Глава 19

Мне понадобилось время, чтобы осознать свое положение. Захлопнулась крышка багажника, я лежу в куче барахла, где-то рядом бродит голодный и злой хомяк, мобильный не работает. Сначала я запаниковала, хватит ли нам с грызуном кислорода? Затем я пришла в ужас: сколько времени человек может прожить без еды и питья? Я никому не сообщала, куда поеду, Гарик Ребров полагает, что писательница Арина Виолова трудится над новой книгой, издателя не смутит мой отключенный мобильный. Нет, хозяин издательства забеспокоится через неделю, и только тогда начнет поиски пропавшей литераторши. Но к тому времени от меня останутся обгрызенные Николаем Николаевичем косточки! Ужас снова перешел в панику.

Огромным усилием воли я остановила выброс адреналина. Во всем плохом есть что-то хорошее, не надо устраивать истерику, лучше спокойно подумать. Итак, что произошло? Меня случайно заперло в багажнике, при себе я имею пакетик с орехами, значит, до субботы от голода не умру. Что еще хорошего? Ну, если пойдет дождь, я не промокну. Просто здорово! Теперь поразмыслим о плохом. Старая развалюха не привлечет ничьего внимания, Билли не в курсе, где я, сотовый умер, и в машине хомяк.

Не подумайте, что я испугалась Николая Николаевича. Но как поведет себя грызун, сообразив, что в его распоряжении находится сорок кило свежего мяса? Вернее, костей, на жирную сочную грудинку в моем случае Ник-Нику не стоит рассчитывать. Хомяки питаются исключительно растениями и семечками? Или они не брезгуют полакомиться червячками и кузнечиками? Если второе предположение верно, то я в опасности, от таракана отличаюсь лишь размерами.

Спокойно, Вилка, приказала я себе, сейчас в голову придет верное решение. Надо удавить Николая Николаевича! Агрессивность этой мысли заставила меня содрогнуться. Ну откуда она взялась? Я же не способна убить живое существо. С другой стороны, я никогда не лежала в багажнике без шансов на освобождение.

На глаза навернулись слезы. Когда мумию Арины Виоловой обнаружат, у начальника пиар-отдела «Элефанта» будет праздник. Он разошлет по газетам пресс-релиз с названием «Загадочная смерть великой писательницы», и тиражи моих книг взлетят до небес. Жаль, что мне не придется порадоваться большим гонорарам, интересно, кому достанутся деньги?

В носу защипало, в горле заворочался тяжелый ком, спина покрылась потом, голову будто стянуло ремнем. Правда, меня вечером в кафе будет ждать риелтор Галина Юдаева, но она не занервничает, если клиент не явится, выругается сквозь зубы и отправится восвояси.

Сверху застучали.

– Эй, – раздался чей-то голос, – все нормально?

– Нет! – заорала я. – Нажмите на кнопку!

Послышался тихий щелчок, в багажник ворвался свет и хлынул свежий воздух.

– Эй, ты чего тут делаешь? – спросила торговка, у которой я десять минут назад покупала орешки. – Я увидела, как ты сюда залезла и крышкой прикрылась.

– Потянулась за тряпкой, – закряхтела я, вылезая наружу, – хотела стекло протереть, а машина здоровенная, длины рук не хватило, пришлось внутрь лезть, и тут крышка возьми да упади.

Ни за какие коврижки не признаюсь доброй тетеньке про хомяка, она примет меня за сумасшедшую.

– Поосторожней надо, – укорила меня продавщица.

– Больше такой глупости не совершу, – заверила я. – Огромное, просто невероятное вам спасибо! У меня на вечер назначена важная встреча, и если бы не вы – не попасть бы мне на нее.

– Пустяки, – смутилась продавщица. – Я решила, что тебе плохо.

Побеседовав в таком ключе пару минут, мы распрощались. Я пошла к водительской двери, вспомнила про Николая Николаевича и окликнула торговку:

– Не подскажете, где тут поблизости магазин для животных?

– У метро в супермаркете точно есть, – ответила та.

Я добралась до торгового центра, огромного, как космодром, приобрела две мисочки, пакет корма для грызуна, бутылку минеральной воды и зарядку для телефона. Подошла к машине, открыла багажник и, сгребая тряпье в одну кучу, забубнила:

– Николай Николаевич, больше я внутрь не полезу. Охота тебе жить в багажнике – твоя воля. В одной плошке вода, в другой еда. Можешь не волноваться, вода при движении не расплещется, сухая смесь не рассыплется. Ты даже не представляешь, как далеко зашел прогресс, умельцы придумали специальные подставки для собак и кошек, которых часто возят в автомобилях. Вставляешь мисочки в отверстия, и никакие ухабы не страшны. Вечером позвоню Билли, он позовет девочку Машу, пусть та своим талисманом сама займется, а мне пора на встречу с риелтором.

Куча тряпья не пошевелилась. То ли хомяк мирно спал, то ли счел ниже своего достоинства разговаривать с незнакомым человеком. Я предприняла последнюю попытку наладить с грызуном хорошие отношения:

– Эй, Ник-Ник, может, все-таки выйдешь? Поверь, ехать в салоне, пусть даже и в клетке, намного удобнее, чем в грязной ветоши.

Грызун не отреагировал на мое любезное предложение.

– Ну и фиг с тобой! – подвела я итог беседы, опуская крышку багажника. – Насильно мил не будешь.

Не успела я устроиться в крохотном кафе, как раздался такой громкий звук, словно кто-то ударил кастрюлей по стене. Немногочисленные посетители повернули головы влево, я подчинилась стадному чувству и увидела стоявшую на улице перед входом в заведение коротко стриженную брюнетку с элегантным портфелем в руке. Судя по ее ошарашенному виду, бизнес-леди секунду назад врезалась лбом в идеально протертую стеклянную дверь. Владельцы кофейни не наклеили на дверь постер или заметное предупреждение о том, что заведение принимает к оплате кредитные карты, вот посетительница и врезалась в стекло. Я сама один раз оказалась в такой ситуации и великолепно понимаю, какие чувства испытывает бедняжка: ей больно и неловко.

Потирая ушибленный лоб, брюнетка вошла в кафе. Я ожидала, что она накинется на девушку за стойкой бара, потребует на расправу администратора или закричит: «Безобразие, кормите меня теперь бесплатно». Но бизнесвумен молча приблизилась к моему столику, а затем представилась:

– Галина Юдаева. Надеюсь, вы не долго ждете?

– Вы не опоздали, – улыбнулась я.

– И появилась с шумом, – засмеялась риелтор. – Хорошо хоть стекло башкой не пробила.

– Хотите кофе? – я решила приободрить пострадавшую. – Не могу сказать, что ничего лучше не пила, но капуччино здесь вполне приличный.

– С удовольствием, – кивнула Галина, усаживаясь. – Но угощенье за мой счет, вы клиент, это я вас должна баловать. Приступим? Что вас интересует?

– А что есть? – я прикинулась дамой, озабоченной квартирным вопросом.

– Все! – без колебаний ответила Юдаева, вытаскивая из портфеля ноутбук. – На любой вкус, от комнаты без удобств до трехэтажного особняка в элитном поселке.

– Последний мне вряд ли по карману, – улыбнулась я.

– Жаль, – вздохнула Галина, – ведь чем дороже сделка, тем выше процент риелтора. Ладно, давайте конкретно: сколько человек у вас в семье и в какую сумму вы рассчитываете уложиться?

– Может, помните квартиру Хитруков? Вы им ее помогли продать, – отбросив экивоки, спросила я. – Мне такая же нужна.

Юдаева снова потерла лоб, она абсолютно не удивилась моей просьбе.

– Год совершения сделки знаете?

– Шесть-семь лет назад.

Галина включила компьютер.

– Это самое начало моей карьеры. Я раньше работала мастером на предприятии, но оно разорилось, а биржа труда ничего путного мне не предложила. Хорошо хоть соседка посоветовала… Нашла! Хитрук Роман Андреевич и Инна Сергеевна.

– Они! – обрадовалась я.

– Четыре комнаты, санузел раздельный, высота потолка три двадцать, – отрапортовала Юдаева, – есть холл, гардеробная. Кухня, правда, маловата, всего восемь метров, но существовала возможность объединить ее с гостиной. Из недостатков – первый этаж и вредная соседка по площадке. Хотя многие как раз любят жить внизу, не нравится им над землей возноситься. Вот бабка из квартиры напротив – проблема! Мало мне было неприятной истории, так еще и эта кляузница!

– Какой истории? – обрадовалась я такому повороту беседы.

Галина отодвинула ноутбук в сторону.

– Мой муж козел.

Я удивилась грубому замечанию, к тому же не имеющему никакой связи с темой разговора, и от неожиданности спросила:

– Почему?

Юдаева схватила чашку с кофе.

– Таким он родился. Нас вместе с производства уволили. Я трудовую на руки получила и без промедления начала действовать, тыкалась в разные места, пока, наконец, не нашла себя в риелторском бизнесе. А Анатолий так и лежит на диване и постоянно ноет про душевную рану. Вот только тяжелые переживания не лишили его аппетита и желания хорошо одеваться! Тащу бездельника на своих плечах.

– Так разведитесь, – посоветовала я.

– А ребенок? – нахмурилась Юдаева. – Папа ему вместо мамы, а мать вместо отца, все с ног на голову перевернулось. Вы квартиру покупать не собираетесь?

– Нет, – я мгновенно попалась в ловушку и тут же разозлилась на себя.

Сколько раз сама использовала такой прием: сначала вела разговор на отвлеченную тему, а потом, когда собеседник расслаблялся, внезапно задавала неожиданный для него вопрос и, как правило, получала честный ответ. И вот теперь меня саму подловили на тот же крючок.

– Ясно, – без всякой агрессии сказала Галина, – вам нужна информация о Хитруках.

Я опомнилась и решила на всякий случай сделать ей комплимент:

– Вы очень догадливы.

Галина поманила официантку.

– Поработай с людьми, которым надо нехилую сумму в агентство отдать, и вообще телепатом станешь. Еще кофе и один коньяк, раз я не на работе, то могу за твой счет расслабиться. Ну, спрашивай!

– Расскажешь про Хитрука? – обрадовалась я, тоже переходя на свойский тон.

Юдаева погладила ладонью ноутбук.

– Мне нравится выражение Карла Маркса: «Деньги – товар». Или это Ленин с Энгельсом сказали?

– Сколько? – приступила я к торгу.

– В зависимости от того, что ты хочешь, – начала свою игру Юдаева.

Быстро поданная порция спиртного не сделала риелторшу мягче, она билась за каждый рубль. В конце концов я устала и почти согласилась на грабительские условия.

– Деньжата вперед, – потребовала Галина.

– А вдруг твой товар подпорчен? – заупрямилась я. – Обещаешь много, а на деле окажется плесневелая корка.

Юдаева опять погладила компьютер.

– Риск благородное дело.

Я заколебалась. Галина залпом выпила очередной кофе, и мы снова приступили к жаркому обсуждению размера ее гонорара. Консенсус установился после третьей порции спиртного, риелтор быстро спрятала в кошелек купюры и с видом хорошо поужинавшей гиены заявила:

– Хитрук, блин, жмот! Я ему такую сделку провернула, надеясь на чаевые, а получила дулю. Только процент поимела, зря старалась, он ни копейки лишней не отвалил. А каково это, метры с историей толкать! Рынок перегрет, предложений полно, люди с суевериями как услышат про пожар, сразу убегают.

– Секундочку! – остановила я болтунью. – Хитрука вроде ограбили. Он менял жилплощадь после визита воров.

Глаза Юдаевой превратились в две щелочки.

– Ой, правда? Кто бы мог подумать! И где ты такую информацию раздобыла?

– Люди рассказали, – ответила я.

Юдаева открыла ноутбук.

– Тебе повторить дезу, которую я от соседки услышала? В квартире рядом с Хитруками жила баба-отрава, во рту у нее шесть языков, на голове двенадцать глаз, причем две пары из них на затылке. Такую рядом иметь – беда. Но, с другой стороны, от этой Юлии Палагиной и польза была. Так что, сплетни пересказать или ты правду хочешь?

– Давай и то и другое, – потребовала я.

Юдаева чихнула.

– Похоже, простуда подступает. Эй, давай еще коньяк.

– Тебе не станет плохо? – я попыталась пресечь питейный процесс.

– Не, мне будет хорошо, – пообещала риелтор и стала отрабатывать вознаграждение.

…Когда Роман Андреевич Хитрук связался с Галей, он описал ей свою квартиру и спросил:

– Как скоро можно избавиться от жилплощади?

– Буду стараться изо всех сил, – заверила его Юдаева, успевшая уже, несмотря на крошечный стаж, сообразить: любой клиент хотел бы завершить сделку вчера. – Но я должна посмотреть квартиру.

Роман Андреевич, естественно, согласился. Галина прибыла утром и осмотрела кухню, санузел и три комнаты. Никаких сверхъестественных достоинств она не заметила, хорошая, но совершенно обычная жилплощадь…

– А что там? – спросила риелтор, останавливаясь у плотно закрытой двери.

Хитрук потупился.

– Спальня, аналогичная той, которую вы только что видели. Там спит моя мама. Она пожилая женщина с непростым характером, лучше туда не заходить.

– Ясно, – усмехнулась Юдаева, у которой дома жила не только свекровь, но и престарелая бабушка мужа.

Роман Андреевич понял Галину по-своему и быстро заверил:

– Ничего особенного там нет, ремонт хороший, пол-потолок в отличном состоянии…

Риелтор прервала хозяина:

– Покупателю ваш ремонт по барабану, он все равно хоть косметику да сделает. Для быстрой продажи важно другое. К сожалению, в вашем случае есть отрицательные моменты: первый этаж, рядом только дорогие магазины.

– Зато неподалеку сквер, – оживился Хитрук, – чистый воздух, рай для пенсионеров.

– Пожилые люди редко меняют место жительства, – перебила его Галина, – а их детям нужны нормальный супермаркет, детский сад, фитнес-центр.

– Наша квартира – это отличный вариант для пары с младенцем, – нашелся Роман Андреевич.

– Думаю, вам надо сбавить цену, – посоветовала Галина. – Непременно придете к решению о скидке, когда увидите, что желающих приобрести квартиру нет. Если вы торопитесь, лучше сделать это сразу.

Обговорив с клиентом все детали, Галина вышла во двор и увидела на лавочке у подъезда женщину с вязанием, та как раз уронила клубок. Юдаева подобрала его и протянула растеряхе.

– Спасибо, спасибо, – зачастила рукодельница. – А вы кто? Наверное, агент? Роман Хитрук пытается от квартирки избавиться? Лучше с ним не связывайтесь, ничего не выйдет.

– Почему? – заинтересовалась Галя.

– Меня зовут Юлия Палагина, – с достоинством представилась вязальщица, – я выбрана коллективом жильцов старшей по подъезду, слежу за порядком, деньги на мероприятия собираю, часто по квартирам хожу. И не хочу никаких подробностей из чужой жизни знать, глаза закрываю, уши затыкаю, но все равно всегда в курсе чужих дел. Иногда даже в милицию сигнализирую. Например, Копылов из девятой квартиры на кухне станок поставил, какую-то дрянь строгает и на рынке продает, а ведь это запрещено законом. Или Маруся Ильченко… Ее муж головой о батарею бил, мордой по полу возил, пришлось участкового звать. Маруся со мной неделю не разговаривала, грязью поливала, орала на каждом углу: «Юлька Толю засадила на семь суток». А через неделю красавчик вышел и жене такую жаркую любовь устроил, что Ильченко ко мне принеслась и зарыдала: «Юля, спаси, он меня убьет!»

Палагина вздернула подбородок и гордо посмотрела на Галину.

– Хитрук запойный? – предположила Юдаева. – Бьет жену и мать?

Юля ахнула и опять уронила клубок.

– Какую мать?

– Свою, хитруковскую, – пояснила риелтор.

– Он так сказал или это в документах написано? – заинтересовалась Палагина.

– Бумаги я пока не изучала, – призналась Галина, – хозяин меня в одну комнату не пустил, сказал, что там его мама спит.

Палагина зацокала языком.

– Вот врун! Нету у него никакой матери. То есть, может, она и есть, но сюда ни разу носа не показала. А про сына он сообщил?

– Нет, – напряглась Галя. – Сказал, что их трое: он, жена и мать. Но потом уточнил, что старуха здесь не прописана, просто с ними живет.

– Лгун, – отчеканила Юлия. – Слушай сюда. Не связывайся с ним, тебе его квартиру не продать. Хитрука недавно ограбили, а сына его, Павла, преступники убили.

– В квартире? – пригорюнилась Галина.

– Ага, – с горящим взором подчеркнула сплетница. – Этаж первый, окно низко, решеток нет. И ведь я ему советовала: «Поставьте железки». А он в ответ: «Не хочу жить, как в тюрьме. Здесь безопасно, место тихое, не центр, только свои ходят». И что? Бандиты стекло разбили, парня зарезали.

– Черт! – не сдержалась Юдаева.

Галину успели предупредить в офисе, что «апартаменты с историей» уходят очень трудно. Если в комнатах побывал вор или кто-то из хозяев умер после тяжелой болезни, люди опасаются переезжать в «плохую квартиру», полагают, что беда заразна. А уж связываться с жильем, где человека лишили жизни, охотников вовсе не найдется.

– Он уж которого агента зовет, – выливала сведения Палагина. – Первым двум правду рассказал, так они сразу удрали, третьему поднаврал маленечко, тот во двор вышел и до истины докопался. Теперь тебя объегорить надумал. Чудак-человек, все равно ведь соседи правду расскажут. Я, например, умею язык за зубами держать, а у других он, как тряпка на ветру, болтается. Про мать вот придумал… Зачем? И жена у него странная – ее никто не видел. В магазин не бегает, на работу не ходит, взаперти сидит!