11

Никогда еще в жизни Тралл не испытывал такого удовольствия. Следующие несколько дней он пировал с кланом Песни Войны, распевал их яростные боевые песни и слушал рассказы Адского Крика.

Тралл узнал, что орки были благородной расой, а далеко не теми бездумными машинами для убийств, какими их описывали в книгах. Они были искусными воинами, известными тем, что находили усладу в фонтанах крови и хрусте костей, но при этом имели богатую развитую культуру. Адский Крик рассказывал о времени, когда каждый клан жил сам по себе. У каждого были свои символы, обычаи и даже наречия. Среди них были духовные предводители, называемые шаманами, которые управлялись с магией естественной природы, а не со злой магией демонических сверхъестественных сил.

– Но ведь магия есть магия, разве не так? – спросил Тралл, которому еще почти не доводилось сталкиваться с ней ни в одной из ее форм.

– И да, и нет, – ответил Гром. – Порой ее действие одинаково. К примеру, если шаман вызовет молнию, чтобы та поразила его врагов, то они обратятся в пепел. И то же самое будет, если чернокнижник призовет против своих врагов адское пламя.

– Значит, магия есть магия, – повторил Тралл.

– Но молния – это естественное явление, – продолжил Гром. – Ее ты можешь просто вызвать. А вот чтобы заполучить адское пламя, ты должен заключить сделку, и платой в ней будет частичка тебя самого.

– Но ты сказал, что шаманов уже почти не осталось. Это значит, что путь чернокнижников вернее?

– Путь чернокнижников быстрее, – ответил Гром. – И он более действенный. По крайней мере, так думали. Правда, рано или поздно обязательно наступит время платить, и порой цена оказывается очень высока.

Тралл узнал, что он был не единственным, кого потрясло безразличие подавляющего большинства орков, томящихся в лагерях.

– Никто не находит этому объяснения, – сказал Адский Крик, – хотя это настигло почти всех нас, одного за другим. Поначалу мы думали, это какая-то болезнь, только она не убивает, а в какой-то момент словно перестает развиваться.

– Один из орков в лагере думал, это связано с… – Тралл осекся, не желая оскорбить Адского Крика.

– Говори! – потребовал Гром раздраженно. – С чем это связано?

– С краснотой глаз, – сказал Тралл.

– А-а, – протянул Гром, как показалось Траллу, с оттенком печали. – Наверное, и правда связано. Мы кое с чем боремся, чего ты, голубоглазый юнец, не можешь понять. И надеюсь, никогда не поймешь. – В этот момент Адский Крик во второй раз с тех пор, как Тралл его встретил, показался ему слабым и хрупким. Только сейчас Тралл понял, что на самом деле вождь был очень худ и казался грозным и мощным лишь благодаря своему свирепому боевому кличу. Некогда статный предводитель клана Песни Войны попросту увядал. И хотя он был едва знаком с Адским Криком, осознание этого тронуло Тралла. Казалось, что жизнь орочьего вождя зиждилась только на его воле и силе духа.

Тралл не стал говорить об этом вслух – Гром Адский Крик и так все понимал. Они встретились взглядами. Адский Крик кивнул, и они перевели разговор на другую тему.

– Им не на что надеяться, не за что сражаться, – проговорил Адский Крик. – Ты говорил, что тот орк сумел затеять драку с подругой, чтобы помочь тебе сбежать. Это вселяет надежду. Если они верят, что существует некий путь, что они могут взять судьбу в свои руки… я полагаю, они восстанут. Но никто из нас никогда не бывал в этих треклятых лагерях. Расскажи нам все, что знаешь, Тралл.

Тралл охотно выполнил его просьбу, довольный тем, что сумел оказаться полезным. Он описал лагерь, орков, стражников и, насколько мог обстоятельно, меры предосторожности, что там предпринимались. Адский Крик слушал внимательно, время от времени перебивая, чтобы что-то уточнить или потребовать подробностей. Когда Тралл закончил, Адский Крик какое-то время помолчал.

– Хорошо, – проговорил он, наконец. – Из-за нашего позорного бесчестья люди ощущают себя в безопасности и утратили бдительность. Это может сыграть нам на руку. Я давно уже мечтаю, Тралл, взять штурмом эти мерзкие лагеря и освободить орков, которых там держат. И все же я опасаюсь, что даже если мы выбьем ворота, они останутся тем же скотом и не захотят выходить на волю.

– Увы, такое вполне может статься, – заметил Тралл.

Гром смачно выругался.

– Значит, мы должны вывести их из этого странного сна отчаяния и поражения. И я думаю, Тралл, что ты неслучайно явился сюда именно в эту пору. Гул’дана больше нет, и его чернокнижники разбежались. Настал нам час возродиться. – Его багровые глаза блеснули. – И ты станешь частью этого.

Дела Блэкмура принимали все более скверный оборот.

Он понимал, что шансы найти Тралла тают с каждым вяло протекавшим днем. Похоже, он разминулся с ним в лагере всего на несколько мгновений, и от этого только оставался еще более горький осадок.

И Блэкмур пытался смыть его пивом, медом и вином.

Правда, помогало это слабо. Тралл, как бы это ни было трудно для такого громадного и уродливого орка, просто исчез. Порой, когда пустые бутылки подле него собирались в кучу, Блэкмур приходил к убеждению, что все вокруг сговорились против него, чтобы спрятать Тралла. Эту теорию подкрепляло то, что по крайней мере один близкий ему человек вне всякого сомнения предал его. Он проводил с Таретой ночи, чтобы она не догадалась, что он обо всем прознал; он наслаждался ею физически, может быть, грубее обычного; говорил с ней ласково. И все же временами, когда она спала, боль и гнев накатывали с такой силой, что Блэкмур выбирался из их постели и напивался до беспамятства.

И разумеется, без Тралла все надежды выставить против Альянса армию орков испарились, как утренняя роса под резким солнцем. Что теперь ждало Эделаса Блэкмура? Ему и так пришлось долго избавляться от ярлыка своего отца и проявлять себя в десять раз лучше, чем людям низшего ранга, которых принимали такими, какими они были. Конечно, ему говорили, что его нынешняя должность весьма почетна, и он ее по праву заслужил. Но он находился далеко от средоточия власти, а если его не было рядом, значит, там о нем и вспоминали редко. Кому из власть имущих пришла бы в голову мысль о Блэкмуре? Никому, ни единой душе, и от осознания этого у Блэкмура сводило все внутри.

Он сделал очередной большой глоток. В дверь осторожно постучали.

– Иди прочь! – проворчал он.

– Мой господин, – раздался робкий голос отца этой вероломной потаскухи. – Есть вести, мой господин. Пришел лорд Лангстон, он что-то хочет вам сообщить.

Блэкмура охватила надежда, и он кое-как поднялся с кровати. День уже близился к вечеру, и Тареты не было – она занималась чем-то, чем занималась, когда не прислуживала ему. Генерал-лейтенант спустил обутые ноги на пол и посидел немного, ощущая, как весь мир кружится.

– Впусти его, Таммис, – приказал он.

Дверь открылась, и вошел Лангстон.

– Чудесные новости, мой господин! – воскликнул он. – Тралла видели!

Блэкмур фыркнул. Новости о том, что где-то «видели» Тралла, появлялись часто, учитывая, какая существенная награда была обещана за помощь в его поимке. Но Лангстон не стал бы так вламываться с неподтвержденными слухами.

– Кто видел? Где?

– В нескольких лигах от лагеря, он направлялся на запад, – ответил Лангстон. – Несколько крестьян проснулись от того, что орк пытался забраться в их дома. Похоже, был голоден. Когда его окружили, он заговорил с ними, а когда крестьяне напали – стал отбиваться, и ему это удалось.

– Погибшие есть? – Блэкмур надеялся, что не было. Ибо если бы его ручной орк кого-то убил, ему пришлось бы возместить деревне убытки.

– Нет. Наоборот, они сказали, что орк нарочно воздержался от убийств. Через несколько дней орки похитили одного крестьянского ребенка. Его отвели в подземную пещеру и приказали какому-то здоровому орку его убить. Тот отказался, и их вождь согласился с его решением. Мальчика отпустили, и он сразу же рассказал, что случилось. И, мой господин, при этом они все говорили на языке людей, потому что тот здоровый орк не понимал языка своего народа.

Блэкмур кивнул. Все это походило на правду и отвечало истинному нраву Тралла, а не тому, какой выдумали бы ему те крестьяне. К тому же мальчишка едва ли был достаточно умен, чтобы сообразить, что Тралл не владел орочьим.

Во имя Света… теперь у них появился шанс его найти.

Появились новые вести о местонахождении Тралла, и Блэкмур опять покинул Дарнхольд ради его поисков. Тарету тревожили две неотступные, противоречащие друг другу мысли. С одной стороны, она отчаянно надеялась, что слухи ложны и на самом деле Тралл был далеко от того места, о котором говорили. А с другой – она испытывала всепоглощающее облегчение, как и всякий раз, когда Блэкмура не было рядом.

Она отправилась гулять снаружи крепости, как делала каждый день. Теперь там не было никаких опасностей, не считая разве что редких разбойников, да и те прятались возле больших дорог. В лесу же, где она выросла и который прекрасно знала, девушке ничего не грозило.

Она распустила волосы, позволив им лечь на плечи, и почувствовала, как это было приятно, хотя обычно считалось, что женщинам не подобает распускать волосы. Тарета с удовольствием провела пальцами сквозь плотную золотистую копну и с вызовом тряхнула головой.

Взгляд упал на синяки на запястьях. Она инстинктивно прикрыла одну руку другой.

Нет! Она не станет прятать то, что позорило не ее. Тарета заставила себя открыть следы побоев. Она была вынуждена подчиняться Блэкмуру ради своей семьи. Но прятать зло, которое он творил, она не собиралась.

Тарета тяжело вздохнула. Даже здесь ей казалось, будто тень Блэкмура преследовала ее. Усилием воли она прогнала ее и обратила лицо к солнцу.

Девушка поднялась к пещере, в которой попрощалась с Траллом, и посидела там немного, притянув свои длинные ноги к груди. Не было никаких признаков того, что сюда захаживал кто-нибудь, кроме лесных зверей. Затем она встала и прошагала к дереву, где просила Тралла спрятать ожерелье, которое ему дала. Всмотрелась в черную глубину его дупла, но серебряного блеска там не увидела, из-за чего испытала облегчение и в то же время расстроилась. Тарета очень скучала по тому времени, когда писала Траллу и получала его добрые мудрые ответы.

Если бы только остальные чувствовали то же! Неужели они не видели, что орки больше не представляли угрозы? Неужели не понимали, что если дать им знания и хоть малейшее уважение, они могли стать не врагами, а ценными союзниками? Тарета подумала, сколько средств, сколько сил тратится на лагеря для пленных, и это показалось ей такой недальновидной глупостью.

Как жаль, что она не смогла сбежать вместе с Траллом!

Неспешно возвращаясь в крепость, Тарета услышала, как протрубили в рог. Хозяин Дарнхольда вернулся. Все ощущение легкости и свободы пропало, словно вытекло из открытой раны.

«Как бы то ни было, хотя бы Тралл на свободе, – подумала девушка. – Меня же ждут бессчетные дни в рабстве».

Тралл дрался, ел пищу своего народа, познавал новое. Уже скоро он мог бегло, хоть и с заметным акцентом говорить по-орочьи. Он мог присоединиться к охотничьей группе и там принести больше пользы, чем создать помех. Пальцы его, хоть и толстые, в свое время овладели стилусом, поэтому теперь без всяких трудностей научились настраивать силки для кроликов и других мелких зверей. Мало-помалу клан Песни Войны принимал его к себе. Впервые в жизни Тралл ощущал себя частью чего-то большего.

Но затем пришли вести о поисковых отрядах.

Как-то вечером Рекшак вернулся с еще более угрюмым видом, чем обычно.

– Пару слов с глазу на глаз, повелитель, – шепнул он Адскому Крику.

– Говори перед всеми, – ответил вождь.

В этот вечер они сидели на поверхности, наслаждаясь бодрящим осенним воздухом и пиршеством, дичь для которого добыл Тралл.

Рекшак, неловко глянув в сторону Тралла, пробормотал:

– Как пожелаешь. Люди начинают обыскивать леса. На них красно-золотые ливреи, а на знаменах нарисован черный сокол.

– Блэкмур, – проговорил Тралл с отвращением. Неужели этот человек никогда не оставит его в покое? Неужели Блэкмур готов идти за ним хоть на край света, лишь бы снова заковать в цепи и заставить выступать на арене ради своего извращенного удовольствия?

Нет. Пусть уж он лучше отнимет у Тралла жизнь, чем заставит вернуться к жизни раба. Он кипел от гнева, желая высказать все это, но обычай требовал, чтобы Адский Крик сам ответил своему воину.

– Как я и думал, – сказал вождь, спокойнее, чем ожидал от него Тралл.

Рекшак также был явно удивлен.

– Повелитель, – проговорил он, – чужак по имени Тралл поставил нас всех под угрозу. Если люди обнаружат наши пещеры, то мы окажемся в их власти. Нас либо убьют, либо загонят, как стадо, в лагеря!

– Ни того, ни другого не случится, – ответил ему Адский Крик. – И Тралл никого не ставил под угрозу. Это я решил, что он должен остаться. Или ты с этим не согласен?

Рекшак опустил голову.

– Нет, вождь.

– Тралл останется, – заявил Адский Крик.

– Благодарю тебя, великий вождь, – вмешался Тралл, – но Рекшак прав. Я должен уйти. Я не могу подвергать клан Песни Войны еще большей опасности. Я уйду и удостоверюсь, что люди возьмут ложный след, который отведет их от вас и при этом не приведет ко мне.

Адский Крик наклонился к Траллу, сидевшему от него по правую руку.

– Но ты нам нужен, Тралл, – сказал он. Его глаза сверкнули в темноте. – Ты нужен мне. Теперь мы должны действовать быстро, чтобы вызволить наших братьев из лагерей.

Но Тралл все равно качал головой.

– Скоро зима. Кормить армию будет тяжело. И… мне нужно кое-что сделать, прежде чем я буду готов встать с тобой плечом к плечу и вызволить наших братьев. Ты сказал, что знал мой родной клан, Северных Волков. Я должен найти их и узнать, кто я такой и откуда, и только тогда я смогу к вам присоединиться. Я надеялся отправиться к ним по весне, но похоже, Блэкмур меня торопит.

Какое-то время Адский Крик молча смотрел на Тралла, но тот не отводил взгляда от его ужасных красных глаз. Затем, наконец, Гром печально кивнул.

– Пусть во мне горит жажда мщения, я вижу в тебе мудрость. Наши братья страдают в заключении, но их состояние может облегчить им боль. Когда солнце засветит ярко, тогда и придет час их вызволить. Я не знаю точно, где обитали Северные Волки, но отчего-то мне кажется, что раз ты так решил, то найдешь их.

– Утром я уйду, – молвил Тралл с тяжелым сердцем. И заметил, что Рекшак, которому он никогда не нравился, одобрительно кивнул по другую сторону костра.

На следующее утро Тралл неохотно попрощался с кланом Песни Войны и Громом Адским Криком.

– Я хочу, чтобы ты взял это, – сказал Адский Крик и снял со своей тощей шеи костяное ожерелье. – Это останки моего первого убитого врага. Я вырезал на них свои знаки, и любой вождь орков сможет их узнать.

Тралл попытался возразить, но Адский Крик, оттопырив губы, показал свои желтые клыки и зарычал. Не желая обидеть вождя, проявившего к нему доброту, и страшась вновь услышать его оглушительный рык, Тралл опустил голову, и Гром повесил ожерелье на его мощную шею.

– Я уведу людей от вас подальше, – снова заверил Тралл.

– Так или иначе, это не имеет значения, – сказал Адский Крик. – Все равно мы разорвем их на куски. – Он свирепо рассмеялся, и Тралл подхватил его смех. Все еще смеясь, он вышел в направлении холодных северных земель, – к тому месту, откуда прибыл.

Через несколько часов он свернул к деревне, в которой украл еду и перепугал жителей. Слишком близко подбираться не стал – его острый слух уже уловил голоса солдат, – но оставил для людей Блэкмура знак.

Это далось ему нелегко, но он вынул свое одеяло с символом Северных Волков и оторвал от него широкий лоскут, который затем бережно положил на зазубренный пень к югу от деревни. Тралл хотел, чтобы его легко нашли, но это не должно было выглядеть слишком очевидным. И еще он оставил несколько больших, легко различимых следов на мягкой сырой почве.

При определенном везении люди Блэкмура должны были найти кусок потрепанной, но мгновенно узнаваемой ткани, увидеть следы и заключить, что Тралл направился на юг. Он же осторожно, по своим следам – этому он научился по книгам, – вернулся назад, а потом отыскал твердую каменистую землю и ушел по ней.

Тралл посмотрел в сторону Альтеракских гор. Гром рассказал ему, что даже в разгар лета их вершины белеют от снега под голубым небом. Тралл собирался направиться в самое их сердце, не зная точно, что его там ждало, и в этот момент начала меняться погода. Раз или два уже выпадал снег, хоть и понемногу, а вскоре должны были начаться настоящие снегопады, и сильнее всего – в горах.

Клан Песни Войны дал ему в дорогу хорошие припасы: несколько полос сушеного мяса, бурдюк для талой воды, плотную накидку, чтобы укрываться от укусов холода, и силки для кроликов – пополнять запасы свежим мясом.

Судьба и удача, да доброта незнакомцев и человеческой девушки привели его туда, где он теперь оказался. Гром, однако, дал понять, что Тралл еще не сыграл свою роль. Ему оставалось лишь поверить в это, и идти за своей судьбой так же, как он делал это прежде.

Водрузив мешок на спину, Тралл зашагал в сторону манящих его гор, чьи неровные пики и скрытые из виду долины служили домом для клана Северного Волка.