Глава XVIII
Пение птиц смешалось с громким журчанием воды, а солнце пекло так, что Даймонд волей-неволей, да и пришел в себя. Он не мог сказать, как долго пролежал на этом узком каменистом берегу, который со всех сторон был окружен кривыми зубами каменных громадин.
Охотник залился долгим кашлем, разрывающим грудь, а затем поднялся на четвереньки и принялся бешено озираться по сторонам, насколько ему позволяло сделать это его положение. Позади него, пенясь и пузырясь, играла вода небольшого озера, в которое впадали два ручейка, спускаясь прямо с пологой стены скал. Впереди, на берегу, наметанный глаз Даймонда разглядел следы зверей, приходивших на водопой, по-видимому, незадолго до рассвета. И ни следа Марии.
Усилием воли Даймонд унял сердцебиение и постарался вспомнить, что произошло до того, как он впал в беспамятство. Он вспомнил грот. Вспомнил, как они с Марией, освободившись от лишней одежды, сковывающей движения, погрузились в ледяную воду подземного озера. Они старались держаться рядом, пока плыли по узкому проходу под водой, и, хотя проход казался бесконечным, оба оживленно гребли, пока наконец не увидели, как воду пронзил яркий солнечный свет. Именно тогда Даймонд начал сдавать. Он впустил в легкие воду и даже сам не заметил, как тело перестало слушаться его, а разум поглотила холодная тьма.
— Проснулся, соня?
Даймонд тут же успокоился, услышав ее голос.
— Я кое-как вытащила тебя из воды. Думала, ты пойдешь ко дну.
Она появилась из-за большого валуна неподалеку. Ее стройная фигура была плотно обтянута белой тканью рубахи, до сих пор влажной после погружения. Длинные волосы неаккуратно разметались по плечам. Даймонд подумал, что никогда не видел женщины красивее Марии Орсини, но эта мысль тут же затерялась в куче других мыслей и беспокойств, когда он вспомнил про погоню.
— Нам нужно уходить, — Даймонд попытался встать, но раненая нога вдруг подвела его, и он неуклюже повалился наземь. — Проклятие!
— Не торопись. Я помогу.
Мария обхватила его обнаженный торс, поражаясь количеству шрамов, протянувших свои бледные трещины по его жесткой, неподатливой, будто камень, плоти. Даймонд сделал несколько нетвердых шагов, опираясь на девушку, и вскоре боль в правой ноге, да и во всем теле, стала вновь привычной.
— Дальше я сам. Спасибо.
Мария молча кивнула и отстранилась от него. Они вышли на узкую звериную тропку, идущую в тени ветвей деревьев с дрожащими на легком ветру листьями. Полупрозрачная дымка утреннего тумана вилась по траве и окутывала собой ноги путников чуть ли не по самые колени. Воздух был свеж и чист. Но, несмотря на столь добрый и приятный день, Мария тоже еле волочила ноги, остро чувствуя голод и усталость.
— Куда мы пойдем? — спросила она тихим голоском, опустив взгляд под ноги.
— Подальше. Нам нужно сбросить хвост.
— Но они и не гонятся за нами, — девушка махнула рукой себе за спину, — там никого нет. Разве не так? Они не нашли выход.
Даймонд несогласно качнул головой.
— Мы не знаем этого наверняка. Поэтому будем идти столько, сколько сможем.
— Но я хочу есть!
Мария вдруг почувствовала себя капризной девчонкой, какой она никогда не была, но вдруг стала, испытав столько боли и страха. Ей даже стало стыдно. Даймонд ответил лишь глубоким вздохом бессилия. Тогда Мария просто сжала зубы и продолжила идти, ощущая, что дрожь в коленях усиливается с каждым новым десятком шагов.
Через некоторое время Даймонд начал отставать от нее. Мария задумалась и даже не заметила, как оторвалась от своего спутника, оставив его далеко позади. Поняв, что что-то не так девушка застыла на месте и резко обернулась. Когда Даймонд попался ей на глаза, она с облегчением выдохнула и дождалась, пока он догонит ее.
— Ты молодец, что так торопишься, но не забывай обо мне, — Даймонд улыбнулся, однако Мария заметила, что он выдавил эту улыбку через силу.
Мария нахмурила брови.
— Это никуда не годится! Ты должен передохнуть. Иначе скоро ты вообще не сможешь сдвинуться с места.
— Пожалуй, ты права. Но сначала нужно зайти чуть глубже в чащу. Я приметил вон там небольшой овраг, давай укроемся в нем.
Она помогла ему спуститься по склону, придерживая его за руку. Оказавшись в самом низу, они устроились на траве рядом с мощным стволом дерева. Мария вытянула ноги и блаженно прикрыла глаза, позволяя себе полностью расслабиться.
Невзирая на то, что ее тело еще болело, а страх быть схваченной преследователями пока еще не сошел на нет, на лице Марии заиграла светлая улыбка. Она вдыхала полной грудью и чувствовала себя свободной. Впервые за долгое время.
Ее заточение в плену графа продолжалось немногим меньше года. Все это время тянулось в долгих размышлениях. Она жила воспоминаниями или, скорее, не жила вовсе. Просто дышала, глядя сквозь стекло и прутья решетки, не позволяющие ей выпрыгнуть с той башни и разбиться насмерть, чтобы поддерживать в себе жизнь она иногда принимала пищу, не ощущая ее вкуса, а еще порой обменивалась несколькими ничего не значащими фразами со своей служанкой. Если бы она только могла тогда наложить на себя руки, то так бы и поступила. Но сейчас желание жить вновь взяло верх. Мария будто родилась заново и примечала все: дуновения ветра, играющего в волосах, пение птиц, шелест травы и поцелуи солнечных лучей, пробивающихся сквозь листву и ласкающих ей лицо и шею.
Мария открыла глаза и поняла, что ее сморило на какое-то время. Даймонд спал рядом, шумно сопя носом. Девушка окинула его обнаженный торс долгим изучающим взглядом. В череде быстро сменяющихся событий она и забыла, что он был похитителем ее отца, но даже когда вспомнила, поняла, что совсем не держит на него зла. Ведь Даймонд, и правда, выглядел лишь как обычный солдат, выполнявший приказ, рискуя при этом собственной жизнью. Его мускулистое тело было покрыто шрамами. Самым свежим из них казался шрам в области правого плеча, будто в том месте тело мужчины прижгли раскаленным железом. Остальные: некоторые тонкие и аккуратные, а другие, наоборот, толстые и припухшие, вились по его ребрам, спине и рукам.
«Скоро ко всему этому добавится новый шрам на левой ноге», — подумала девушка и медленно отвела взгляд, откидываясь обратно на траву и почти сразу же невольно погружаясь в сон.
Она проснулась от звука чьих-то шагов и, резко вскинув голову, ошалело заморгала ресницами.
Даймонд сидел, прижавшись к стволу дерева. В одной руке он сжимал маленький кинжал, указательный палец другой приложил к вытянутым в трубочку губам. Мария поняла все без слов. Похоже, они проспали так слишком долго, и солдаты графа их все-таки нашли. Шум шагов слышался чуть выше оврага, там, где пролегала звериная тропка.
Мария попыталась подняться, но Даймонд покачал головой и жестом велел ей оставаться в прежнем положении. Тем временем шаги слышались все ближе, хотя приближались они не с той стороны, где Даймонд и Мария выплыли на берег и встали на тропу, а с прямо противоположной. Неужели преследователи уже обогнули гору и подошли к ним с другой стороны леса? Мария подняла голову вверх и не смогла разглядеть положения солнца, которое успело сместиться в сторону. По-видимому, время уже перевалило за полдень.
— Будь я беглецом, я бы держался подальше от этой тропы, — сказал один другому.
Голос принадлежал какому-то молодому человеку. Второй — голос мужчины постарше, — ворчливо ответил:
— Если у тебя есть идеи получше, парень, то выкладывай немедля!
Кто-то третий властно оборвал их и приказал внимательнее смотреть по сторонам.
Сомнений не оставалось — это были люди графа. Пока Даймонд и Мария, измученные и голодные, уснули в овраге под деревом, враги успели настигнуть их. Теперь они разделились на группы и прочесывали местность. Их голоса постепенно удалялись. По всей видимости, ни один из троих не заметил примятой травы и обломанных веток кустарников, которые оставлял за собой Даймонд, волоча раненую ногу.
Но успокаиваться было слишком рано — когда эти трое дойдут до берега озера, где беглецы всплыли, все для них станет ясным как день. К тому же поблизости бродили еще множество таких групп, некоторые из них были с собаками.
Опершись на дерево, Даймонд медленно поднялся и кивнул Марии головой.
— Пошли.
Они медленно побрели мимо кустов и деревьев по низине оврага, стараясь не создавать шума. Даймонд прихрамывал, Мария предложила ему свою помощь, но он лишь махнул рукой и ускорил шаг, судорожно озираясь по сторонам.
Вскоре им пришлось вылезти из оврага и углубиться еще дальше в чащу. Даймонд стал делать маленькие зарубки лезвием кинжала на коре деревьев, чтобы не заплутать, если придется возвращаться назад. Когда он остановился, чтобы сделать очередную метку, позади них раздался чей-то голос:
— А ну, стой!
Мария обернулась. Их было трое — двое молоденьких графских стражника с арбалетами и один матерый следопыт с проседью в волосах и суровым лицом, покрытом морщинами. Все были одеты в коричневые плащи и опоясаны мечами.
Даймонд так и остался стоять спиной к ним, низко опустив голову и закрыв глаза. Он слушал быстрые удары своего сердца, отдающиеся в ушах. И думал. Как же им выйти из этой ситуации? Будь он подвижнее, он бы попробовал напасть на них, но сейчас, с раненой ногой и почти без сил, он не имел ни единого шанса на благополучный исход такой драки.
— Брось кинжал и медленно отойди от графини.
Даймонд повиновался.
Следопыт дважды протрубил в рог, созывая остальных.
Когда Ганс и еще не обсохший после ныряния Диас выехали на дорогу, большой отряд всадников как раз объезжал подножие горы. Ганс припустил лошадь за ними, стараясь не попадать в поле их зрения, а держаться позади, ориентируясь по следам копыт, оставляемых их лошадьми. Под весом аж двоих всадников и двух седельных сумок с золотом, лошадь Ганса начала быстро уставать, но охотник, не жалея животное, бил ее сапогами по бокам и хлестал поводьями.
— Еще чуть-чуть, — приговаривал он. — Потерпи немного.
— Что будем делать, если нас обнаружат? — спросил Диас, держась за плечи Ганса.
— В таком случае говорить буду я. Я охотник инквизиции, а ты мой пленник. Я веду тебя к инквизитору. Вот и все. Они не будут противиться воле Якоба Шульца, да и у них другая цель. Они ищут графиню. И заметь, до сих пор мне удавалось следить и за вами, и за графской стражей, но не попадаться ни к кому на глаза. Будем продолжать в том же духе.
Диас кивнул головой. Парень умел оставаться незаметным, этого у него не отнимешь. Низкий рост, неприметная внешность и щуплая фигура. Из него получился бы отличный шпион для инквизитора, но, судя по всему, он уже не был на стороне Якоба.
— Здесь они спешились.
Они остановились у тропы, ведущей к покатому склону горы, поросшему густым лесом. Ганс быстро посчитал лошадей, наспех привязанных к деревьям — чуть меньше тридцати, значит, столько же было и стражников, вошедших в лес. Никто даже не остался сторожить, вероятно, считая, что найти графиню и ее похитителя гораздо важнее, чем остаться без хороших скакунов.
Диас спрыгнул с седла первым и широко улыбнулся.
— Ты думаешь о том же, о чем и я, коротышка?
Ганс тоже спешился и, оценивающе оглядев лошадей, кивнул.
— Выберем четыре самых крепких лошади, остальных разгоним, — сказал он и принялся за дело.
Завершив, охотники взяли по паре лошадей за поводья и вошли в лес. Они не торопились, ступая по узкой тропе и стараясь не создавать много шума. Солдаты графа шли чуть выше них, совсем неподалеку. Порой до ушей Ганса доносились обрывки их громких разговоров.
— И как же мы найдем их здесь, в этой густой чаще? — тихо спросил Диас, хмурясь. Он волновался. После столь сложного побега из замка, ему совсем не хотелось оказаться пойманным. Слишком много людей отдали свои жизни, чтобы он мог благополучно уйти от погони и продолжить свое дело.
— Если мы не найдем, то найдут они. Тогда мне придется рискнуть и поговорить с Кристофом фон Шеленбергом. Он лично возглавляет поиски.
— И о чем таком ты с ним потолкуешь, что нам поможет?
— Скажу, что Даймонда ищет инквизитор, а я должен лично доставить его в крепость ордена. Тебя назову своим помощником. Дочери барона мы так не поможем, но, быть может, сможем вывести нашего общего знакомого.
— Хорошая идея. Но я бы предпочел вообще не попадаться на глаза этим ребятам. Маловероятно, что меня кто-то запомнил в одеянии прислуги со свадьбы, но чем не шутит дьявол…
— Будем действовать по ситуации, господин Диас. А пока, давайте оставим лошадей на привязи где-нибудь поблизости. Они слишком замедляют наше передвижение, к тому же здорово выдают нас.
Привязав лошадей в зарослях подальше от тропы, охотники двинулись дальше. Теперь они передвигались гораздо быстрее и вскоре смогли оказаться рядом с графскими следопытами, которые, сжимая в руках оружие, рыскали по лесу, надеясь обнаружить беглецов. Некоторые группы ходили с собаками. Они растянулись цепью по склону и медленно, но верно взбирались вверх, к тому месту, где высоко над деревьями возвышались каменные вершины гор.
Так прошел битый час. Склон казался необъятным, а густой лес непроходимым. Ганс был близок к тому, чтобы сдаться и повернуть назад. Он надеялся, что Даймонд уже давно выбрался с этой территории и оторвался от погони. Когда Ганс и Диас уже решили вернуться к лошадям, недалеко от того места, где они находились, затрубил рог.
Ганс замер на месте и вслушался. Зов повторился.
— Вот ты и добегался, сучий сын! — связав руки Даймонда за спиной, следопыт наградил его увесистым пинком прямо по раненой ноге. Охотник застонал, сжимая зубы от боли и чувствуя, что рана вновь открылась и закровоточила.
— Прекратите это, я приказываю вам! — закричала Мария. — Вы должны повиноваться! Я графиня фон Шеленберг.
Солдаты с улыбками переглянулись. Они почти не отрывали жадных взоров от ее фигуры и посмеивались, делая неприличные жесты. Возмущение Марии росло, все отчетливее вырисовываясь на лице. Она махала сжатыми в кулаки руками и кричала. Один из молодых стражников хотел подойти к ней и связать ее руки веревкой, но девушка что есть силы лягнула его в промежность.
Стражник взвыл. Его товарищи залились хохотом.
— Брось это дело, парень, — велел следопыт. — Сейчас придет сэр Кристоф и сам ее укротит. Нам не следует дотрагиваться до жены графа. Ему это не понра…
Следопыт захрипел на полуслове и удивленно опустил глаза на торчащее из шеи оперение стрелы, которая прилетела как будто невесть откуда. В следующий миг он повалился вперед, со стуком ударившись головой о ближайшее дерево.
Даймонд не мешкал. Не раздумывая ни о том, кто выпустил эту спасительную стрелу, ни о том, откуда она прилетела, он всем весом бросился на молодого стражника с арбалетом и опрокинул его наземь. Руки его были связаны, поэтому он без единой капли сомнения впился зубами в нос парня, ощущая, как в рот потекла теплая струя жидкости. Стражник закричал нечеловеческим голосом.
Второй стражник поднял оружие, целясь в Даймонда, но Мария встала между ним и целью, дерзко заглядывая ему прямо в глаза.
— Ну же, стреляй! — вскрикнула она. — Посмотрим, что с тобой сделает граф!
Стражник замешкался, а потом из кустов выскочил силуэт в темных одеждах и огрел его по голове деревянным ложем арбалета.
— Пора уходить, — сказал Ганс, поднимая Даймонда с вопящего стража, нос которого охотник до сих пор сжимал зубами. — Скоро они будут здесь.
Диас разрезал путы на руках Даймонда и с улыбкой произнес:
— Привет, командир! Кажется, я опять спасаю твою шкуру, как в старые добрые времена!
Когда солнце нависло над полосой гор, оставшихся далеко позади, Даймонд дернул головой и чуть не выпал из седла лошади, на которую его усадили Ганс с Диасом. Стражники, гнавшиеся за ними с самого леса, отстали, не обнаружив своих лошадей на месте. Теперь Даймонд периодически терял сознание, осознавая, что большая потеря крови совсем не пойдет ему на пользу, но перевязывать рану заново не было времени. Они еще не отдалились на достаточно безопасное расстояние от владений графа.
Ганс и Мария ехали по обе стороны от него. Диас следовал чуть впереди, окидывая раскинувшуюся перед ними зеленую долину зорким и внимательным взглядом.
— Ему неслабо досталось! — сказал Ганс, с жалостью глядя на человека, которым привык восхищаться. Даймонд, казалось, опять покинул их компанию, опустив голову на грудь и прикрыв веки. — Еще никогда не видел его таким сломленным.
Мария согласно кивнула.
— Ему нужен отдых. Мы должны найти безопасное место, где мы сможем перевязать его рану и дать ему выспаться.
— Сейчас тут таких нет, — покачал головой Ганс. — Пока граф ищет вас, он заглянет в каждый дом, в каждую таверну и в каждый амбар, пока не обнаружит вас там и не вернет себе.
— Я не принадлежу ему!
Диас усмехнулся и сплюнул травинку, которую сжимал зубами. Он обернулся, изобразив на лице обаятельнейшую улыбку дамского угодника.
— А вот с этим я бы поспорил. Позапрошлым утром вы шли с ним к алтарю, это я сам видел! Хотите вы или нет, но вы его супруга.
— Так это вы те люди, которые были в замке вместе с Мартином?! — потухшие глаза девушки вдруг загорелись. Она даже не стала придавать значения словам испанца.
Диас поспешил отвернуться и сделал вид, что внимательно изучает дорогу, вьющуюся неподалеку от холмов, с которых они неторопливо спускались в долину.
— Скажите, где он? С ним все в порядке?
Ганс, который уже знал судьбу, постигшую Мюллера, решился ответить ей сам.
— Боюсь, он мертв, госпожа. Он пал, сражаясь за вас. Теперь мы должны вас где-нибудь спрятать. Пока вы живы и на свободе, его смерть можно считать не напрасной.
Мария хотела заплакать, но не нашла в себе сил и для этого. Она изменилась в лице и побледнела, но ни одной слезинки не упало с ее ресниц, когда она узнала эту горькую весть. Однажды она уже попрощалась со своим любимым, а потом, на короткий миг, Бог дал ей надежду, что она вновь увидит любовь всей своей жизни. Эта надежда не продержалась и пары дней, как была развеяна.
Даймонд вдруг поднял голову и протер слипшиеся глаза. Он слышал весь разговор от начала до конца, хотя и находился в состоянии полусна.
— Есть одно место, — пробормотал он так тихо, что Гансу и Марии пришлось целиком обратиться в слух. — Там безопасно. Нам нужно в Каринтию, ко мне домой. Там нас не найдут. Никто не знает, кто я и откуда.
— За исключением меня, приятель, — возразил Диас, вновь обернувшись. — Но как же мы доберемся туда без всякой провизии? Это же долгие дни пути, особенно учитывая, что нам придется сойти с дорог и шариться по лесам и отдаленным горным долинам. К тому же вам с леди фон… Орсини, не помешало бы приобрести какую-нибудь одежку.
Даймонд кивнул на мешки с деньгами, свисающие с луки седла.
— Думаю, я готов потратить кое-что из этого, чтобы купить одежду и немного еды.
Диас нахмурился, но не стал возражать. У него были совсем иные планы на это кругленькое состояние, но, так как его хозяин оказался жив и почти здоров, распоряжаться деньгами испанец больше не мог.
Даймонд осторожно вытащил здоровую ногу из стремени и слез на землю. Лошадь выглядела уставшей. Он погладил ее бок и поднял туманный взгляд на Ганса.
— Почему ты здесь, Ганс? Почему ты не служишь инквизитору? Ты ведь хотел стать охотником на ведьм.
Ганс смело посмотрел в его глаза.
— То было ребячество, — твердо сказал юноша. — Я считал, что быть охотником на ведьм интересно, но после твоего побега я многое понял и о многом передумал.
Даймонд кивнул. Такой ответ его вполне устроил.
— Так куда мы двинемся? — спросил Диас, приблизившись на лошади ко всей группе. — Все же, к тебе домой, командир?
— Будь моим гостем, Роберто. Наш путь лежит в Каринтию. Но сначала Ганс забредет во двор к каким-нибудь крестьянам и прикупит нам кое-чего.
* * *
Стефан фон Шеленберг не отличался состраданием, но даже он не выдержал зрелища, которое устроил Якоб Шульц, явившийся в замок на рассвете. Инквизитор, как и всегда, был выряжен в черное. Его жесткое лицо скрывалось под капюшоном, на груди, сияя золотом и драгоценными камнями, покачивалось распятие.
— Покажите мне их, — сказал он, подойдя к графу. — Покажите тех ублюдков, которых поймал Гессен! Я спущу с них шкуру, но узнаю, кто устроил это нападение.
Граф и не ожидал, что эти слова стоит принимать буквально: уже к вечеру трое схваченных на озере юнцов были подвешены под потолком подземелья, а еще через какое-то время оттуда раздались душераздирающие крики.
Когда фон Шеленберг приоткрыл дверь, из-за которой потянуло сыростью и затхлостью, то увидел, как Шульц стирает с лица кровь куском грязной материи. Трупы пленников, безвольно покачиваясь, свисали с веревки. В оранжевом свете факелов фон Шеленберг разглядел ободранные лоскуты кожи и лужи крови, до сих пор капающей на каменный пол. Их выпученные глаза, с выступившей от напряжения краснотой, смотрели куда-то сквозь напуганную, трясущуюся тушу графа, а безмолвные лица скалились обнаженными челюстями, будто приветствуя его улыбками мертвецов. Граф мог бы пересчитать им зубы, если бы заставил себя смотреть чуть дольше.
— Крайние двое ничего не знали, — сообщил инквизитор, махнув в сторону замученных до смерти пленников, — а вот третий рассказал нам кое-что интересное.
Третий пленник, тот самый нарезчик со свадьбы судьи Йозефа, вдруг резко дернул головой, на которой еще оставался клочок волос, в том месте, где нож инквизитора не очень ровно срезал его скальп. Фон Шеленберг вскрикнул и закрыл лицо руками, почувствовав подступающую к горлу тошноту, а потом и вовсе согнулся пополам, позволив своему ужину оказаться у сапог инквизитора.
Шульц презрительно поморщился.
— Пойдите и отдохните, граф. Мы с сэром Франком должны обсудить наш дальнейший шаг. У нас появился весьма дерзкий враг, который уже не в первый раз атакует нас прямо в наших обителях. Мы должны положить этому конец.
Граф энергично закивал головой и вскоре исчез, промямлив слова извинений. Гессен, стоящий в тени у самой стены, задумчиво разглядывал трупы молодых парней. Его обезображенное лицо светилось довольной улыбкой. Нечасто увидишь столь тонкую работу мастера, а вот ему повезло сегодня, как никому другому.
— Значит, это все же был Даймонд, — инквизитор принялся за чистку окровавленного распятия, которое оставалось на нем даже во время пытки, как знак власти над жизнями бедных еретиков, переданной ему самим Господом.
— Кто такой, этот Даймонд? — спросил Гессен, почесав заросшую щетиной щеку. — Знакомое имя. Я уверен, что когда-то слышал его.
— Я хотел сделать его своим викарием, парень подавал огромные надежды, но совершил очень глупый проступок.
— После этого вы призвали меня?
— Верно, — кивнул инквизитор. — Надежных людей нынче осталось слишком мало, а у нас очень много работы. Но мы не можем продолжать, пока этот еретик путается у нас под ногами!
— Никак не возьму в толк, зачем этому Даймонду понадобилась девка. Он знал ее раньше?
Якоб покачал головой.
— Он доставил ее отца ко мне. С этого все началось. А потом он попал в одну компанию с ее женихом, адвокатом Мартином Мюллером. Видимо, тот и сподвиг его на спасение своей невесты. Но вот от Бюргера я не ожидал ничего подобного. Это удар в спину! И самое ужасное в том, что мы бы так и не узнали, что он участвует в заговоре, если бы не эти трое, которых ты схватил.
Лицо инквизитора исказилось гримасой злобы.
— Мы явимся в город и раздавим бургомистра как таракана!
Гессен отошел от стены и встал в круг, освещаемый отблесками факелов.
— Не стоит принимать поспешных решений, мастер. Мы не можем в открытую идти против властей. У Бюргера есть кое-какой гарнизон, он может дать нам отпор, а если за него встанут граждане города, то мы и вовсе не сможем осилить эти стены. Куда проще будет подослать к нему убийцу, чтобы он сделал дело тихо и мирно.
Якоб с благодарностью посмотрел на рыцаря, лицо его смягчилось. Он дружески хлопнул Гессена по плечу и закивал, соглашаясь.
— Безусловно, ты прав, дорогой друг. Так мы и сделаем. Но вот где нам искать Даймонда и женушку графа? Я очень сомневаюсь, что после этого они сунутся в какой-нибудь город. Они знают, что мы прочешем все вокруг, а значит, будут держаться нелюдных мест. Горы, лесные чащи. Нам нужно расставить людей в каждой деревушке, ведь им нужна будет провизия, а значит, рано или поздно они за ней придут.
Гессен расхаживал по кругу, время от времени поглядывая на свисающие с потолка трупы.
— Вы сказали, он назвал его Даймонд? — спросил он, резко остановившись.
— Да, — кивнул инквизитор. — Именно так его и звали, если он, конечно, не представился мне чужим именем.
— Довольно редкое имя, но я его уже слышал. Очень давно, когда был юн. Так звали племянника одного рыцаря, у которого я прислуживал оруженосцем. Парень был совсем мальцом, когда войска фон Шеленберга разбили нас прямо в замке. Двое братьев сдерживали войска графа, пока оставалась надежда на спасение, а потом один из них был тяжело ранен и остался прикрывать отход остальных. Это было, когда у графа увели его первую графиню. Неужели теперь история повторяется?
Инквизитор с недоумением посмотрел на Гессена.
— Я сотни раз слышал эту историю о силе и храбрости тогда еще молодого фон Шеленберга, сумевшего захватить замок еретиков-тамплиеров, причем, не без помощи церкви! Но чем это поможет нам?
— А тем, что если это тот самый Даймонд, о котором я думаю, то, скорее всего, мы найдем его в том заброшенном замке.
Якоб раздраженно всплеснул руками.
— Чушь! Инквизиция подселила туда самых отъявленных ублюдков, каких только смогла найти в тюрьмах. Если даже беглые хозяева смогли вернуться, они не сумели бы отбить свой дом. Те земли давно считаются проклятыми, туда не ступает нога здравомыслящего христианина.
— Но позвольте мне проверить. Я еще помню дорогу к тому замку. Я возьму своих людей и отправлюсь туда. Если этот Даймонд там, то я доставлю вам его живым или мертвым. А если его трусливый отец еще жив, то я с радостью прикончу старика и отомщу за подлое бегство с поля боя. Он оставил нас там на верную смерть, спасая себя и своих родных, я чудом спасся тогда. У меня еще болит зуб на этого тамплиера!
Якоб постоял какое-то время, раздумывая над словами своего помощника. Его размышления прервал осторожный стук в дверь.
— Войдите.
Это был Кристоф фон Шеленберг. Он уверенно шагнул в помещение, почти не удостоив вниманием свисающие на веревках куски человеческого мяса.
— У меня для вас кое-что есть, мастер инквизитор, — Кристоф свистнул кому-то за дверью. Двое крепких парней аккуратно занесли внутрь человека, лежащего на носилках. — Мы нашли его в одном из крестьянских домов, в деревне неподалеку. Его ранили наши люди во время отступления из замка. Это один из них.
Инквизитор наклонился над раненым и заглянул ему в лицо.
— Бог ты мой! Так это же адвокат Мартин Мюллер, собственной персоной! — Якоб громко расхохотался. Его радостный хохот разнесся по всему подземелью. — Я тебе крайне благодарен, Кристоф! Ты сослужил хорошую службу. Я заберу его в свою обитель и допрошу, когда он окрепнет. А ты, сын мой, помоги сэру Гессену. Отправляйся с ним в проклятые земли. Вам нужно кое-кого найти там.
Кристоф кивнул, пряча ненавистный взгляд под повязкой, а потом широким шагом вышел из камеры. Гессен ухмыльнулся.
— А ведь Кристоф и не подозревает, что мы идем искать его брата. Ведь если все так, как я думаю, то у них была одна мать.
