Глава XVII
Целая стая летучих мышей бросилась вон из пещеры одним сплошным потоком. От их беспорядочного, скрежущего писка волосы Марии встали дыбом, а по коже забегал неприятный холод. Она зажала уши руками и громко завизжала, совершенно не понимая, что происходит. Когда ей уже начало казаться, что этот леденящий кровь звук никогда не исчезнет, вокруг вдруг стало очень тихо. Единственным звуком, до сих пор сотрясающим свод пещеры, был ее собственный крик, который прервался так же резко, как и начался.
Даймонд влетел внутрь сразу после того, как напуганный рой летучих мышей покинул свое логово. Тупая боль растекалась по его левой ноге, в том месте, куда угодила одна из выпущенных арбалетчиками стрел. Другие стрелы либо благополучно пролетели мимо, либо были остановлены роем летучих хищников. Внутри пещеры было холодно, влажно и темно. Даймонд долго вглядывался в сумрак, но так и не разглядел Марии. Он нашел ее по тихому всхлипу, который она издала, поднимаясь на ноги.
— Мария?
— Я здесь. Я ничего не вижу, — в ее голосе слышались слезы и страх.
Даймонд, хромая и спотыкаясь, двинулся вглубь, до тех пор, пока не наткнулся на девушку и не взял ее за руку. Она дрожала. Он обнял ее за плечи и легонько прижал к себе, чтобы успокоить.
— Не бойся. Здесь мы в безопасности.
— Раз мы смогли забраться сюда, то смогут и они.
— Проход узкий, а у меня есть меч. Тут я смогу защитить тебя хоть от целой армии, а поутру, когда встанет солнце, мы подумаем, что делать дальше.
Даймонд усадил ее у стены пещеры, а сам осторожно подполз к проходу, через который пробивался лунный свет. Тройка воинов графа уже карабкалась по утесу, сбросив с себя тяжелое снаряжение. Даймонд разглядел их лица, озлобленные и уставшие, увидел блеск стали их кинжалов, зажатых в зубах. Они двигались со знанием дела, быстро подбирая подходящие опоры и с опаской проверяя их на прочность. Даймонд приготовился, плавно вытащив короткий меч из ножен. Правую ногу жгло от боли, струйка крови стекала по ноге, но охотник сосредоточился на врагах, подглядывая за их передвижениями из своего укрытия в зарослях у входа в пещеру. Вот они поднялись выше качающихся на ветру кромок деревьев, но до сих пор не видели его, притаившегося в засаде с мечом наготове.
Даймонд выждал, пока голова первого из них не показалась в проеме, и резко выбросил руку с мечом. Острие меча пробило солдату скулу, а сам он с громким криком повалился назад, размахивая руками и ногами. Двое других графских прихвостня поспешили обратно вниз, за пределы досягаемости меча беглеца. Снизу раздалась ругань, вперемешку со звонким лаем собак.
— Граф только что потерял очередного человека, — усмехнулся Даймонд. — Неужели он и дальше продолжит преследовать нас? Я могу делать это всю ночь напролет и перебить его армию таким вот образом.
Мария с благодарностью посмотрела на темную фигуру мужчины, выделяющуюся на фоне ночного неба грозной широкоплечей тенью.
— Я понимаю, что ты хочешь успокоить меня, Даймонд, но не стоит. Мы в западне. Рано или поздно нам придется сдаться, даже если у них не получится добраться до нас.
Охотник знал, что она права. Сколько бы они не отсиживались в этой пещере, Кристоф и его люди смогут дождаться, пока беглецы сами не выйдут с поднятыми руками, истощенные жаждой и голодом. Но как бы там ни было, Даймонд не хотел сдаваться без боя. Если был хотя бы один шанс из ста, который позволит им спастись, Даймонд обязательно им воспользуется.
— Я бы поспал на твоем месте, — как ни в чем не бывало сказал он. — Наберись сил, а я буду охранять.
— Я не смогу уснуть, когда у нас на хвосте люди графа. И я не оставлю тебя одного.
Даймонд тепло улыбнулся ее словам и аккуратно потрогал рану. Стрела вошла во внутреннюю сторону бедра, повредив мышцу. Он нащупал пальцами длинное уплотнение под кожей, рана казалась неглубокой, но приносила гору неприятных ощущений, а струя крови, стекающая по ноге, никак не останавливалась. Даймонд понял, что если он не избавится от стрелы и не остановит кровотечение, то Мария вскоре останется бороться против погони в одиночку.
Даймонд достал из сапога свой кинжал и, стараясь не стонать от боли, чтобы не напугать Марию, подвинулся ближе к проходу и перевернулся на бок. Луна осветила мокрую от крови штанину. Слушая, как внизу переговариваются солдаты фон Шеленберга, охотник распорол штанину по шву и внимательно осмотрел ногу. Он не впервые имел дело с ранами. Когда-то ему доставалось и похуже, но тогда у него под рукой оказывалось больше сподручных средств для обработки и перевязки. Теперь в его распоряжении имелся лишь этот кинжал и разрезанная штанина, из которой можно было сделать перевязь.
— Что ты делаешь? — Мария увидела, как он возится и переместилась поближе.
— Ничего, — бесстрастно ответил мужчина. — Небольшая рана. Одна из их стрел угодила мне в ногу, но это ерунда.
— Господи! — прошептала Мария одними губами. Она склонилась над его ногой и озабоченно покачала головкой. — Чем я могу помочь?
Даймонд протянул ей кинжал.
— Возьми это, — Мария робко приняла инструмент и сглотнула. Охотник взял ее за указательный палец и положил его на твердое уплотнение в том месте, где проходила стрела. — Двигайся вверх, пока не нащупаешь наконечник.
Дрожащими от волнения пальцами Мария стала передвигаться по ноге мужчины. Арбалетная стрела была средней длины. Она вошла в плоть Даймонда снизу вверх и добралась почти до самой ягодицы. С трудом справляясь со смущением и страхом, девушка все же нашла наконечник, выступающий из-под кожи твердым стальным бугорком.
— Что теперь? — голос Марии дрожал еще сильнее, чем руки.
— А теперь успокойся. Сделай глубокий вдох и медленно выдохни.
Не особо веруя в то, что это поможет, девушка последовала совету.
— Теперь режь. Тебе нужно разрезать мою плоть и обнажить наконечник.
Мария сомневалась. Даймонд видел это в ее бегающем из стороны в сторону взгляде и застывшей на лице гримасе боли, будто ей предстояло перенести эту сложную операцию на собственной шкуре. Он ухватил ее за руку, сжимающую кинжал, и придвинул острие ближе к ране.
— Режь, — твердо повторил он. — Если этого не сделать, до рассвета я истеку кровью.
— Да, сейчас!
Она сделала еще несколько вдохов и выдохов и вонзила острие в плоть своего защитника. Даймонд сжал зубы, но не издал ни звука, чтобы еще больше не испугать и так напуганную девушку.
— Молодец, у тебя хорошо получается, — процедил он. — Продолжай.
Мария увидела, как из свежей раны засочилась кровь. Окровавленная сталь наконечника уже показалась наружу, но надрез нужно было увеличить. Сморщив нос, Мария продолжила. Даймонд стойко терпел боль, зажмурив глаза и стиснув зубы.
— Все, — сообщила девушка с облегчением. — Я вижу наконечник.
Даймонд дотронулся пальцем до запачканного кровью кусочка острой стали.
— Отлично. Но это не все. Нужно избавиться от наконечника, чтобы вынуть стрелу. Обломать его не выйдет — стрелы делаются на славу. Но если ты поработаешь кинжалом, то у нас все получится.
— Что еще я должна сделать? — спросила Мария, собрав волю в кулак.
— Сейчас. Погоди, дай мне немного отдышаться, и мы продолжим.
Даймонд зарылся лицом в траву и полежал так некоторое время, чувствуя, как каждый удар сердца отдается в раненой ноге. Мария, чуть не плача, смотрела на его мучения. Тем временем преследователи внизу разбили лагерь. Снизу потянуло ароматом жареного мяса. От этого запаха у девушки заурчало в животе. И это несмотря на то, что она только что резала человеческую плоть острым кинжалом? Мария мысленно пожурила себя за чувство голода и постаралась собраться.
— Я готов, — Даймонд приподнял голову. — Тебе вряд ли когда-нибудь приходилось пилить дерево, но…
— С чего бы это? — оскорбилась девушка. — Я помогала отцу работать во дворе. Моя мать была крестьянкой, я никогда не гнушалась тяжелой работы.
Даймонд не смог сдержать усмешки, которая больше походила на всхлип.
— Что же, тогда я очень этому рад. Потому что тебе придется припомнить прежние навыки. Но вместо пилы у тебя есть только этот кинжал. Попробуй отпилить наконечник, Мария, а потом я наконец вытащу эту проклятую стрелу из своей ноги.
Мария взялась за дело, с удивлением отметив, что ее руки перестали дрожать. Она уже привыкла к виду крови и мяса, к тому же при тусклом ночном освещении это зрелище имело не такой уж и страшный вид. Больше беспокойства у нее вызывал внешний вид Даймонда. Его лицо приобрело бледный оттенок, а дыхание стало каким-то редким и сбивчивым, будто ему надавили на грудь и не давали как следует вдохнуть.
— Не поддается, — пожаловалась Мария, водя лезвием вперед-назад по древку стрелы.
— Надави сильнее.
Ощущения были такими, будто Мария пилила его кость. Даймонд зарылся лицом в ладони и притих. Внезапно на него навалилась слабость, постепенно сковывающая разум и притупляющая боль. Перед глазами замаячили размытые тени, в нос ударил запах горящей плоти, как тогда, на аутодафе, устраиваемых мастером инквизитором. Даймонд услышал их крики. Женщины, мужчины, дети, старики. Они горели в священном пламени, некоторые из них верили, что оно очистит их грешные души и предаст их Господу. Другие просто хотели поскорее умереть, перестать существовать, чтобы не чувствовать боли и унижений. А кто-то и вовсе не понимал происходящего до самого своего конца.
«Пора платить за свои грехи, Даймонд».
Это была не Мария. Ее нежный голос не шел ни в какое сравнение с этим грубым, искаженным звуком, хлопнувшим по ушам охотника. Это было животное. Даймонд увидел его белую голову и широко расставленные рога. Голова неуклюже покачивалась на мощном туловище с широченной грудью и мускулистыми, округлыми плечами.
Это был Бафомет. Детская страшилка, о которой рассказывал дядя, и о которой он читал в записях своего предка тамплиера.
— Проснись, Даймонд, — Мария потрясла его за плечо. — Его больше нет.
— Что?! Кого больше нет? Ты тоже видела?
Мария вытянула руку и раскрыла ладонь, в которой находился наконечник стрелы, покрытый кровью.
— Ты уснул. Я долго пилила, а потом смогла обломать его. А потом я вынула стрелу и перевязала твою ногу, кровь больше не идет, но тебе нужно к врачу.
Даймонд протер глаза и выглянул наружу. Небо посветлело, над лесом поднялась еле осязаемая дымка тумана. Листва деревьев покрылась манящей влагой. У Даймонда пересохло в горле, а листья, казалось, были совсем рядом, стоило только спуститься немного ниже по утесу и протянуть руку. Даймонд отвел взгляд и с тяжелым вздохом повалился на спину.
— Ты отлично справилась. Спасибо.
Мария сонно кивнула и прилегла рядом. Ее глаза слипались.
— Мне ужасно хочется спать, — пожаловалась она, прежде чем провалиться в сон.
Даймонд не уснул. Он еще долго лежал, сосредоточенно вслушиваясь в окружающие звуки. Лес под ними просыпался. Но веселое пение птиц и первые солнечные лучи, пробившиеся сквозь листву, разбудили также и солдат фон Шеленберга. Даймонд рискнул подвинуться ближе к краю и посмотреть вниз. Люди графа так и не предприняли второй попытки добраться до беглецов — не хотели терять людей. Но и отступать они не собирались. Кто-то вновь развел по-домашнему потрескивающий костерок и принялся готовить завтрак.
Даймонд почувствовал голод и обрадовался этому чувству. По его богатому опыту это значило, что самое тяжелое позади, и он пойдет на поправку. Как ни странно, Мария справилась даже лучше, чем он ожидал. Сделай он эту операцию по удалению стрелы самостоятельно, было бы куда больнее и пролилось куда больше крови. В любом случае предпринимать побег было еще слишком рано. С таким ранением он не пробежал бы и десятка шагов, да и дать бой нескольким десяткам человек, вооруженных явно лучше, чем он, Даймонд не смог бы. Оставалось ждать и набираться сил, несмотря на усиливающиеся жажду и голод.
Голоса снизу стали громче. Даймонд высунул голову наружу, быстро окинув округу внимательным взглядом. С этой вершины, вдалеке, виднелся графский замок. Они так и не смогли оставить его позади. Его громадные башни и массивные стены до сих пор преследовали их даже до этого убежища в утесе.
Мария проснулась, когда солнце встало достаточно высоко, чтобы его лучи проникли через маленький заросший травой проход и приласкали ее щеки своими теплыми прикосновениями. Девушка отвернулась от солнечного света и хотела уже вновь погрузиться в сон, но тут осознала, что слышит монотонный, повторяющийся снова и снова стук, будто чрезвычайно сонный, еще не проснувшийся до конца дятел, лениво ударял клювом по стволу дерева. Мария сладко зевнула, потянулась, открывая глаза и сразу припоминая события прошлого дня. Ей показалось, что бесконечная беготня и лазание по скалам были просто дурным сном, но ломота во всем теле, отвыкшем от подобных испытаний, говорила об обратном.
— Они строят лестницы, — хрипло произнес Даймонд, повернувшись к ней вполоборота. Он до сих пор дежурил у входа и все вглядывался сквозь листву. — Ночью они отправили в замок гонца, который вернулся с плотниками под утро. Теперь они строят лестницы.
Лицо мужчины вновь приобрело здоровый цвет, запекшаяся кровь на обнаженной ноге превратилась в твердую корку, но он все равно выглядел слабым и измотанным, впрочем, как и сама Мария.
— Что же нам делать?
Даймонд покачал головой.
— Я не знаю. Я надеялся, что мы дотянем до следующей ночи, а потом, когда они уснут, постараемся преодолеть оставшееся расстояние и влезть на утес. Но похоже, что они не настроены больше ждать. Ублюдки будут брать нас штурмом.
— Я договорюсь с ними, — с решимостью произнесла девушка и приблизилась к входу. — Пусть забирают меня, а тебя отпустят.
— Нет, — Даймонд взял ее за огрубевшие от ран кончики пальцев, — они никого не заберут. Лестницы им не помогут, я отобью атаку. А уже потом, как только наступит ночь, мы сделаем так, как я сказал. Заберемся повыше и уберемся отсюда.
Мария с благодарностью посмотрела в его серые глаза.
— Ты уверен, что не хочешь просто сдаться им?
— Уверен. Это ничего не решит. Фон Шеленберг все равно не даст мне уйти. Даже если они заберут тебя, погоня за мной продолжится. А один я далеко не уйду, — Даймонд слабо улыбнулся ей, но этой улыбки хватило, чтобы придать Марии смелости и уверенности в себе. Теперь не только он защищал ее, но и она была нужна ему, чтобы помочь выпутаться из беды.
— Хорошо. Значит, мне тоже нужно вооружиться. Я помогу тебе отразить атаку. Мне нужен какой-нибудь камень или палка.
Мария оживленно вскочила на ноги и стала озираться по сторонам в поисках подходящего оружия. К ее удаче солнце в этот час было расположено таким образом, что заливало своим золотистым светом большую часть пещеры, которая оказалась гораздо больше и объемнее, чем виделось ночью. Мария разглядела высокий свод и обширную площадку, ведущую куда-то в необъятную темноту. Внезапная мысль влетела ей в голову, будто птица в открытое окно. Она бросилась к противоположному от входа концу пещеры.
— Даймонд! — ее звенящий голос отдался эхом из глубины под сводом. — Тут есть проход!
Даймонд с опаской глянул вниз — не услышали ли ее солдаты графа? Но они как ни в чем не бывало продолжали возню, прячась в тени деревьев. Впрочем, теперь они выставили нескольких часовых, наблюдающих за утесом, задравши головы. Один из них даже пригрозил беглецу арбалетом, но почему-то не стал стрелять. Даймонд кивнул ему, натянуто улыбнувшись, и поспешил скрыться подальше от вражеских глаз.
— Ради всего святого, говори тише, — предупредил он, поднимаясь на здоровую ногу и опираясь на прохладную, неровную стену. — Они могут услышать. Ты уверена, что там проход?
— Еще как! Я чувствую ветерок с обратной стороны. Подойди.
Даймонд пожал плечами и заковылял к ней, пытаясь как можно меньше опираться на раненую ногу. Даже какие-то десять шагов дались ему с трудом, а еще недавно он собирался отбивать атаку преследователей!
— Вот здесь, — Мария взяла его за руку и осторожно подвела к стене, откуда веяло прохладой.
Даймонд зажмурился, чтобы скорее привыкнуть к полутьме. Когда он вновь отомкнул веки, то смог разглядеть едва видимое отверстие приличных размеров, ведущее вниз.
— Шахта. Похоже, там рудник или что-то еще. Я проверю.
— Нет, я сама, — Мария остановила его, мимолетно дотронувшись ладонью до его груди. — Твоя рана может вскрыться. Посиди тут.
Даймонд не стал возражать. Он молча наблюдал за тем, как девушка, скинув с себя неудобную накидку и оставшись в одной рубахе убитого солдата, полезла в яму на свой страх и риск. Ее не было какое-то время, Даймонд уже начал беспокоиться, но вдруг услышал голос, прозвучавший приглушенно, будто издалека, но тем не менее четко и ясно слышимый:
— Я вижу свет! Спускайся за мной.
Даймонд поднял с пола накидку Марии и последовал за девушкой, аккуратно передвигая раненой ногой и поддерживая ее руками. Неужели у них появилась надежда уйти от погони? От радости он даже заулыбался и мысленно выразил благодарность Господу.
Внизу его ждали кромешная тьма, длинный и узкий тоннель, ведущий глубоко вниз, и спертый воздух. Даймонд передвигался на ощупь, загребая рукавами сырую землю и редкую растительность, встречающуюся на пути. Он отталкивался здоровой ногой, передвигал руками и просто слушал голос Марии, направляющей его.
— Еще чуть-чуть. Вот так! — девушка помогла ему вылезти из тоннеля и восхищенно вскрикнула:
— Ты когда-нибудь видел подобное?! Я — нет!
Лаз, начавшийся в небольшой пещере почти на самой вершине утеса, закончился в огромном зале, наполовину затопленным водой. Даймонд и Мария попали на небольшой каменистый бережок, упершийся в небесно-голубую гладь подземного озера. Сверху, из широкого отверстия в потолке зала, внутрь проникал свет утреннего солнца, пронизывающий собой толщу воды почти до самого дна. Даймонд, недолго думая, на корточках бросился с берега к воде и прильнул к ней губами для самого сладкого поцелуя в своей жизни. Мария, тут же позабывшая свой восторг от местных красот, также последовала примеру охотника и свесилась с берега с вытянутыми в трубочку губами, чувствуя себя не знатной леди, а коровой на водопое.
Напившись вдоволь, они улеглись на холодные камни и одновременно рассмеялись. Вода неожиданно придала им сил, а самое главное — веры в то, что у них еще есть шанс выбраться из этой передряги в целости и сохранности.
— Они ведь не найдут нас здесь? — спросила девушка. — И нам не придется драться с ними?
— Раз мы нашли этот грот, то найдут и они, это лишь вопрос времени. Но пока они закончат мастерить лестницы и влезут наверх, надеюсь, нас здесь уже не будет.
Ответ Даймонда обнадеживал. Мария удовлетворенно кивнула и осмотрелась по сторонам, но так и не нашла выхода, кроме большого, но недосягаемого отверстия в потолке.
— Ты ищешь не там. Посмотри на воду. Здесь водится рыба, — на освещенном участке воды действительно появлялись и исчезали стайки мелких рыбешек. Порой под водой четко очерчивались силуэты рыбы покрупнее. — А раз здесь есть рыба, это говорит о том, что она как-то попадает сюда с потоком воды, вливающимся через проход снаружи. Будем надеяться, что он достаточно велик, чтобы мы смогли пройти.
— Тогда я нырну и поищу его, — неуверенно кивнула Мария.
Даймонд лишь улыбнулся ее рвению и покачал головой.
— Нет, на этот раз я все сделаю сам.
Мужчина торопливо скинул куртку с рубахой, обнажив мускулистый торс, и резким рывком кинулся в воду вниз головой, подняв кучу брызг и тут же погружаясь на глубину. Ледяная вода до боли пронзила его тело так, что у него перехватило дух.
Даймонд оживленно задвигал конечностями, опускаясь все глубже. Кожа понемногу привыкла к холоду, но с каждым новым движением его тело отдавало драгоценное тепло, и вскоре охотник почти не чувствовал конечностей.
Найти проход глазами оказалось невозможным. Свет солнца, проникающий через потолок, освещал лишь небольшой участок в самом центре озера, а дальше вокруг охотника простерлась сплошная тьма. Тогда он прикрыл глаза, на мгновение прекратил двигаться и отдался на волю ощущений. Со всех сторон его окружала леденящая толща воды, и чем ниже он опускался ко дну, тем явственнее это чувствовалось. Но особенно сильно веяло прохладой откуда-то слева. Даймонд понял это не столько кожей, сколько каким-то другим неведомым чувством, сидящим глубоко внутри него.
Он вновь заработал руками и здоровой ногой, подбираясь все ближе и ближе к источнику все усиливающегося, пронизывающего до костей холода. Теперь он чуял его всем своим естеством, в его теле больше не осталось ни единого уголка, который был бы не заполнен им под завязку. Даймонду казалось, что еще чуть-чуть и его тело обездвижится и безвольно пойдет к самому дну. Он сделал еще несколько слабых гребков и почувствовал, как его руки прикоснулись к неровной каменистой поверхности. Немного пошарив по ней ладонями, он наткнулся на пустоту и наконец нашел то, что искал. Выпустив из легких почти весь воздух, он живо поплыл к поверхности, откуда слабо виднелся манящий к себе свет.
Мария заламывала руки от беспокойства, пока ждала Даймонда, стоя на берегу и чувствуя, как дрожат колени, уставшие от беготни. Ей показалось, что прошла вечность, пока голова охотника не появилась на поверхности, а сам он, откашливаясь от воды и одновременно пытаясь отдышаться, не поплыл к берегу.
Она помогла ему вылезти из воды и терпеливо ждала, пока он восстановит дыхание. Даймонд посмотрел на нее с веселым блеском в глазах и с трудом произнес:
— Я нашел выход. Мы выберемся.
* * *
— А ты еще кто, дьявол тебя побери?! — воскликнул Роберто Диас, пытаясь рассмотреть невысокую фигуру человека в черных одеяниях.
Он появился будто из ниоткуда, его фигура заслонила поднимающееся из-за горизонта солнце. Диас прищурился, но, так и не сумев разглядеть черты лица, спрятанные под капюшоном, обессиленно уронил голову обратно в траву, влажную от росы и пахнущую утренней свежестью.
— Я не один из ваших врагов. Этого уже достаточно, господин Диас.
Диас уперся руками в землю и кое-как оторвал туловище от земли, чувствуя в груди такую сильную боль, от которой хотелось выть волком, но он лишь поморщился и встал на колени перед коротышкой.
— И какая нелегкая принесла тебя сюда, малец? — только сейчас Диас заметил в его руках маленький, но опасный арбалет. — И зачем тебе эта штуковина, если ты мне не враг?
— Чтобы вы не делали глупостей.
— Рассудительно, — согласился испанец.
— Я знаю, с кем имею дело. Я изучил личные дела многих охотников. Ваше в том числе.
Диас прошелся оценивающим взглядом по фигуре молодого человека. Он был низким и щуплым на вид, но под черным плащом, накинутым на узкие плечи, наверняка билось храброе, а может быть, и жестокое сердце молодого охотника, только-только почуявшего первую кровь.
— Кто ты такой и что тебе нужно, приятель? — спросил Диас с серьезным выражением на смуглом лице. — У меня выдалась тяжелая ночка и я не желаю играть в игры.
— Меня зовут Ганс, — парень опустил арбалет, и Диас не сдержал выдоха облегчения. Каким бы невозмутимым он ни казался со стороны, умирать ему вовсе не хотелось. — Я охотник, такой же, как и вы.
Ганс выдержал паузу, подождав, пока собеседник, до сих пор не сумевший подняться с колен, обмозгует его слова, а затем продолжил:
— Как и вы, я больше не разделяю взглядов мастера инквизитора. Я здесь, чтобы помочь.
Испанец приложил ладони к лицу и потер пальцами глаза. Усталость навалилась на него новой волной, как только он вспомнил о потерянных им молоденьких парнях. Труп одного из них до сих пор находился прямо позади него, схороненный где-то под водой.
— Хорошо, парень. Я понял, — Диас с трудом поднялся на ноги и выпрямился. Силы понемногу возвращались к нему. — Послушай, ты очень поможешь, если дашь мне ту лошадь, которая пасется у тебя за спиной и позволишь мне добраться до города. А вот в остальном, я, пожалуй, справлюсь сам. На моей совести и так слишком много человеческих жизней.
— На самом деле, я могу на многое сгодиться. Якоб Шульц доверяет мне, я один из его приближенных людей.
Диас, делая вид, что даже не слушает паренька, медленно зашагал в сторону невзрачной пегой лошадки, привязанной за поводья к веткам кустарника. Но потом юный охотник сказал что-то, что заставило Диаса застыть на месте.
— Это я убил всех шпионов инквизиции в городе. Я помог вам. Слуга бургомистра уже собирался сдать вас инквизитору. Я убил и его.
Лицо испанца даже вытянулось от удивления, впрочем, Ганс этого не видел, стоя у него за спиной с вновь поднятым наизготовку арбалетом.
— Что связывает тебя с Даймондом? — поинтересовался Диас, глянув на юношу через плечо.
— Дружба.
Диас усмехнулся, но в этой усмешке проскользнула плохо скрываемая горечь.
— Этот чертов сын совершенно не умеет дружить, приятель!
— Похоже, что и вы тоже. Ведь это его сбережения были в тех сумках, что вы забрали с фермы, правильно?
Теперь Диас обернулся и уставился на нацеленный на него наконечник стрелы, торчащий из ложа арбалета. В его черных глазах застыло напряжение, смешанное с недоверием. А этот малыш оказался не так прост, как показалось вначале!
— Правильно, — осторожно ответил испанец, — но ведь мы оба знаем, что они ему уже не пригодятся. Он наверняка мертв. А нам это добро может оказаться полезным.
— Даймонд жив. Он ушел со свадьбы вместе с дочерью барона Орсини. Граф отправил за ними отряд ищеек. Пока мы с вами говорим, он находится в опасности, пытаясь скрыться от погони, и мы должны его спасти. Я знаю, где его искать. Я проследил за людьми фон Шеленберга.
Диас кивнул головой и улыбнулся своей добродушной улыбкой, вселяющей в любого собеседника доверие. На Ганса эта улыбка не оказала ни малейшего впечатления. Стрела смотрела Диасу точно в грудь, рука юноши покоилась на рукояти, готовая в любой момент нажать на рычаг.
— Я буду очень благодарен тебе, если ты прекратишь тыкать в меня своим арбалетом, — с раздражением проговорил Диас. — Ты, стало быть, враг моего врага и друг моего друга, а это значит, что мы вдвойне союзники и необходимости угрожать мне нет.
— Я и не угрожаю, — пожал плечами Ганс. — Если вы и правда мой союзник, то этот арбалет сегодня не выстрелит. Все зависит от вас.
— Чего же тогда ты от меня хочешь, малец? Что мы будем делать дальше?
Ганс обернулся и посмотрел на озеро, поверхность которого ослепительно сияла отражающимися от воды солнечными лучами.
— Надо полагать, сумки на дне? Для начала вам придется нырнуть обратно и достать их. У меня как раз есть для этого подходящая веревка и лошадь. Вы готовы?
Диас тяжко вздохнул, посмотрел на Ганса взглядом, полным недовольства, но, не сказав ни слова, нехотя поплелся обратно к воде. Его ждало очередное погружение.
