Глава 17

– Кирсти, стой!

С маниакальным упорством пробираясь через толпу в учительской, я пытаюсь снова отмахнуться от Тима, но на этот раз он хватает меня за руку и останавливает.

– Дейзи там, – ласково говорит он. Я резко оборачиваюсь, не решаясь поверить в его слова. – Она там, – повторяет он, – смотри, у окна с Кэролайн.

Я смотрю туда, куда он указывает, и вижу, что моя дочь уютно устроилась на коленях у замдиректора, а та с ней оживленно болтает. Тут я ловлю на себе озадаченные взгляды коллег, но мне плевать, что они обо мне думают. Пробираюсь к дочери и с трудом удерживаюсь от того, чтобы не выхватить ее из рук Кэролайн.

– Кирсти, она само очарование. Просто ужасно хочется похитить ее у тебя и увезти к себе домой, – шутит она.

Но меня эта шутка не веселит. К счастью, звенит звонок и все начинают собираться на урок. Кэролайн встает и с явной неохотой передает мне Дейзи, при этом рассказывая мне что-то об экзаменах на аттестат зрелости. Киваю, фальшиво улыбаюсь, но не слышу ни единого слова. Сдавленно произношу «до свидания» и сосредотачиваюсь на своей дочери.

– Кирсти, – хмурясь, окликает меня Тим, – что случилось?

– Кажется, мне нужно на секунду присесть. – Я падаю на потрепанный диван. Пытаюсь взять себя в руки и выровнять дыхание. Тим, наверное, решил, что я помешалась.

Он садится рядом.

– Ты в порядке?

– Все отлично, – лгу я. – Просто излишне заботлива и утомлена. Маленький ребенок, бессонные ночи. – Закатываю глаза, изображая беспечность. – А тебе разве не пора? Ты же опоздаешь на урок.

– Это же двенадцатый год. Ничего с ними не случится за пару минут. А вот ты меня беспокоишь. Отчего ты запаниковала?

Я вздыхаю. Не могу рассказать ему о своей паранойе. О голосе в радионяне, о странном соседе Мартине, о своем сдвиге на безопасности дома. Об ужасе перед тем, что кто-то хочет похитить Дейзи. Но даже если бы я была в состоянии о чем-то рассказывать, сейчас для этого не самое подходящее время. Тим должен идти на урок. Заставляю себя встать.

– Честное слово, Тим, со мной все абсолютно в порядке. Наверное, это просто аллергия на плохой растворимый кофе. – Я наклеиваю на лицо улыбку.

– Кофе действительно поганый, – соглашается Тим. – Но ты всегда можешь рассказать мне, если тебя что-то беспокоит. Я умею слушать.

– Знаю. – Я отрываю взгляд от лица Дейзи и перевожу его на Тима, изображая бодрую улыбку. – Но со мной все хорошо.

– Ладно, раз с тобой все хорошо…

– Просто великолепно. Честное слово. Иди.

– Хорошо, иду. Я был рад увидеться с тобой. Дейзи – красавица. – Он обнимает меня. – Звони в любое время. – Наконец он уходит.

Стоя посреди пустой учительской, я судорожно прижимаю к себе Дейзи. Испытываю облегчение, чувствуя ее на руках. Тогда почему вся дрожу? Почему сердце все еще едва не выпрыгивает из груди? Меня накрывает волна чего-то – страха? Одиночества? Не знаю. Наверное, чувства отдаленности от всех. Непохожести. Обособленности. Мне больше не хочется находиться здесь, но и домой возвращаться я не хочу.

Размышляю, где можно было бы провести остаток дня до приезда домой Доминика. Я бы с радостью навестила родителей, но у них есть обед с Марджори и ее – как его там? – мужем. Жаль, что Рори живет далеко. У меня с братом всегда были отличные отношения, но он уехал из дома, когда ему исполнилось восемнадцать. В Уимборне ему было тесно. Ему не терпелось уехать. Сейчас он, убежденный холостяк, живет в Лондоне, ему за сорок, однако он продолжает тусоваться в пабах и клубах и не выказывает ни малейшего желания остепениться и завести семью. Как ни больно мне признавать, но мы с ним давно отдалились друг от друга.

Можно походить по магазинам в городе, но это слишком рискованно – там, в толпе, мы беззащитны. Раньше настроение мне подняла бы простая прогулка по нашей деревушке, но если какой-то псих хочет похитить Дейзи, то там тоже опасно. К Мел я заехать не могу, я еще не знаю, как складываются наши отношения после того разговора о деньгах. Кроме того, мне стыдно перед ней и соседями за тот переполох, что я подняла вчера, когда решила, что Дейзи похитили. Наверное, можно было бы навестить других знакомых, однако сейчас я не в лучшей форме для приятного общения.

Нет, выбор у меня один: ехать домой. И эта мысль наполняет меня страхом.

Я въезжаю в наш «анклав» и сразу вижу припаркованную на площадке машину Мел. Ощущаю укол совести. В самом деле, надо бы поблагодарить ее за то, что вчера она так быстро организовала поисковую партию. Вместо того чтобы ехать к своему дому, я подъезжаю к дому Мел и останавливаюсь позади чьего-то новенького «БМВ X5».

С Дейзи на руках я подхожу к двери и звоню. Цоканье каблучков Мел вызывает у меня улыбку. Она открывает дверь, видит меня, и ее лицо вытягивается. Неужели она все еще злится на меня за деньги? Во мне искрой вспыхивает гнев.

– Кирсти, – произносит она, – как ты?

– Замечательно, – лгу я.

– А как эта маленькая возмутительница спокойствия? – Она пальцем касается носа Дейзи.

– С Дейзи все в порядке. А крыша поехала у ее мамочки.

– Не дури. Никакая крыша у тебя не ехала.

– Значит, ты не считаешь, что я вчера зря всполошилась?

– Естественно, я так не считаю. Я сказала Доминику, что он козел, ведь он не оставил тебе записки.

– Вот как?

– Да, когда ты зашла в дом с Дейзи, Доминик извинялся перед всеми за недоразумение. Я наехала на него за то, что он устроил тебе эту нервотрепку.

А я-то воображала, что они обсуждают мое безрассудство. Приятно слышать, что Мел не сочла мои действия неправильными.

– Я заходила к тебе, потом оставляла тебе голосовые сообщения, – продолжает Мел, – потом текстовые. Советовала тебе не переживать. Ты не отвечала, и я подумала, что ты злишься на меня.

– Извини, Мел. Я на тебя не злюсь. Просто чувствовала себя полной идиоткой. И мне было так стыдно, что захотелось спрятаться от всех соседей.

– Вот глупая корова. – Она целует Дейзи. – Твоя мамаша совсем без мозгов. Что же нам с нею делать?

– Как ты смотришь на то, чтобы насладиться нашим обществом?

– Э, гм…

– Ничего страшного, если ты занята. Я заглянула к тебе просто так, на авось.

– Я бы с радостью. – Она сжимает мою руку. – Но у меня сейчас гости.

– О, – произношу я. – Новый кавалер? – спрашиваю я. – Это его «БМВ»?

Она мотает головой и краснеет.

Мел не так-то легко смутить, поэтому я заинтригована.

– Если ты так настаиваешь, – понизив голос, говорит она, – то это Тамсин.

Мне кажется, что я ослышалась.

– Тамсин?

Она кивает и морщится.

– Та самая Тамсин, что спала с Домиником? – спрашиваю я, прищурившись.

– Знаю-знаю. Она взяла мой телефон у Пенни и попросила разрешения приехать на чашку кофе.

– И ты согласилась? – Я слышу осуждающие нотки в своем голосе. У меня складывается твердое ощущение, что меня предали.

– Прости, Кирст. Все получилось так быстро, что я не успела придумать повод для отказа.

– Она напросилась к тебе потому, что знает, что ты моя лучшая подруга. Ей хочется побесить меня.

– Кирст, мы уже не в школе.

– Иногда мне кажется, что как раз наоборот.

– Это всего лишь кофе. Может, ты зайдешь и присоединишься к нам? Кто знает, а вдруг тебе понравится. – Она подмигивает.

– Спасибо, но сомневаюсь. – Я представляю, какое лицо будет у Тамсин, если я сейчас войду. Она будет держаться нагло и снисходительно, а у меня сейчас нет сил на противостояние такого рода. Тем более после всего, что случилось на этой неделе.

– Ну что, – говорит Мел, – скоро увидимся на встрече одноклассниц, да?

Я пытаюсь улыбнуться, но мне мешает слишком большой ком в горле, и улыбка превращается в гримасу.

Мел неловко обнимает меня. Я ухожу, а она закрывает дверь. Кажется, деваться некуда, надо идти домой.

Мы с Дейзи проводим остаток дня в замкнутом пространстве дома. Я стараюсь не думать о том, что моя лучшая подруга мило щебечет с моим заклятым врагом, но все же думаю и от этого чувствую себя незащищенной. А не попытается ли Тамсин настроить Мел против меня? Очень может быть. Тамсин дала ясно понять, что ненавидит меня. Пока Дейзи спит, я сажусь на диван и открываю «Фейсбук» на своем телефоне. Я захожу на страничку Мел и вижу, что Тамсин Прайс у нее в друзьях – ну, естественно, чего и следовало ожидать.

Я кликаю на ее имя и перехожу на личную страничку. Там на фото улыбающаяся Тамсин на каком-то тропическом побережье пьет с друзьями коктейль. Мне становится неуютно, когда в статусе я вижу «не замужем». Пролистывая вниз, я обращаю внимание на то, что в друзьях у нее все мои школьные подруги. Все, кроме меня. Пролистываю дальше, где Тамсин в постах рассказывает о своих походах с друзьями в различные винные бары и кофейни. Еще дальше она рассказывает о своем разводе и заканчивает пост словами «наконец-то свободна».

Прайс казалась гораздо меньшей угрозой, когда я думала, что она счастливо живет с мужем. Теперь, когда она осталась одна, превратилась ли она в угрозу моему браку? Есть ли вероятность того, что она снова станет преследовать Доминика?

Я не понимаю, зачем читаю все это. Мне бы игнорировать Тамсин, черт бы ее побрал. Но теперь, когда она вернулась в Уимборн и общается с нашими друзьями, намеренно избегая меня, получается это у меня плохо. Однако то, что она не замужем, не означает, что она разлучница, ведь так? Интересно, а знает ли Мел, что Тамсин сама ушла от своего мужа? Должна знать. Тогда почему она мне не рассказала?

Все это нелепо. Я не должна даже думать о Тамсин. Это просто неприятная женщина, с которой я когда-то дружила, вот и все. Я закрываю «Фейсбук» и проверяю сообщения. Что-то пришло по «Вотсапу». Похоже, Пенни организует для всех нас рождественский ужин. Для рождественских празднеств вроде бы рановато, но, как она пишет в первой строке, хорошие заведения бронировать надо загодя. Я понимаю, что предстоящая встреча меня радует. Прокручивая вниз чат в группе, я вижу, что Мел уже ответила.

От ее слов у меня сжимается сердце. Я понимаю, что это просто треп, но все равно чувствую себя отверженной, как будто уже вышла за пределы собственного круга друзей. И что мне писать в чат? Придется ждать, когда присоединятся остальные, чтобы не выглядело, будто меня задела любовь взасос между Мел и Тамсин. Именно этого я и боюсь. И внутренний голос подсказывает мне, что Тамсин все это делает с определенной целью. И то, что девчонки и ее подруги тоже, ни при чем.

Ощущая неприятный осадок на душе, всю оставшуюся часть дня я пытаюсь отмахнуться от мыслей о Мел и Тамсин. От мыслей о Мартине и от своего беспокойства за Дейзи. Чтобы время пролетело быстрее, ложусь подремать, а потом смотрю по телевизору какую-то дурацкую мелодраму. Но минуты тянутся еле-еле, а часы кажутся вечностью. Дейзи чем-то недовольна, она ведет себя беспокойно и капризничает. Я-то рассчитывала, что после насыщенного событиями утра она сразу вырубится. Вероятно, она переутомилась. Я никак не могу утихомирить ее. Ни укачиванием, ни пением, ни кормежкой – в общем, ничем.

Наконец в четверть восьмого возвращается Доминик. Мне жарко, я измотана и немного не в себе от усталости.

– Привет, – говорит он, входя в гостиную и собираясь поцеловать меня в губы. – Как мои две любимицы?

После вчерашнего я не могу рассказывать ему об утреннем происшествии. И не могу поделиться с ним своими переживаниями по поводу Мел, потому что упоминание о Тамсин тут же вызовет у нас неприятные воспоминания.

– Твоя дочь хулиганка, – в результате говорю я. – Она отказывается спать и чем-то недовольна.

Доминик берет ее на руки, и я наблюдаю, как личико Дейзи освещается первой за весь день улыбкой.

– А мне она кажется совсем нормальной, – говорит он.

– Да, конечно, сейчас она в порядке. – Я стараюсь скрыть горечь и раздражение, но это, судя по всему, у меня плохо получается. – Как на работе?

– Все хорошо.

– Ты звонил в полицию насчет машины? – спрашиваю я.

– Ага, звонил. – Он хмурится и целует Дейзи в макушку.

– И?

– И ничего. Сказали, что им вряд ли удастся найти того, кто это сделал, и что я должен посоветовать соседям быть бдительными.

Я закатываю глаза и вздыхаю.

– Вот чушь.

– На работе сказали, что вызовут на корпоративную парковку передвижную мастерскую, так что с этим проблем нет. Только сначала им нужно заняться страховкой, так что за ремонт возьмутся не раньше чем через две недели.

– Ну, хоть это хорошо.

– Да. Только это означает, что две недели я буду ездить с царапиной. И ничего хорошего в том, что я приеду на такой машине к клиентам, нет.

Я с сочувствием улыбаюсь ему.

– Есть новости о поглощении? – спрашиваю.

– Кирст, это всего лишь слухи. Наверное, я зря тебе рассказал. Надеюсь, ты не переживаешь из-за этого.

– Я рада, что ты рассказал мне. И захотела узнать, не слышал ли ты что-нибудь новое, ясно?

– Ясно, да. Ты не против, если я сейчас сделаю короткий велозаезд? Нужно прочистить мозги.

Не понимаю, зачем он спрашивает. Я же не могу сказать, что против. Я даже не уверена, что могу спросить, надолго ли он уезжает, – ведь это будет выглядеть нытьем.

– Кирст? Так как?

– Я не против. Ты ел?

– Поел на работе. Я ненадолго. На часок, не больше. Не хочу терять вечер, пока не стемнело.

На мой взгляд, час – это совсем не короткий велозаезд. Но я не комментирую.

– Хочешь, сначала попытаюсь уложить Дейзи? – спрашивает Доминик, наверняка чувствуя, что я не в восторге от его планов.

– Попробуй, – отвечаю. – Стоит мне ее уложить, как она начинает кричать. Я не знаю, что с ней.

– Пошли, мисс Дейзи, – говорит Доминик. – Давай укладываться в кроватку.

Он выходит из комнаты, и тут звонят в дверь. Я настораживаюсь. Кто это может быть в такое время?

– Я открою! – кричит Доминик.

Через несколько секунд я слышу, как хлопает входная дверь, потом голоса и смех. Похоже, гость не один. Встаю, гадая, знакомые это или нет, пригласил ли Доминик их войти. На мне мятый халат, волосы всклокочены, лицо в красных пятнах. Оглядываюсь по сторонам: повсюду валяются игрушки и одежда, в комнате жарко и душно. Ох, только бы Доминик не пригласил их в этот кавардак.

– Проходите, – слышу я, – Кирсти в гостиной.

Прекрасно. Разглаживаю халат – абсолютно бесполезное действие – и пытаюсь придать лицу радушное выражение.

В комнату входит Доминик.

– Это Роза и Джимми, – говорит он, передавая мне Дейзи.

Соседи из второго дома. Какого черта им здесь надо?