Глава 15

Чтобы действовать наверняка, я выписала номер телефона Кати Фирсовой и всех Александров не только из класса Васюкова, но и из параллельных, а заодно собрала сведения о парнях по имени Саша более старшего возраста. Всего получилось восемь человек. Поблагодарив Амалию Карловну, разрешившую мне не только взглянуть на личное дело Артема, но еще и отксерить документы, я села за руль и направила «ежика» в сторону издательства «Элефант». Естественно, на Садовом кольце тянулась многокилометровая пробка, но я была даже рада затору, потому что получила возможность спокойно звонить по телефону.

Результат «опроса» не принес положительных результатов. Один Саша умер, трое давно покинули Москву и проживали за границей, пятый несколько месяцев назад угодил в аварию и сейчас учился ходить, шестой стал звездой шоу-бизнеса. На данном этапе он находился где-то в Европе, а секретарь певца говорила с легким презрением:

– Школа? Александр Петрович свой личный мобильный номер никому не дает, все переговоры идут через меня. Александр Петрович постоянно занят на гастролях, побеседовать с ним можно в сентябре, встав в очередь на интервью. Александр Петрович не общается с фанатами, даже если они учились с ним в одном классе.

Седьмой Саша оказался милым и вежливо ответил на мои вопросы. Да, он готов побеседовать с газетой, которая собралась опубликовать материал о пятидесятилетии взрастившей его школы, там работали замечательные педагоги, но их имен парень не помнит. На вопрос об одноклассниках молодой человек промычал нечто невразумительное.

Набрав номер восьмого Александра, я услышала в трубке приятный женский голос:

– Девушка, напишите общие слова, которые обычно говорят люди в таких случаях. Ну, что-нибудь вроде «радостное детство», «счастливая пора». Мой сын математик, он сейчас готовится к защите диссертации, его голова занята более важными вещами, чем воспоминания о событиях школьных лет.

Пробка рассосалась, я нажала на педаль газа. Отчего я решила, что Саша – это имя? Дети ведь могли фамилию переделать в прозвище? Надо еще раз внимательно изучить список одноклассников. Не сдержав любопытства, я припарковалась у тротуара и вытащила из сумочки листочки, которые мне любезно дала Амалия Карловна, посчитав, что сведения об учениках не являются государственной тайной.

Не прошло и десяти минут, как меня охватило новое разочарование. В списках не нашлось ни Сашина, ни Сашкина, ни Александрова, ни Алексашина. Зато были Фролов, Радькин, Пустовойтов, Хитрук и прочие, вот только их фамилии у меня не получалось трансформировать в прозвище Саша. Я решила, что поиски зашли в тупик. Дети большие фантазеры, способны придумать совершенно неожиданные клички. В моем классе, помнится, училась девочка Васина, к ней обращались Васька, еще у нас были Никита (на самом деле Владимир Никитин) и Олег Конев, который отзывался на Коня. Пока все понятно? А вот на второй парте у окна сидел Вор. Не подумайте, что мальчик таскал вещи у одноклассников! Просто он имел привычку собирать в столовой со стола крошки, и сначала его прозвали Воробей, затем кличка показалась детям длинной и сама собой сократилась до Вора. Или Оля Дубова, ту вообще все кликали Киркой, и я не помню, по какой причине. Может, Саша – это Федор Богатырев? Или Павел Хитрук?

Последняя фамилия показалась мне знакомой. Прочитав ее несколько раз, я наконец вспомнила, где ее слышала. Так звали мальчика, с которым Артем подрался в школе, это ему на дневник он капал кровью, в его адрес выкрикивал угрозы. Павел Хитрук – внимание! – жил на улице Александровская слобода. Может, это его и звали Сашей, так сказать, по месту прописки.

– Сержант Валуев. Ваши права! – гаркнули над ухом.

Я вздрогнула, увидела красное лицо гаишника, незаметно подошедшего к моей машине, и полезла в бардачок со словами:

– Надеюсь, вы не собираетесь брать с меня штраф за превышение скорости? Я тихо стою, никому не мешаю.

– Именно, что стоите, – сердито заговорил сержант, – причем в непосредственной близости от знака, запрещающего остановку на данном отрезке дороги. Откройте багажник.

– Зачем? – решила я посопротивляться.

– Отставить разговорчики! – попытался испугать меня дэпээсник.

– После такого хамства я даже не пошевелюсь, – пообещала я.

Из стоявшей неподалеку бело-синей машины с «люстрой» на крыше медленно выбрался второй страж дороги, тоже молодой, но очень толстый. Одышливо отдуваясь, он подошел к нам и мирно поинтересовался:

– Проблемы?

– Ваш напарник грубиян, – пожаловалась я на сержанта Валуева.

Толстяк легко отпихнул коллегу от двери «ежика», хам на удивление покорно сдал позиции, отошел в сторону, снял фуражку и стал вытирать лоб мятой тряпкой, извлеченной из кармана брюк.

– Права, пожалуйста, – почти ласково попросил парень.

– Представьтесь, – велела я.

– Виноградов, – слегка не по уставу ответил гаишник. И пояснил: – Здесь остановка запрещена.

– Извините, я не заметила знак, – заюлила я, – голова заболела, притормозила таблетку принять.

– Угу, – кивнул Виноградов, изучая документы, – откройте багажник.

– Зачем? – уперлась я.

– Вообще-то вы обязаны выйти и дать нам возможность осмотреть машину, – спокойно ответил парень, – но, так и быть, объясню. Тут неподалеку украли «Мерседес», хозяин пропал.

Мне стало смешно.

– Предполагаете, что это я его похитила?

Гаишник глянул в мои документы.

– Вы, Виола Леонидовна, предпочитаете ехать по своим делам или с нами до вечера препираться?

– Ленинидовна, – поправила я сержанта и вышла из машины, – вы отчество перепутали. Смотрите, мне не жаль.

Виноградов поднял крышку багажного отделения и вдруг крикнул:

– Володь! Сюда!

Сержант Валуев поспешил на зов, я сообразила, что произошло нечто неординарное, и решила тоже посмотреть на содержимое багажника.

Сначала взгляд наткнулся на кучу барахла: железки, тряпки, ветошь, потом я увидела длинный сверток, из которого торчали две ноги в черных ботинках. Не успела я понять, что происходит, как Виноградов прижал меня толстым животом к «ежику» и заорал:

– Это что?

– Нижние конечности, – пропищала я, стараясь не дышать, от милиционера сильно пахло потом и чесноком, у меня даже защипало в носу, а на глаза навернулись слезы.

Валуев принялся потрошить сверток.

– Лучше не трогайте, – прошептала я, – вызывайте специальную группу.

– Она еще советы раздает! – восхитился парень.

– Молчать! – приказал Виноградов. – Говорить только по делу! Как труп попал к вам в багажник?

Я попыталась отпихнуть толстяка, потерпела неудачу и решила умерить пыл гаишников.

– Машина не моя, я ее взяла на время у приятеля.

– Суперотмаза! – заржал Виноградов. – Ни разу такой не слышал! Хочешь совет? Придумай новую фишку, эта всем давно надоела.

– Я тоже могу дать вам совет, – ожила я. – Никогда не хватайте улики руками. На брезенте, вероятно, остались отпечатки пальцев, волокна или волосы преступника.

– Умная слишком? – обозлился Виноградов. – Ну сейчас…

– Леха, глянь! – странным голосом окликнул напарника Валуев.

Толстяк, продолжая меня удерживать, повернул голову. Я присела, поднырнула под его живот и протиснулась к багажнику. Глупый Валуев размотал-таки сверток и обнаружил, что внутри лежат… две голые ноги в носках и ботинках.

– А где остальное? – чуть хрипло осведомился сержант.

Мне стало смешно.

– Полагаю, в магазине или на рынке!

Виноградов шумно вздохнул и схватился за рацию.

– Лучше никому ничего не говори, – предостерегла я.

Очевидно, с таким случаем патрульные столкнулись впервые. Они заметно растерялись, и Валуев, по-детски наморщив нос, поинтересовался:

– Хочешь уладить дело?

– Мы в такие забавы не играем, – промямлил Виноградов, у которого пот с лица катился градом, – разворот через две сплошные, езда в пьяном виде, остановка в неположенном месте – тут еще мы договоримся. Но труп! Толька, надевай на нее наручники.

– Над вами будут смеяться до конца жизни, – пообещала я, – вы совсем идиоты? Посмотрите на ноги!

– Меня тошнит, – неожиданно признался Валуев, а Виноградов решил изобразить из себя опытного борца с преступностью, видавшего и не такие виды.

– За фигом ими любоваться? Стоять смирно!

– Ноги без тела бывают? – попыталась я воззвать к логике.

– Расчлененка! – воскликнул Виноградов.

Валуев прикрыл ладонью рот и отбежал в сторону.

– И где кровь? – не успокаивалась я. – Брезент абсолютно чистый. Кстати, как ты думаешь, ноги у человека на штырях?

– Чего? – разинул рот Виноградов.

Я ткнула пальцем в багажник.

– Прояви ум и сообразительность. То, что вы с сержантом приняли за части тела, имеет слишком розовый цвет, к тому же из них торчат железки с нарезкой. Вот туфли и носки настоящие.

Лицо Виноградова вытянулось.

– Где?

– Посмотри внимательно, – кусая губы, велела я, – это элементы манекена. Видел когда-нибудь в витрине ненастоящих дяденек и тетенек, которые одежду демонстрируют? Их нынче пугающе натуральными делают.

Целую минуту Виноградов приходил в себя. Мне надоело наблюдать за гаишником, и я спросила:

– Можно ехать?

И тут с парнем произошли разительные изменения.

– Никто никуда не едет! – заорал он. – Володя, выгребай все из машины! Издевалась над нами? Сейчас переберем барахло, найдем, за что тебя прищучить. Права отберем – замучаешься их назад получать. Пластиковые лапы назло нам возишь?

Продолжая кричать, Виноградов наклонился над багажником и стал рыться в вещах.

– Где аптечка? – выл он. – А запаска? О! Тут бутылка с растворителем! Транспортировка горючих веществ?

– Террористка! – обрадованно подхватил Валуев. – Леха, рой дальше!

– Давайте спокойно все обсудим, – я решила вылить ведро воды в пожар гнева.

– Хрен тебе, а не редька! – пошел вразнос Виноградов. – Изгаляешься? Запихала деревянные ноги в багажник и ржешь, глядя на нас?

– Мне вовсе не смешно, я сама удивилась, увидев их, – попыталась оправдаться я. – Честное слово! Я уже говорила, что «ежика» взяла у приятеля, ни разу в багажник не заглянула.

Валуев кашлянул.

– Ежика?

– Так зовут машину, – потупилась я.

– А-а-а, – завизжал вдруг Виноградов, – о-о-о! Она меня цапнула!

– Кто? – хором спросили мы с Валуевым.

Алексей выпрямился, на пальцах его правой руки стали видны темно-красные капли.

– Она кусается, – неожиданно жалобно заговорил гаишник и посмотрел на меня, – больно ведь! Зубы, как шило, до кости проткнула! Живо сделайте что-нибудь, а то я умру…

Валуев бросился к патрульной машине, я схватила Виноградова за кисть и начала изучать несколько мелких, но, похоже, глубоких дырочек.

– Хочешь сказать, что это я тебя укусила?

– А кто? – огрызнулся Виноградов.

– Но я стояла за твоей спиной!

– И что?

Пришлось уточнить:

– Около Валуева я находилась, он меня видел. Эй, Володя, подтверди!

Сержант, успевший прибежать назад с аптечкой под мышкой, растерялся.

– Ваще-то она не врет, – сказал он, – типа не могла. Я с нее глаз не спускал!

– И кто меня поранил? – возмутился Алексей. – Может, тигр саблезубый? Не знаю, как она все это проделала! Быстренько в багажник зашмыгнула, цап за палец и ускакала.

Я повернулась к Валуеву.

– Твой приятель рехнулся? Даже если на секунду представить, что я таинственным образом умудрилась нанести ему травму, то какой в этом смысл? И я очень брезглива, не стану кусать человека, пока не смогу убедиться в чистоте его рук.

– Мы третий день в усилении… – заныл Владимир. – Постой-ка тут на дороге, через полчаса одуреешь от шума и вони!

– Дурака из меня делаете? – обиделся Виноградов. – Это она меня цапнула!

– Ты уколол руку, – сказала я.

– Обо что? Покажи! – проявил редкостное занудство Алексей.

– Я уже говорила, машина не моя, – вздохнула я, – что лежит в куче барахла, не знаю.

– Успокойся, Леха. Сейчас найду, – дружелюбно пообещал Валуев, заныривая под крышку багажника. – А-а-а!

– Здорово! – обрадовался толстяк. – Теперь и тебе досталось!

Валуев выпрямился и со стоном продемонстрировал окровавленный палец.

– Больно? – ехидничал Виноградов.

Напарник кивнул.

– Убедился, что я не причастна к происшедшему? – наскочила я на Алексея.

– Кто там людей жрет? – забушевал Валуев. – Надо весь хабар вынуть и найти гада!

– Парни, вам делать нечего? – не выдержала я. – Давайте разъедемся с миром. Ноги не настоящие, и в багажнике жить никто не может. Вас точно за идиотов посчитают, если вы меня задержите. Ну что напишете в протоколе? «Нашли части манекена, а потом нас укусил некто, поселившийся около запаски». Оцените текст по достоинству! Сами бы как отреагировали на такой? И покажите в правилах дорожного движения пункт, запрещающий кусать патрульного.

– Нападение при исполнении, – завел Валуев.

– Пять штук, и до свидания, – перебил его Виноградов.

– Несуразная цена, – начала я торг, – двести рублей.

Жарко поспорив, мы пришли к консенсусу. Сержанты получили мзду, сели в машину и уехали, а я позвонила Билли и, забыв поздороваться, спросила:

– Кто оставил ноги в багажнике?

– Вау! Ну, ваще! – непонятно откликнулся парень.

Кое-как я рассказала ему о встрече с гаишниками.

– Я в непонятках, – изумленно сообщил Билли, – в тачке всякие нужные вещи, но ног там не было. И кусаться некому. Стой! В понедельник колеса брал Андрюха. Сейчас перезвоню…

Я завела мотор и направилась в сторону «Элефанта», очень надеясь, что сегодня больше никто из гаишников не захочет обыскать «ежика».