Глава 17. Правда, которую лучше не знать

— Где ты этого набрался? — спросила спутница, бродя с фонарем среди мрачных коридоров.

— Чего «этого»? — всеми силами пытался найти доказательства неправоты, но все вокруг указывало на верность догадки.

— Ну... ты вел допрос как настоящий полицейский, — без насмешки — наоборот, с уважением — прозвучало в ответ.

Усмехнулся.

— Скорее, как герой компьютерной игры. «Л.А. Нуар», «Детроит», «Шерлок Холмс».

— И как, товарищ сыщик — есть зацепки? — Крис позволила себе легкую улыбку.

— Тут — нет, — повертел головой по сторонам и кивнул. — И не будет.

— Почему? Ты же чуть ли не с кулаками сюда рвался.

— Рвался. Но если Светлуна и жила здесь, то очень-очень давно. Может, в детстве. Посмотри, — поводил светильником перед собой, — это все — декорации. Там, где долго живут люди, все совсем иначе. А это... какой-то кукольный домик, причем построенный теми, кто ничего не соображает в кукольных домиках. Стерильная чистота, идеальный порядок — вещь к вещи, картина к картине, стул к стулу. Перебор даже для чопорной аристократки. Не чувствуется тепла, уюта, домашней обстановки. И никаких запахов. Я, конечно, не Парфюмер и нечасто хожу в гости к девушкам, но не может же спальня, ванная или кухня не пахнуть вообще ничем?

Демонистка принюхалась.

— Ну, не знаю. Пусть Чупа поищет — вон какой пятак отрастила.

— След уже простыл, — присел перед чудищем и потрепал по холке. — Ладно, иди спать, а я загляну кое-куда.

— Нет, — подруга шагнула ближе. — Я с тобой. И под дулом пистолета не останусь в чертовом замке с чертовым графом и твоей чертовой суккубой.

— Там, куда я собираюсь, гораздо хуже.

— Ну и что. С тобой не страшно, — в призрачном свете заметил, как щеки Кристины окрасил румянец. — В смысле... пошли, в общем.

На выходе еле отвязались от Куловского — чересчур заботливый хозяин настойчиво предлагал охрану, и хоть провожатый сильно облегчил бы задачу, я отказался. Стражник на хвосте мог распугать всех тех, с кем хотелось поговорить тет-а-тет, без лишних глаз и ушей. К тому же, дозорные и так в случае чего придут на помощь, ведь метка на скуле — своеобразный ключ от всех дверей, сравнимый по «пропускной способности» с «корочками» майора ФСБ. Взяли только плотные кожаные плащи с глубокими капюшонами — без них выражение «не сахар — не растаешь» обрело бы прямо противоположный смысл.

До сих пор лило как из ведра, а темень стояла такая, что без фонарей над вывесками узкие улочки превратились бы в коридоры «данжен кролера» с убранной в ноль яркостью. Сгибаясь от свистящего ветра и скрипя зубами от невыносимого стука капель, мы шатались по проулкам и подворотням, покуда не наткнулись на дозор из пяти латников. Растянув двумя пальцами кожу на щеке, показал им «мультипаспорт» и велел отвести в больницу, морг или иное подобное место, где можно в тишине и спокойствии осмотреть мертвецов и пообщаться насчет хвори со знающими людьми.

— Да уж, — Крис поежилась. — Знаешь, куда сходить погулять.

— А ведь предлагал остаться...

— Могу пойти в трактир. Думаю, обслужат задаром.

— Слишком опасно — Хира где-то рядом. Одну тебя не оставлю, если что — подождешь за дверью.

Напарница вздохнула, но спорить не стала.

Лекарня стояла в шаге от площади и занимала целую трехэтажную башню, но цель нашего визита находилась глубоко под землей. Как и в любой другой больнице, здесь остро пахло травами, кровью и безразличием — жрецы в белых хламидах равнодушно ходили вдоль коек. Мечущимся в бреду беднягам давали сонные зелья, тем же, кто спокойно спал, касались пальцем шей и время от времени вскидывали руки, чтобы отошедших в мир иной неписей уносили в подвал.

Мы спустились как раз вслед за свежим покойником — широкая лестница привела в холодные казематы, где меньше всего ожила услышать... музыку. В дальнем углу просторного помещения, сплошь заставленного пустующими ныне саркофагами с крупной солью, проступали очертания сидевшей за столом фигуры. Рядом с ней тихонько бренчал автомат — валик с зазубринами и ряд бронзовых прутиков разной толщины под ним. Заводная пружина вращала барабан, радуя единственного слушателя мелодичным перезвоном, отлично сгодившимся бы для медленного танца.

Санитары уложили покойника на вогнутый операционный стол и удалились. Несмотря на присутствие чужаков, фигура не обернулась, продолжая сосредоточенно двигать локтями. Подойдя, поняли, что отвлекаем хозяина подземелья от позднего ужина (ну, или раннего завтрака) — невысокий сухопарый мужчина средних лет лакомился стейком с кровью, используя вместо столовых приборов скальпель и щипцы.

И лишь когда посетители, что называется, нависли над душой, бот утер рот салфеткой и соизволил обернуться. Бледная кожа, впалые глаза в обрамлении темных кругов, заострившиеся скулы, прямые темные волосы пониже ушей. Одет в черный костюм, белые перчатки и вычурный алый сюртук, а на вешалке покачивалась широкополая шляпа того же оттенка. Из-за круглых очков, бликующих даже от тусклого света огарков, человек напоминал ночное чудовище с горящими очами. Взяв бокал красного вина, он закинул ногу на ногу и улыбнулся, обнажив жемчужно-белые острые зубы, и с ехидцей спросил:

— Кто посмел прервать сей чудный романтический вечер?

— Мы работаем на графа.

— Тут все работают на графа, — похожий на архитипичного вампира непись развел руками.

— Тогда вы не откажетесь ответить на пару вопросов.

— И первый, полагаю, о том, кто я такой. Доктор Зандер Кох, — собеседник протянул ладонь, — патологоанатом, коронер, таксидермист, литературовед, философ и алхимик. Но даже этих заслуг не хватило, чтобы разгадать тайну хвори. Если считаете, что ваши знания весомее моих — прошу, дерзайте. Может, вина?

— Спасибо, — брезгливо покосился на бутылку с мутными разводами на стенках, — обойдусь. Расскажите подробнее о болезни.

— Ну... — Кох покачал бокал, — она неизлечима, неотвратима и неразборчива. Забирает молодых и старых, сильных и слабых, мужчин и женщин... Но кое-что общее все же есть — тела разлагаются очень медленно. Бывает, за целую неделю ни единого трупного пятнышка. Если бы не сей удивительный феномен, Кастель-Ван давно превратился бы в огромный зловонный чумной котел.

Хотел задать еще вопрос, но по лицу будто врезали раскаленным кастетом. Похоже, чем ближе конец — тем сильнее ощущения, боль пронзила череп насквозь, все потемнело, закружилось, и в себя пришел, сидя на кресле с промоченным спиртом тампоном под носом. Зандер навис надо мной и принялся бесцеремонно раздвигать веки, губы и щупать пульс, пока бледная как саван Кристина обмахивала меня платочком.

— Как самочувствие? — с тревогой осведомился доктор.

— Как с бодуна...

— Слабость, апатия, сонливость?

— Есть... немного.

— Немного? — Кох наклонился и принюхался. — Знакомый запах. Подъем-трава?

Кивнул. Мужчина посмотрел на торговку, нахмурился и проворчал:

— Дело, конечно не мое, но не рановато-ли?

— Это чтобы не спать! — огрызнулся, потирая онемевшую щеку. Двое суток. День-ночь, день-ночь — смерть. Зараза...

— Вы, главное, не волнуйтесь, — доктор отошел к столу и глотнул вина. — И так выглядите паршиво.

— То есть?

— А сами не замечаете? Осунулись, побледнели... Из вас словно жизнь высасывают.

— Ну да, я же заказ взял. Погодите... А хворь может быть как-то связана с магией?

— Любопытное предположение, — Зандер потер подбородок. — Но давно и неудачно мною проверенное. Какие только реагенты не использовал, от ладана до золота — никакой реакции. Стало быть, если магия и была, то после смерти без следа выветрилась из тела.

Несмотря на конскую дозу местной «виагры», встать с кресла удалось лишь с помощью Кристины. Тошнота и головокружение потихоньку отступали, но самочувствие было далеко от нормального — то ли передоз сказывался, то ли стресс, то ли утекающий счетчик. Поставив фонарь в изголовье трупа, взял со столика увеличительное стекло и внимательно осмотрел лицо, но не нашел ничего, похожего на отметины или шрамы.

Больше в подземелье делать нечего. Распрощавшись с доктором, вышли на улицу, где прямо под ступеньками ошивалась шайка странных личностей. Несмотря на дикий ливень, незнакомцы, в круг которых затесались и молодежь, и пожилые мужи, щеголяли в легкой домашней одежде, а в руках сжимали кочерги, черенки, садовые ножницы, сковороды и прочую утварь. И судя по мутным, неживым глазам и утробным хрипам из раззявленных ртов, господа собрались под больницей вовсе не на пикник.

Все, что успел — заслонить оцепеневшую от страха Кристину, прежде чем шайка кинулась на нас, ревя и размахивая дубьем. Если бы не прислужники, чьи электронные мозги не в пример расторопнее человеческих, нас бы размололи в кашу за считанные секунды. Но Чупа с разбегу прыгнула на грудь рослого усача, сбила с ног и, не размыкая пасти, ухнула в гущу безумцев. Люд переключился на гончую, обступив кругом и раз за разом опуская и поднимая оружие, и густую кровь с палок и дубин не могла смыть даже бесовья буря.

Следом на выручку рванул Вупс с кинжалом наперевес, кубарем носясь под ногами и подрезая сухожилия. Дважды импа пинали как футбольный мяч, один раз наступили, но чертенок продолжал размахивать клинком. Самое паршивое, я не мог просто швырнуть в толпу заклинание — пострадали бы помощники. Даже пришедшая в себя торговка секла шипящим под дождем кнутом избирательно и с большой опаской, а огненная нить щелкала над головами или крошила камни по сторонам.

И все же удалось переагрить часть нападавших, вот только особого проку никто не получил: я все так же не мог биться вплотную, подруге тоже требовалось хоть какое-то пространство для маневра. Попятились к верхней ступени, как вдруг дверь со скрипом отворилась, и блеснувшая золотом шпага пронзила сердце нависшего над нами бородатого бугая. Несмотря на очевидно смертельное ранение, бледнокожий зомби закатил глаза и запрокинул голову, а из распахнутого рта повалил белый дымок, будто верзила глотнул жидкого азота. Существо схватилось за клинок и попыталось освободиться, но пальцы зашипели, как на раскаленной сковороде. Зандер пинком скинул дымящееся мясо с «шампура», поднырнул под замах кочерги и без сомнений пронзил юную леди в ночной рубашке.

Мне удалось извернуться и швырнуть сферу так, что огонь и протуберанцы не задели сбившихся в кучу врагов, зато расколотая взрывом брусчатка нашпиговала спины мелким крошевом, точно дробью. Крис, в свою очередь, несколькими точными ударами достала отбившихся от общей массы выродков — раскаленный кончик пронзал ребра, черепа, отрубал конечности, но, несмотря на страшные раны, лунатики перли на нас, как заведенные. И как назло, поблизости не оказалось ни одного дозора, хотя стычка разгорелась в шаге от площади и замка Куловского — уж где-где, а тут охрана должна дежурить постоянно.

Кох проткнул шею последнему ублюдку — тот завалился на брюхо и тут же вцепился в сапог доктора, тараща налитые кровью глаза и клацая зубами. Каблук с золотой набойкой пресек поползновения упыря, и внезапный помощник, описав шпагой восьмерку, спрятал оружие в ножны и поправил шляпу. Не слыша высокопарной речи алхимика, подбежал к горке мертвецов и раскопал Чупу — гончая устало застучала хвостом и облизнула протянутую ладонь. Кровь черными ручьями вытекала из ссадин на голове, вспоротого брюха и размозжённой грудины — урон слишком велик, а никто из нас не умел лечить демонов. Второй раз животное спасает меня ценой собственной жизни. Это какой-то намек, или создатель «Иринора» любит издеваться над игроками всеми мыслимыми и немыслимыми способами? Однажды я это узнаю. Лично спрошу. Даю слово.

Чупа поудобнее устроила голову на влажных камнях, будто готовилась к спокойному сну, и без звука, без конвульсии умерла. Вупс со вздохом присел рядом и погладил слипшиеся «иглы» на загривке, но что удивило куда больше — так это тихие всхлипывания Кристины. Подруга стояла за плечом и терла под глазами, не сводя потухшего взгляда с убитого животного.

— Странное вы племя — демонисты, — задумчиво изрек Зандер. — Над людьми измываетесь, по тварям плачете. Из Тьмы черпаете силу, но служите Свету. По уши в грехах, но следите за порядком. Жертвуете троими ради спасения пятерых. Бьете своих, чтобы чужие боялись... Говорят, зло бывает разное: меньшее, большее... вы же — вынужденное. Вы злобные цепные псы, которых исправно кормят, потому что враги боятся подойти к забору. Но когда-нибудь цепи порвутся, а отросшие клыки вопьются уже в хозяйскую шею. Вопрос в одном — как скоро?

— Раны обуглены, — поскреб ногтем черную коросту вокруг прокола. — Реакция на магию. Демоническую.

— На хворь не похоже, — Кох перестал распинаться и склонился над телом. — Не те симптомы. Прежде зараженные на людей не бросались

— Значит, что-то заставило их напасть, — перевел взгляд на ощетинившуюся пирамидальными шпилями громаду, — или кто-то.

— Думаете, граф взялся за старое?

— Думаю, он его и не бросал, — медленно выпрямился и накинул слетевший в пылу драки капюшон. — Но подозрениями и предположениями задание не выполнишь. Нужны доказательства. И Светлуна. По договору, я должен найти ее и заставить снять проклятие. С поиска и начнем. Вряд ли кто-то знает о делишках отца больше, чем родная дочь.

— И где ее искать? — Крис всплеснула руками. — Она может быть где угодно. Локация огромная.

— Мне нужно в библиотеку. Я вернусь в замок, а ты побудь вместе с Зандером, хорошо?

— Артур! — девушка подошла вплотную и взяла за плечи. — С ума сошел, лезть в одиночку в ту дыру?

— Двое суток, — с кислой миной поднял сложенные буквой «V» пальцы. — День раньше, днем позже — все равно терять нечего.

— Можно же что-то придумать! — глаза подруги округлились и заблестели, а подбородок дрогнул. — Найти игроков, которые сделали этот квест, попросить совета...

— Крис, — угрюмо выдохнул. — Это финал цепочки. Все, кто ее закончили — давно в других зонах. А кто провалили, уже ничего не расскажут. Я устал бегать от смерти. Устал подставлять друзей и терять близких. Поэтому пойду и дам ей по костяной роже. Получится — круто. Не получится — значит, судьба. Я не первый, кто тут помер. И точно не последний.

Подруга привстала на цыпочки и чмокнула в губы. Отстраняться не стал, отвечать — тоже, получился этакий дружеский поцелуй на прощанье. Неважно, выиграю или проиграю — наши пути все равно разойдутся, как в море корабли, и, скорее всего, навсегда. Моя задача — добраться до вершины, найти выход из виртуального ада и наказать создателей, и торговка в этом деле вряд ли пригодится, а вот погибнет запросто и зазря. Да, разбиваю спутнице сердце и плюю на чувства, но нельзя полюбить человека лишь потому, что он любит тебя, а быть с кем-то из жалости — значит, врать ему, лицемерить и не уважать. Обидно, досадно, да ладно. Поболит, поноет и перестанет. Чем меньше трогаешь рану — тем быстрее затянется. Уходя — уходи.

Дав пару указаний внезапному союзнику, быстрым шагом пересек площадь и постучал в литую дверь. Ждать пришлось почти минуту, зато открыл Драгомир собственной персоной — в халате и колпаке с помпоном граф меньше всего напоминал злого колдуна, наславшего на город мор и повелевающий ордами зомби.

— Что стряслось? — спросил хозяин, подслеповато щурясь и водя передо мной свечой. — Это что, кровь?

— Не волнуйтесь, — вошел в прихожую и стряхнул капли с плаща, — не моя. Какая-то шпана напала по дороге.

Нарочито не стал уточнять, что «шпана» выглядела и вела себя не очень адекватно даже для конченых отморозков и больше напоминала каноничных живых мертвецов. При том внимательно следил за реакцией собеседника, но Куловский не проявил ни намека на волнение, мастерски отыгрывая роль поднятого с кровати старика.

— Говорил же — возьмите охрану! А где госпожа Кристина? С ней все в порядке?

— Не совсем — пришлось оставить в больнице. Но не переживайте, к утру будет как новенькая.

— Ох-хо-хо... — граф причмокнул и покачал головой. — Как бы хворь не подхватила. Вот что хотите делайте, а пошлю в лекарню людей — пусть присмотрят за бедняжкой.

— Как пожелаете. А я бы хотел наконец попасть в библиотеку.

— Непременно. Маруська!

Служанка в тот же миг выплыла из темноты, словно только и дожидалась приказа, и безмолвным призраком замерла позади хозяина.

— Проводи мастера демониста, а после приготовь крепкого чаю и перекусить.

— Благодарю, чай не помешает. Погодка разыгралась — хоть в гроб лезь.

— Ну... в гроб еще рановато, — Куловский ухмыльнулся. — Доброй ночи, Артур.

Второй раз за игру пришлось ошиваться в библиотеке, но уже не ради сакральных знаний, а чтобы дождаться, пока все не заснут. До рассвета оставались считанные часы, но с такой бурей утро (да и день, впрочем, тоже) ничем не отличалось от глубокой ночи, и обитатели замка точно не выпрыгнут из-под одеял с первыми петухами. Значит, в моем распоряжении будет небольшой временной лаг для относительно безопасного обыска графской обители. Скоро должна была прийти служанка, и чтобы не выдать задумку, принялся имитировать бурную деятельность — ходил вдоль высоченных стеллажей, разглядывал тисненые золотом корешки, брал толстенные талмуды и укладывал на столик с наклонной подставкой.

Так продолжалось несколько минут, пока на глаза не попалась тонкая брошюрка с надписью «Наградные листы» на корешке. Название заинтересовало сразу — кого и за что тут жаловали? Уж не поборников ли за выполнение главного задания? Догадка оказалась верной, но никаких уточнений найти не удалось — только ники, классы, перечень выполненных квестов и количество золота за каждый. Ни подсказок, ни описаний, ни намеков — эта книжица в беде не поможет. Хотел уже вернуть на место, и тут сердце екнуло от неожиданной идеи.

Знал, что Легат — это не имя, а должность, однако в списке значилось не так уж много игроков, а демонистов среди них и того меньше — всего четверо, и в графе «прислужник» лишь у одного значилось «суккуб». О чем это говорило? Если парень с псевдонимом Кузьмин (взять фамилию вместо ника — почему нет?) и есть мой рыжий союзник, то, проходя Парамор, он еще не присягнул Тьме, не водил за собой орду бесов и не резал всех вокруг во славу Владыки Преисподней. А был обычным поборником — таким же, как и я.

Открывшаяся истина так ошарашила, что вмиг позабыл о собственной затее, и велел служанке любой ценой разбудить и привести хозяина. Минуты ожидания Куловского стали, пожалуй, самыми напряженными и томительными в жизни. Нарезал круги по просторной мрачной зале, кусая губы и потирая кулаки, забыв и о Светлуне, и о квесте, и о дышащей в затылок гибели. Меня всецело заняли мысли о Легате, и если хотя бы половина из них окажется правдой, это не просто перевернет игру, а скомкает, пережует, выплюнет и размажет ровным слоем по полу.

— Что стряслось? — с порога спросил Драгомир. — Нашли что-то о дочери?

— Не совсем, — подошел, дрожа от нетерпения. — Вы помните демониста по имени Кузьмин?

— Конечно. Славный малый. Очень помог всем нам.

Похоже, вскоре после завершения цепочки локация перезагружалась, либо же при переходе из зоны в зону срабатывала функция фазирования, и для каждого игрока существовал свой отдельный Хаб-Харбор, Эльфер и так далее, но при том имелась общая база данных — этакий аналог таблицы достижений — куда вписывались все, справившиеся с задачей. Иначе получилось бы, что Легат вернул графу дочь, а та опять сбежала, и все закрутилось по новой — такой себе сюжет, если честно. Но это — лирика, отходящая даже не на второй, а на десятый план.

— Можете его описать?

— Зачем? — искренне удивился граф. — Я вам его покажу. Все герои Парамора запечатлены вот в этой... — с кряхтением достал пыльный альбом и положил на стол, — замечательной книге. Так... Кузьмин — шестая страница. Да, вот он — любуйтесь. Это ваш друг?

Неизвестный художник изобразил Легата и Хиру с фотографической точностью — парочка стояла плечом к плечу, как на картине «Американская готика». Суккуба с нетипично хмурым и в какой-то мере даже злым лицом держала хозяина под руку — человеческую руку, а не сгусток обтянутых кожей цепей. Рыжий отрастил локоны лишь до подбородка, носил белую рубаху, черный сюртук и победоносно улыбался, радуясь успешному выполнению смертельно опасного квеста. Но самое главное — никаких демонических даров, встретишь и от обычного человека не отличишь. Значит, на первых рангах парень исправно служил свету, но позже переметнулся на темную сторону. Почему? Зачем? По собственной воле, или же его кто-то соблазнил, использовал для своих целей, а затем послал куда подальше? Но кто?

Перевел взгляд на рогатую бестию и зажмурился. Ответ был слишком очевиден.