После обеда никуда идти не пришлось. Сам обед начался после того, как ребята закончили работы, отправили на почту, и Жадина прогудел. – Ну, вы всё? Подавать что ли?

Парни переглянулись, Джонни молвил, – подавай.

– Тогда сложите на место тактики и экраны, разложите столик, – сказал аппарат, – а то тарелки не поместятся. Крышка тумбочки раскладывается, подёргайте просто.

Парни навели порядок, Жека двумя здоровыми руками справился со столиком без дальнейших подсказок. Створки над тумбочкой раскрылись, Жадина скомандовал, – забирайте первое.

Жека вынул тарелки с супом, створки закрылись и снова открылись, аппарат озвучил, – второе.

На столик поставили блюда с картошкой и ёжиками, на третье по стакану компота и блюдце с хлебом. Жадина пожелал приятного аппетита, тилинькнул и закрылся.

Пообедали в молчании. Позвали Жадину, отдали посуду, протёрли столик специально для этого выданной роботом тряпкой, сложили, аппарат, наконец, мелодично прозвенел и захлопнулся.

Парни улеглись для вдумчивого переваривания, однако через несколько минут в двери постучали. Жека громко сказал, – входите, – прикидывая, кого могло к ним принести.

Принесло Ленку. Она с порога сказала. – Привет.

Прошла, Джонни подвинулся на койке, – присаживайся.

– По голове, вроде, не били, – заметила она, с сомнением разглядывая его рыжую шевелюру. – Куда садиться с обручем на шее?

Жека поморщился – как они быстро забыли про свои обручи. Достаточно было полдня проваляться в кроватях!

– Ладно, что вы два дебила, вам говорить не надо? – Спросила Лена деловым тоном.

Джон помотал головой, Жека покраснел.

– Отношения хоть выяснили? – Продолжила Лена допрос. – Помирились?

– Так ты знала, что Джонни… э…?! – Выразил крайнее удивление Жека. – И не говорила?!

– О Джоне догадывалась, а что твой Антошенька редкий пакостник, знала всегда, – пояснила Лена, – ну, сказала бы я тебе это, и что?

– Он нормальный пацан! Каждый может ошибиться! – Взвился Жека.

– Ну и ошибайся на здоровье, – ухмыльнулась Лена и процедила зло, – только дома! А пока мы в космосе…

Снова раздался стук в двери. Ребята недоумённо переглянулись, вошёл подтянутый светловолосый парень в сержантском мундире, обаятельно улыбнулся. – Не помешал?

– Проходи… те… пожалуйста, – ответил Жека.

– Давайте лучше на «ты», – улыбаясь, сказал парень, представился. – Я сержант третьего звена Валера, а вас я знаю.

Жека только сейчас сообразил, что они всё время разговаривали по-русски! Валера говорил практически без акцента, скорее, как-то непривычно.

– Хоть с вами поболтаю, – признался гость, – а то с моими полякам и другими чехами одна морока. Учим вместе французский!

– А что же не русский? – Удивилась Лена.

– В СЕМе изучение всего русского, включая язык, не является свидетельством перевоспитания или просто лояльности, – пояснил Валера, – имейте это в виду.

– Спасибо, – за всех поблагодарила Лена.

– Позвольте ещё один совет, – Валера стал серьёзен, заговорил вкрадчиво. – Вы тут размахались шпагами. Это очень больно и совершенно ни к чему. Не делайте так больше…

Он сделал многозначительную паузу. Жеку кольнул жёсткий взгляд сквозь недобрый прищур. Он вдруг рассмотрел этого сержанта, как говорил Пьер, хорошенько рассмотрел. На фоне белоснежного подворотничка чернела космическим загаром его шея.

«– Чужой», – щёлкнуло в сознании, Жека собрался. Валера же отчеканил жёстко. – Если из-за вас пострадает хоть один мой боец, можете совсем не готовиться к экзамену – всё равно после экзамена я вас убью, лично.

Он холодно улыбнулся. – Можете жаловаться своему франку, вернее, обязательно пожалуйтесь. Он вытрет вам слёзки и скажет слушаться дядю Валеру.

Снова пауза и вопрос. – Уяснили? Ладно, Пьер поможет если что. Выздоравливайте и больше не шалите.

Сержант Валера развернулся и вышел из палаты. После долгого молчания Жека спросил, – так что ты хотела сказать?

– Уже ничего, – прошептала Лена, тряхнула чёлкой, сказала громче. – Выздоравливайте. Пьер сказал, что здесь это быстро, скоро будете в строю. Ну, пока! – сделала она ручкой и немного поспешно удалилась.

Ребята посидели в раздумьях, переглянулись, пожали плечами и полезли за сенсорными экранами и тактиками.

– Ты свой запомнил? – серьёзно спросил Джонни.

– Да говорю же, что прикололись разрабы! – Ответил Жека раздражённо.

– Как с тупыми непросто! – вздохнул Джон, напяливая тактик. Жека недоумённо взглянул, тот огрызнулся, – ну, что тебе непонятно? Я тоже прикалываюсь.

Жека посмотрел на него с ласковой грустью, удивляясь в душе. – «Как ты прожил-то столько такой»?

Опустил взгляд на экран, его ждал ещё один пропущенный сегодня урок, оказывается, они сутки пролежали где-то без сознания.

Через час Жека перевёл доклад на французский, сохранил на почте и задумался, когда Дитрих даст доступ к чему-нибудь ещё, кроме своей зауми. Стало вдруг очень интересно, когда он проверяет задания и проверяет ли вообще. От размышлений его отвлекло новое сообщение: «Молодец, что сделал уроки, проверю позже, не скучай, Дитрих», за ним пришло уведомление: «За выполнение работ по заданиям тебе условно открыт доступ к практике. Полный доступ утвердит Дитрих после проверки работ».

Жека сразу полез проверять, что ему стало доступно из общей базы. Оказалось, что только просмотр примеров фатальных ошибок.

– Вот как их назвать?! – Воскликнул Джон, читая, видимо, похожие сообщения. – Заставлять больных детей такое смотреть!

– Никто ж не заставляет, – справедливости ради заметил Жека, запуская просмотр. – Не смотри.

– Ага! Когда смотреть больше нечего! – Проворчал Джон. Жека его больше не слушал, всплыла заставка нового эпизода. Фотография крупно. Девочка, чем-то похожа на Юлю. Текст, пошла запись…

Жека отключил все суждения, оценки, принимал информацию без эмоций. Они все уже умерли, он тоже когда-нибудь погибнет. И это справедливо – наёмники должны заканчивать карьеру в бою. Элементарно чтоб не считать себя остаток жизни трусами! Как с этим жить?! Жека иначе посмотрел на сержанта Валеру. Чем он вздумал их пугать?! И кем надо быть, чтобы пугать смертью их! Смертников!

Вздохнул. – «Ленку жалко».

Запустил новую серию. Через пятнадцать эпизодов система сообщила, что дальнейший просмотр может сказаться на его психическом здоровье, и до завтра заблокирован. Жека снял тактик, посмотрел на Джона. Тот сидел в тактике с опущенным экраном, азартно елозил по сенсорному экрану здоровой рукой и даже временами зачем-то дёргал ногами.

– Джон! – Позвал Жека, с тревогой. – Что там?

– Отстань! – Попросил тот с досадой.

Жека посмотрел на его босые ступни, что болтались в проходе между койками совсем близко. Наклонился, пощекотал. Джонни тут же дёрнул ногой, воскликнул. – Ой! Сволочь! Я щекотки боюсь!

Жека пощекотал вторую ступню.

– Ну, тетрис! Отстань! – Взвизгнул Джон, поджав под себя вторую ногу.

– Как тетрис? – Не поверил Жека.

Джон понял, что от него не отстанут, стащил с себя тактик и печально спросил. – Вот как тебя такого ещё в детстве не убили?

Жека пожал плечами, отметив про себя, что, не смотря на все различия, мысли у них, в общем, сходятся. Подумал весело. – «Ленка правильно сказала, точно два дебила».

Джонни смирился с неизбежным и снизошёл до объяснений. – Просто тетрис. После кошмаров система предложила игры на выбор как больному. Тебе разве не предлагали?

– Не успели, наверно, – хмыкнул Жека, – я сразу нажал на «продолжить».

– Псих, – ласково на него глядя, сказал Джон.

– А ты капитан «очевидность», – не стал спорить Жека. – Хватит играть, нам сержант нужен.

– Так это на ужине, наверно, – предположил Джонни.

Жека обернулся к стенке над тумбочкой. – Жадина! Когда ужин?

Стенка сразу отозвалась, – проголодались? Подавать?

– Я спрашиваю, когда ужин у кадетов, – терпеливо объяснил Жека.

– Так уже минуть пять, как начался, – прогудел аппарат.

– Тогда мы в столовке поужинаем, – решил Жека, нашаривая под кроватью тапочки. – Если сержант не идёт к отделению…

Джонни печально закончил мысль. – Отделение идёт к сержанту.

Жека взял костыль, опёрся, встал на здоровую ногу. Сунул верхнюю перекладину под мышку, схватился за среднюю. Только подумал, что коротковат, как костыль сам удлинился под его рост. Жека сделал осторожный шаг, раненая нога отозвалась слабой болью, решил, что терпимо, и поковылял дальше. Джонни невозмутимо шёл рядом, руки демонстративно держал в карманах пижамы. Он не собирался никому помогать.

Из своей палаты ребята вышли в небольшой коридорчик, слева и справа, видимо, были двери других палат, а в конце выход из отделения. Как оказалось, вёл он в хорошо знакомый мед-блок, там обнаружился и медик – сидел за столом, пил чай с печеньем.

– Куда? – спросил доктор.

– В столовку, – ответил Джон.

– До отбоя чтоб вернулись! – Грозно велел медик.

– Ладно, – сказал Жека и тут же спросил, – а когда совсем выпишут?

– Завтра выгоню, – небрежно ответил док.

– Ты же сказал два дня постельного режима! – Возмутился Джон.

– Правильно, вы тут второй день, – серьёзно ответил медик.

– Но мы же были без сознания! – возразил Джонни.

– Ваши проблемы, – док улыбнулся.

Джон растерянно посмотрел на Жеку, тот пожал плечом, мол, что поделать – врачу виднее. Ребята двинулись на выход.

Путь по школьному коридору дался Жеке без особого труда, нога почти не беспокоила, и он быстро приноровился к новому способу передвижения. В столовке застали Ленку и Пьера, стояли за столиком вдвоём. Лена сходила к раздаче за ужином для раненых.

– Мы это, – Джон смущённо шмыгнул носом, – спросить хотели…

– Лён уже спросила, – спокойно ответил Пьер. – Вам интересен сержант Валера? Как вы могли догадаться, он русский. Настоящий русский пилот из Русской тирании. Перебежчик, такое иногда случается. Они по идее могут попроситься к американцам, таких там охотно принимают. Но там же могут заставить воевать против своих, и даже если не заставят – всё равно будут считаться предателями. Рано или поздно найдут и грохнут. А у нас свобода – никто никого не заставляет. Заработает денег и осядет где-нибудь на планетке богатеньким мирным жителем – ради этого они и бегут. Похоже, что у родителей ваших поляков длинные руки. Как-то смогли с ним связаться и что-то пообещать за своих деток. Скорей всего, то, о чём он мечтает – деньги и убежище на развитой планете СЕМа.

Пьер отпил из стакана и продолжил. – Такая у нас система: копишь баллы, растёшь в рейтинге, кто вошёл в десятку, в каждом наборе могут выбирать кадетов, а если выбрал, рейтинг обнуляется. Чтобы попасть в десятку лучших, мне потребовалось два года. Чтобы стать лучшим и дождаться подходящих кадетов, вас, то есть, ещё год. Чёрт этих русских знает, как их готовят – Валера стал третьим в рейтинге всего за полгода.

Он проговорил угрюмо, – мне очень не хочется этого говорить, но вам действительно нужно забыть о поляках. Совсем.

– Хорошо, – спокойно сказал Жека. Очень спокойно! Джон воззрился на него непонимающе, Лена настороженно. Жека сменил тему. – После ужина в бильярд?

– Без меня, – сказала Лена, – я на дополнительные к Луи.

– Пьер улыбнулся. – Однорукий с одноногим! Хотя можно попробовать, если брать в целом, у вас всё в порядке.

В игровой каюте направились сразу к бильярдному столу. Ребята третьего звена положили кии на стол, развернулись к дротикам. Жека остолбенел – англичанки стояли в компании с ними, и пошли следом. Джулия поспешно отвернулась. Он догнал её, схватил за руку, она, не оборачиваясь, сказала глухо, – пусти.

Жека рывком повернул её к себе, Джулия опустила лицо, но он успел заметить распухшую губку, синяки…

– Пусти! – Она вырвала руку, отошла к полякам.

– Гуляй, Вася! – Весело сказал Янек. Он больше не улыбался виновато, смотрел свысока, презрительно. – Иди, русский, дрочи дальше!

Парни заржали, Карол развил тему. – Или наваляй в пасть русской сучке!

Взрыв смеха, Вацлав тоже решил блеснуть остроумием. – Лучше вгони рыжему в зад!

В атмосфере общего веселья Жека развернулся к столу, Джон с покрасневшим лицом злобно собирал шарики в рамку. Пьер благодушно обратился к третьему звену. – Может, и мне что-нибудь посоветуете?

– Вы нам не сержант! – Запальчиво вякнул Янек.

– Это не помешает мне свернуть ваши шейки прям здесь и сейчас, – с ласковой убедительностью заверил их Пьер.

Ребятки непроизвольно посмотрели на его клешни и сразу поверили, Янек промямлил, – извините. – Остальные дружно обратили внимание на мишень для дротиков.

– Но почему?! – Проговорил Жека вполголоса, – и что у неё с лицом?!

– У них, – поправил его Джон, – у всех четверых. Нас два дня не было на физре, Стар.

Жека отметил, конечно, как он его назвал, но решил не заострять, опустил лицо, вроде как в задумчивости.

– Говорил же не связываться с ними, – зло проворчал сержант. – Кто попробует разбить?

– Знаешь… – Жеке стало неловко, – Пьер, ты извини, пожалуйста, но нам действительно сейчас лучше уйти, ляжем пораньше.

– Валите, – ухмыльнулся сержант. – Сыграю с Клаусом.

Жека с Джоном, две фигурки в больничных пижамах, один вообще на костыле, поковыляли на выход под ироничными взглядами бравых кадетов. Им нужно выздоравливать. Очень нужно! Прямо до завтра – им позарез стало нужно прийти на завтрашний урок Луи.