Глава восьмая. К северу
Послеполуденное время было посвящено отдыху. К тому же надо было сделать некоторые приготовления для плавания по озерам, чем немедленно и занялся Билл Стелл. Нужно сказать правду, Сумми Ским и Бен Раддл могли поздравить себя, что взяли такого осторожного и умелого проводника, как этот Билл.
Склад Билла Стелла находился у оконечности озера Линдемана, в становище, уже переполненном тысячами путешественников. Здесь, у подножия холма, проводник устроил свою главную станцию. Станция эта состояла из небольшого домика, разделенного на несколько отдельных комнат. К домику примыкали сараи, в которых стояли сани и другие средства передвижения. За ними были расположены хлева для копытных животных и помещение для упряжных собак.
Несмотря на то, что Уайт-пасс выходил прямо к озеру Беннетта, минуя озеро Линдемана, большинство эмигрантов начинали уже предпочитать перевал Чилькут. На последнем озере – было ли оно покрыто льдом или свободно от него, безразлично – переправа совершалась в лучших условиях, чем через громадную равнину и густые леса, отделяющие Уайт-пасс от южного берега озера Беннетта. Таким образом, выбранная Биллом станция приобретала все большее значение. И дела его продвигались хорошо, во всяком случае, более удачно, чем у золотоискателей в Клондайке.
Впрочем, Билл Стелл был далеко не единственным человеком, который занимался здесь выгодным ремеслом проводника. Кроме него этим же занимались и другие – или на этой же станции озера Линдемана, или же на станции озера Беннетта. Можно даже сказать, что этих предпринимателей канадского или американского происхождения не хватало для тысяч эмигрантов, которые стекались сюда в это время года.
Правда, большинство их не обращались ни к Биллу, ни к его товарищам по ремеслу из соображений экономии. Но в таком случае этим эмигрантам приходилось везти все нужные инструменты и материалы из Скагуэя, тащить на санях разборные лодки из дерева или парусины, а читатель уже видел, какие затруднения они вынуждены были испытывать с этим тяжелым грузом, переваливая через горную цепь Чилкута. Не меньшие затруднения встречает путешественник и на перевале Уайт-пасс; добрая половина груза ломается и бросают по дороге.
Некоторые, чтобы избежать затруднений и издержек перевозки, предпочитают приобретать лодки на месте или строят их сами. В этой лесистой области недостатка в строительном материале нет, и около станции Линдемана образовались уже лесопилки и лесные склады.
По прибытии каравана Билл Стелл был встречен своими служащими – несколькими лоцманами, которых он держал для переправы лодок от озера до реки Юкон. На их ловкость можно было положиться; они знали всё необходимое для этого трудного плавания.
Так как температура стояла довольно низкая, то Сумми Ским, Бен Раддл и их спутницы были очень довольны, что удалось расположиться в доме Билла, где им предоставили лучшие комнаты. Вскоре они все собрались в общем зале, где чувствовалась приятная теплота.
– Ну, – сказал Сумми Ским, садясь, – самое трудное сделано.
– Гм! – сказал Бен Раддл. – В смысле трудностей – пожалуй. Хотя… не надо забывать, что нам остается до Клондайка проехать еще несколько сот лье.
– Я знаю это, Бен, – ответил Сумми Ским, – но я думаю, что эта, вторая, часть путешествия пройдет без опасностей и затруднений.
– Вы ошибаетесь, господин Ским, – заметил Билл.
– Но ведь нам придется только плыть по течению рек и озер?
– Так было бы, если бы уже наступило лето. К несчастью, ледоход еще не начинался. Когда он начнется, наша лодка окажется среди плавучих льдов, и нам не раз придется испытать большие затруднения.
– В таком случае, – воскликнул Сумми Ским, – трудно туристу найти комфорт в этом проклятом крае!
– Он будет тогда, – заметил Бен Раддл, – когда осуществится мысль о железной дороге. Для этой работы инженер Хаукинс будет иметь в своем распоряжении две тысячи рабочих.
– Ну… ну, – воскликнул Сумми Ским, – я надеюсь вернуться раньше этого! Не будем считаться поэтому с предполагаемой железной дорогой, а, если хотите, рассмотрим лучше тот маршрут, который нам предстоит теперь избрать.
Билл одобрил это предложение и разложил на столе грубо начерченную карту области.
– Вот, прежде всего, – сказал он, – озеро Линдемана, которое тянется у подножия Чилкута и которое нам нужно пройти на всем его протяжении.
– Этот переход длинный? – спросил Сумми Ским.
– Нет, – ответил Билл, – когда поверхность озера покрыта льдом или совершенно свободна от него, тогда это дело легкое.
– А затем? – спросил Бен Раддл.
– Затем нам придется протащить лодку и багаж на расстояние около полулье до станции озера Беннетта. Скорость этой операции опять-таки зависит от температуры. Вы сами могли заметить, как она резко меняется день ото дня.
– В самом деле, – продолжал Бен Раддл, – разница доходит до двадцати – двадцати пяти градусов, смотря по тому, дует ли ветер с севера или с юга.
– Вообще, – прибавил Билл Стелл, – нам нужна или оттепель, чтобы можно было плыть, или сухая морозная погода, чтобы затвердел снег, по которому можно тащить лодку, как сани.
– Наконец, – сказал Сумми Ским, – мы добрались до озера Беннетта. Зачем?..
– Это озеро, – объявил Билл, – тянется на двенадцать лье. Но чтобы пройти его, потребуется не меньше трех дней, так как придется делать остановки.
– За ним, – сказал Сумми Ским, рассматривая карту, – есть еще второй волок?
– Нет, озеро Беннетта соединяется с озером Тагиш через Рио-Карибу, которая тянется на семь или восемь лье и впадает в озеро Марш, приблизительно такой же длины. Покинув его, придется подняться на десять лье по извилистой реке, на которой встречаются пороги Уайтхорз, довольно опасные и тяжелые для плавания. Затем мы достигнем реки Такин. Наибольшие задержки могут произойти именно на этой части пути, когда придется проходить порогами. Мне уже однажды пришлось стоять около недели в верховьях озера Лабарж.
– Это озеро судоходно? – спросил Бен Раддл.
– Вполне, на протяжении всех его тринадцати лье, – ответил Билл Стелл.
– В общем, – заметил Бен Раддл, – если не считать нескольких сухопутных переездов, лодка доставит нас до Доусона?
– Прямехонько, господин Раддл, – ответил Билл Стелл, – и если принять все обстоятельства во внимание, то все-таки путешествие по воде – самое легкое.
– А какое расстояние отделяет озеро Лабарж от Клондайка по рекам Юкон и Льюис? – спросил Бен Раддл.
– Считая объезды, около ста пятидесяти лье.
– Я вижу теперь, – заявил Сумми Ским, – что мы далеко еще не прибыли на место.
– Конечно, – ответил Билл. – Когда мы достигнем Льюиса, у северной оконечности озера Лабарж, мы будем как раз на полпути.
– В таком случае, – заключил Сумми Ским, – в ожидании этого долгого путешествия наберемся сил и, пользуясь возможностью провести спокойную ночь на станции озера Линдемана, пойдем спать.
Это была действительно одна из лучших ночей, проведенных обоими кузенами со дня отъезда из Ванкувера. Хорошо протопленные печи поддерживали в защищенном от ветра домике высокую температуру.
Было девять часов, когда на другой день, 1 мая, Билл дал сигнал к отправлению. Большая часть людей, сопровождавших проводника от Скагуэя, должны были идти с ним до Клондайка. Их помощь была нужна для того, чтобы волочить лодку, как сани, пока нельзя еще было плыть по озерам и спускаться по течению Льюиса и Юкона.
Что касается собак, то они принадлежали к местным породам. Эти животные, замечательно акклиматизировавшиеся, имеют лапы без шерсти. Это дает им возможность легче бегать по снегу, не застревая в нем. Но из того, что они акклиматизированы, не следует, что они ручные. По правде говоря, эти собаки остались, по-видимому, такими же дикими, как волки или лисицы.
И проводникам удается их подчинить себе отнюдь не лаской и не сладостями.
Среди людей Билла Стелла находился теперь лоцман, который должен был во время плавания править лодкой. Это был индеец из Клондайка по имени Нелуто, уже девять лет находившийся на службе у Билла. Он хорошо знал свое дело, прекрасно изучил все трудности переходов по озерам, рекам и порогам, и на его ловкость можно было положиться. До того как его пригласил к себе Билл, Нелуто долго служил в компании Гудзонова залива, выполняя обязанности проводника по этой обширной территории и оказывая услуги охотникам за пушным зверем. Нелуто великолепно знал край, который он прошел по всем направлениям, даже за Доусоном, у границы полярного круга.
Нелуто достаточно владел английским языком, чтобы изъясняться понятно. Впрочем, вне всего, что касалось его ремесла, он был неразговорчив, и у него, как говорится, приходилось вырывать слова из горла. Между тем этот человек, привычный к климату Клондайка, мог сообщить много полезного. Поэтому Бен Раддл счел нужным спросить его, что он думает о погоде и о времени наступления ледохода.
Нелуто объявил, что если не произойдет резкой перемены в состоянии атмосферы – что нередко случается в этих широтах, – то нельзя ожидать оттепели и ледохода раньше, чем через две недели.
Бен Раддл мог думать, что ему угодно, по поводу этого неопределенного ответа. Во всяком случае, он должен был отказаться от надежды получить более точные указания от человека, решившего, очевидно, ничем себя не компрометировать.
Если будущее оставалось, таким образом, неопределенным, то настоящее было ясно. По озеру Линдемана предстояло не плыть, а двигаться санным путем; Жанна и Эдита могли поместиться, впрочем, в лодке, которую должны были тащить по льду.
Погода стояла тихая, резкий ветер, дувший накануне, стихал и переходил в южный. Однако мороз еще держался около двенадцати градусов ниже нуля. Это обстоятельство было очень благоприятным для путешествия, которое становится чрезвычайно затруднительным во время снежных метелей.
Озеро Линдемана прошли около одиннадцати часов; одного часа оказалось достаточно, чтобы преодолеть два километра, отделяющих его от озера Беннетта, и в полдень Билл и его караван остановились на станции, расположенной у его северной оконечности.
На этой станции скопление эмигрантов было так же велико, как и в становище Шип, у перевала Чилкут. В ожидании возможности двинуться дальше, станцию занимали несколько тысяч человек. Со всех сторон возвышались палатки, которые в случае продолжения этого наплыва в Клондайк еще в течение нескольких лет надо были заменить хижинами и домами.
Уже и теперь в этом зародыше деревни, которой суждено сделаться поселком и затем городом, находились постоялые дворы – будущие гостиницы, лесопилки и лесные склады, раскинутые по берегам озера, не говоря уж о помещениях для полиции, обязанности которой среди этих авантюристов крайне опасны.
Индеец Нелуто мудро сделал свое предсказание погоды. После полудня в атмосфере произошла резкая перемена. Ветер переменился на южный, и термометр поднялся до нуля по Цельсию. Это был признак, в значении которого не приходилось сомневаться. Было ясно, что зима кончилась и ледоход должен был, очевидно, скоро освободить ото льда поверхность озер и рек.
Озеро Беннетта уже и теперь было отчасти свободно ото льда. Среди снежных и ледяных полей на нем образовались водные каналы, по которым, удлиняя, впрочем, дорогу, можно было плыть в лодке.
К вечеру температура поднялась еще выше; оттепель усилилась; льдины начали отделяться от берега и поплыли к северу. Таким образом, если в ближайшую ночь не наступит мороз, можно уже без особых затруднений плыть до северной оконечности озера.
За ночь температура не упала, и утром 2 мая Билл Стелл сообщил, что плавание может совершиться при довольно благоприятных обстоятельствах. Дувший с юга ветер, если бы он продержался, позволял идти под парусом, так как был попутным.
Когда на рассвете Билл захотел уложить в лодку багаж и провизию, он заметил, что все было уже сделано. Еще накануне вечером Эдита и Жанна занялись этим. Под их наблюдением все было уложено с такой аккуратностью, какой никогда не добился бы Билл. Каждый уголок был использован, и все вещи, от самых больших до самых мелких, были разложены в образцовом порядке, который приятно было видеть.
Когда оба кузена подошли к Биллу, он сообщил им о своем изумлении.
– Да, – ответил Бен Раддл, – они удивительные девушки. Энергия и постоянно хорошее настроение Жанны непобедимы, хотя и мягкая твердость Эдиты имеет в себе что-то исключительное. Я начинаю думать, что действительно сделал хорошее дело.
– Какое дело? – спросил Билл Стелл.
– Вы не поймете этого… Но скажите мне, Билл, – продолжал Бен Раддл, – что вы думаете о погоде? Покончили мы с зимой?
– Я не хотел бы высказывать определенного мнения, – ответил Билл. – Но кажется, что озера и реки скоро освободятся ото льда. К тому же, следуя по свободной воде, наша лодка, даже если мы удлиним этим путь…
– …все-таки все время пойдет водой, – окончил за него Сумми Ским. – Тем лучше.
– Что думает Нелуто? – спросил Бен Раддл.
– Нелуто думает, – объявил индеец, – что если температура не упадет, то оттепель не прекратится.
– Отлично! – заметил Бен Раддл, смеясь. – Вы не рискуете ошибиться, мой милый… Но не следует ли опасаться ледохода?
– О, лодка крепкая, – подтвердил Билл Стелл. – Она уже была в деле во время ледохода.
Бен обратился к индейцу:
– Не выскажете ли вы, Нелуто, более определенно свое мнение?
– Вот уже два дня, как первые льды двинулись, – ответил лоцман, – и надо думать, что север озера уже очистился.
– А! – сказал Бен, – вот, наконец, и мнение. А что вы думаете о ветре?
– Он начался за два часа до рассвета и благоприятствует нам.
– Это, конечно, факт. Но продержится ли ветер?
Нелуто обернулся и обвел взглядом южный горизонт, который был закрыт горами Чилкут. По склону горы едва виднелись маленькие облачка. Протянув руку в этом направлении, лоцман ответил:
– Я думаю, сударь, что ветер продержится до вечера…
– Очень хорошо!
…если только до вечера не переменится, – закончил Нелуто с самым серьезным видом.
– Спасибо, лоцман, – поблагодарил его Бен, – теперь я вполне осведомлен.
Лодка Билла была похожа на барку и имела двенадцать метров в длину. На корме ее был устроен крытый навес, под которым два или три человека могли спать и укрыться от снежной метели или дождя. Это судно с плоским дном, неглубоко сидящее в воде, имело в ширину два метра, что позволяло ему нести довольно большой парус. Последний имел форму рыбачьего паруса и прикреплялся одной стороной к носу, а другой – к вершине мачты высотой в пять метров.
В случае дурной погоды мачта снималась и укладывалась вдоль сидений.
Такое судно, конечно, не могло идти крутым ветром. Когда узкие проходы между льдами заставляли лоцмана держаться против ветра, парус спускали, и четыре здоровых канадца садились на весла.
Поверхность озера Беннетта была невелика. Ее нельзя было сравнить с обширными внутренними морями Северной Америки, где разыгрываются сильные бури. Для перехода по нему было вполне достаточно той провизии, которую взял с собой Билл: сушеное мясо, бисквиты, чай, кофе, бочонок водки и запас угля для печки. К тому же можно было рассчитывать на рыбную ловлю, так как рыба водится в этих водах в изобилии, а также и на дичь – куропаток и рябчиков, которые слетаются на берега озера.
В восемь часов лодка отвалила от берега. Лоцман Нелуто встал у кормового весла, за навесом, под которым поместились Эдита и Жанна. Сумми Ским и Бен Раддл расположились в середине лодки, около Билла Стелла, а четыре гребца – на носу, вооруженные баграми, чтобы отталкивать льдины.
Двигаться было довольно трудно, так как множество лодок загромоздило свободные проходы во льдах. Желая воспользоваться начавшимся ледоходом и благоприятным ветром, несколько сот лодок отправились со станции озера Беннетта. Среди этой многочисленной флотилии было иногда трудно избежать столкновений. И тогда такие крики, такие ругательства, такие угрозы раздавались во всех сторон! Иногда дело доходило и до драки.
После полудня встретились с полицейской лодкой. Сидевшим в ней людям часто приходилось вмешиваться в происходившие ссоры.
Начальник этого полицейского дозора знал Билла и при встрече окликнул его:
– Здравствуйте, Билл!.. Золотоискатели едут в Клондайк из Скагуэя без конца…
– Да, – ответил канадец, – больше, чем нужно…
– И больше, чем их вернется…
– Наверное! Сколько их проехало по озеру Беннетта?
– Около пятнадцати тысяч.
– И все еще нет конца?
– До конца еще далеко.
– Есть ли ледоход ниже по течению?
– Говорят. Вы сможете, вероятно, добраться до Юкона водой.
– Да, если не начнется опять мороз.
– Надо надеяться, что нет.
– Да?.. Спасибо.
– Счастливого пути.
Так как ветра не было, лодка двигалась довольно медленно. Она прибыла к оконечности озера Беннетта только после двух ночевок, к вечеру 4 мая.
В этом месте из озера вытекает маленькая речка, или, вернее, канал – Барибон, который на расстоянии одного лье отсюда впадает в озеро Тагиш.
Так как в дальнейший путь предстояло отправиться только после ночевки, то Сумми Ским захотел воспользоваться остатком дня, чтобы поохотиться на соседней равнине. Не успел он сообщить о своем намерении, как, к его удивлению и большому удовольствию, Жанна Эджертон объявила, что пойдет с ним.
Желание девушки должно было показаться более или менее странным ее спутникам. Но молодая девушка оказалась отличным охотником, не хуже Сумми Скима, и вскоре оба они вернулись, убив три пары куропаток и четырех рябчиков с бледно-зеленым оперением. Во время их отсутствия Эдита разложила на берегу костер из сухих дров, и изжаренная на угольях дичь была объявлена превосходной.
Озеро Тагиш, длиной в семь с половиной лье, соединяется с озером Марш узким проливом, который к прибытию каравана оказался загроможденным льдами. Пришлось тащить лодку при помощи нанятого мула на расстояние около полулье. Плавание, таким образом, возобновилось утром 7 мая.
Чтобы пройти всю длину озера Марш, понадобилось двое суток, хотя протяженность его не больше семи-восьми лье. Ветер перешел в северный, а на веслах двигаться быстро было нельзя. К счастью, лодок было здесь меньше, чем на озере Беннетта, так как многие из них остались позади, и стать на ночь у оконечности озера удалось 8 мая, еще до захода солнца.
– Если я не ошибаюсь, Билл, – сказал Бен Раддл после ужина, – нам остается пройти еще только одно озеро, последнее?
– Да, господин Раддл, – ответил Билл Стелл, – озеро Лабарж. Но раньше нам придется спуститься по реке Льюис, а это и есть самая трудная часть пути. Нам нужно будет пройти пороги Уайтхорз, где погибла с людьми и грузом не одна лодка.
Эти пороги действительно представляют наибольшую опасность на дороге от Скагуэя до Доусона. Они простираются на три с половиной километра из восьмидесяти пяти, которые отделяют озеро Марш от озера Лабарж. На этом коротком расстоянии понижение уровня воды достигает десяти метров, причем течение реки загромождено скалами, о которые легко могут разбиться лодки.
– Разве нельзя пройти это место берегом? – спросил Сумми Ским.
– Берег непроходим, – ответил Билл. – Но теперь строят железную дорогу, которая будет перевозить лодки со всем грузом через пороги.
– Если ее строят, – продолжал Сумми Ским, – значит, она еще не готова, Билл?
– Да, сударь, хотя на работе заняты сотни людей.
– В таком случае нам нечего думать о ней. Вот увидите, Билл, что железная дорога не будет готова и ко времени нашего возвращения.
– Если только вы не останетесь в Клондайке больше, чем предполагаете, – ответил Билл Стелл. – Когда едешь, думаешь одно, а когда приедешь, то не знаешь, когда вернешься…
– …и даже не знаешь, вернешься ли вообще! – с убеждением закончил Сумми Ским.
Лодка достигла порогов Уайтхорз после полудня на другой день, 9 мая. Она была не единственная из тех, что рискнули идти этим опасным путем. За ней шли другие лодки, многим из которых не суждено было пройти его…
Лоцманы, служащие на порогах, берут, понятно, очень высокую плату. За три километра они получают сто пятьдесят франков в один конец. Поэтому они и не думают менять это прибыльное занятие на ремесло золотоискателя.
Последняя часть порогов наиболее опасна
В этом месте скорость течения реки доходит до пяти лье в час. Таким образом, потребовалось бы весьма короткое время, чтобы спуститься через пороги, если бы не приходилось делать стольких поворотов среди базальтовых скал, капризно рассеянных между обоими берегами, и если бы не нужно было остерегаться льдов, столкновения с которыми достаточно, чтобы разбилась самая крепкая лодка. Все эти затруднения сильно замедляли движение.
Несколько раз лодка, державшаяся на веслах, рисковала столкнуться то с другой лодкой, то с льдиной, и только ловкость Нелуто выводила ее из затруднительного положения. Последняя часть порогов наиболее опасна, и именно здесь случаются, главным образом, катастрофы. Чтобы не быть выброшенным за борт, приходится крепко держаться за сиденья. Но Нелуто имел верный глаз, твердую руку и обладал невозмутимым хладнокровием. Он не мог избежать того, чтобы лодку не захлестнуло водой (ее, впрочем, тотчас же откачали), но зато он сумел, во всяком случае, благополучно миновать это опасное место.
– Ну а теперь, Билл, – воскликнул Сумми Ским, – самое трудное уже пройдено?
– Без сомнения, – ответил Бен Раддл.
– Конечно, – подтвердил Билл. – Теперь нам остается лишь пройти около ста шестидесяти лье по озеру Лабарж и по реке Льюис.
– Сто шестьдесят лье! – повторил Сумми Ским, смеясь. – Значит, можно сказать, что мы почти уже приехали!
Билл Стелл, посоветовавшись с Нелуто, решил сделать остановку на сутки на станции озера Лабарж, к которой прибыли к вечеру 10 мая. С севера дул сильный ветер. Лодка даже при помощи весел едва добралась до середины озера. При таких условиях лоцман тем меньше имел оснований продолжать плавание, что понижение температуры грозило морозом, вследствие которого лодка могла оказаться затертой льдами на середине озера.
Эта станция, основанная по тому же образцу и с теми же целями, что и станции озер Линдемана и Беннетта, состояла уже из сотни хижин и домов. В одном из таких домов, носившем громкое название отеля, путешественникам посчастливилось найти свободные комнаты.
Озеро Лабарж длиной около пятидесяти километров, разделяется в месте впадения реки Льюис на две части.
Войдя в озеро утром 12 мая, лодка затратила тридцать шесть часов, чтобы пройти первую часть озера. Таким образом, Билл и его спутники достигли течения реки Льюис после полудня 13 мая, испытав на пути сильную бурю. На другое утро они уже плыли по этой реке среди льдов.
Около пяти часов Билл отдал распоряжение пристать к правому берегу, у которого он намеревался провести ночь. Жанна и Сумми вышли на берег. Вскоре раздались выстрелы, и несколько пар уток и рябчиков, составивших ужин, позволили сэкономить взятую с собой провизию.
Эти ночные остановки, которые делал Билл Стелл, делали также и другие лодки, спускавшиеся по реке Льюис, и по обоим берегам вечером зажигались многочисленные огни.
Начиная с этого дня вопрос об оттепели мог считаться решенным. Под влиянием южных ветров термометр держался на пяти или шести градусах выше нуля. Опасаться, что река вновь замерзнет, не приходилось.
Опасаться нападения медведей по ночам тоже было нечего. В окрестностях реки Льюис их не замечалось, и Сумми Ским, к большому своему сожалению, не имел случая убить ни одного из этих ужасных хищников. Зато приходилось защищаться от туч комаров, и, только поддерживая костры до самого утра, с трудом удавалось избежать болезненных и раздражающих укусов.
Спустившись по течению Льюиса километров на пять – десять, Билл и его спутники после полудня 15 мая заметили устье Рио-Хуталинки, а на другой день – устья рек Биг и Сальмон, двух притоков реки Льюис. На следующий день лодка прошла мимо устья Рио-Уэльша, оставленного теперь золотоискателями; потом миновали Кассиар, пески которого, содержащие золото, в мелководье обнажаются.
Путешествие продолжалось при переменной погоде. Лодка шла то на веслах, то под парусом, а иногда и бечевой.
Двадцать пятого мая, когда большая часть реки Льюис, которая должна была влиться в реку Юкон, была пройдена в благоприятных условиях, Билл сделал остановку у лагеря Туренна, который занимал скалистый берег, покрытый в это время первыми цветами: анемонами, фиалками, подснежниками, крокусами и другими первенцами весны.
Тут остановились и многие другие эмигранты. Лодка, простояла здесь сутки, так как нуждалась в мелком ремонте, и Сумми Ским мог насладиться своим любимым занятием – охотой.
В последующие два дня благодаря течению, скорость которого равнялась четырем милям в час, лодка довольно быстро спустилась по реке. 28 мая, после полудня, пройдя лабиринт островов Миерсаль, она приблизилась к левому берегу и остановилась у подножия форта Селькирк.
Этот форт, выстроенный в 1848 году для нужд агентов Гудзоновской компании, а затем разрушенный индейцами в 1852 году, представлял собой теперь лишь довольно хороший базар. Окруженный хижинами и палатками эмигрантов, он расположен по течению главной местной водной артерии, которая, начиная с него, называется Юконом. Теперь эта река разлилась от вод Пелли, главного притока с правой стороны.
По исключительным, правда, ценам Билл нашел здесь все ему необходимое, и после суточной стоянки утром 13 мая лодка опять пошла вниз по течению. Не останавливаясь, она прошла устье реки Стюарт, к которой начинали стекаться золотоискатели. На протяжении трехсот километров уже были разбиты прииски. Затем лодка остановилась на полдня в Огилви, на правом берегу Юкона. Ниже этого места река все больше и больше расширялась, и лодки могли свободно лавировать здесь среди льдов, которые плыли к северу.
Оставив позади себя устье Индиана-ривер и Сиксти-Майлз-Крик, которые находятся друг против друга, в сорока восьми километрах от Доусона, Билл и его спутники после полудня 3 июня достигли наконец столицы Клондайка.
В тот момент, когда путешественники выходили из лодки, Жанна подошла к Бену Раддлу и протянула ему листок, вырванный ею из записной книжки. На этом клочке бумаги она успела на ходу написать несколько слов.
– Позвольте мне, господин Раддл, – сказала она, – оформить нашу сделку.
Бен Раддл взял бумажку и прочел на ней:
«Получено от господина Бена Раддла вполне отвечающее условиям нашего контракта путешествие от Скагуэя до Доусона, что и удостоверяю настоящей распиской».
– Отлично, – сказал невозмутимо Бен, кладя с самым серьезным видом бумажку в карман.
– Позвольте мне также, господа, – продолжала Жанна, обращаясь на этот раз к обоим кузенам, – прибавить к этой расписке благодарность Эдиты, а также и мою собственную за оказанное нам вами внимание, за которое я надеюсь отплатить вам тем же.
Не сказав больше ни слова, Жанна пожала руку Бену Раддлу. Но когда очередь дошла до Сумми Скима, то последний, не скрывая волнения, удержал в своих руках маленькую ручку, которая была ему протянута.
– Ну… госпожа Жанна, неужели вы, в самом деле, нас покидаете? – сказал он, смешавшись.
– А вы сомневались в этом? – ответила с изумлением Жанна. – Разве это не было условлено заранее?
– Да, да… – согласился Сумми. – Но я надеюсь, по крайней мере, что мы еще увидимся?
– Надеюсь, господин Ским. Но это будет зависеть не от меня, а от случайностей, которые могут произойти при добыче золота.
– Золота!.. – воскликнул Сумми. – Как, госпожа Жанна, вы все еще не отказались от этого безумия?
Жанна сухо освободила свою руку.
– Я не вижу ничего безумного в моем плане, господин Ским, – сказала она обиженным тоном. – Вы могли бы догадаться, что я приехала в Доусон не для того, чтобы неожиданно менять свои мнения, как флюгер… Тем более теперь, когда я взяла на себя обязательство, которое я надеюсь с честью выполнить, – прибавила она, обращаясь к Бену Раддлу.
Сумми Ским сделал ужасно печальное лицо. То, что он испытывал, было для него, хотя он и не сознавал этого, большим горем.
– Конечно… конечно! – бормотал он несвязно, глядя, как обе девушки твердым шагом удалялись по направлению к госпиталю Доусона.
Назад: Глава седьмая. Чилкут
Дальше: Глава девятая. Клондайк
