каменный телескоп, выраставший из земли. Все углы округлены. Ни единого окна. Кирпичи точно раскалились на солнце. Участок земли между рвом и башней казался ничтожным, жалкая полоска иссохшей почвы отделяла Альфи от мучительной смерти в кипятке.

Впрочем, времени раздумывать об этом не было. Голова все еще кружилась после использования черной магии, но Альфи мотнул ею в сторону стражников, которые тащили провизию в боковой вход башни. Небольшая дверь, куда они заносили мешки, располагалась слева от главного входа, огромных двустворчатых ворот, производивших на всех прибывших сюда гнетущее впечатление. Финн с принцем последовали за стражниками по узкому коридору из песчаника, слабо освещенному висящими вдоль стен зачарованными огоньками. Стражники, как понимал Альфи, шли на склад в подвале. По дороге он заметил дверь чулана и жестом предложил Финн укрыться там. Пригнувшись, они прошмыгнули в чулан, а стражники пошли дальше.

Когда дверь закрылась, в чулане стало темно, как ночью. Альфи был рад возможности спрятаться. Стянув плащ-невидимку, он почувствовал, что его тело вопит от боли и усталости. Принц осел у стены, привалился спиной к камням и опустил голову на колени.

Послышался шорох зажигаемой спички, в темноте вспыхнул огонек – и проступило лицо Финн. Девушка присела перед Альфи, вглядываясь в его лицо. Принц был рад, что они отказались от идеи перемещаться в тюрьму при помощи черной магии. Он даже представить себе не мог, настолько больно ему было бы, попытайся они преодолеть такое расстояние, полагаясь на силу Сомбры.

Закрыв глаза, юноша сосредоточился на собственном дыхании. Финн молчала, только поддерживала чарами горение спички. Она не сказала ему, что он идиот. Не сказала, что эта магия может уничтожить его. Не сказала, что это все его вина. Она просто дала ему отдышаться.

– Стоять сможешь? – наконец прошептала Финн.

Принц оперся ладонями о холодный пол.

– Давай узнаем.

Она отодвинулась, чтобы не мешать. Альфи медленно встал на ноги, держась за стену. Но стоило ему выпрямиться, как перед глазами у него все поплыло. Словно сам мир под его ногами закачался. Голос, доносившийся будто откуда-то издалека, сказал ему, что он падает. Финн погасила спичку и в темноте чулана поймала оседающего на пол принца. Его лоб уперся в мягкий изгиб ее шеи. Сжимая юношу в объятиях, Финн привалила его спиной к стене.

Он приподнял голову, и на мгновение их щеки соприкоснулись. Это теплое касание будоражило. Темнота чулана обостряла чувства, и сквозь мантию дуэно Альфи ощущал исходящий от тела Финн жар, чувствовал пот, катившийся по ее коже. Пальцы девушки касались его ключицы, но принц надеялся, что она не заметит, насколько ускорилось биение его сердца.

– Люс, – тихо пробормотал он.

Над его ладонью завис шарик размером с яблоко, испускавший белое свечение. Альфи надеялся, что после восстановления зрения иные его чувства утихомирятся, но не тут-то было. Теперь он понял, что не сможет позабыть об этих ощущениях. С тем же успехом можно было пожелать, чтобы распустившийся цветок снова скрутился в бутон. Такое не вернешь вспять.

– Если ты постоянно падаешь в обмороки, зачем тебе вообще ночью спать? – возмутилась Финн.

После этой колкости сердцебиение у него успокоилось.

– Это все из-за той магии.

Обычно магический поток свободно лился сквозь тело, расцветая на кончиках пальцев, но эта магия не лилась, а прожигала себе путь, обугливая плоть. Иссушая. И когда Альфи казалось, что хуже уже не будет, жжение лишь усиливалось.

Но он не дал страху перед этой мощью испортить это мгновение. Он наслаждался достигнутым. Они справились. Пробрались в Часовую Башню.

– Мы это сделали, – сказал Альфи.

– Сделали, – эхом отозвалась Финн, и уголки ее губ дрогнули.

На мгновение только это и существовало – их улыбки и мягкий свет, заливавший лица в полумраке.

– Ты ведь знаешь, что выбираться наружу куда сложнее, чем забираться внутрь, верно? – оживилась Финн.

– Дай мне насладиться этой победой, воровка.

– Как скажешь, принц.

Еще какое-то время они молчали. Финн не мешала ему.

– Ну хорошо, – заявила она в конце концов. – Нам пора двигаться дальше.

Альфи кивнул. В горле у него пересохло.

– Ты права.

Он потянулся к дверной ручке, но не смог себя заставить ее повернуть. Альфи снова очутился в этой тюрьме, и почти по той же причине – только на этот раз он хотел освободить заключенную, а не убить ее. Принц не знал, что бы случилось, если бы Палома его не остановила. Не знал, сумеет ли остановиться сегодня сам.

– Я с тобой.

Альфи не знал, говорит она в прямом смысле или в переносном, но после этих слов его плечи немного расслабились. Он оглянулся посмотреть на девушку, но та уже спряталась под плащом.

– Спасибо, Финн. – Он убрал дракончика под мантию и повернулся к двери.

– Ты слишком часто это говоришь.

Покачав головой, Альфи открыл дверь и выглянул наружу. В узком коридоре было пусто, стражники уже давно закончили с разгрузкой продуктов.

Скрытый чарами Финн, он вышел из чулана и закрыл за собой дверь, чувствуя, что девушка следует за ним. Вокруг было безлюдно – ни дуэно, которые могли бы удивиться незнакомцу, ни стражников, готовых его задержать. Повезло.

Альфи успел сделать всего шаг, когда сзади раздался возглас:

– Эй, вы!

Принц замер. Финн тихо ругнулась.

– Да? – Альфи оглянулся и с весьма дуэновским выражением лица уставился на стражника.

– Вы потерялись? Это вас прислали на церемонию, верно?

Принц замер в ужасе, но Финн вовремя толкнула его под бок.

– Sí, конечно. Церемонию. С годами становишься забывчивым.

Стражник смерил Альфи странным взглядом, но сказал:

– Следуйте за мной.

Сглотнув, принц пошел за парнем по каменному коридору. Он выполнит то, что от него требуется, а потом вернется к исходному плану.

– Может, вырубить его и запихнуть в чулан? – едва слышно прошептала Финн. Ее дыхание щекотало его ухо.

– Не смей, – пробормотал Альфи. – И ни на шаг от меня.

В наступившей тишине он мог бы поклясться, что слышит, как Финн закатила глаза.