22. Песочные часы
Когда Лука проснулся ближе к вечеру после ночного кутежа, чувствовал он себя на удивление трезвым. И даже полным сил.
Потянувшись, юноша отбросил плюшевое одеяло и вскочил с кровати. Только сейчас он понял, что на нем все еще одежда с вчерашнего бала.
– Как всегда, – хмыкнул он.
Пьяный Лука никогда не переодевался в наряд для сна. Да уж, он был ходячим несчастьем, но хотя бы последовательным ходячим несчастьем. Лука не помнил, что произошло вчера после того, как он ушел с приема. Но это, наверное, и к лучшему.
Он восхитился тем, насколько полон сил. Как ребенок, подкрепившийся конфетами.
– Лучшее похмелье в моей жизни! – провозгласил Лука. Голос у него чуть охрип после долгого сна.
А потом он вспомнил, почему, собственно, вчера так напился.
Из-за Альфи. Из-за этого дурака Альфи и его вранья. Его участия в опасных играх в попытке заполучить незаконные товары. Его поисков англезской магии.
Переполнявшая Луку сила померкла, словно ярко полыхавшее пламя съежилось до искорки.
Лука скрипнул зубами. Нет, с него хватит. Он больше не позволит Альфи вгонять его в гнев и разочарование своими глупостями. Нужно поговорить с принцем. Немедленно.
Распахнув дверь своих покоев, Лука помчался по длинному извилистому коридору. Босые ноги мерзли на холодных плитах пола. Юноша здоровался со стражниками и слугами, но, несмотря на его встрепанный вид, те нисколько не удивлялись. Лука бегает по дворцу во вчерашней одежде – таким в замке уже никого было не удивить.
Достигнув двустворчатой двери в комнату Альфи, юноша поднял руку, собираясь постучать. Но затем, возмущенно хмыкнув, он просто ворвался в покои принца и запер дверь за собой. Как будто кузен заслуживал такого жеста вежливости, как стук!
– Альфи… – В голосе Луки прозвучали раздражавшие его самого нотки неуверенности, и он осекся. Кашлянув, расправил плечи. – Нам нужно…
Комната была пуста. На заправленной кровати валялись вечерние наряды. Видимо, Альфи вчера долго выбирал, что же ему надеть на прием.
А значит, сегодня он здесь не ночевал. У Луки тревожно засосало под ложечкой.
Учитывая, что завтра состоится бал, Альфи должен был оставаться здесь. Обычно накануне официального приема принц расхаживал по своей комнате, словно отмеряя шагами время и пространство. Так проявлялось его волнение. Он в такие дни даже в библиотеку не ходил. Раз его здесь нет, он явно где-то, где ему быть не следовало.
Лука потер виски. Может, это знак? Может, ему нужно просто рассказать королю и королеве о том, чем Альфи занимается?
При мысли об этом Лука вздохнул. Он никогда не был maldito доносчиком и сейчас становиться таким не собирался. Но если Альфи все еще принимал участие в тех незаконных азартных играх, то Лука должен рассказать об этом его родителям, чтобы спасти его жизнь, верно? Оно того стоит, так?
– Coño! – ругнулся Лука.
Он не хотел идти к королю и королеве, не дав Альфи последний шанс. Вот как бывает, когда любишь своего брата. Ты спускаешь ему с рук всякие глупости.
И тут Луку осенило. Он подошел к платяному шкафу. Под сложенными стопкой роскошными рубашками была спрятана коробка для камбио. Лука достал из нее песочные часы и покачал их на вытянутой руке. Основание нижнего сосуда занимало всю его ладонь, а сами часы были не длиннее его кисти.
Плюхнувшись на кровать, Лука поставил часы на прикроватный столик.
– Если песок в часах закончится до твоего возвращения, я поставлю стражу на уши и расскажу королю и королеве обо всем, что ты творишь, – заявил Лука, глядя на льющийся песок. – Исход дела за тобой, pendejo.
Теперь все зависело от воли судьбы. Если Альфи не вернется до определенного времени, Лука все расскажет его родителям. Так будет справедливо, решил он. У Альфи все еще оставался шанс вернуться домой и прислушаться к словам Луки. Но пока юноша ждал, его одолевали мрачные вопросы, извивались в его сознании, змеями шипели в голове, предрекали ужасное: «Что, если он прямо сейчас на одном из тех незаконных сборищ? Жив ли он вообще? И что я скажу королю, если он погиб?»
Лука зажал уши ладонями. Сам этот жест почему-то его успокаивал, хотя никак не приглушал мысли. Выпрямившись, он уставился на песочные часы, время от времени переводя взгляд на стену. Стену, в которой Альфи всегда открывал проход домой.
– Если ты погиб, я тебя убью, – сказал Лука стене.
Он был оптимистом, поэтому обычно воспринимал молчание как знак согласия. Альфи же воспринимал молчание как возможность наполнить тишину сомнениями. И сегодня Лука последовал его примеру. Его сознание заполонили мысли о том, что могло случиться с Альфи. Он представлял себе принца в каком-то мрачном месте. Воображал, как Альфи сражается за свою жизнь. А то и вовсе уже проиграл этот бой.
Лука смотрел на часы. Пот струился по его вискам. Песок лился медленно, как мед. Еще так много минут.
Встав, юноша начал расхаживать туда-сюда, то и дело бросая взгляд на часы. Пройдя к платяному шкафу, он в какой-то момент начал рыться в вещах брата, чтобы отвлечься. От безделья он даже примерил рубашку принца, но неудачно потянулся, и рубашка порвалась на плече – Альфи все же был чуть худощавее. Поспешно сбросив рубашку, Лука скомкал ее и запихал поглубже в шкаф. При этом он задел кончиками пальцев что-то теплое. Знакомое. В глубине полки лежал отороченный мехом зимний плащ Альфи. Принц одолжил его Луке, когда они ездили в Уппскалу в прошлом году. Лука улыбнулся, вспомнив, как они сплавлялись по ледяным порогам рек в зимнем королевстве. Как наслаждались свежайшей и вкуснейшей рыбой из всех, что когда-либо пробовали. Как любовались знаменитым северным сиянием, прихлебывая горячее вино со специями. Как флиртовали с хорошенькими аристократками при дворе Уппскалы. Тогда все было иначе.
До смерти Деза Альфи все еще был Альфи – немного мрачноватым, с точки зрения Луки, но его было легко рассмешить. Он позволял себе побыть безрассудным. И свободным. Теперь же Луке казалось, что Альфи боится смеяться. Не говоря уже о том, что он стал бояться жить. До всего случившегося Альфи любил путешествовать с Лукой. Пробовать что-то новенькое. В такие дни Лука говорил, что они «следуют зову приключений». И хотя Альфи не отличался решимостью Луки, он с удовольствием составлял кузену компанию в бесчисленных поездках.
Конечно, Лука знал, почему Альфи после завершения своего обучения как брухо предпочитал проводить время подальше от дворца. Принцу всегда нелегко было смотреть, как отец дарит всю свою любовь Дезу. Подростком Альфи усердно учился у Паломы, надеясь привлечь внимание отца магическим талантом, но Дез всегда оставался любимчиком короля. Когда Альфи хотелось отдохнуть от этого чувства разочарования и повеселиться, Лука всегда приходил на помощь. И не видел в этих приключениях ничего плохого. Юноша отдернул пальцы от зимнего плаща, чувствуя, как в желудке тугим узлом затягивается вина.
Может, если бы он просто поговорил с Альфи, вместо того чтобы всякий раз тащить его в путешествие, сейчас принц не сбегал бы из дворца по ночам в поисках неприятностей, а осмелился бы принять неизбежное. Это Лука научил брата, как приятно убегать от всех бед и делать вид, будто ничего не происходит. А теперь эти уроки обернулись для него настоящим пинком под culo.
Закрыв шкаф, Лука вернулся к песочным часам. В верхнем сосуде оставалась где-то половина песка. С каждой песчинкой юноша беспокоился все сильнее. Воображение рисовало ему чудовищные картины того, что могло произойти с Альфи.
– Это просто нелепо! – Лука всплеснул руками.
Широкими шагами он преодолел расстояние до двери и распахнул створки. Два стражника у покоев Альфи повернулись и посмотрели на него.
– Вам с принцем нужна помощь, господин? – спросил охранник.
Лука оглянулся через плечо. Песок все еще сыпался.
– Нет. – Он перевел взгляд на стражника. – Пока что нет.
– Как скажете, господин. – Охранник явно был удивлен. В коридоре повисло неловкое молчание.
– Но через пару минут – да.
Удивление на лицах стражи нарастало.
– Через пару минут… это как, господин?
– Не знаю! – заорал Лука. – Но узнаю. Через! Пару! Бесовых! Минут!
Захлопнув дверь перед опешившими стражниками, он вернулся к кровати Альфи и упал на нее ничком.
– О боги… – Подушка приглушала его слова. – Поторопись.
Лука решил не смотреть на часы, пока не досчитает до ста, но уже на восемнадцати не выдержал, поднял голову – и снова уронил лицо в подушку.
С тридцати он начал считать только четные числа: тридцать два, тридцать четыре, тридцать шесть… С сорока он уже считал только числа, кратные пяти. А дойдя до семидесяти, подумал: «Ну его к бесу!» И поднял голову. В верхнем сосуде по-прежнему было полно песка.
Схватив часы, Лука тряхнул ими, чтобы ускорить процесс.
– Сыпься уже, бесов… – Он осекся.
Часы рассыпались в его руках, будто были сделаны из хрупкого льда. Вскрикнув, Лука уставился на мелкие осколки и песок, ссыпавшийся с его рук на пол. Стекло должно было порезать ему пальцы, но оно точно отскочило от кожи, не причинив ему ни малейшего вреда. Юноша стряхнул последние песчинки.
– Да что ж за часы такие… – Он посмотрел на пол. – Зато теперь можно сказать, что время истекло, верно?
Лука перевел взгляд на стену, из которой должен был выйти Альфи. Ничего не произошло.
– К бесам!
Спрыгнув с кровати, Лука метнулся к двери и опять распахнул обе створки.
– Да, господин? – опасливо спросил стражник.
И когда Лука уже открыл рот, собираясь уведомить стражу об исчезновении принца и приказать довести это до сведения короля и королевы, из стены комнаты вывалился Альфи с какой-то девушкой. Из магического проема за ними вылетела сандалия, с глухим стуком ударившая в прикроватный столик. Лука потрясенно уставился на пару. Альфи никогда не путешествовал по коридорам магии с кем-то еще. Он говорил, что это невозможно.
– У вас все в порядке? – Второй стражник вытянул шею, пытаясь разглядеть происходящее в комнате.
– Все отлично! Великолепная работа, парни! Королевство гордится вами! – Лука моментально захлопнул дверь.
Щелкнув задвижкой, он подбежал к Альфи. Принц скрючился рядом с девушкой на полу, прижавшись спиной к стене. Ему явно было очень больно. Но волнение за Альфи не смогло погасить гнев Луки.
– Где ты, к бесу, был?! – прошипел он. – И кто это? Как тебе удалось переместиться с кем-то еще?
Всю свою жизнь Альфи говорил, что не может пройти по магическому коридору с другим человеком, просто не способен на такое. Сейчас Лука пребывал в слишком растрепанных чувствах и не мог сдержать поток рвавшихся из него вопросов. Он указал на грязную сандалию, пролетевшую в проем.
– И чья это chancla?
Альфи использовал дверную ручку для магических перемещений бессчетное количество раз. И магия всегда распахивала ему проход, приглашала в поток, прокладывала путь в своих просторах, нежно подхватывала течением. В такие моменты принц чувствовал ее трепетное отношение к нему.
Но с темной магией все было иначе.
Когда Альфи и Финн шагнули в магический поток, чары засосали их внутрь, точно зубастая пасть. Проглотили, продавили по давящему пищеводу, швырнули в глубины желудка.
В какой-то момент – и тянулся этот миг целую вечность – Альфи показалось, что его сплющивает, будто его тянуло сквозь коридор тьмы, настолько узкий, что там едва бы смогла протиснуться и мышь. Он не мог дышать, не мог думать, не мог кричать. В магическом проходе кошмарная боль охватила его тело, словно плоть срывали с костей. Точно вскоре от него останется только скелет. По сравнению с этим чувством боль во время сражения с Игнасио, когда Альфи воспользовался черной магией, казалась ничтожной. То был короткий стих агонии, это же – целая баллада боли, долгая и изматывающая.
Магия вышвырнула его на пол в родных покоях. Тело будто превратилось в комок обнаженных нервов. Крик волной тошноты зародился в глубине горла, но принц даже не успел вздохнуть. Лука склонился над ним, лицо брата искажала злость, с губ слетали бесконечные вопросы.
– Мне многое надо тебе объяснить, – с трудом выдавил Альфи.
Игнасио завладел черной магией и сейчас творил бесчинства в его городе – от этой мысли в голове принца все перемешалось. Он даже не знал, как все это рассказать.
– Ну так объясняй! – рявкнул Лука.
Альфи не понимал, с чего начать.
Ему хотелось скрыть те чудовищные события от своего лучшего друга, но принц слишком устал и слишком боялся, чтобы лгать. Правда обжигала ему язык, однако Альфи заговорил.
И рассказал брату все. О том, как Луку отравили. О том, как принц выпустил на свободу темную магию. О сережке мальчика-слуги. О столкновении с Игнасио. О том, что эта черная магия хочет найти кости Сомбры (при этих его словах Финн вздрогнула, Альфи еще предстояло обсудить с ней это). О детской песенке-страшилке и скрытой в ней жуткой правде. Альфи не говорил с Лукой по душам много месяцев, и сейчас слова слетали с его губ, словно цветные ленты изо рта фокусника.
Когда принц наконец-то замолчал, Лука просто смотрел на него, широко распахнув глаза. От потрясения он лишился дара речи – вероятно, впервые в жизни.
– Я знаю, что виноват в случившемся. – Альфи больше не мог выносить затянувшееся молчание. Он примирительно поднял руки. – Но я не мог позволить тебе умереть. Не мог потерять тебя в том зале. – Принц провел ладонью по глазам. – Я знаю, что несу ответственность. И сейчас я не хочу бежать от долга. Я не брошу свое королевство в беде. Я хочу спасти Касталлан. Por favor, ты мне поможешь?
В комнате повисла тишина. Альфи ждал, пока ужас на лице брата сменится чем-то другим.
Лука шагнул к нему и крепко сжал в объятиях.
Альфи обнял его в ответ. Волна облегчения прошла по его телу, облегчения оттого, что Лука жив, его можно обнять, с ним можно посоветоваться. Это облегчение на мгновение затмило собой страх перед тем, что он натворил.
– Ты идиот, – прохрипел Лука. Отстранившись, он опустил ладони Альфи на плечи. – Но благодаря твоему идиотизму я до сих пор жив. Расскажи, чем я могу помочь.
