Глава 16

Секретарша Реброва, наверное, пошла обедать, в приемной Гарика никого не оказалось, а два телефона на рецепшен заливались от негодования. Недолго колеблясь, я вошла в кабинет издателя, увидела, что он не один, и сказала:

– Простите…

Затем решила выйти.

– Погоди, – остановил меня Гарик, – мы с Риной уже договорились.

Симпатичная белокурая девушка, сидевшая в кресле, кивнула:

– Да, мы закончили разговор.

Ребров встал.

– Был рад знакомству.

Посетительница тоже поднялась со словами:

– Взаимно. Надеюсь на плодотворное сотрудничество.

– Звоните, если возникнут проблемы, – раскланялся Гарик.

– Думаю, большинство вопросов можно решить на уровне главного художника, – расплылась в улыбке очаровательная Рина.

Когда красавица удалилась, я села на ее место и, чтобы сразу не приступать к деловому разговору, спросила:

– Новый перспективный автор? Внешне очень приятная девушка.

– Художник, – поправил Ребров, – вечно с ними ерунда приключается!

– С творческими личностями нелегко, – согласилась я.

Гарик, начав рыться в стопке бумаг, пустился в пояснения:

– Мы нашли очень талантливого парня, с невероятной фантазией и гениальными идеями для комиксов. Поверь, нелегко отыскать такого человека. Вроде ерунда, кажется, особого ума тут не надо, ан нет! Не каждый способен в короткие фразы вложить емкое содержание, и очень трудно найти креативные идеи. У Ивана же получается великолепно. Но тут новая проблема – нужен человек, который смог бы воплотить задумку в рисунке. Искали-искали художника, нашли потрясающего студента. Ванин текст точка в точку совпадал с его картинками! Выпустили несколько чумовых комиксов, и вдруг – бац! Художник умер. Очень глупо, от гриппа. Оставил незавершенную работу. Наш зав художественным отделом одному рисовальщику ее подсунул, другому, третьему. Но толку – ноль. И вот Ваня притащил эту Рину. Я глазам своим не поверил, когда с ее творчеством познакомился. У девушки даже еще более жесткая манера, чем у предшественника, она часто использует черный цвет. Вновь гениальный симбиоз с Ваней! А еще Рина предложила свой комикс про мужеженщину Эллу-Эла. Выпустили пробный тираж, он улетел на «ура». Надеюсь, Рина ничем не заболеет. Правда, характер у блондинки – железо! Сразу заявила: «Я стою недешево». Наверное, Иван ей рассказал, что издатель в восторге от иллюстраций и конкурентов у художницы нет. Все вокруг готовы бедного Гарика обобрать!

Я не упустила момент, чтобы обидеться:

– Надеюсь, твой намек не нацелен в Арину Виолову?

– Конечно, нет! – спохватился Ребров. – Ты наша радость! Ну, подписывай, деньги прямо сегодня в банк переведут.

Тщательно скрывая рвущуюся наружу радость, я выполнила все формальности, пошла в местную столовую, купила стакан чая, пирожок с капустой, села за угловой столик. Но сначала позвонила Хитруку, чей номер мне любезно дала Амалия Карловна.

– Сейчас я не могу ответить, – раздалось в трубке чуть хриплое меццо, – оставьте ваше сообщение после звукового сигнала.

Я откашлялась и надиктовала на автоответчик текст: «Меня зовут Виола, наша фирма намерена пригласить господина Хитрука в интересный денежный проект».

Если хотите, чтобы незнакомый человек с вами связался, лучше всего надавить на его алчность. Дважды повторив свой номер телефона, я съела пирожок, и внезапно меня осенило: Васюкова поменяла квартиру, семья очутилась в Лучном переулке, до седьмого класса Артем находился на домашнем обучении, а затем пошел очно в школу, где директорствовала Маргарита Семеновна. Непонятно. Он что же, до того вообще никогда в школу не ходил? Только дома занимался? Но ведь он должен же и раньше быть прикрепленным к какому-то учебному заведению.

Я вынула из сумки отксеренные документы. Так, Васюков Артем Петрович… По состоянию здоровья получал знания дома… А что у него за проблемы были? Ага, есть справка из НИИ психической коррекции детей и подростков. «Артем Петрович Васюков страдает гастритом, нуждается в регулярном дробном питании, которое не может организовать школьная столовая…»

Я изумилась. Потом еще раз перечитала текст, под которым стояла подпись: «Врач Рогачева Людмила Павловна» – и синели аж три печати. Очевидно, Амалия Карловна, рассказывая о родителях, которые не желают отправлять ребенка в школу, была абсолютно права. Римма Марковна произвела Артема на свет отнюдь не в юном возрасте, и ее тревога за сына превышала все разумные пределы.

Я встречала таких людей. В одном классе со мной учился Костя Дробышев. Его родителей посторонние люди принимали за его бабушку и дедушку, отец справил пятидесятилетие, когда родился сын, мать была немного моложе. Не поверите, но предки сопровождали Костика на уроки до выпускного. В младших классах мы дразнили Дробышева и тыкали в него пальцем, когда мать, тщательно застегнув на дитятке пальто, брала у него ранец, хватала сына за руку и выводила на улицу.

– Костян, к ноге! – хихикали дети. – Слушайся мамочку!

Но потом мы стали жалеть несчастного, чьи родители постоянно бегали по педагогам с жалобами на ребят, которые, по их мнению, обижали сыночка.

Римма Марковна не решилась отдать кровиночку в жестокий детский коллектив. Она нашла знакомого врача и купила у него справку. Почему я считаю, что солидная бумажка с печатями была получена не совсем законным образом? Судя по названию, НИИ психической коррекции занимается душевным здоровьем ребенка и проблемами его воспитания, а гастрит – болезнь желудочно-кишечного тракта, с ней надо идти в другое научное заведение или просто к терапевту. Васюкова не нашла необходимого специалиста, чтобы тот выдал справку, доктор Рогачева оказалась не по профилю. А может, Римма Марковна не желала, чтобы Людмила Павловна написала про психологические проблемы сына, вот та и придумала гастрит.

Итак, Артем корпел над учебниками дома, раз в год приходил в школу в Лучном и сдавал там экзамены.

Смотрим дальше. Ага, вот. Первые три класса Артем освоил в заведении № 3112 в Сокольниках.

Я допила чай, пытаясь разложить по полочкам эти сведения. Васюкова несколько раз переезжала, причем никакой логики в смене жилья не было. Римма Марковна просто металась из одного конца города в другой. Интересно, где она брала деньги? Перебираться с квартиры на квартиру не дешевое удовольствие: надо сделать в новом жилище хотя бы косметический ремонт, нанять грузчиков. Да и обживаться не так уж просто, не один месяц пройдет, пока чужая квартира станет своей. Конечно, встречаются люди, которым не сидится на месте, но чаще всего охотой к перемене мест страдают те, кто кого-то боится. Васюкова пряталась? Ей и правда грозила опасность? Может, Артема действительно похитил человек, от которого скрывалась его мать?

Вроде Саша, тот самый любитель карамели, учился с Артемом в одной школе. О какой школе идет речь? Их в жизни Темы было две. Или… или вообще все не так? Похоже, Римма Марковна соврала соседке Элеоноре и у Васюковой в биографии явно имелась какая-то тайна.

Окончательно запутавшись, я купила еще один пирожок и решила, что надо начинать бег со стартовой линии.

Первый адрес, указанный в деле Васюкова, – Сокольники. Поеду туда, поищу бывших соседей. Прошло не так уж много лет, кто-то определенно жив и может вспомнить подробности из жизни Риммы Марковны и ее сына. Мне сгодится любая ниточка! Зайду и в школу № 3112. Вдруг столь необходимый мне Саша был ее учеником.

Мобильный, лежащий около недоеденного пирожка, заморгал экраном, номер, появившийся на дисплее, был мне незнаком.

– Вы просили с вами соединиться по поводу денежного дела, – бойко произнес женский голос.

– Я хочу поговорить с Павлом Хитруком, – обрадовалась я, моментально поняв, что сообщение, оставленное недавно на автоответчике, дошло до нужного человека.

– Это невозможно, – категорично ответила тетка, – Хитрук умер.

– Ему же едва исполнилось двадцать! Вы ни с кем молодого человека не путаете? – воскликнула я.

– Павла убили, – после небольшой заминки уточнила собеседница, – лет шесть назад в квартиру влезли грабители и…

– Ужасно, – выдохнула я, – надеюсь, преступников арестовали и наказали.

– Без понятия, – равнодушно ответила собеседница, – мы с Хитруками не общались. Документы на приобретение жилья готовил агент, нам только про убийство рассказали, когда мы спросили, почему хата такая дешевая. Вот тут риелтор и ответила: «Врать не стану, у квартиры плохая история, в ней сына хозяев зарезали. Люди о преступлении услышат и сразу убегают. Но вы, перед тем как отказаться, все же подумайте: цена на нее упала ниже некуда!» Мы и приобрели квадратные метры.

– Ясно, – протянула я. – А где сейчас родители Павла? У меня к ним дело.

– Понятия не имею, – сказала женщина.

– Хитруки нового адреса не оставили? – допытывалась я.

– Нет. Но могу дать вам телефон нашего риелтора. Она, наверное, знает, – предложила незнакомка.

– Отлично! – воспряла я духом.

Через минуту набрала номер, состоящий из повторяющихся двух цифр. Галина Юдаева, зарабатывающая свой кусок сыра на хлеб с маслом торговлей недвижимостью, постаралась обзавестись легко запоминающимся номером. А еще она, очевидно, держала телефон в руке, потому что ответила мгновенно:

– Галина Юдаева, слушаю.

– Ваши координаты мне дали знакомые, удачно сменившие жилищные условия, – начала я, – очень хочется…

– Понятно, – не дала мне договорить риелтор. – Сейчас я не имею возможности разговаривать. Что, если нам сегодня попозже встретиться? Я готова приехать в любое удобное для вас место, хоть в Питер.

– В Северную столицу катить далековато, – засмеялась я, – и у меня пока только вопросы, а не…

– Могу прибыть к вам домой, – снова перебила меня Юдаева. – По телефону вопросы решать трудно, разговаривать лучше, глядя друг другу в глаза.

– Верно, – согласилась я. – Вы «Рай» знаете?

– Торговый центр на МКАД? Конечно.

– Там на первом этаже есть кофейня. Она вас устроит?

– Без проблем, – обрадовалась Галина.

Договорившись о времени и описав свой внешний вид, я доела пирожок и допила чай, а затем поспешила к «ежику» и отправилась в Сокольники.

На дорогу ушло немало времени, наконец я свернула на нужную улицу и стала искать двенадцатый дом. Одиннадцать зданий стояло на месте, затем узкая магистраль сделала резкий поворот, и вместо очередного блочного монстра я увидела здоровенный магазин с просторной стоянкой, на которой наводил порядок юноша, одетый в ярко-желтый жилет.

– Скажите, а где двенадцатый дом? – спросила я у регулировщика, высунувшись из окна «ежика».

– Не знаю, – мрачно, но вежливо ответил парень. – Если хотите припарковаться, то в секторе «Д» свободно.

– На месте торговой точки было жилое здание, – попыталась я получить необходимую мне информацию.

– А теперь его нет. Жизнь течет, обстоятельства меняются, – раздалось в ответ философское.

– И давно тут магазин поставили?

Парковщик пожал плечами и начал орать на шофера джипа, решившего слишком вольготно устроить свой внедорожник:

– Для кого разметку сделали? Специально ведь линии намалевали! А то хитреньких много, раскорячатся тут, как коровы… Если занял два места, то плати за оба!

Разобравшись с владельцем крутого автомобиля, служащий налетел на меня. Очевидно, его достали водители, желавшие оставить тачки поближе ко входу в магазин, или парень утомился стоять целый день на ногах.

– Или паркуйтесь, или сматывайтесь! – перешел он на крик. – Во, народ тупорылый!

Отвесив мне этот «комплимент», парковщик на секунду умолк. Потом, очевидно, устыдился собственной грубости и почти мирно спросил:

– Че надо?

– Я хотела навестить родственников, – сладко улыбаясь, объяснила я, – они жили в двенадцатом доме. Приехала и что вижу?

– Долго же вы о родных не вспоминали, – хмыкнул парень, – я состариться успел. Торговый центр построили, когда меня в детсад водили. Я сам пожар видел! Вот взрыв не слышал, а горело красиво. Нас в тот день в садике ночевать оставили – родители испугались. А кое-кого и вести назад было некуда, дом-то тю-тю!

– Тю-тю? – повторила я. – Что ты имеешь в виду?

Юноша посмотрел на часы и, не сказав мне больше ни слова, направился в сторону небольшой площади, где шла бойкая продажа пирожков, мороженого и шаурмы.

– Эй! – заорала я. – Постой!

Парковщик обернулся:

– У меня перерыв, не буду его зря тратить, есть хочется.

– Пообедаешь за мой счет? – предложила я. – А заодно ответишь на пару вопросов.

Парень кивнул.

– Согласен, вон в том кафе. Годится?

– Ладно, – не стала я спорить, надеясь отделаться «Крошкой-картошкой» или хот-догом. – Сейчас припаркуюсь и вперед. Говоришь, в секторе «Д» полно мест?

Юноша вернулся к моей машине, быстро отодвинул железное заграждение с надписью «служебный въезд» и распорядился:

– Сюда заруливайте.

Очутившись в забегаловке, юноша не стал скромничать – за чужой счет можно гулять, не опасаясь сердечного приступа у своей жабы. Очень скоро глупо хихикающая официантка заставила крохотный столик яствами: салат «Оливье», суп-лапша куриная, бефстроганов с гречкой, три пирожка с мясом, булочка с вареньем, кофе с молоком и корзиночка с хлебом. Мне досталась кружка чая (мало найдется заведений, в которых умудрятся испортить напиток из пакетика).

Я оглядела «пейзаж» и возмутилась.

– Девушка, с какой стати вы приволокли все сразу? Положено подавать блюда по очереди.

Официантка, никак не отреагировав на справедливое замечание, шмыгнула в служебное помещение.

– Ничего, – успокоил меня юноша, снимая форменный жилет и ветровку, – так даже лучше – пока салат съем, суп остынет, я не люблю горячее.