ГЛАВА 7
Бункер: третий уровень

В глубине бетонного колодца, между двумя скрытыми темнотой пролетами железной лестницы, на крохотной металлической площадке лежала скрюченная человеческая фигура. В осунувшемся грязном лице со следами многочисленных ссадин и царапин с трудом, но все-таки еще можно было узнать черты старшего лейтенанта Глухарева, но в распахнутых, безумных глазах уже не осталось ничего человеческого. В воспаленном мозгу, сменяя друг друга, проносились различные видения, не оставляющие следа в меркнущем сознании. Но в один момент что-то изменилось. Калейдоскоп мелькающих образов остановился, и в уставившихся во мрак стеклянных глазах появилась цель. Существо, имевшее несомненное сходство с человеком, но уже переставшее быть таковым, зашевелилось, как очнувшийся после долгой зимней спячки медведь, перевернулось на четвереньки, а затем медленно поднялось на ноги. В его голове прозвучал призывный зов. Неведомый хозяин и повелитель, невидимый вожак призывал его к себе. Фигура неловко качнулась и, словно впервые, сделала осторожный шаг. По сути именно так и было. Новое существо, поселившееся в человеческом теле, впервые училось ходить. За первым шагом последовал второй, затем третий, и вот уже фигура уверенно двинулась по лестнице на звучащий в ее голове зов.

Окружающая темнота не мешала ее движениям. Пустые глаза попросту не воспринимали тьму, как не видели ступеней лестницы, узких перил металлического ограждения и стен бетонного колодца. Они видели только всполохи зеленого огня, мерцающего глубоко внизу. Именно оттуда звучал трубный зов, указывающий путь движущейся во мраке фигуре. Заключенное в ней бесплотное существо не воспринимало ход времени. Оно не могло сказать, долог ли был его путь, даже если бы умело говорить, но оно этого не умело. Существу не нужна была речь, так как ему не с кем было общаться. Приблизившись к огню, оно вошло в него, не чувствуя боли, и исчезло, чтобы появиться в совершенно ином месте.

Здесь не было лестницы, перил и бетонных стен, а мягкий зеленый свет струился со всех сторон. Его излучали сплетенные между собой исполинские конструкции, заполняющие все окружающее пространство. По ним в беспорядке были разбросаны четвероногие фигуры с гладкой, покрытой слизью кожей и узкими щелевидными глазами. Некоторые из них слабо шевелились, большинство же сохраняло полную неподвижность. Все свободное пространство между конструкциями с расположившимися на них подвижными и неподвижными изваяниями пересекали многочисленные сверкающие нити, протянувшиеся во всех направлениях. Переплетаясь между собой, они образовывали невиданный геометрический узор, в самом центре которого находилось нечто темное и бесформенное, похожее на огромную разбрызганную каплю чернил.

При появлении человеческой фигуры оно скользнуло вниз и повисло перед представшим существом на одной из нитей. Из недр капли выдвинулась гибкая трубка, заканчивающаяся остроконечным жалом, и вонзилась в горло человеческой фигуры. В то же мгновение управляющий телом организм, заменивший ему разум и душу, перестал существовать. Он выполнил свою задачу – доставил столь необходимое тело, почти девяносто килограммов свежей плоти, своему создателю и исчез, соединившись с ним. А внутрь человеческого тела по трубке хлынуло сложнейшее по своему химическому составу светящееся вещество – «кровь» чужой жизни. Оно изменило ткани, кости и все внутренние органы, превратив их в «белковый фарш» – пластичный и сохраняющий форму материал, из которого были слеплены все особи, расположившиеся вокруг и неотрывно наблюдающие за процессом воспроизводства. На этот раз процесс отличался от предыдущих, настолько же и новая особь отличалась от всех созданных ранее.

Породившая ее матка обладала иной, непосильной человеческому пониманию логикой. Но если бы логику пришельца удалось перевести на человеческий язык, это выглядело бы примерно так. Чужие организмы, проникшие внутрь колонии, принесли серьезный урон. И хотя большая часть чужаков была успешно нейтрализована, а их переработанные тела пошли на воссоздание погибших особей, общее число потерь оказалось слишком большим, чтобы основавшая колонию матка могла и дальше рисковать своими созданиями. Впервые с момента зарождения колонии у матки-основательницы сократилось число подконтрольных особей. Восполнить потери несложно. Нужно лишь добыть достаточное количество биологического материала. Но прежде чем выслать охотников за новой добычей, необходимо избавиться от угрозы внутри – уничтожить двух последних проникших в колонию чужаков. Эти двое оказались серьезными противниками. Они сумели не только защитить себя, но и уничтожить одного за другим преследовавших их охотников. Но за то время, что пришелец провел в оцепенении в окружении называющих себя людьми двуногих существ, которые пытались понять, что же это за организм, он выяснил главное – все живые существа этого мира чего-то боятся. И эти двое не составляли исключения. В их перепуганных мозгах периодически возникали панические мысли и ужасающие их образы. Оставалось только воссоздать воображаемый ими кошмар.

Повинуясь безмолвному приказу своего создателя, застывшие в неподвижности четвероногие изваяния пришли в движение и со всех сторон потянулись к заполненной свежей «кровью» новой фигуре. Они облепили ее со всех сторон, как облепляет ветку повисший на дереве пчелиный рой. По мере роста клубка кожа сцепившихся особей начала лопаться и растворяться, а содержимое распадающихся оболочек – слипаться в один общий пропитанный кровью комок.

Процесс требовал времени. Но для существа, которое видевшие его люди называли пришельцем, такого понятия не существовало.

В тоннеле царил такой же разгром, как и на втором уровне. Правда, в представшем взору Ольги хаосе имелись и свои отличия. Например, здесь было больше битого стекла и меньше выпотрошенных электронных приборов, а в одном месте Ольга едва не наступила на валяющийся на полу лабораторный штатив, какого на втором уровне заведомо не могло быть.

– Не понимаю, зачем монстры устроили такой погром, – призналась Ольга и, обернувшись к Дмитрию, уточнила: – Ведь это устроили монстры, а не люди?

Предположение о том, что сотрудники «Хрустального неба» сами разгромили свое научное оборудование, выглядело еще более дико. Пугающе дико.

Дмитрий ответил не сразу, словно мысленно примерил к обстановке оба варианта. Неужели он допускает мысль, что люди могли сотворить такое?

– Сами по себе монстры точно не могли сделать это, – наконец сказал он.

У Ольги глаза полезли на лоб. Но следующей фразой Дмитрий все поставил на свои места:

– Ведь они всего лишь игрушки в руках пришельца. Заводные управляемые игрушки.

Если он хотел пошутить, то шутка вышла неудачной, во всяком случае, не прибавила Ольге веселья. Да и самому Диме, похоже, было не до смеха. Через несколько шагов он остановился и, посветив вокруг себя фонарем на заваленный разбитой лабораторной посудой и инструментами пол, сказал:

– Знаешь, а ведь больше всего это похоже на обыск.

– На обыск? – переспросила Ольга. До последнего момента она считала, что бункер начисто лишил ее способности удивляться, но Дима одним словом опроверг это мнение.

– Именно. Вот только что может с таким упорством искать иноземный пришелец?

– Что? – насторожилась Ольга.

В какой-то момент ей показалось, что Дима знает ответ на свой вопрос. Но если даже это и так, он не спешил делиться своими предположениями.

– Я вот все думаю, надолго бы нас хватило, если бы не дневник Сморкалина.

– Ну и как? – Ольга никак не могла понять, к чему он клонит, поэтому ей оставалось только спрашивать.

– Думаю, нет, – признался Дима. – Если бы не эта тетрадь, – он хлопнул себя по груди, где за пазухой хранил найденный дневник, – нас бы уже давно не было в живых.

– Ты хочешь сказать, что пришелец охотится за этой тетрадью?

Дима задумчиво покачал головой.

– Вряд ли. После того как мы прочитали дневник, в этом уже нет никакого смысла. Вот до этого… – Он надолго замолчал, но Ольга не торопила его своими вопросами. – Думаю, все-таки дело не в дневнике. Пришелец не знает, точнее, ничего не знал об этой тетради, пока я ее не нашел. В бункере он искал что-то другое. Вспомни, что отсюда пропало.

– Что пропало? – переспросила Ольга. – Да все! Стеллажи, плиты фальшпола, научные инструменты, оружие, даже оставшиеся от строительства узкоколейки рельсы и шпалы. Посмотри вокруг! Здесь же ничего нет!

Но Дима думал о другом. Когда она выговорилась, он отрицательно покачал головой и сказал:

– Монстры разбили все электронные приборы. Что в них могло понадобиться пришельцу: транзисторы, микросхемы, электронные платы?

– А зачем ему понадобились рельсы и шпалы?! – пошла в наступление Ольга.

– Не знаю. Но монстры искали точно не шпалы… Кстати, а что раньше здесь было?

– На третьем уровне? Лаборатория.

Услышав ответ, Дима отступил от нее и нахмурился. Ольга готова была провалиться под землю – ведь она обещала никогда больше не лгать ему. Но что сказано, то сказано. И она принялась торопливо объяснять:

– Нет, ты меня неправильно понял. Лаборатория с телом пришельца располагалась под нами, на четвертом уровне. А здесь – дополнительные помещения для анализа тканей, химическая и радиологическая лаборатория, пост видеонаблюдения…

Она замолчала, внимательно глядя на Дмитрия: поверил или нет? Но его лицо находилось в тени, а зажигать свой фонарь Ольга не решилась, поэтому так и не смогла ничего определить. Лишь добавила тоном ниже:

– Это правда. Я тебя не обманываю.

– Тогда веди в свои лаборатории.

Его голос прозвучал ровно. Значит, поверил! Или все-таки нет?

Они дошли до первой распахнутой настежь двери и остановились. В отличие от сотрудников второго уровня, работавшие здесь люди не пытались запереться в своих отсеках или забаррикадировать тоннель. Почему? Не успели? Ольга этого не знала. Повесив на плечо ружье, она взяла в руки фонарь, зажгла его и осторожно заглянула в отсек. Опрокинутый стол, пустой металлический шкаф без дверец, разбросанные по полу бумаги и стекло. Опять стекло. Очень много стекла. Вот и все, что осталось от гистологической лаборатории. Она не решилась зайти внутрь – все и так было ясно, и молча отошла в сторону, давая возможность Дмитрию самому осмотреть помещение. Но он не стал этого делать, постоял несколько секунд на пороге и сказал:

– Идем дальше.

Но и в остальных отсеках их ждало то же самое – опрокинутые столы, разбросанные стулья, переломанные шкафы, разбитая лабораторная посуда и приборы. И никаких следов ведущего на поверхность кабельного коллектора. Ольга не знала, что и думать. Выходит, она не ошиблась, когда сказала Диме, что вход в коллектор находится на четвертом уровне. А если они и там не найдут его?! Ольге вдруг стало страшно. Не за себя – за Диму. Ведь это станет крушением его последней надежды. Каково это в его годы узнать, что никогда больше не увидишь солнечный свет и голубое небо, что так и сгниешь в подземелье? Ольга исподтишка взглянула на Дмитрия. Он был мрачно сосредоточен и, похоже, думал о том же самом. Если они не найдут вход в коллектор, это будет означать, что она опять его обманула. Но уже точно в последний раз.

– А здесь был… – остановившись на пороге очередного отсека с распахнутой дверью (опять с распахнутой настежь дверью), Дмитрий вопросительно взглянул на Ольгу.

Световой конус его фонаря уперся в длинный металлический стол, протянувшийся вдоль противоположной стены. Для надежности ножки стола были прикручены к полу и к стене, поэтому монстры не сумели его перевернуть, зато вдребезги разбили все установленное на нем оборудование. От жидкокристаллических мониторов остались только треснутые прямоугольные каркасы. Словно пустые рамки от выброшенных старых фотографий, подумалось Ольге. Фотографий такой далекой и безвозвратно потерянной жизни.

– Так что здесь было прежде? – повторил Дима свой вопрос.

– Пост наблюдения, – через силу ответила Ольга.

В горле першило, а глаза щипало от слез. Хорошо, что Дима этого не видит. На всякий случай она все-таки вытерла ладонью предательски повлажневшие глаза. В отличие от Димы, который видел лишь очередной разоренный отсек с усеявшими пол осколками разбитой аппаратуры, Ольга помнила другой пост наблюдения. На столе, как раз напротив входной двери, располагался центральный монитор, за которым вместо дежурного оператора обычно сидел сам полковник Макаров. Если его не было на поверхности, можно было даже не сомневаться, что найдешь его здесь. Специально для него на посту наблюдения установили удобное кожаное кресло. Кресло сейчас валялось на полу с надломленной спинкой, оторванными подлокотниками и отбитым основанием. Ольга подняла его, но не сумела установить вертикально и навалила спинкой на стол. Если не опускать глаза вниз и особо не присматриваться, можно подумать, что кресло цело и невредимо. А если не видеть разбитых мониторов, оборванных кабелей и усеивающих пол осколков, можно даже представить, что начальник объекта на минуту вышел и вот-вот вернется обратно. Макаров почему-то не любил спускаться в «операционную», как сотрудники «Хрустального неба» между собой называли лабораторию, где хранилось тело пришельца, предпочитая контролировать ход всех экспериментов с поста наблюдения. И Глымов, кстати, тоже не любил!

Ольга вдруг вспомнила, что Глымов не раз жаловался ей на ухудшение самочувствия после посещения «операционной». Сам он объяснял это влиянием подземелья – действительно, на глубине сорока метров, где располагалась «операционная», профессору прежде работать не приходилось. К тому же Глымов всегда рассказывал о своих проблемах с улыбкой. Это были даже не жалобы, а шутки. Как он, например, часто шутил насчет «духоты» в «операционной». Хотя откуда там взяться духоте, когда на всем четвертом уровне (тем более в центральной лаборатории!) поддерживался неизменный состав воздуха и практически стерильная чистота. Инженеры даже предусмотрели подачу кислорода из баллонов, на случай внезапного отказа системы регенерации воздуха. Неудивительно, что никто не воспринимал беззлобные жалобы профессора всерьез.

Да она просто выбросила их из головы, если быть честной с собой до конца! Посмеялась вместе с Глымовым и ничего не сделала. А надо было бить во все колокола, требуя прекращения эксперимента! Ведь это пришелец копался в сознании исследователей, и Макаров с Глымовым это чувствовали! Ольга грустно улыбнулась своим мыслям. Требовать прекращения эксперимента. Кто бы тогда стал ее слушать, если и Панов, и Глымов с Макаровым, да и она сама даже не подозревали о грозящей опасности. Зато сейчас, как сказал Дима: «У нас доказательств хоть отбавляй».

– Что же ты, гад, так упорно ищешь?

Ольга встрепенулась. Оказывается, пока она предавалась своим воспоминаниям, Дима прошел в отсек и теперь пристально рассматривал разбитый корпус наполовину выпотрошенного процессорного блока. Заметив, что она смотрит на него, он тоже повернулся к ней:

– Есть новые мысли?

Ольга покачала головой.

– А ведь он что-то ищет, – повторил Дима. – Я это чувствую.

Мысль о том, что управляемые пришельцем монстры целенаправленно обыскивали бункер, не покидала Дмитрия. Зачем еще понадобилось вскрывать полы, вырывать провода, разбивать мебель и приборы? Все это делалось ими явно не из любви к познанию. Но тогда зачем? Зачем пришельцу железнодорожные рельсы и шпалы? Зачем десятки метров кабелей? А плиты фальшпола? Зачем вырванные из приборов электронные платы и радиодетали? Чтобы построить космический корабль и улететь на нем с грешной Земли? Чушь! Само появление пришельца опровергало предположение о случайной незапланированной катастрофе. Это было вторжение! Вторжение, для которого не требовался ни космический корабль, ни другая техника. Ольга вообще считает, что пришелец проник на Землю из другого, параллельного мира. Вот именно, что проник, пробрался, просочился. Как червь или тля, которая поражает спелое яблоко. При этом он прекрасно обошелся без технических средств, да и сейчас успешно обходится без них, если не считать таким средством созданных им чудовищ, биоботов, как называет их Ольга. Нужна ли ему тогда, спрашивается, земная техника? Ответ: не нужна! Если только не для коллекции. Но пришелец – захватчик, паразит, кто угодно, только не коллекционер.

Один из выводов, который Дмитрий вынес из курса оперативной тактики, гласил: чтобы победить противника, необходимо понять его логику. Именно это он и пытался сделать. Но логика инопланетного захватчика оказалась недоступна его пониманию. Ольга выстроила целую теорию о целях пришельца, но и в ее стройной системе имелись пробелы. Большие, ничем не заполненные пробелы. Может быть, ответы лежат глубже, на том самом злополучном четвертом уровне, до которого они пока не добрались.

Он посмотрел на терпеливо ожидающую его решения женщину.

– Здесь нам больше нечего делать. Спускаемся на четвертый уровень?

Она задержалась с ответом, но ответила твердо и уверенно:

– Да, спускаемся.

Дмитрий машинально шагнул к двери и лишь тогда сообразил, что все еще держит в руках выпотрошенный компьютерный блок. Пришлось вернуться и поставить прибор на стол. При этом он случайно задел сломанное кресло, которое Ольга зачем-то подняла с пола и прислонила к столу. Кресло угрожающе накренилось, он попытался его поймать, но не успел, и оно с грохотом рухнуло на пол. Дмитрий недовольно сморщился, но еще больше его разозлила реакция Ольги, которая ни с того ни с сего вдруг снова начала поднимать его.

– Далось тебе это кресло? – сердито спросил он.

Ольга не ответила. Дмитрию показалось, что она даже не слышала его, настолько внимательно она разглядывала что-то на полу.

Среди множества разнообразных осколков, которыми был усеян весь пол в отсеке наблюдения, лежал маленький полупрозрачный квадратик с отбитыми краями. Забыв про опрокинутое Дмитрием кресло, Ольга торопливо подняла его. Наверное, сработало опережающее сознание, потому что еще до того, как она взяла осколок в руки и смогла как следует рассмотреть его, она уже знала что это такое – обломок колпачка личной флешки полковника Макарова! Той самой флешки, которую он всегда носил с собой и которую Ольга не раз видела и неоднократно сама держала в руках, когда перебрасывала отдельные файлы Макарова на свой компьютер. Колпачок, как и сама флешка, был ярко-розового цвета, что служило поводом для многочисленных шуток о пристрастии Макарова ко всевозможной «гламурности». Разумеется, эти шутки не имели под собой никакого основания. Скорее всего, покупая флеш-карту, Макаров вообще не обратил внимания на ее цвет. Но по случайному стечению обстоятельств она оказалась ярко-розовой, и благодаря этой случайности Ольга ее запомнила.

Держа на ладони кусочек розовой пластмассы, Ольга скосила глаза на процессорный блок с вырванным винчестером, который Дмитрий только что поставил на стол, и обрывки воспоминаний и разрозненных мыслей внезапно соединились, словно кто-то невидимый нажал в ее голове клавишу Enter.

– Дима, я, кажется, догадываюсь, что было нужно пришельцу, – медленно выговорила она.

– Что? – он мгновенно подобрался. А откровенное раздражение на его лице сменилось не менее ярко выраженным нетерпением.

– Накопители информации: диски, магнитные ленты и… – она подбросила на ладони ярко-розовый осколок, – флеш-карты. Вспомни, нам попадались разные платы, радиодетали, но ни одного магнитного или оптического диска, ни одной ленты. Ничего такого, где могла бы храниться записанная информация.

Ольга снова посмотрела на яркий осколок на своей ладони и как будто воочию увидела полковника Макарова, сидящего в своем любимом кресле за центральным монитором, куда круглосуточно транслировалось изображение из центральной лаборатории с телом пришельца. Внезапно полковник увидел на мониторе что-то такое, что привело его в настоящий ужас и заставило подскочить с кресла. Трясущимися от волнения руками он вытаскивает свою ярко-розовую флешку и вставляет в компьютер. Снятый колпачок летит на пол, но шокированный увиденным полковник не замечает этого, возможно, даже наступает на упавший колпачок ногой. Его голова занята одним – как можно скорее сделать резервную копию увиденного, и он записывает транслируемое из «операционной» изображение на свою флеш-карту. Из коридора слышен топот приближающихся монстров и крики гибнущих людей. Чудовища вот-вот ворвутся на пост наблюдения. Макаров выдергивает флешку из компьютера. Теперь ее нужно спрятать. Но времени нет – монстры уже у него за спиной.

Почувствовав на себе чужой пристальный взгляд, Ольга нервно оглянулась, но сзади никого не было. Ни в отсеке, ни в дверном проеме, ни в темном и пустом коридоре. Только стоящий рядом Дима испуганно смотрел на нее. Но леденящий душу взгляд, от которого кровь буквально застывала в жилах, принадлежал не ему.

– Ты ничего не чувствуешь? – понизив голос, прошептала Ольга.

– Что? – тоже шепотом переспросил он. Похоже, своим вопросом она напугала его не на шутку.

Ольга попыталась взять себя в руки. Это галлюцинация, сказала она себе. Но обмануть себя не получилось. Никакая это не галлюцинация! Это пришелец, который неотступно наблюдает за ними с тех пор, как они вошли в бункер. Ему не помеха железобетонные стены и стальные двери. Ему не мешает темнота. Он контролирует каждый их шаг. И сейчас он очень разозлен. Нет, он в ярости! И в ярость его привело то, что она верно «прочитала» действия Макарова, может быть, последние действия в его жизни. Но куда полковник мог спрятать записанную флешку? У него уже не оставалось времени на поиски надежного тайника. Возможно, он даже он не успел сойти со своего места. Разве что…

Подталкиваемая внезапной догадкой Ольга присела на корточки возле упавшего кресла и засунула ладонь в щель между сиденьем и мягкой спинкой. Почти сразу пальцы наткнулись на инородный предмет. Ольга поспешно схватила его и выдернула руку, а когда разжала пальцы, на ладони оказалась розовая флешка полковника Макарова – целая и невредимая.

– Ничего себе! – восхищенно выговорил Дима. У нее вообще не нашлось слов. – А мы можем посмотреть, что там записано?

– Как?! – Ольга едва не разрыдалась. Без исправного компьютера сделать это было невозможно, а во всем бункере не осталось не то что компьютера, а ни одного целого прибора.

– А на твоем КПК?

Точно! Как она могла о нем забыть?! Ольга торопливо вытащила из кармана свой коммуникатор, включила его и вставила флешку в USB-порт. Так. Найдено дополнительное устройство… Отлично! Возможные действия… Открыть… Что здесь? Последний файл датирован днем, когда с «Хрустальным небом» пропала связь. И это пятидесятисекундная видеозапись! Воспроизвести…

Экран коммуникатора ожил, и на нем появилось изображение центральной лаборатории, которую осведомленные о проекте «Арена» сотрудники «Хрустального неба» называли коротко «операционная». Даже при самом широком обзоре установленная под потолком камера не могла охватить все пространство лаборатории, поэтому фиксировала самое главное – широкий металлический стол с распростертым на нем телом пришельца. Этот стол никогда не нравился Ольге. Он был излишне велик для полутораметрового тела гуманоида, к тому же из-за своей формы и размеров походил на анатомический. Всякий раз при посещении «операционной» у Ольги возникало чувство, что она попала в морг. Теперь-то понятно, что это ее ощущение, а также жалобы Глымова на духоту, как и нежелание Макарова спускаться в центральную лабораторию, были вызваны темной энергией пришельца, которая буквально «пропитала» весь воздух «операционной». Но тогда ни она, ни кто-либо другой этого не знали.

– Это он? – дрогнувшим голосом спросил Дима, указав пальцем на экран.

Очевидно, от волнения его палец дрожал и прыгал по экрану, однако нетрудно было догадаться, что он имеет в виду лежащего на столе пришельца, а не двух склонившихся над ним исследователей. В одном из них Ольга узнала самого профессора Глымова, второго опознать не смогла, хотя и не сомневалась, что это ассистент Глымова из его научной группы.

Мужчина на экране придвинул к столу какой-то штатив с тянущимся от него электрическим проводом, в этот момент из головы пришельца вылетело что-то гибкое. Что-то похожее на шланг или щупальце с острием на конце. Оно появилось не изо рта, а из центра лица гуманоида – пробило кожу и выстрелило, как выстреливает из пасти хамелеона его длинный, клейкий язык. Взвилось над столом и вонзилось в горло мужчине. Ольга вздрогнула и схватилась свободной рукой за шею. На какой-то миг ей почудилось, что это она стоит возле анатомического стола с телом иноземного монстра, и это в ее горло вонзился выпущенный им шипастый отросток.

Дальнейшее было еще ужаснее. По щупальцу, как по трубке, в тело жертвы хлынула светящаяся зеленая жидкость, настолько яркая, что ее поток был виден даже сквозь стенки щупальца. Она текла, а мужчина стоял и не двигался. Но и Глымов тоже не двигался, как будто застыл на месте! Неожиданно его ассистент взмахнул рукой, очень резко, так, словно он не сам это сделал, а его внезапно дернули за руку. Он ударил по стоящему рядом штативу и, видимо, что-то разбил, потому что вниз посыпались мелкие осколки стекла. Мужчина поднес к глазам руку, словно хотел ее рассмотреть, и его кисть вдруг начала разбухать, как наполняемая водой резиновая перчатка. Через секунду его средний палец, раздувшийся, как разваренная сосиска, лопнул, и оттуда высунулось такое же щупальце с жалом или шипом на конце, как то, что вонзил в его горло пришелец. А может, и то самое! Мужчина выбросил свою раздувшуюся руку в сторону Глымова, и это щупальце воткнулось профессору в глаз. На этот раз Ольга не смогла сдержать крика ужаса и наверняка выронила бы коммуникатор, если бы Дмитрий железной ладонью не сжал ее пальцы.

Ничего более омерзительного ей в своей жизни видеть не приходилось, но самыми жуткими оказались последние секунды видеозаписи. На этих последних секундах тела Глымова и его ассистента необъяснимым образом расплылись и осели, как оседают весной подтаявшие сугробы. Шеи «растеклись» по плечам. Губы и носы растаяли, как свечной воск. А с голов клочьями посыпались волосы. Нет! Не посыпались, а тоже «потекли» вместе со слизью, выступившей на стремительно темнеющей коже… На этом месте запись оборвалась, не позволив до конца досмотреть кошмарное превращение. Но если бы этого не случилось, Ольга, наверное, сама выключила коммуникатор, а то и разбила его об пол.

– Теперь мы, по крайней мере, знаем, как это происходит, – сказал Дмитрий, когда экран коммуникатора погас.

«Знаем», – мысленно согласилась с ним Ольга. Говорить ничего не хотелось. К тому же она сомневалась, что после увиденного у нее это получится. И зачем только она вытащила эту флешку?! Лучше бы им по-прежнему ничего не знать. Ей так уж подавно.

– Надо идти, – сказал Дмитрий. Похоже, он повторяет это уже не в первый раз.

Ольга кивнула, но не сдвинулась с места. Тогда он сам подошел к ней, взял за локоть и, заглянув в глаза, сказал:

– Мы не можем позволить себе терять время. Монстры в любой момент могут вернуться.

При слове «монстры» Ольга поежилась. Хотя она уже знала, что пришелец создал свои жуткие творения из человеческой плоти, но «знать» и «увидеть» воочию, как это происходит, оказывается не одно и то же. Прежде она не ассоциировала монстров с людьми, а о своих погибших коллегах думала, как о жертвах пришельца. Только как о жертвах! Но просмотренная видеозапись что-то перевернула в ее душе. Оказывается, человек – это не только венец творения природы, единственное на планете живое существо, обладающее разумом, развитой речью, письменностью, существо, способное накапливать и передавать свои знания потомкам, это… еще и строительный материал для управляемых биологических механизмов. Как глина. Обычная глина. И как теперь с этим открытием жить?

Так и не добившись от нее ответа, Дмитрий сам подтолкнул ее к выходу. Ольга повиновалась. Словно в забытьи, она сделала несколько шагов по направлению к двери, а потом ударилась рукой о дверной косяк. Не очень больно. Но когда уже в тоннеле взглянула на ушибленную кисть, обнаружила, что на среднем пальце нет ногтя. И на мизинце тоже не было ногтя. Хотя мизинец она не ударяла! Выходит, свой ноготь с мизинца она сорвала когда-то раньше, хотя и совершенно не помнит об этом. Но как такое возможно? Кончики пораненных пальцев выглядели немного припухшими, хотя и совершенно не болели. Ольга осторожно ощупала кожу на месте потерянных ногтей. Она оказалась гладкой и упругой на ощупь, словно под кожей находилась не мышечная ткань, а… жидкость. Кровь пришельца?! Ольгу бросило в жар. Неужели эти жуткие метаморфозы начались и в ее организме? Сами по себе, без физического контакта с иноземным чудовищем? А почему она решила, что физический контакт – это обязательно вещественный контакт? – возразила Ольга самой себе. Ведь и она, и Дима давно подвергаются воздействию различных психофизических полей, которые генерирует пришелец. И чем ближе они подбираются к нему, тем, вероятно, сильнее становится его воздействие. Что если эти поля и запустили начавшийся в ее организме процесс изменения тканей? А ведь она уже давно чувствует, что с ней что-то происходит. Даже призналась в этом Диме. А теперь ее ощущения получили наглядное подтверждение.

Ольге вдруг стало нестерпимо жалко себя. Мысленно она смирилась с возможностью собственной гибели и не боялась смерти. Почти не боялась, если быть до конца честной. Но безжалостная реальность оказалась гораздо, гораздо хуже. Неужели ей предстоит превратиться в одну из обитающих в бункере жутких тварей, в отвратительную полуживую куклу, управляемую пришельцем? Существо без чувств, без мыслей и без души?

– Кажется, дошли, – объявил Дмитрий.

Ольга вздрогнула. Они стояли возле эвакуационного выхода. Пройденный тоннель остался позади, а перед ними лежала сорванная с петель дверь, за которой начиналась уходящая в неизвестность стальная лестница.

На всем пути до лестницы в тоннеле им не встретилась ни одна тварь. После недавних следующих друг за другом нападений монстров на втором уровне это было непривычно. У Дмитрия даже промелькнула мысль, что три убитых хвостатых чудовища были последними солдатами из иноземной армии пришельца, но он тут же отогнал ее от себя. Тварей, которые осаждали запертую дверь второго уровня, было гораздо больше тех, кого они с Ольгой позже убили. Значит, остальные подстерегают их на лестнице или на последнем, четвертом уровне.

Дмитрий посмотрел на Ольгу. Она все еще пребывала в шоке, который наступил у нее после просмотра видеозаписи с найденной флеш-карты. Зрелище и вправду было еще то, в кошмарном сне не увидишь. Разве что в каком-нибудь фильме ужасов. Но, в отличие от кинематографических спецэффектов, оно было реальностью. Страшной реальностью нового мира, который построил вокруг себя пришелец.

Дмитрий аккуратно сместил в сторону остановившуюся напротив дверного проема женщину и выглянул на лестницу. На первый взгляд пусто. Он осветил фонарем скрытые темнотой лестничные марши. Аккумуляторы здорово подсели, и тусклый луч уже не разрезал, а лишь немного разжижал темноту. Можно было взять фонарь у Ольги – она почти не пользовалась им, и он должен был светить ярче, но Дмитрий не стал этого делать. В их положении фонарь был даже ценнее, чем любое оружие. В темноте при атаке монстров они не проживут и секунды. Поэтому последний фонарь следовало беречь как зеницу ока. А чтобы меньше тратить драгоценную энергию батарей, нужно спешить.

Он повернулся к Ольге:

– Готова?

– Готова, – ответила она.

Отлично! Раз заговорила, значит, приходит в себя.

– Тогда вперед. Я иду за тобой.

Было стыдно посылать женщину впереди себя навстречу опасности. Долг офицера и собственное мужское достоинство Дмитрия противились этому. Но только так он мог контролировать каждый ее шаг и точно знать, что она не отстала, не заблудилась и не пропала в темноте.

Ольга послушно переступила через порог, прошла по рухнувшей двери и двинулась вниз по лестнице, правда, довольно медленно. Пришлось поторопить ее. Она не ответила, но пошла быстрее. Так они одолели один лестничный марш и перешли на другой. Верхние уровни отделяли друг от друга четыре лестничных пролета. Значит, впереди еще три, уже два с половиной.

На промежуточной площадке, соединяющей лестничные марши, Ольга внезапно остановилась.

– Я что-то вижу. Там, внизу.

– Где… – начал Дмитрий, но осекся на полуслове.

Снизу из темноты навстречу им поднимался мягкий зеленый свет. Настолько мягкий, что хотелось лечь на него, упасть, как на пуховую перину, и забыться сладким приятным сном. Вот только после этого сна вряд ли сумеешь проснуться.

Первым желанием Дмитрия было броситься назад, пока зеленое свечение не добралось до них, но он заставил себя остановиться. Как бы там ни было, им все равно нужно попасть на четвертый уровень. И лучше это сделать сейчас, пока тускнеющие фонари окончательно не погасли, а у них с Ольгой еще хватает сил, чтобы нажимать на спусковой крючок.

– Идем дальше. Только не смотри вниз, – приказал Ольге Дмитрий, однако, сообразив, что сказал глупость, уточнил: – Смотри только на лестницу, но не на свет.

Однако последнее требование оказалось невыполнимым. Лестница утопала в зеленоватом свечении, как в воде. Нет, скорее, как в сияющем облаке. Собственно это и было облако, плотное облако светящегося тумана. Дмитрий подумал, что как-то так должны выглядеть огни святого Эльма, хотя сам он никогда их не видел.

– Душно, – неожиданно призналась Ольга и, видимо, вспомнив кого-то из своих коллег, добавила: – Глымов всегда говорил, что на четвертом уровне очень душно.

Здесь действительно было душно. Душно и жарко. Гораздо жарче, чем на верхних уровнях. Дмитрий вытер рукавом мокрый лоб, но это ни к чему не привело. Кожа мгновенно снова покрылась потом. У Ольги капли пота скатывались по шее, оставляя на коже светлые и темные полоски, но она даже не пыталась их вытирать. Все ее внимание было приковано к заполнившему бетонный колодец светящемуся туману, куда уходила эвакуационная лестница. Дмитрий вдруг понял, что туман движется. Поверхность облака то поднималась, то опускалась, как накатывающиеся на берег волны или грудь спящего великана. Может, это и не туман, а сам пришелец в своем истинном обличье?!

Пораженный внезапной догадкой, Дмитрий выхватил из кобуры пистолет и, направив его в середину «дышащего» тумана нажал на спуск. В ответ раздался двойной звонкий рикошет – видимо, пуля дважды ударилась о металл, и больше ничего.

Не ожидавшая выстрела Ольга втянула голову в плечи и изумленно посмотрела на него.

– Что с тобой?

– Проверил одну гипотезу, – нехотя ответил Дмитрий. Мысль была глупой, а он впустую истратил драгоценный патрон.

– Мы пойдем туда? – в отличие от него, Ольга мыслила более рационально.

Он кивнул:

– Да. Боишься?

– Очень, – призналась Ольга.

Дмитрий нашел ее руку и сжал в своей ладони.

– Что бы ни случилось, я буду рядом.

Ольга с благодарностью посмотрела на него, потом высвободила свою руку и с поразившей Дмитрия решимостью шагнула в туман. Ее ноги сразу исчезли в сияющей пелене, а еще через пару шагов она погрузилась в туман по пояс. Дмитрий понял, что еще немного, и он вообще потеряет Ольгу из вида, и поспешил за ней. Уже на четвертом или пятом шаге светящаяся мгла накрыла его с головой. Сразу исчезло все: бетонные стены шахты и даже лестница, по которой они с Ольгой спускались. Фонарь стал абсолютно бесполезен – с фонарем или без, он почти ничего не видел, и Дмитрий выключил его. Ольга тяжело дышала где-то рядом, но где именно, он разобрать не мог. Глаза слезились от яркого света, который был повсюду, куда бы он ни повернул голову. Сначала передвигаться удавалось лишь на ощупь: левой рукой (в правой был зажат пистолет) Дмитрий скользил по железным перилам, а ногами поочередно нащупывал нижние ступени. Но постепенно глаза привыкли к слепящему свету, и он стал различать ближайшие предметы: металлические ступени под ногами, перила, за которые держался, и даже окруженный сиянием темный силуэт Ольги впереди себя.

– Как самочувствие? – крикнул он в спину женщине, чтобы подбодрить ее.

– Нормально, – последовал через секунду ее запоздалый ответ.

Голос прозвучал глухо, словно Ольга находилась не рядом с ним, а действительно где-то далеко. И ее шагов он тоже не слышит! Дмитрий отпустил перила, вытянул вперед руку и почти коснулся плеча Ольги. Почти! Потому что плывущий впереди стройный женский силуэт растаял в окружающем сиянии. Растаял и исчез. Зато глубоко внизу, словно со дна колодца, донесся слабый женский крик. Ее крик!

Забыв об осторожности и вообще обо всем, Дмитрий бросился вниз. Перепрыгнул через несколько ступеней, споткнулся и едва не упал, но все-таки удержался на ногах. Чертова лестница все не кончалась. Он преодолел четвертый лестничный марш, но за ним оказался еще один. Дмитрий вылетел на него и едва не провалился в бездну – под ним ничего не было. Лестница обрывалась в сияющее ничто.

Его спасла наработанная реакция. Обнаружив за последней ступенью лишь светящуюся зеленую мглу, Дмитрий откинулся назад и успел схватиться за перила до того, как ноги провалились в пустоту.

– Скорее. Я уже не могу, – донесся снизу умоляющий женский голос.

Ольга! Дмитрий перевернулся на живот, подполз к краю лестницы и лишь тогда увидел ее. Уже в падении Ольге каким-то чудом удалось ухватиться за последнюю ступеньку, но сил на то, чтобы выбраться на лестницу, уже не осталось. Она висела над бездной, а оттуда навстречу ей, словно гигантские щупальца, тянулись крученые металлические балки, наполовину скрытые светящимся туманом.

Дмитрий схватил женщину за руку, а в голове мелькнула мысль: опоздай он хоть на секунду, и она бы уже сорвалась вниз. Он даже увидел ее тело, пронзенное насквозь и повисшее на одном из торчащих глубоко внизу стальных штырей. Видение оказалось настолько отчетливым, что он почувствовал запах свежей крови, вытекающей из ее разорванной груди. Стоило немалого труда отогнать от себя эту страшную картину.

С Ольгой тоже пришлось повозиться. Она всячески извивалась, пытаясь помочь ему, но делала это крайне неумело, так что от ее «помощи» толку было немного. Но в конце концов Дмитрий все-таки втащил женщину на лестницу и упал вместе с ней на жесткие ступени.

– Спасибо, – прошептала она без особой благодарности в голосе. – Я думала: ты решил бросить меня.

Бросить! Что она несет?!

– И я потеряла ружье.

Дмитрий резко перевернулся на бок и посмотрел на нее.

– Как потеряла?!

– Уронила туда, вниз.

А вот это плохо. Очень плохо. Дмитрий встал на четвереньки, подполз к краю лестницы и свесился вниз, но разглядеть что-либо там, кроме торчащих из тумана металлических балок, при всем старании было невозможно. Он снова повернулся к Ольге, но не обнаружил женщину рядом с собой. Опять ушла? Но куда?!

– Оля?! – сердито крикнул Дмитрий в окружающую сияющую пелену. В душе боролись страх за Ольгу и вызванное ее нелепым поступком раздражение.

– Здесь дверь, – отозвалась она откуда-то сверху.

Дверь? Какая еще дверь? Никаких дверей на лестнице Дмитрий не заметил. Да и откуда им там взяться и, главное, что перекрывать? Он все-таки встал на ноги и пошел на голос. Поднялся на один лестничный марш и уже ступил на следующий, когда сбоку раздалось:

– Дима, сюда.

Светящаяся мгла там была не такой яркой, словно за ней находилось что-то темное. На всякий случай выставив перед собой руку, Дмитрий шагнул на голос и оказался на примыкающей к стене небольшой металлической площадке, где его поджидала Ольга. Она стояла возле смятой стальной плиты, в которой с трудом, но все-таки можно было узнать бронированную дверь. Неведомая сила так скрутила пятнадцатисантиметровую железную дверь, что она почти завернулась в трубку. Но еще больше Дмитрий удивился, когда обнаружил, что вместе с дверью свернулось в дугу и стекло иллюминатора.

Он изумленно посмотрел на Ольгу.

– Разве стекло можно сворачивать, словно бумагу?

Она пожала плечами:

– Думаю, на четвертом уровне нам встретится еще и не такое.

– На четвертом… – начал Дмитрий, но замолчал, уставившись в темнеющий за смятой дверью узкий проход.

У него отпали последние сомнения. Они действительно стояли перед входом на четвертый уровень, к которому так упорно шли и который так долго искали.

– Идем? – спросила Ольга.

Он не стал колебаться.

– Идем.