Глава 26

Ночь и день ожидания, томления в неведении, хождения взад-вперед, объедания ногтей и вздрагивания при любом звуке и крике Дейзи. Ночь и день игнорирования сообщений и звонков от мужа. Ночь и день равнодушия к еде, горючих слез и мрачных мыслей.

И вот наконец все это подходит к концу. Уже вечер вторника, и скоро приедет Доминик.

Дейзи спит наверху, а я лежу внизу, свернулась клубочком на диване, как кошка, которая вроде бы спит, но готова прыгнуть в любой момент. И наотмашь ударить лапой или с воплями унестись прочь. Терпеливо жду в темноте перед телевизором с выключенным звуком. Жду, предвкушая предстоящий разговор и одновременно страшась его. Страшась до такой степени, что меня даже подташнивает.

Я вся напрягаюсь, когда слышу, как машина Доминика заезжает на площадку.

Желудок скручивается в узел одновременно с поворотом ключа.

Щелк.

В коридоре включается свет, и я судорожно втягиваю в себя воздух. Прикидываю, что говорить. Пытаюсь представить, какая будет реакция. Закончился ли мой брак? Стану ли я матерью-одиночкой? А может, я делаю из мухи слона? Может, между Домиником и Мел ничего нет? Может, все это плод моего больного воображения? Но если ничего нет, почему Мел отказалась рассказывать, что происходит? Почему она повторяла, что я должна поговорить с Домиником? Почему она не зашла ко мне и не проведала?

– Привет, Кирст! – Дверь в гостиную распахивается, и я вижу его, залитого светом. Для меня он уже выглядит по-другому, каким-то далеким. Не тем Домиником, которого я знала всю жизнь. Не мужем, а чужим человеком.

– Привет. – Это слово едва не застревает у меня в горле.

– А что ты сидишь в темноте? – спрашивает он. – Как же я скучал по вам, девчонки. Как вы тут? – Он кладет ключи на столик в коридоре и входит в гостиную. – У тебя проблемы с телефоном? Я звонил и посылал сообщения. – Он включает свет.

Я морщусь и смотрю на свои руки. У меня дрожат пальцы.

– Кирсти? – с ноткой раздражения в голосе говорит Доминик.

– Как учеба? – спрашиваю, уверенная, что Доминик обязательно заметит нарочитую бодрость в моем голосе.

Он бросает на меня недоуменный взгляд, прежде чем ответить.

– Все хорошо. Узнал несколько новых приемов продажи, а так больше ничего существенного. То же, что и всегда, ты же понимаешь. Они могли бы уложиться в два часа. Умираю, хочу пива. Тебе принести?

– Мне нельзя, – говорю. – Грудное вскармливание, если ты забыл. – Встаю и позволяю себя поцеловать, а потом иду вслед за ним на кухню.

– Ты так и не сказала, как вы с Дейзи, – говорит он, открывая холодильник и доставая бутылку «Перони».

– Отлично.

– Тебе лучше… ну, после визита к врачу?

– Да, со мной все хорошо. – Я пожимаю плечами.

– О. Здорово. Ну а как наша маленькая девочка?

– Отлично. – Доминик не может не замечать, что мой тон становится резче.

Он берет из ящика открывалку, срывает с бутылки крышку и делает большой глоток.

– Послушай, Кирст, я хотел извиниться… ну, за ту историю, когда взял Дейзи в магазин, а ты спала. Надо было убедиться, что ты слышала меня. Ведь знал, что ты дремлешь, когда предупреждал тебя. Я действительно сожалею о том, что заставил тебя понервничать. Поступил необдуманно.

Я киваю, мои губы плотно сжаты. Он думает, что я сержусь на это. Только он ошибается.

– Ну, я прощен? – Доминик с неуверенной улыбкой смотрит на меня, уверенный в том, что я не могла не смягчиться.

– Я нашла твои солнцезащитные очки, – с каменным лицом говорю я, наблюдая за его реакцией.

– Мои очки? – Его губы растягиваются в подобающую ситуации улыбку. – О, здорово. Думал, потерял их. Конечно, в них ничего особенного, они не из дорогих, но мне очень нравятся. Кстати, а где ты их нашла?

– У Мел дома, – отвечаю. – Я пошла туда, чтобы внести ясность в наши с ней отношения, и увидела твои очки, ты не представляешь где – в миске с фруктами.

– А что они делали… – Он замолкает на секунду и откашливается. – Что они там делали?

– Вот ты мне и расскажи, – говорю я, складывая на груди руки.

– Что все это значит? – спрашивает он, глядя на меня поверх бутылки с пивом. – Ты смотришь на меня так, будто я сделал что-то плохое.

– Я спросила у Мел, как твои очки оказались в ее доме, и она ответила, что это не ее дело. Она сказала, что я должна спросить у тебя. Вот и спрашиваю.

– Проклятье. Чертова Мел. Просил же ничего не говорить.

У меня на глаза наворачиваются слезы, а с губ срывается вопрос:

– Вы с ней встречаетесь?

– Встречаемся? – У Доминика расширяются глаза. – Нет! Ты подумала… Ты подумала, что мы с ней… О, Кирст, нет. Иди сюда. – Он ставит бутылку на стол и пытается обнять меня, но я отстраняюсь.

– Ну а что, по-твоему, я должна была подумать? – восклицаю я. – Мел молчит и отсылает к тебе. Что бы ты подумал на моем месте?

Доминик кивает.

– Все ясно. Я идиот. Но она не должна была рассказывать… Ой, не бери в голову.

– Итак? Зачем ты к ней ходил? В чем ваш большой секрет?

Неожиданно у меня появляется страшное предположение, что у Доминика связь совсем не с Мел. А что, если с Тамсин? Что, если она снова видится с Домиником и Мел знает об этом? Что, если она покрывает их и поэтому сказала, что это не ее дело? Господи, прошу тебя, только не это!

– Тебе он не понравится, – говорит Доминик.

Мне и так все не нравится.

– А ты просто расскажи. – Я хочу от него одного – правды.

Он вздыхает и делает глоток пива.

– На прошлой неделе Мел прислала мне сообщение с просьбой зайти к ней. Сказала, что просит меня об одолжении. Говорить по телефону она отказалась, поэтому я зашел к ней после тренировки. – Он смотрит на меня, ожидая моего отклика. Я молчу. Жду продолжения. – Ситуация самая обычная – она на мели. Она исчерпала не только кредит по своим картам, но и лимит сверх кредита. Поэтому спросила, мог бы я дать ей в долг триста фунтов, чтобы продержаться до поступления ежемесячной выплаты от Криса.

Я такого не ожидала. Однако тут же задаюсь вопросом, а не состряпана ли эта легенда для того, чтобы держать меня в неведении.

– Откуда мне знать, что ты говоришь правду?

– Господи, Кирсти! А зачем мне врать? Я же твой муж.

– Если у тебя связь с Мел или с кем-то еще…

– Нет у меня никакой связи! Мел не в моем вкусе.

– Она во вкусе всех, – отрезаю я.

– Она слишком требовательная, слишком назойливая. Я, конечно, люблю ее, но не до такой степени. Она мой друг, не больше. А женился я на тебе! Если не веришь, могу показать банковскую выписку – на прошлой неделе я снял в банкомате триста фунтов.

– То есть она на самом деле попросила у тебя в долг? – Я тяжело опускаюсь на кухонный стул, обдумывая объяснение. Доминик кивает, краснея. – И ты дал ей деньги?

– А что я, по-твоему, должен был сделать? Она наш друг, у нее трудности с деньгами. Она сказала, что вернет мне долг в следующем месяце. – Я выдыхаю. – Я знал, что ты взбесишься, – продолжает он, – поэтому сказал, чтобы она тебе ничего не говорила. Я виноват перед тобой. Я полный идиот.

– Дело не в деньгах, Доминик. Дело в том, что ты мне солгал. И из-за этого я промучилась целых два дня, думая, что ты спишь с Мел. А еще ты выставил меня дурой перед моей подругой. И заставил усомниться в нашем браке. Прости, что заподозрила тебя, но я ведь уже сталкивалась с этим!

– Кирст! – Он устремляет на меня оскорбленный взгляд.

Наверное, мне не стоило вспоминать о той связи на одну ночь с Тамсин – история древняя, он потом долгие месяцы просил прощения, и я решила простить его. Однако ложь вынудила меня снова усомниться в нем. И сейчас я слишком взвинчена, чтобы испытывать какие-то иные чувства, кроме злости.

– Нет, Доминик. Похоже, ты намеренно пытаешься разрушить наши отношения.

– Кирст, я ужасно виноват. Знаю, что все порчу. Что мне сделать? Как искупить свою вину?

– Ну, можно было бы начать с того, чтобы не иметь от меня секретов и не одалживать моей лучшей подруге деньги, которых у нас нет.

Доминик кивает и сутулится, всем видом давая понять, что раскаивается. Но в следующее мгновение расправляет плечи и вскидывает голову.

– Кстати, – говорит он.

– Что кстати?

– Ну, ты говоришь, что я не должен был у тебя за спиной одалживать Мел деньги, но разве ты сама не этим занималась?

– Этим, – отвечаю, – однако я пришла к тебе и все честно рассказала, и мы договорились, что больше не будем ссужать ее деньгами. И после этого ты у меня за спиной даешь ей взаймы, а меня выставляешь в дурном свете. По сути, ты вбил клин между мной и Мел.

– Да все у вас с Мел наладится.

– Ты этого не знаешь. В настоящий момент мне противны вы оба. Ты одолжил ей деньги после того, как я выразила ей свое недовольство тем, что она не возвращает долги мне. Ты выставил меня с отвратительной стороны.

Доминик кусает губу.

Меня накрывает волна усталости. Мне бы радоваться тому, что у Доминика нет связи на стороне, но меня всю трясет от раздражения и разочарования. Конечно, я с облегчением узнала, что мой муж не встречается ни с Мел, ни – что еще хуже – с Тамсин, однако остается еще много проблем, которые нам с ним нужно решить. Я всегда считала нас с Домиником командой, единым целым. А теперь, как мне кажется, мы все дальше и дальше удаляемся друг от друга, и я не знаю, как это остановить.