Глава 16. Пари на жизнь и на смерть

Бестия шагнула ко мне, игриво покачивая хвостом и всеми частями, к коим оный имел непосредственное отношение.

— Не подходи! — прорычал псом, и вспыхнувшая в ладони сфера озарила комнату, как многоваттный лайтбокс. — Во мне столько моджо, что взорву на хрен весь этаж.

— И тогда погибнем все, — девушка без страха прошла мимо и легла на кровать в позе Данаи кисти Рембрандта — на боку, приподнявшись на локте и выпятив бедро. — Я, ты... милашка по соседству.

— Ты же этого и добиваешься.

— Не совсем, — Хира перевернулась на живот, примостила подбородок на сцепленные пальцы и согнула ножки в коленях. — Сгореть в темной энергии — слишком быстро и скучно.

— А ты, значит, хочешь растянуть удовольствие?

— Р-р-р... — суккуба перекатилась на спину, совсем как балдеющая кошка, и раскинулась звездой на всем покрывале. — Обожаю, когда мужчины угадывают мои желания.

Потушил шар и нахмурился, глядя поверх незваной гостьи, хотя боковое зрение все равно видело достаточно для того, чтобы фиал затрещал от переизбытка давления. Не могу сказать, что это первый раз, когда вижу вживую полуголую женщину, но все предыдущие разы ни к чему не привели, а либидо обладает кумулятивным эффектом — иначе говоря, накапливается, из-за чего у организма предусмотрен эволюционный механизм автоматического сброса напряжения. И если бы копить моджо было столь же полезно, как и деньги, то всемогущая и далеко не глупая природа от подобной фишки либо отказалась, либо вообще не стала с ней заморачиваться.

К чему я все это? Да к тому, что катающийся по койке эталон страсти и вожделения мог усыпить меня навсегда даже без прикосновений, ибо сохранять самообладание после всего вытерпленного и полного флакона подъем-травы удавалось все сложнее. Эти звуки, формы, движения, запах... будь я дворовым кобелем — вырвал бы цепь с корнем и вынес лбом забор и от десятой доли столь мощного концентрата желания. И только неиллюзорная близость смерти удерживала переполненные щекочущей сладостью чресла от взрывного извержения.

— Скажи, ты любишь азарт? — спросил, повернувшись к развратнице в профиль. — Уважаешь риск? Ты игрок, или просто наблюдатель?

— А у тебя есть какое-то предложение? — демоница села, широко расставив ноги, и провела ладонями по внутренним сторонам бедер. — Рискнешь проверить, сможешь ли меня заинтересовать?

— Рискну. И позволю сделать то, за чем пришла. Но если выдержу и не засну — возвращаешь Вупса в целости и сохранности. Сломаюсь — что же... тогда и флаг в руки — мне уже будет все равно. Условие одно — никаких прикосновений и вот этого вот всего.

Прислужница перестала растираться, приподняла брови и как-то странно улыбнулась.

— Погоди, давай еще раз. В нашем деле без точных формулировок никуда, — красотка вскинула ладонь и загнула палец. — Итак, ты — закоренелый девственник, вылакавший тройную дозу сверхмощного афродизиака, бросаешь вызов демону похоти, соблазна и плотских утех? И даешь мне, сотню лет практиковавшейся у лучших конкубин Цитадели Тьмы, попытку на то, чтобы вынудить твой пиструн начихать в трусы? Ничего не путаю? Может, на бумаге запишем?

— Устный договор — тоже договор, — устало скривил пересохшие губы. — Это публичная оферта, солнце. Играй — или проваливай.

— Ты ведь понимаешь, что шанс победить в этой игре лежит в промежутке от нуля до ни хера? — гнула свое чертовка, мерцая алыми глазами.

— Ты игрок или спортивный аналитик? Я все сказал — да, нет?

— Может, еще подумаешь?

— Да, нет?

— Да! — дробный топот копыт застучал судейским молотком. Хира подошла вплотную, едва не касаясь кожи проступившими сквозь шелк бугорками, и прошипела в лицо: — Но у меня тоже есть условие — не жмуришься, не отворачиваешься, не затыкаешь уши и не мешаешь. Поправки принимаются?

— Справедливое условие, — кивнул. — Согласен.

— Подписано, — суккуба послала воздушный поцелуй. — Сам предложил, сам настоял — сам виноват.

Демоница крутанулась на месте, чуть не протерев паркет до основания, и мягким шагом подошла к двери. Прижалась рогами к доскам и прогнула рельефную спинку, выпятив чуть прикрытую задницу в лучшем из возможных виде. Постояла несколько секунд, не то собираясь с мыслями, не то вспоминая танцевальные па, и начала притопывать правым копытом — топ-пауза-топ-пауза-топ. Миг спустя промежутки заполнили щелчки сгибаемого вопросом и резко распрямляемого хвоста, стрелка которого шлепала по воздуху как мухобойка по столу.

В медленном гипнотизирующем ритме девушка подняла руки, свела пальцы домиком высоко над головой и, не прекращая топать и щелкать, повернулась лицом, втягивая и напрягая живот. Единственное порывистое движение — и блузка разлетелась на две равные половины вместе с обрывками жилетки. Прислужница зашагала в обратном направлении, но мотив мозговым трояном подселился в мозг и все еще звучал столь же отчетливо, как и наяву. С каждым шагом бюстье шевелилось и сжималось, пока не превратилось в узкие треугольники на тесемках — вдвое меньшие, чем Хира обычно носила под курткой.

Дойдя до письменного столика, девушка отшвырнула к стене массивное дубовое кресло, а сам стол ударом ноги толкнула прямо на меня. С жутким скрежетом мебель остановилась в ногте от коленей — от неожиданности отпрянул, споткнулся и плюхнулся на кровать. Суккуба тем временем на четвереньках заползла на отполированную до зеркального блеска поверхность, распласталась, будто сфинкс, и вцепилась в край. Рывок на себя, и стол заслонил танцовщицу, словно ширма, а товарищ Нутро загодя дал конкретную наводку, что именно ждет за укрытием. Да и сам видел, как тесемки черными каплями стекают с шеи и плеч, не оставляя ни следа на бронзовой в отсветах камина коже.

Когда-то давно научился смотреть сквозь людей. Сначала опускал глаза, выказывая слабость и предлагая всем желающим потешить самолюбие за чужой счет. Понимание пришло внезапно — без подсказок и наставлений — взял и решил: хватит. Одно дело сверлить взглядом пол, когда тебя отметелили вдесятером, и принципиально иное, если никто и пальцем не тронул. А ты уже свесил голову, будто кланяешься более сильным, наглым и уверенным, будто ты раб, а все вокруг — господа. Да только ни шиша они не господа — в лучшем случае обыватели, в худшем — шваль без рода и племени. Ни те, ни другие не достойны моего страха, а значит, никогда его не увидят, как и я больше не увижу их. И я смотрел перед собой, мельком подмечая угрозы и не задерживаясь на тех, кто угрозы не представлял. Забавно, но желающих подойти поговорить или отпустить колкость в спину резко поубавилось. Не знаю, что видели случайные прохожие, но отрешение и стеклянное безразличие пугало их на подсознательном уровне. Они находили меня пусть все таким же безобидным, но самую малость странноватым, и в восьми случаях из десяти предпочитали искать более комфортную жертву.

Кто бы мог подумать, что такой навык пригодится не только на темных улочках, но и в романтичной обстановке спальни. И превращать в стекло придется не дерзкого гопаря, только и ищущего, с кем бы зацепиться словом, затем кулаком, но сначала обязательно взглядом, — а самую красивую и желанную девушку на свете, по собственной воле открывающей самое сокровенное. И когда рваная трещина расколола стол на две половины, как минуту назад блузку, увидел перед собой дверь, затянутую бархатом стену и размытое пятно телесного цвета на периферии.

Нет, договор не нарушен — не отвернулся, не сомкнул веки, но и самое интересное осталось вне зоны обзора.

— Ты жульничаешь, — раздраженно произнесла Хира, и крохотные трусики на кончике хвоста маятником гипнотизера закачались перед лицом.

— Как? — к стучащему и щелкающему мотиву прибавилась линия баса в исполнении пошедшего в разнос сердца. Артур еще никогда не был так близок к провалу.

— Ладно, — демоница не прерывала извивающиеся плавные движения. — Идешь в обход? Я тоже так умею. И уж получше некоторых.

Она склонилась к самому уху и томно зашептала:

— Глаза отводить научился — молодец. Но слух не обманешь. Как насчет небольшого тематического саундтрека?

Тихое постанывание вырвало из круговорота отвлеченных мыслей (котики, С++, орбитальная космонавтика, 345 умножить на 249, котики, песня про зайцев, цитаты из «Зеленого Слоника», многокоренные слова в обратном порядке) и вернуло в бренную реальность. Как ни силился, но игнорировать вдохи и выдохи, вонзающиеся прямо в мозг, а оттуда дорогами вен кое-куда пониже, стало решительно невмочь. Даже попытка вообразить самое ужасное и отвратительное явление, сотворенное человечеством — фурри — ни на йоту не ослабило растущее пульсирующее давление, грозящееся в любую секунду сорвать клапан. И пусть я не первый, кому суждено погибнуть от оргазма, невольные свидетели сих событий вдоволь похохочут над великим героем Иринора. Чародей Геннадиус — проиграл в пвп. Разбойник Василий — попался на краже. Рыцарь Бельфегор — сгорел в пламени дракона. Демонист Артур — просто плохо кончил.

И хуже всего — Хира не притворялась, как актриса из дешевых фильмов, а изображала страсть до того правдоподобно, что грешным делом подумал, уж не начала ли бестия... и тут взгляд невзначай скользнул по правому плечу, чьи мышцы ритмично сокращались, а сустав двигался с малой амплитудой, но зашкаливающей частотой. А это говорило об одном — ни при каких обстоятельствах не смотреть вниз и под страхом смерти не думать о том, что в этом самом низу происходит. Да уж, попав в фэнтези, надеялся сражаться со злом, а не с собственной похотью.

— Ради чего ты терпишь? — суккуба с причмокиванием облизнулась. — Да, это твой первый и последний раз, но цель оправдывает средства на все сто. После того, что я с тобой сделаю, и умереть не страшно. Только прикажи... и подарю тебе час, за который тысячи мужчин не раздумывая отдали бы жизни.

Внимание, опрос. Признавайтесь, кто из вас откладывал важные дела, оправдываясь тем, что времени, в принципе, хватает и можно не спешить? Приведу пример: зачем готовиться к экзамену с утра, если лучше выспаться и начать с обеда? Обед: так-то, до сдачи еще две недели — подожду вечера, а пока лучше в комп поиграю. День перед сдачей: ну, теперь уж точно займусь билетами с утра. Обед: ну, вопросов не так уж и много, а половину и без подготовки знаю. После экзамена: блеадь!

Было?

Вот точно такие же сомнения одолевали и меня, пока подруга особо жестоким образом терзала расстегай, задыхаясь и закатывая глаза. Или не терзала, а делала вид — опускать взгляд ниже дрожащей шеи все еще не отваживался, а в мозгу рядышком с назойливым мотивом подселилась не менее раздражающая мысль — а если рискнуть? Вдруг граф ошибся или утрировал, и после разрядки вовсе не придется спать трое суток как убитый, а после — убитым. А если отметина не сработает? А вдруг Кристина сама найдет Светлуну, а квест засчитают мне? Сложно сопротивляться желанному плоду, когда им буквально тычут в рожу. И все же взял себя в руки (в переносном смысле) и, преисполнившись праведным гневом, отогнал постыдные паникерские поползновения.

И дело вовсе не в том, что близость взаправду могла прикончить. А в том, что мне навязывали чужое мнение, принуждали и подначивали совершить то, о чем впоследствии пожалею. Брали на «слабо», а потакать подобному — и есть слабость. А сила и свобода — в умение говорить «нет», сопротивлении мнимым авторитетам, борьбе с внутренней алчностью и тяге к самостоятельности. Я не пес, чтобы вилять хвостом за подачку, пусть брошенная кость самая вкусная на свете. Да, получу заветный приз, но при этом с позором проиграю. Да, откажусь от заманчивого предложения, но возьму свое и одержу верх над соперником. Спрыгнуть легко, залезть трудно, но только так достигают вершины.

Ну и самый весомый аргумент — я должен помочь Крис и не имею никакого права менять ее чувства на собственное удовольствие.

— Артур... — дрожащий шепот стал едва различим. — Я хочу тебя. Как никого и никогда прежде. Правда. Я знаю, как найти дочку графа — уже проходила квест. Верну чертова импа, если так нужен. Сделаю, что угодно, только выдери меня как сидорову козу. Пожалуйста...

Ну да, ну да — сейчас, поверю демону, хоть и стелет зело убедительно. И как докатились до жизни такой? Вспомнил нашу первую встречу и договор, который неоднократно нарушали. И лишь один пункт соблюдался в строгости и точности: «Пока Смерть не разлучит нас». Неужели все так и закончится? Экспедиция в Нижний мир. Падение с черепа. Соблазнение во сне. Неловкие танцы. Выброшенный в море ошейник. Прыжок сквозь пустоту в объятиях кожистых крыльев. Ржавые цепи на стене крепости. Спасение из неволи и забавный маскарад. Поцелуй перед штурмом. Приключения и битвы. Ругань и выходки. Сомнения и недоверие. Все, что пришлось пережить в этом мире, неразрывно связано с демоницей. Хира — это и есть мой мир.

Чем больше вспоминал, тем быстрее возбуждение сменялось томительным волнением в ожидании неизбежного, но вполне закономерного итога. И тем сложнее было сказать то, что сказать пришлось:

— Ты говорила, что училась у лучших конкубин.

— Р-р-р... — мурлыкнули в ответ.

— Дай угадаю — на двойки?

Мощный толчок в грудь опрокинул на кровать. Суккуба выпрямилась — полностью одетая — и спиной вперед вошла в открывшийся портал. Миг спустя оттуда кубарем вылетел Вупс — живой и здоровый, но выражение лица подруги испугало сильнее, чем встреча с Легатом в порту. На меня смотрела маска, выплавленная из чистейшей ненависти и раскрашенная неразбавленной жаждой мести. Если потасовку в трактире могли простить, то теперь все Рубиконы пройдены, а красные линии порваны. И если не сдохну от метки на скуле, то рано или поздно погибну от кинжально-острых ногтей или чего похуже — уж кому-кому, а прислужнице фантазии для истязаний и пыток не занимать. Но иначе нельзя. Просто потому что.

— Артур! — в комнату влетела Кристина, облаченная в черное платье с острым вырезом и буфами на плечах, и оцепенела, выронив рукоятку кнута.

Только тогда заметил, что дверь исполосована черными линиями, однако некая магия не давала подруге пробиться на выручку и заглушала все звуки снаружи. И так уж получилось, что я от удара плашмя развалился на кровати, а «компресс» из размокшей одежды улетел в угол, открыв взору не успевшую рухнуть пизанскую башню. Увидев сию прелесть, девушка густо покраснела и рванула восвояси (боюсь представить, о чем думала при этом), но тут из-под койки выполз закатившийся туда имп и поцокал к хозяйке, на ходу поправляя штанишки.

— Крис, погоди!

Демонистка развернулась, вытаращила слезящиеся глаза, как-то странно икнула и привалилась плечом к косяку. Пьяно мотнула головой, вскинула брови, тут же нахмурилась и побледнела, стоя в шаге от обморока.

— Я все объясню! — бесенок поднял руку.

— Уж постарайся, — прохрипела торговка, рассматривая разгромленную спальню и поглядывая то на заползшего под одеяло меня, то на прислужника, явно не понимая, радоваться возвращению товарища или провалиться сквозь землю.

Но не успела и слова молвить, как под грохот и лязг ворвался Куловский с позолоченной саблей наголо, а за ним — двое дуболомов в тяжелых доспехах и плащах. Немая сцена тоже поразила графа до глубины души, но миг спустя старик ехидно улыбнулся и подмигнул.

— Прошу прощения, — хозяин спрятал клинок и поклонился, пятясь к выходу. — За мебель не беспокойтесь — после подъем-травы и не такое бывает. Хороша настоечка, а?

— Мы не... — пискнула Кристина, но Драгомир поднял ладони.

— Не надо смущаться — мы взрослые состоявшиеся люди. Будь у меня такая женщина, я бы весь замок по камушку разнес, а у вас даже кровать уцелела, — он расправил встопорщенные усы. — Кстати, по дороге сюда мы нашли в углу служанку — кто-то оглушил и раздел беднягу до белья. Ваши проделки? Или внутрь опять пробралась нечисть?

— Мы не... — подруга попыталась оправдаться второй раз — с тем же успехом.

— Да я же не против! Вон у вас даже чертенок есть. Главное — никакого насилия. А если по согласию — то демиург в помощь!

— Спасибо! — крикнул я. — Мы все поняли!

— Вот и славно! Жду к столу.

Не успели стражники удалиться, как в постель на полном ходу запрыгнула Чупа и принялась облизывать лицо, повизгивая и метя хвостом. Слуга, ничуть не озабоченная происшествием с напарницей, принесла мягкие ботинки, черные брюки, рубаху и сюртук. Наспех сполоснувшись в остывшей воде (Кристина многозначительно отвернулась и засопела), переоделся и вкратце рассказал о Хире. Торговку история не впечатлила, хоть и умолчал о пикантных подробностях, оставив тем самым лазейку для домыслов и кривотолков. Но главное — Вупса удалось спасти, а значит, можно наконец заняться мейн-квестом.

Для экономии времени поздний ужин накрыли прямо в кухне — за круглым столом у очага, среди развешанных по стенам сковородок, ножей и связок сушеных трав. Подали жаркое с грибами и вино — скромно, но нам много и не надо, чай не праздник. Быстро поели — быстро приступили к расследованию.

— Что за трупы в городе? — спросил, пригубив густой, как вино, терпкий напиток. — Эпидемия?

— В Параморе это не редкость, — спокойно произнес граф, будто вымирали не его подданные, а вражеские. — Чуть ли не каждый год — новая болезнь, особенно в сезон бесовьих бурь.

Нашарил в сумке гримуар и открыл с другой стороны, мысленно попросив записывать все услышанное. Книга качнула переплетом, точно кивнула, и на пожелтевших листах проступили витые литеры. Не знал, что у Грима имеется такая функция, но догадывался, ведь у многих РПГ есть подробные журналы со всеми диалогами — если задание хоть немного сложнее «подай-принеси» «пойди-убей», то одним только компасом не обойдешься. Предположение оказалось верным — и хорошо, а нет — так попросил бы перо и бумагу.

— Куда могла сбежать ваша дочь? Не просто же в лес она отправилась?

— Если бы знал — уже бы нашел, — без злобы ответил Драгомир. — Скорее всего, в Драк-Харбор — это порт на западе, сутки пути отсюда. Послал людей на разведку, но до сих пор ни ответа, ни привета. На нашем берегу Шивер хоть и поспокойнее, но случается всякое. Советую начать оттуда.

— Сколько Светлуне лет?

— Двадцать пять, — в глазах хозяина блеснуло раздражение. — А что?

— Не сочтите за бестактность, но она довольно взрослая для незамужней.

— Старая дева? — ухмыльнулся Куловский.

— Я не об этом, — поскорей съехал с щекотливой темы. — Вы же не думаете, что у нее никого не было? Не на цепи же она сидела все эти годы?

Старик выпил половину бокала, не сводя с меня насмешливого взгляда.

— Пролагаешь, смылась к любовнику?

— Или к другу. Или подруге. К тем, кому доверяет. Залечь на дно можно и в городе. Даже вашего войска не хватит, чтобы обыскать каждый дом.

— Хм... — хозяин побарабанил пальцами по столу. — Светлуна — домашняя девочка. Признаюсь честно, всегда хотел выдать ее повыгоднее — укрепить оборону, наладить торговлю... Парамор — это осажденная крепость, здесь без связей и поддержки не выжить. Не скажу, что держал дочь взаперти, но... ограничивал контакты. Без фанатизма, но что есть — то есть. И всех подружек давно проверили, даже тех, кто давным-давно съехал. Поверьте, красавица сбежала куда глаза глядят. И порт для этого — лучшая цель. Сел на корабль и ищи-свищи. А она дама видная, образованная — везде пригодится.

— Хорошо, — бегло просмотрел запись и кивнул. — Могу осмотреть комнату дочери?

— В этом есть необходимость? — граф помрачнел.

— Да, — сказал строго и уверенно. — Я не собираюсь копаться в ее белье. Но у нее могли быть письма, дневник... что-нибудь в этом духе.

— Мастер... — Куловский замешкался, решая, выдать все как на духу или же промолчать, но все же закончил, — я проверял и письма, и дневники.

— Вы прямо как мои родители. Тоже думали, что контролировали каждый шаг, но на деле видели только то, что я позволял.

— Не осуждайте, — мужчина вытащил из-за ворота салфетку, скомкал и швырнул на стол. — Современная молодежь не чтит традиций. Равенства вам подавай, свободы — о чести никто не думает. Прошу за мной.

Нас отвели в мансарду, почти полностью отведенную под нужды девушки. Большую часть этажа занимали огромная спальня, ванная, кухня, зал для танцев, музыкальная комната, художественная студия и библиотека. При этом окна находились под самым сводом — никакая лестница не достанет, и вдобавок запирались решетками, а двери из окованных дубовых брусьев явно готовили к длительной осаде. Граф устроил дочери закрытый пансионат в собственном замке — как по мне, перебор даже для диких норм средневековой аристократии.

— Милое местечко, — хмыкнула Крис.

— Наоборот, — прошептал, качнув головой. — И даже не представляешь, насколько.