Глава пятая. Урок бокса
Итак, случаю угодно было, чтобы Сумми Ским отправился с Беном Раддлом в самые северные области Америки. Он противился этому предприятию всеми силами. Он выставил против него все соображения. Но в конце концов достаточно оказалось нескольких слов молодой девушки, чтобы его непреклонное решение за несколько секунд поколебалось.
Не было ли это отступление до некоторой степени добровольным? Решился бы Сумми Ским вернуться в Монреаль без Бена Раддла? Хватило бы у него терпения остаться ждать его в относительном комфорте Доусона? Сомнительно.
Во всяком случае, эти вопросы должны были остаться без ответа, так как Сумми Ским отправлялся вместе со своим кузеном к Золотой горе.
«Уступить один раз, – говорил он себе, – значит уступать всегда. И в этом виноват я один! Ах, “Зеленая Поляна”! Как ты далеко!»
Нужно ли признаться в этом? Отчасти эти упреки Сумми Скимом делались самому себе только для очистки совести. Конечно, он тосковал по своей «Зеленой Поляне». Но все-таки что-то, чего он сам не мог объяснить себе, в то же время радовало его и пело в нем. Он чувствовал себя счастливым и беззаботным, как ребенок, и перспектива довольно трудного путешествия его нисколько не пугала. Оставалось предположить, что это хорошее расположение духа и любовь к авантюрам возбуждали в нем предстоящие в пути развлечения охотой.
Благодаря ранней весне Билл Стелл вернулся в Доусон в первых числах мая, чтобы, согласно условию, сопровождать обоих кузенов обратно в Скагуэй, откуда они должны были сесть на пароход, идущий в Ванкувер.
Билл Стелл не особенно удивился тому, что планы Бена Раддла до такой степени изменились. Он слишком хорошо знал, что прибыть в Клондайк – значило рисковать надолго остаться там.
– Так вот как? – сказал Билл Сумми Скиму.
– Да, так, Билл, – только и ответил Сумми.
Однако последний, узнав, что Билл согласился принять участие в новой кампании, очень остался этим доволен.
Это была действительно хорошая мысль. Бен Раддл не побоялся открыть Биллу Стеллу, к которому питал полное доверие, тайну француза Жака Ледена, известную до тех пор лишь ему самому, Сумми Скиму и обеим кузинам Эджертон.
Сначала проводник не поверил в существование Золотой горы. Он слышал об этой легенде, но не придавал ей серьезного значения. Но когда Бен Раддл рассказал ему историю Жака Ледена и показал карту, на которой была обозначена эта гора, Билл сделался доверчивее и мало-помалу уступил доводам инженера.
– Там несметные богатства, Билл, – повторял Бен Раддл, – в этом нет никакого сомнения. И если мне удалось убедить вас, то почему бы вам не отправиться с нами, чтобы получить свою часть?
– Там несметные богатства, Билл
– Вы предлагаете мне сопровождать вас на Золотую гору? – спросил Билл Стелл.
– Нет, не только сопровождать, Билл, но быть нашим проводником. Ведь вы уже посещали северные территории. Если экспедиция не удастся, я щедро заплачу вам за ваши труды, а если она удастся, то почему бы вам не воспользоваться богатствами этого вулкана?
Несмотря на всю свою философию, Билл Стелл колебался. Никогда еще ему не представлялся подобный случай.
Путала его, главным образом, продолжительность путешествия. Лучшая дорога шла по ломаной линии, проходящей через форт Макферсон, где он когда-то бывал, и длина ее достигала шестисот километров.
– Это почти такое же расстояние, как от Скагуэя до Доусона, – заметил инженер, – а оно вас никогда не путало.
– Конечно, господин Раддл. Я даже прибавлю, что путь от Доусона к Макферсону легче. Но дальше, по направлению к устью Маккензи, дело обстоит иначе.
– Зачем предполагать худшее? – возразил Бен Раддл. – В общем, шестьсот километров можно сделать в один месяц.
Это было действительно возможно при условии, что не случится никакой непредвиденной задержки, весьма возможной в этих северных странах.
Билл Стелл все-таки колебался.
Но это продолжалось недолго. К настояниям Бена Раддла присоединились просьбы Нелуто, Сумми Скима и Жанны Эджертон. Все они убеждали проводника самым красноречивым образом и приходили к одному и тому же заключению: раз путешествие уже решено, участие в нем Билла становилось чрезвычайно ценным и увеличивало шансы на успех.
Что касается Нелуто, то экспедиция, настоящей цели которой он не знал, ему очень улыбалась. Какую великолепную охоту можно было предвидеть на этих территориях!
– Остается узнать, кто там будет охотиться? – заметил Сумми Ским.
– Да мы, – ответил Нелуто, несколько удивленный этим замечанием.
– Если только не будут охотиться за нами, – ответил Сумми.
В самом деле, эти полярные области посещаются в летнее время индейцами, от которых нельзя было ожидать ничего хорошего.
Приготовления к отъезду были быстро окончены. Билл Стелл запасся всем необходимым для путешествия: повозками, складными лодками, палатками и мулами, пропитание которых на обильных травой равнинах не представляет затруднений и которые вообще предпочитаются собакам. Что касается провизии, то, не говоря об охоте и рыбной ловле, ею легко было запастись в Доусоне, где для этой цели существуют специальные компании, обслуживающие прииски Клондайка. В оружии и амуниции недостатка тоже не было.
Возглавляемый Биллом Стеллом караван состоял из обоих кузенов, Жанны Эджертон, Нелуто с его повозкой и лошадью, Патрика Ричардсона, девяти канадцев, которые работали на прииске № 129, и шестерых служащих Билла Стелла. Всего, таким образом, был двадцать один человек. Этого небольшого числа людей было совершенно достаточно для эксплуатации Золотой горы, так как, по словам Жака Ледена, вся работа заключалась лишь в том, чтобы собирать золото в потухшем кратере вулкана.
Приготовления к отъезду велись с такой энергией, что 6 мая можно уже было двинуться в путь.
Прежде чем покинуть Доусон, Бен Раддл захотел еще раз увидеть, в каком положении находятся прииски на Форти-Майлз-Крик. По его распоряжению Лорик и Нелуто были отправлены туда, чтобы узнать об этом.
Положение было все то же. Прииск № 129, как и другие, был совершенно затоплен. Река, сделавшаяся от землетрясения вдвое шире, укрепилась в своем новом русле. Отвести ее на старое русло было, может быть, если и не совсем невозможно, то все же настолько трудно и дорого, что никто об этом не думал. Во всяком случае, Лорик вернулся с полным убеждением, что какую-либо надежду на эксплуатацию этих приисков надо оставить навсегда.
Пятого мая приготовления к отъезду были закончены. После обеда Сумми Ским и Бен Раддл отправились в госпиталь прощаться с Эдитой и доктором.
Там была и Жанна, проводившая последний день вместе со своей кузиной. Эдита, по обыкновению, имела совершенно спокойный вид. Что она думала об этом путешествии? Трудно было угадать это.
– У меня нет никакого мнения на этот счет, – ответила она на вопрос Бена Раддла. – Каждый живет, как умеет. Главное в том, чтобы хорошо делать то, за что принимаешься.
Беседа продолжалась более двух часов. И, странная вещь: в ней почти исключительно принимали участие Сумми и Жанна. Эдита же и Бен Раддл, точно чем-то подавленные, хранили молчание.
Некоторую веселость проявил лишь Сумми при самом расставании.
– Наша программа, – сказал он, – не унывать! Итак, будем веселы. Еще до зимы мы вернемся, согнувшись под тяжестью золота!
– Будем надеяться, – пробормотал Бен Раддл с какой-то усталостью.
Эдита пожала ему с чувством руку.
Когда они вышли за дверь и направились к доктору Пилькоксу, Сумми с живостью обратился к Бену.
– Что с тобой? – спросил он его. – У тебя такой вид, точно ты собрался на похороны, и Эдита, кажется, берет с тебя пример. Нельзя сказать, чтобы такое поведение нас ободряло. Или тебе уже больше не улыбается это путешествие?
Бен Раддл сделал над собой усилие, точно прогонял какую-то докучливую мысль, и сказал:
– Ты шутишь!
Что касается доктора Пилькокса, то вот каково было его мнение об этой экспедиции:
– Вы сделаете великолепное путешествие, так как местность там должна быть еще прекраснее, чем в Клондайке. Если бы вы поехали к югу, это значило бы, что вы направляетесь обратно в Монреаль, и мы больше не увидели бы вас. Теперь же по крайней мере мы увидимся по вашему возвращению в Доусон.
Остаток дня Бен Раддл посвятил совещанию с Лориком. К счастью, Сумми не узнал, о чем они говорили между собой. Он очень рассердился бы, если бы ему стали известны намерения кузена.
После долгих бесед с Лориком в продолжение нескольких месяцев инженер в конце концов действительно заразился той золотой лихорадкой, которой так боялся Сумми. Лорик был отъявленным золотоискателем, вся его жизнь прошла на приисковых работах, и мало-помалу он втянул в свои интересы Бена Раддла. Таким образом, отъезд в Монреаль был мысленно отложен инженером на долгий срок. Все его интересы сосредоточились на Клондайке, этом неисчерпаемом источнике тех возбуждений, которые манили его к себе как игрока по натуре.
Бен Раддл решил, что Лорик не примет участия в экспедиции, которая отправлялась к северу. Он должен будет остаться в Доусоне, чтобы следить за всеми событиями, интересующими золотоискателей. Если бы представился какой-либо благоприятный случай, он был бы уполномочен воспользоваться им.
После окончания всех этих переговоров, на другой день, в пять часов утра, караван выступил из Доусона и направился к северо-востоку.
Погода стояла отличная. Небо было чистое, ветер чуть-чуть дул, а температура стояла на пяти-шести градусах выше нуля. Снег сильно стаял, и только местами земля была еще покрыта снежным покровом.
Нечего и говорить, что маршрут был выбран самым тщательным образом. Билл Стелл уже делал переходы от Доусона к форту Макферсон, и в этом отношении на него можно было положиться вполне.
За исключением, может быть, Сумми Скима и Патрика Ричардсона, все участники экспедиции были полны надежды на успех предприятия. Да и сам Сумми Ским скорее беззаботно относился к путешествию, чем беспокоился о его исходе. После долгого вынужденного бездействия он отправлялся в путь – неизвестно отчего – счастливый и в отличнейшем настроении.
Что касается Патрика, то у него не было никакого собственного мнения об этой экспедиции. Накануне отъезда Жанна сказала ему:
– Патрик, завтра мы отправляемся.
– Хорошо, господин Жан, – ответил преданный ей великан, который не хотел замечать до сих пор, по-видимому, что его хозяин стал женщиной.
Другие – те, по крайней мере, кто был посвящен в секрет, то есть Бен Раддл, Жанна Эджертон, даже Билл Стелл, – признавали существование и Золотой горы, и ее богатства. Остальная же часть каравана, знавшая лишь, что она отправляется на север в поисках прииска, была просто проникнута легковерной надеждой на удачу и уже предвкушала удивительные результаты экспедиции. Говорили о необыкновенных качествах Бена Раддла как инженера. Передавали друг другу на ухо, что Билл Стелл ведет караван к местам со сказочными богатствами, которые инженер уж точно сумеет извлечь из земли.
В таком настроении караван выступил из Доусона. Выехав из города, повозка Нелуто, в которой разместились оба кузена и Жанна Эджертон, двинулась было довольно быстро. Но вскоре она должна была умерить шаг, так как нагруженные телеги не поспели за ней. Однако все же первые переходы оказалось возможным ускорить, так как гладкая равнина не представляла никаких препятствий для движения. Часто, чтобы облегчить мулов, люди шли пешком. Бен Раддл и Билл Стелл разговаривали тогда о занимавшем их предприятии. Сумми Ским и Нелуто пользовались этим временем для охоты в окрестностях и благодаря обилию в этих краях дичи не теряли даром пороха. Затем, как только наступали сумерки, караван останавливался на ночлег.
На десятый день после выступления из Доусона, а именно 16 мая, караван перешел полярный круг. За все это время никаких приключений в пути не случилось. Путешественники даже не встретили на этой первой части своего пути индейских племен, которых служащие Гудзоновской компании оттесняют всё дальше и дальше к западу.
Погода стояла хорошая. Привыкшие к усталости люди были здоровы и легко переносили путешествие. Мулы находили себе обильную пищу на зеленеющих равнинах. Что касается ночных стоянок, то их устраивали у берегов речек и на опушках березовых, тополевых и хвойных лесов, которые тянутся здесь бесконечной полосой к северо-востоку.
Вид местности мало-помалу изменялся. На восточном горизонте начал обозначаться хребет Скалистых гор. Эти горы начинаются как раз в этой части Северной Америки и продолжаются затем на всем протяжении материка.
Пройдя полярный круг, караван должен был через несколько километров перейти вброд один из притоков Поркьюпайна.
Вследствие обилия речек и неровности почвы дорога к северу от этой реки стала довольно трудной, и если бы не ловкость Нелуто, ось или колеса повозки сломались бы не раз.
Впрочем, никто этому не удивлялся, так как никто и не ожидал найти в этих заброшенных местах шоссейные дороги, освещенные газовыми фонарями. Лишь один Билл Стелл, который когда-то проезжал этим путем, выражал по этому поводу некоторое удивление.
– Дорога казалась мне лучше, когда я проезжал по ней двадцать лет назад, – сказал он однажды, когда караван вошел в узкое ущелье.
– Однако дорога не должна была измениться с тех пор, – заметил Сумми Ским.
– Может быть, эта перемена объясняется суровостью последней зимы? – сказал инженер.
– Я тоже так думаю, – ответил Билл Стелл. – Холода стояли такие исключительные, что земля промерзла на большую глубину. Поэтому я советую быть настороже ввиду возможных обвалов с гор.
Действительно, таких обвалов произошло несколько. Огромные глыбы кварца и гранита обрушивались на деревья, коверкая и ломая их, и одна из телег едва избежала опасности быть раздавленной такой тяжелой массой.
В течение двух дней переходы были трудные. Удавалось проходить лишь небольшие расстояния. Происходили задержки, на которые Бен Раддл сердился, а Сумми Ским смотрел со спокойствием философа. Золото не тянуло его к себе, и раз ему не удалось вернуться на родину, путешествие было для него так же безразлично, как и что-либо другое. К тому же он должен был признаться себе, что вполне счастлив.
– Удивительный человек этот Бен, – говорил иногда Сумми Жанне Эджертон. – Он точно с цепи сорвался.
– Нисколько, – отвечала Жанна. – Он просто спешит, вот и все.
– Спешит? – повторял Сумми. – Зачем спешить? Он всегда портит настоящее своими заботами о будущем. Я же беру жизнь такой, какая она есть.
– Это оттого, что у господина Раддла есть цель. Он направляется к Золотой горе, и путь, который нужно пройти до нее, является лишь не интересующим его средством.
– Если только Золотая гора существует, – возражал Сумми, – мы доберемся до нее не за восемь, так за пятнадцать дней. К тому же я рассчитываю на заслуженный нами отдых в форте Макферсон. После такой дороги всякий имеет право растянуться на постели.
– Если только в форте Макферсон есть гостиницы.
После расспросов по этому поводу Билл объявил, что гостиницы в форте нет.
– Форт Макферсон, – сказал он, – лишь пост, построенный для агентов компании. Но там есть комнаты.
– Ну, раз есть комнаты, значит, есть и постели, – возразил Сумми Ским, – и я не прочь вытянуть на них ноги на две-три ночи.
– Сначала надо добраться до них, – сказал Бен, – а для этого не следует делать бесполезных остановок.
Караван, впрочем, и без того двигался со скоростью, какая была возможна в узких извилистых ущельях. И как ни торопил его Бен Раддл, все же потребовалась целая неделя, чтобы выбраться из области гор и добраться до реки Пил.
Ее достигли лишь 21 мая после полудня и перешли через этот важный приток Маккензи по загромождавшим еще его льдам. Переход этот закончился до наступления ночи. Лагерь разбили у воды, на правом берегу, под высокими елями. Поставив палатки, занялись приготовлением нетерпеливо ожидаемого ужина.
День закончился драматическим эпизодом. Как только был разбит лагерь, один из канадцев, опустившийся по берегу вниз по течению, прибежал назад с искаженным от страха лицом.
– Берегись!.. Берегись! – закричал он.
Все вскочили в беспорядке. Только Сумми по привычке охотника схватил свой карабин. В один момент он уже приготовился к стрельбе.
– Индейцы? – спросил он.
– Нет, – ответил Билл Стелл, – медведи.
По следам беглеца действительно бежали три огромных медведя страшного вида, принадлежащих к известной породе гризли, обитающей в ущельях Скалистых гор.
Медведи были голодны. Так, по крайней мере, можно было судить по их ужасному реву, который страшно перепугал мулов, еще более усилив этим начавшуюся в лагере панику. Прежде чем люди успели подумать о защите, все три медведя были уже в середине лагеря.
Случайно впереди всех оказалась Жанна Эджертон. Она сделала попытку бежать, но было очевидно, что это уже поздно. Одним прыжком Сумми заслонил ее собой и, вскинув ружье, произвел один за другим два выстрела.
Сумми никогда не промахивался. Таково было его убеждение, которое теперь лишний раз подтвердилось. Два медведя были убиты наповал.
Оставался еще третий. Не обращая внимания на убитых медведей, он продолжал бежать. Еще одно мгновение – и зверь схватил бы безоружного Сумми, который, решив дорого продать свою жизнь, схватил ружье за ствол в виде дубины и ждал атаки.
Вдруг медведь пошатнулся. На него напал сбоку Патрик Ричардсон. Обладая лишь тем оружием, которым одарила его природа, ирландец по всем правилам ирландского бокса так сильно ударил ногой медведя в бок, что животное потеряло равновесие.
Медведь сделал полуоборот и, огласив воздух страшным ревом, бросился на храброго противника. У зрителей этой неожиданной сцены вырвался крик ужаса. Один только Патрик не проявлял ни малейшего волнения.
Это было действительно великолепное зрелище: с одной стороны, огромное, совершенно разъяренное животное, которое с открытой пастью неслось на врага со всем ослеплением бешенства, с другой – великолепный физический образчик человеческой расы, такой же громадный и сильный, как и его страшный противник, хуже вооруженный, конечно, но обладавший – несмотря на свое малое развитие – вместо оружия той искрой сознательности, которая составляет исключительную привилегию человека.
Казалось, перед глазами была сцена из жизни доисторического человека, когда наши предки завоевывали землю исключительно силой своих мускулов.
И на этот раз умственное превосходство должно было одержать победу. Как раз в тот момент, когда медведь уже готов был задушить Патрика в своих косматых объятиях, рука ирландца вдруг вытянулась с быстротой молнии, и его кулак, точно дубина, поразил животное прямо в морду.
Удар был очень сильный. Медведь зашатался на задних лапах и опрокинулся навзничь. Патрик тихонько засмеялся и, не двигаясь с места, приготовился к новому нападению.
Оно не заставило себя ждать. Упав, зверь тотчас же поднялся с окровавленной мордой и, пьяный от бешенства, бросился со всех ног на врага.
Патрик оставался таким же спокойным. Выбрав удобный момент, он ударил медведя на этот раз обеими руками сразу. Левой он подбил животному глаз, а правой нанес такой сильный удар тому в морду, что брызнула кровь и послышался треск сломанных клыков.
Снова медведь опрокинулся навзничь, и снова Патрик благородно стал ожидать, чтобы животное поднялось для продолжения схватки.
Нельзя было бы вести себя великодушнее.
Впрочем, теперь медведь поднялся медленнее, чем в первый раз. Он стал наконец на задние лапы, но тотчас опустился назад. Он не двигался. С растерянным видом он тер лапой подбитый глаз, а его толстый язык облизывал окровавленные ноздри.
Устав ждать, Патрик приготовился к новому выпаду и сделал шаг вперед. Медведь отступил на шаг назад. Ирландец тогда сделал еще шаг вперед, затем третий. Зверь продолжал отступать. К неописуемому изумлению присутствующих, это продолжалось минуты три.
Наконец, выведенный из терпения, Патрик захотел ускорить развязку. Отчаявшись настигнуть врага и поняв, что надо иметь для этого метательное орудие, он наклонился, чтобы поднять и бросить камень. Это, по его мнению, должно было заставить медведя опять перейти в наступление.
Но этого не случилось. Заметив движение ирландца, зверь не стал ждать его результатов. Полученный урок, очевидно, вполне удовлетворил животное. Оно опустилось на все четыре лапы и, боязливо поджав зад, с виноватым видом пустилось рысью наутек, с опаской оглядываясь подбитым глазом на своего победителя.
С растерянным видом медведь тер лапой подбитый глаз
Через несколько минут медведь исчез в лесу.
Этот неожиданный результат боя вызвал гомерический хохот, сопровождаемый громом аплодисментов. Все окружили Патрика и стали его поздравлять.
– Спасибо, Патрик, – сказал с чувством Сумми Ским, крепко пожимая руку своему спасителю.
– Да, спасибо, – повторила великану Жанна. – Спасибо и браво.
Патрик, по-видимому, и не заметил присутствия Сумми. Он повернулся к девушке, которая одна населяла для него всю землю, и скромно сказал:
– Не за что. Видите ли, этот зверь совсем незнаком с боксом, господин Жан.
Назад: Глава четвертая. Сёрк-Сити
Дальше: Глава шестая. Цель достигнута
