Глава 27

Я стою перед зеркалом в спальне и тщательно наношу макияж. Очень нужно скрыть огромные баулы под глазами. После ссоры на неделе мы с Домиником пришли к напряженному перемирию. Сегодня суббота, и Джимми и Роза устраивают вечеринку с барбекю. Если честно, я бы предпочла семейный пикник на пляже, или долгую прогулку, или вообще воткнуть ржавые иголки себе в глаза, но Доминик считает, что вечеринка будет нам на пользу. А если не пойду, это превратится в еще один повод для ссоры. Так что я пытаюсь придать себе презентабельный вид, чтобы хорошо выглядеть перед соседями, которые в курсе той унизительной истории, когда Доминик взял Дейзи в магазин.

Во втором доме уже врубили музыку, и я узнаю песенку из какого-то чарта, названия которой не помню. Буханье ударных только подстегивает тех кошек, что скребут у меня на душе, так что долго там задерживаться я не собираюсь. Максимум час, потом скажу, что надо кормить Дейзи, или придумаю какую-нибудь еще отговорку.

– Ты готова, Кирст? – спрашивает Доминик, коротко стуча в дверь спальни.

– Еще две минуты! – отвечаю я.

– Я жду внизу.

Ликование в его голосе раздражает меня. И чего его так радует вечеринка у двадцатилетних? Действительно ли мы отдаляемся друг от друга? Неужели я становлюсь скучной и занудной матроной, в то время как у него еще не иссякло желание тусоваться? Накладывая искусственный загар на щеки, я стараюсь думать о нем объективно. До рождения Дейзи я, наверное, пришла бы в восторг от перспективы повеселиться на вечеринке. Сейчас же у меня ощущение, что больше ничто не может меня обрадовать. Любое событие вызывает либо тревогу, либо гнев, либо печаль. Я затаиваю дыхание, чтобы остановить слезы. Да почему, черт побери, я все время плачу?

Врач, вероятно, была права – у меня переутомление, и мне следовало бы пойти в группу по медитации, как она советовала. Но тогда мне придется признать, что я не справляюсь, что я потерпела крах как мать. Я много лет хотела ребенка, и вот наконец у меня есть Дейзи, однако я не могу наслаждаться материнством, потому что то плачу, то вою, то запираюсь в четырех стенах от всего мира. Надо прекратить этот спуск в кроличью нору. По идее, я должна с радостью идти на вечеринку, а не анализировать, почему моя семейная жизнь катится под откос. И я пойду на это барбекю и попытаюсь откусить хоть капельку всеобщего веселья – хотя бы для того, чтобы доказать самой себе, что я все та же, какой была раньше. Что я не потеряла саму себя.

– Кирсти! Ты идешь? – кричит снизу Доминик. Теперь в его голосе слышится нетерпение.

Провожу помадой по губам, на мгновение смыкаю губы и делаю глубокий вздох. Час точно выдержу.

– Ага, иду! – кричу в ответ, разглаживая на бедрах красное платье и взбивая темные волосы.

Сад Джимми и Розы как из журнала: мощеные дорожки, купель, темная плетеная мебель, изумрудно-зеленая трава (Мартин взбесился бы от столь наглого пренебрежения запретом на полив), садовая печь из белого кирпича и просторная беседка из кедра с барной стойкой. Красивые люди напоминают тропических птиц, прилетевших в этот прекрасный сад. Кто-то пьет коктейль, кто-то курит электронную сигарету, но все, кажется, находятся в ладу с собой и вселенной.

Дейзи сидит у меня на бедре и широко раскрытыми глазами смотрит по сторонам. Доминик взглядом выискивает знакомых. Я пытаюсь оставаться незаметной. Я чувствую в воздухе своеобразную смесь запахов – дыма, мяса, духов, коктейлей и крема от загара. Здесь, у Клиффордов, даже солнце светит по-другому – ярче или даже более экзотично, как для пары бледнолицых туристов, прибывших на тропический курорт.

– Вы выбрались! – Из толпы гостей появляется Роза и плавно движется к нам. На ней до безумия коротенький ажурный пляжный костюм и босоножки на высокой пробковой танкетке. Я улыбаюсь и протягиваю ей бутылку холодного просекко. – Очаровательно, – говорит она. – Спасибо, Кирсти. Привет, Доминик. Джимми где-то там – наверное, в доме, возится с музыкой.

Мы с ней прикладываемся друг к другу щечками, и она предлагает нам напитки.

– Я не пью, – говорю я, показывая на Дейзи, – но мы прихватили с собой безалкогольного пива. Вот его я и выпью.

Роза открывает мне бутылку, а Доминику протягивает бутылку обычного пива.

– Ой, а вот и Джимми, – говорит она с улыбкой.

– Эй, привет, Кирсти. Доминик, дружище. – Доминик и Джимми чокаются бутылками и тут же принимаются обсуждать характеристики гоночных велосипедов.

Мы с Розой болтаем ни о чем, и тут я замечаю у садовой печи знакомую фигуру. У меня сдавливает горло, и я вцепляюсь в руку Доминика.

– Ой! – Он поворачивается ко мне. – Кирсти, в чем дело?

Я чувствую, как Джимми и Роза таращатся на меня, но не могу отвести взгляд от того человека.

– Здесь Мартин, – шепчу я.

Доминик, Роза и Джимми поворачиваются и смотрят на нашего соседа.

– А что такое? – спрашивает Роза. – Он немножко не в себе, но ведь он неплохой, правда?

– Кирсти думает, что он у себя в подвале держит секс-рабов, – с невозмутимым видом заявляет Доминик.

Секунду Джимми и Роза, вылупив глаза, с изумлением смотрят на Доминика, а потом разражаются истерическим хохотом. Я не вижу в этом ничего смешного. Доминик, как бы извиняясь, обнимает меня за плечи, но мне не нравится, когда он веселит публику за мой счет. Он же знает, как я нервничаю из-за Мартина.

– Господи! А у него и в самом деле есть подвал? – спрашивает Роза. – Или ты просто прикалываешься?

– Кирст в Сети нашла его заявление на строительство, – отвечает Доминик. – Он построил его десять лет назад.

Роза изображает страх.

– Жуть какая.

– Эй! – кричит через весь сад Джимми. – Мартин!

Меня передергивает. До чего же неловко! Интересно, что ему скажет Джимми? Вряд ли станет расспрашивать про подвал.

Мартин поднимает голову, приставляет ладонь козырьком ко лбу. На его лице ошеломленное выражение. Его взгляд останавливается на мне и Дейзи, и он приветствует нас взмахом руки. Я поспешно отвожу взгляд, сердце бьется где-то в горле, перед глазами все плывет. Уговариваю себя, что все в порядке. Вокруг нас люди. Рядом муж. Ничего не случится. Но вид этого человека приводит меня в ужас. Я ставлю бутылку на столик позади себя, покрепче прижимаю к себе Дейзи и смотрю в сторону.

– Здравствуйте, Кирсти и Дейзи.

Я поворачиваюсь и вижу, что к нам подошел Мартин и что он стоит пугающе близко ко мне. Отступаю на шаг и натыкаюсь на столик. Горло сдавило так, что я лишь киваю Мартину.

– Как дела, Доминик? – спрашивает он.

– Отлично, спасибо, Мартин. А у тебя?

– Неплохо. – Он поворачивается к Клиффордам: – Очень любезно с вашей стороны пригласить меня на вашу вечеринку.

– Рад, что у тебя получилось прийти, – говорит Джимми. Роза, судя по ее виду, изо всех сил сдерживает смех.

– Я тут хотел спросить, – обращается к хозяевам Мартин, – у вас мясо предварительно приготовлено или вы будете его тут готовить? Возможно, вы этого не знаете, но существует очень большая вероятность отравления из-за неправильного приготовления барбекю. Не хочу никого обидеть, но очень надеюсь избежать желудочных болезней от некачественно приготовленных продуктов.

– Не беспокойся об этом, дружище, – говорит Джимми, хлопая Мартина по плечу и едва не сшибая его с ног. – Брат Розы – шеф-повар, и сегодня он у нас главный по барбекю, ясно?

– Это успокаивает, – говорит Мартин, отпивая апельсинового сока.

Роза хихикает. При других обстоятельствах манерность Мартина меня тоже позабавила бы, но я не могу не видеть в нем вероятного хищника. И я не хочу находиться рядом с ним. Мне жарко, в горле пересохло. Беру со столика свою бутылку и залпом осушаю ее. Роза протягивает мне следующую, и я довольно много отпиваю из нее.

– Слушай, Мартин, – говорит Джимми, – а это правда, что у тебя в доме есть подвал?

Все мое внимание сосредоточено на Мартине. Я жду ответа и его реакции с таким напряжением, что даже шум вокруг стал звучать словно сквозь слой ваты.

Лицо Мартина приобретает ярко-красный оттенок. Он выпячивает челюсть и сжимает кулаки. Такое впечатление, будто он сейчас врежет Джимми или даже заорет.

– Это вас не касается, – отвечает он. – Чем я занимаюсь в своем доме – это мое личное дело, и я буду признателен, если вы запомните это.

Джимми поднимает вверх руки, шутливо изображая капитуляцию.

– Прости, старина. Не хотел обидеть.

– Ведь я, – продолжает Мартин, – не спрашиваю у вас, чем вы занимаетесь и почему днем и ночью у вас тут ходят туда-сюда толпы народу? Нет, не спрашиваю. И ожидаю того же от вас.

– Ух ты, прости, – говорит Джимми. – Забудь.

Несмотря на музыку и смех, в нашей небольшой группе повисает неловкое молчание.

– Кажется, мне пора менять Дейзи, – говорю я. – Я на минутку домой.

– Тебе нет надобности идти домой, – говорит Роза. – Отнеси ее наверх. Свободная комната слева от ванной.

– Ты уверена?

– Конечно. – Глядя на меня поверх головы Мартина, она многозначительно изгибает брови.

Я улыбаюсь ей в ответ, радуясь тому, что можно уйти от нашего соседа. Он не стал отрицать, что у него есть подвал, но не объяснил, зачем его построил. Он сразу ощетинился и разозлился. Его реакция только сильнее убедила меня в том, что в его доме что-то происходит.

Больше не могу отмахиваться от этого. Обязательно все выясню.