Глава 10. Бесовья буря

На рассвете Кастель-Кор накрыла такая туча, что без петухов не сразу бы и понял, утро уже или до сих пор кромешная ночь. Лиловая грыжа разрослась на все небо, ветер ревел и кусался страшнее бешеного пса, а сырой землистый запах — извечный спутник надвигающейся грозы — щекотал ноздри. Лучшего времени для дальней поездки через наводненный нечистью лес и представить сложно, но от ливня, чай, не растаю, а от промедления в два счета склею ласты.

Кстати, о чае. Хозяйка по доброте душевной угостила кипятком со вчерашней заваркой — взяв до боли знакомый граненый стакан в соломенной оплетке, вышел на крыльцо. Чупа радостно завиляла хвостом и, вытянувшись в полный рост, стрельнула хамелеоньим языком в щеку. Потрепал чудище по холке, наблюдая с высоты за базарной площадью — торговцы в спешке собирали лавки, складывали остатки товара в повозки и спешили укрыться от надвигающегося ненастья в домах-башнях.

— Бесовья буря, мастер, — вздохнул пузатый доходяга с трубкой в гнилых зубах. — Подайте медяк?

— Что еще за буря? — хмурые брови отразились в бурой глади стакана.

— Бесовья, — мужичок пустил колечко дыма. — Сказал же.

— А поточнее?

— А поточнее, — случайный собеседник одарил меня ехидной улыбкой, — за медячок.

— Извини, на мели.

— Так и живем, — с грустью подытожил бродяга и скрылся в трактире.

— Бесовья буря, — хмыкнул в сгустившийся воздух и глотнул остывший напиток. — Выдумают тоже...

Редкие тяжелые капли окрасили стены в темно-коричневые тона. Ветер то стихал, то врезался в грудь тараном, жители попрятались кто куда, и только дозорные вышагивали по стенам в кожаных плащах с поднятыми до глаз воротниками и натянутыми к переносицам широкополых шляпах.

Типично-ноябрьский дождливо-мрачный тленный сплин усугублял и без того тяжелые думы, но окончательно впасть в хандру не дал визгливый голос со стороны северных ворот. Неизвестный мужчина с кем-то ожесточенно спорил, то и дело срываясь на фальцет и сыпля замысловатыми «интеллигентными» ругательствами. Семя ленивых отцов, чтоб вас холера заела, слова не тверже зефира — кто так костерит, школьный учитель? Судя по обрывкам пробившихся сквозь грохот дождя фраз, речь шла о важной и безотлагательной поездке. Но некие «бородатые дети» и «верные адепты гнетущей трусости» наотрез отказались сопровождать повозку в бурю, наплевав на все договоренности и обещания.

— Ну, вот и квест.

Поставил недопитый чай на крыльцо (Чупа мигом вылакала все без остатка) и поспешил на звук, пока работодатель не нашел более сговорчивых или отчаянных попутчиков. Лило еще не как из ведра, но словно из вполне уверенного мощного душа, и если бы не мощеные бревнами улочки, в здешней слякоти застрял бы и трактор. Оставалось уповать на хорошую гравийную дорогу, иначе добраться до Кастель-Вана у таинственного сквернослова получится разве что на ковре-самолете.

Но у ворот стоял не воздушный корабль или иной дирижабль, а фургон — пусть и не совсем обычный, больше напоминающий самодельный ган-трак. Деревянный кузов обшили стальными листами с острыми крючьями, колеса (задние — парные) закрыли дощатыми щитами, а сверху приладили орудийную башенку из распиленной поперек бочки с прорезью для стрельбы. Амбразуры чернели и вдоль всего корпуса — узкие зарешеченные щели аккурат под размер стрелы. На козлах рядом с кучером виднелся арбалет с педальной перезарядкой, прилаженный к металлической штанге. Двойку приземистых крепких лошадок облачили в стеганые попоны, а рваные шрамы на мордах намекали, что стальные шоры — не прихоть, а жизненная необходимость.

Чуть поодаль мялась шайка ребят вороватого вида — не иначе вчерашние разбойники сменили ремесло на более спокойное и уважаемое. Перед ними выплясывал в грязи долговязый мужчина в темных штанах до колен, белых чулках, накрахмаленной сорочке и жилетке цвета подмерзшей рябины. Крикливый незнакомец стоял спиной, но собранные в крысиный хвост серые волосы во всей красе показывали острые уши. С одной стороны, причина витиеватых выражений налицо. С другой, я впервые встретил взбалмошного и чересчур шумного эльфа.

— Да как же не поймете, сырные вы мозги! — заказчик заломил руки и согнулся в наигранном отчаянии. — Это оружие надо доставить графу немедленно! Без моего изобретения Кастель-Ван не продержится и суток!

— Нет, — вожак отряда — смуглый одноглазый тип с длинными кучерявыми волосами и золотой серьгой — сплюнул и поскреб горло. — Срать мы хотели на твоего графа. В бесовью бурю и шагу за ворота не ступим.

— И это наемники! — возопил остроухий и крутанулся на пятках. — В этом поганом поселке есть хоть один настоящий смельчак? Не задаром же прошу рисковать — тысячу золотых дам! Вот вы! — длинный тонкий палец указал на меня. — Не желаете послужить на благо Парамора, а может и всего Пресветлого мира, и неплохо заработать?

Огляделся — со стороны площади спешила парочка поборников — воин и жрец — видать, тоже хотел взять квест, но перебрали с вечера и проспали. Черт знает, что там за буря, но промедление смерти подобно, поэтому без особых раздумий вскинул руку и громко произнес:

— Конечно! Только нас двое.

— Тем лучше! — мужчина потерял к хмурым бандюгам всяческий интерес, подбежал, без спроса схватил за руку и затряс с живостью и яростью чистокровного холерика. — Майлус, эльферский инженер.

По человеческим меркам ему стукнуло лет сорок, а лицом отдаленно напоминал бурундука из-за крупных темных глаз и намечающихся брыльев. Повадками, впрочем, тоже — изобретатель не мог ни секунды постоять спокойно, а постоянно дергался, помахивал руками, покачивался, потягивался, почесывался и попрыгивал, как заводной. Природную энергичность подстегивали горящие сроки, и мужчина буквально разрывался от нетерпения — не будь бронированная телега столь важна, бросился бы до цели пешком.

— Артур, — высвободил ладонь и на всякий случай вытер об штанину. — Поборник-демонист.

— Невероятно рад знакомству! — эльф аж засиял от счастья. — Скорее, в экипаж! Оружие нужно доставить в кратчайшие сроки, иначе Куловский с меня три шкуры спустит! О, я бы успел, если бы эти выкормыши дохлой кошки не напрудили в портки из-за непогоды!

— Непогоды? — курчавый изогнул бровь. — Шел бы ты обратно в свой Эльфер, ухо. Говорят, там сейчас творится сущий ад, но даже это — чепуха по сравнению с бесовьей бурей.

— Кто-нибудь уже объяснит, что это такое? — интригующая фабула больше раздражала, чем возбуждала азартное любопытство. Куда важнее знать врага от рога до хвоста, чтобы преодолеть ненастье без существенных потерь. А когда каждый второй говорит загадками, много пользы не получишь.

— Салага, — главарь сплюнул и натянул шляпу на лоб. — Буря для нечисти — что валерьяна для бешеного кота. Черти выползают из нор и текут крышей от запаха свежей плоти. Ехать сейчас — все равно что нырнуть в яму с гадюками. Не знаю, сколько продлится эта буря, — наемник задрал голову и поморщился, глядя на клубящиеся чернильные небеса. — Но чем дольше — тем хуже. Как-то раз буйство затянулось на неделю. От двух городов на том берегу Шивер остались одни основания.

— Вот поэтому надо спешить! — Майлус хлопнул кулаком по ладони. — Скорее, храбрый юноша — садитесь на козлы!

— Обождете полчаса? Я скоро!

Развернулся и быстрым шагом направился в трактир, упорно игнорируя бьющие в спину возмущенные возгласы. Вупс покуривал трубку на крыльце и на вопрос о Кристине угрюмо ответил, что хозяйка отправилась к ростовщику. Но не успел добраться до конторы, как из двери под вывеской с золотыми весами выскочила подруга и чуть ли не бегом направилась к импу.

— О, — скулы девушки окрасил похожий на аллергию румянец, — вот ты где. А я как раз тебя искала. Идем.

Крис схватила меня за руку, махнула прислужнику и пошлепала к воротам, не замечая брызжущую на полы накидки грязь.

— Сегодня все носятся как угорелые, — проворчал без злобы.

— Прости, — спутница опустила голову. — Нам стоит побыстрее смыться из города.

— Опять что-то украла?

Молчаливый, полный вины и жажды искупления кивок. На протянутой ладони блеснула старая малахитовая чернильница с искусно вырезанным гербом — свиным рылом с монетой во рту.

— Такая красивая... — клептоманка вздохнула и спрятала трофей за пазуху. — Не удержалась. Так что кредит ты вернешь, хорошо?

— Сколько взяла?

— Пять! — глаза демонистки по-детски блеснули, словно речь шла об огромном торте, а не об огромном долге. — Не волнуйся, дело верное! Здесь стрелы стоят по золотому за штуку, а в Кастель-Ване берут по полторы. Итого — две с половиной тонны прибыли, минус процент, и... получается по тысяче каждому. Неплохой навар за сутки в дороге. Сюда!

Свернули в узкий пропахший окалиной проулок, откуда доносился мерный звон молотов — большого и маленького. Похожие как точные копии седобородые гномы стояли за наковальнями — левый ровнял клинок полуторного меча, правый с кропотливостью опытного ювелира придавал позолоченным наконечникам слегка загнутую форму — не иначе как для вращения в полете.

— А что там с бурей? — уточнил на всякий случай, пока Крис расплачивалась с мастерами за целый ящик стрел. Не возьмусь судить, сколько весит такой груз, если мускулистые привыкшие к тяжелой работе крепыши подняли деревянный кубик лишь со второго раза.

— Да так, — торговка, похоже, уже представляла, как тратит вырученные барыши. — Мобов больше, чем обычно. Мобы злее, чем обычно. Ничего страшного — прорвемся.

— Это еще что такое? — возопил Майлус и заслонил коротышам дорогу к драгоценной телеге. Выражение лица эльфа твердо давало понять — изобретатель готов биться за свою прелесть до последнего выдоха. — Где вас носило?

— Наш багаж, — с ехидной ухмылкой похлопал короб по крышке.

— Что за люди! — мужичок вцепился в патлы и запрокинул голову. — Никому нельзя доверять! Песочное печенье прочнее ваших договоров!

— Ну все, угомонись. Открывай дверцы и погнали.

— Перед чьим богом я согрешил, коли столько зла на моем пути!

Продолжая конструировать многослойные заковыристые фразы, эльф встал на подножку, просунул палец в щель, и после сухого щелчка половина правого борта медленно опустилась, открыв взору разделенный на два отсека салон. Объемистое грузовое отделение располагалось впритык к козлам, к переборке пристегнули широкие нары, а к стене — откидной столик. В зависимости от количества пассажиров получалось либо спальное место для одного, либо удобное сиденье для двоих. И если бы не решетчатый цилиндр в кормовой части, внутри которого покоился короткий арбалет изысканной работы, салон вполне сошел бы за купе без окна.

Составная бронзовая труба через цепи и блоки соединялась с поворотным механизмом башенки — бойцу полагалось рычагами вращать полубочку и попутно отстреливаться преследователей. Места пропахшая прогорклым жиром махина занимала до черта, а в практическую ценность, видимо, верил только изобретатель, иначе подобные ваффенвагены колесили бы по всему Иринору. И не успел коснуться сумрачного гения средневекового инженера, как вдруг с рыночной площади донеслись пронзительные вопли:

— Караул! Стража! Ограбили! Обворовали! Средь бела дня!

Голос принадлежал ростовщику, несмотря на род занятий пользовавшемуся в Кастель-Коре немалым влиянием, раз дозорные по первому зову оставили посты и помчали на поиски преступницы. Решетка, поднятая для проезда бронированной кареты, с лязгом и скрежетом поползла вниз — местечковый план «Перехват» готовился обречь нас на неприятности пострашнее любых бесовьих бурь.

— Что? — Майлус затоптался на месте, недоуменно таращась по сторонам. — Ворота? Прихвостни темного козлоборода закрывают ворота! Но нам же пора в дорогу. Эй! Эй! Обождите!

Схватил обезумевшего от ужаса мастера за руку и дернул изо всех сил. Голова остроухого закачалась, как игрушечная собака на «торпеде» — пришлось заорать во всю мощь, чтобы привести растерявшегося нанимателя в чувство.

— Катим, слышишь?! Давай на козлы — и гони!

Толчком в спину отправив эльфа в нужном направлении, помог гномам закрепить ящик в отсеке. Не успели кузнецы шагнуть на сходни, как отяжелевшая повозка резко дернулась — Майлус с перепугу перестарался и утопил «газ» в пол. Крепыши кубарем выкатились в грязь, а карета все набирала ход, несмотря на перевес и якорь в виде пашущей землю аппарели.

— Артур!

Кристина бежала ко мне, а за ней, стремительно сокращая расстояние, мчали бугаи в кожаных плащах и широкополых шляпах. Чупа пыталась отогнать стражников оглушительным лаем, но пара свистнувших над башкой стрел вынудили храбрую бестию отступить. И все равно гончая не оставила задыхающуюся, путающуюся в полах накидки девушку, хотя могла в два счета догнать повозку и прыгнуть в салон. Шлепала строго позади, выпрямляясь на всю длину ног и макая брюхо в слякоть, виляя по синусоиде слева направо в попытках если не отвлечь внимание на себя, то хотя бы как-нибудь прикрыть от плюющихся смертью арбалетов.

Последним со скоростью ужаленной кошки мчал Вупс, подтягивая штаны и держа кинжал зубами, будто летящий на абордаж пират. Выглядел имп донельзя комично, но тогда было не до смеха — раз за разом стрелы со звоном рикошетили от проклепанных пластин, и кто знает, чем бы закончился побег, если бы вместо чуда фэнтезийной техники нам достался обычный дилижанс.

Впрочем, на кой нам техника, когда есть магия. Взялся покрепче за край борта, свесился с подножки и вскинул свободную ладонь.

— Чих Дракона!

Черное ядро в ореоле плазменных протуберанцев пролетело через улицу и врезалось в стену неподалеку от шайки преследователей. От грохота скрипнули рессоры, ударная волна опрокинула добрую треть воинов, будто невидимый шар — кегли.

— Притормози! — рявкнул вознице и повернулся к Крис: — Давай! Быстрее!

— Не могу! — с каждым шагом девушка отставала все больше.

— Майлус, мать твою! Натяни вожжи, не то развалю твою колымагу в щепки!

Непись подчинился, воочию убедившись, чем способен порадовать внезапный попутчик. К тому моменту решетка доползла почти до середины проема (да, в реале заслон упал бы сразу, но у нас тут напряженное постановочное задание) — еще немного, буквально полминутки, и карета не протиснулась бы в ворота. И мало этого — весь магистрат восстал против нас, метая стрелы из каждой бойницы. Повезло, что успели войти в мертвую зону для большинства расположившихся на высоте стражников, и львиная доля снарядов царапала крышу, но когда мои пальцы едва коснулись запястья Кристины, жгучая, непереносимая боль прожгла плечо насквозь.

Оперенная погибель чиркнула поверх ключицы и разорвала левую «трапецию»: полпальца в сторону — и каюк. И хоть ранение далеко не самое тяжелое — ничего жизненно-важного не задето, наконечник не застрял в мясе, кости целы — вспышка боли ослабила хватку, и я чудом не кувыркнулся на мостовую. В последний миг удалось побороть головокружение и хлынувший в глаза туман, но страдание только-только начиналось. Одно дело держать распоротую руку на весу — и совсем другое этой самой рукой хватать и втягивать на борт девушку весом не меньше сорока кило.

Стоило сжать кисть, и в рану словно плеснули кипятка. Лишь бьющие прямо в мозг гейзеры адреналина удержали в сознании, а тут еще Крис как назло споткнулась и всей массой рванула вниз. Ладонь скользнула по окованным доскам, загоняя занозы, затем сдирая кожу, а после вонзая в обнаженную плоть крупинки ржавчины — не менее острые и болезненные, чем ломкая древесина.

Опустился на колено, оставив на борту бурый след с потемневшими комочками — казалось, лист металла раскалился докрасна, и кровь вот-вот закипит, изойдет пузырями и схватится обгоревшей коркой. Но несмотря на бешеную аритмию, сбившееся дыхание, мутный взгляд и запредельное желание отдернуть руку, отпустить подругу никак не мог, иначе прямо вдоль хребта прокатилось бы сдвоенное колесо, не оставив ни малейшего шанса на спасение. Жизнь девушки в прямом смысле висела на волоске — истончившемся до десятка микрон терпении, готовом лопнуть в любой миг.

Особых ощущений добавляла и тряска, от которой по ранам точно лупили кузнечными молотами. Кое-как зацепился ногой за край борта и, сжимая зубы до треска эмали, втянул попутчицу на дверь. Чупа тут же схватила отставшего чертенка за шкирку и запрыгнула в салон. Миг спустя (а может, чуть больше — ощущение времени и пространства исказились до полной неузнаваемости) решетка грохнулась в шаге от кормы, но обстрел на этом не закончился. Карету провожали до тех пор, пока стрелы долетали до цели, и лишь потом прекратили тратить боеприпасы.

В погоню не пустились — уже хорошо — то ли посчитали нас чересчур мелкой рыбешкой, недостойной охоты за головами, то ли побоялись злополучной бури. Крис вместе с импом захлопнули аппарель и склонились надо мной, распластавшимся на полу в позе звезды. Опасность (большая или меньшая — вопрос открытый) осталась позади, но удары капель по пластинам все еще казались грохотом сыплющихся со всех сторон снарядов.

— Блин, блин, блин... — запричитала спутница, бледнея тем сильнее, чем дольше задерживала взгляд оленьих глаз на уродливых ранах и ссадинах. — У нас зелий нет...

— Кровь для начала останови, — проворчал Вупс и вытащил кинжал.

На бинты пошли рукава моей рубахи — интересно, когда-нибудь найду одежду, которую не придется полностью менять после каждой маломальской стычки? На пару с прислужником перевязали плечо, хотя по правилам реальной медицины перед этим пришлось бы наложить швы — десятка полтора по самым оптимистичным прогнозам. Про дезинфекцию вообще молчу — эльф так спешил, что выкатил гребаный тарантас налегке, не озаботившись даже запасом чистой воды. Эх, сейчас бы окно вместо амбразуры, а на откидной столик — самовар: качайся на ухабах, любуйся дождем на стекле и попивай крепкий чай... Кайф. Путешествие мечты.

— Он что-то сказал? — Кристина повернула голову.

— Бредит, — сухо констатировал имп. — Мы помогли, как могли. Пусть отдыхает.

Последнее, что запомнил перед нырком в сон — мокрый пятак, тычущий в лицо, и тихий скулеж примостившейся под боком Чупы. Крыша кареты растворилась, но холодная и столь долгожданная влага не упала на щеки. Исчезли борта, мебель, очертания попутчиков, движение остановилось, а ветер смел нависший лес, словно скульптуры из пыли.

Я вновь лежал среди мертвых равнин под вечной чернотой, недвижимый и распластанный на колючих камнях. Хира в охотничьем облачении вышагивала рядом, постукивая пятой трезубца в опасной близости от пальцев. Демоница покачивала бедрами и как бы невзначай скользила по ребрам кончиком хвоста, наслаждаясь безраздельной безграничной властью над обессилевшим пленником сновидений.

— Замучился, бедненький? — суккуба с плавностью шарнирной куклы опустилась на корточки в изголовье, да так низко, что едва не коснулась задницей земли. — Потерпи. Самое интересное еще не началось.

— Одолел наяву, — закашлялся, наполнив рот соленой желчью, — одолею и здесь.

— Ну-ну, — девушка выпрямилась и пошла в обход.

— Мне часто снятся кошмары, — прошептал как на исповеди, неотрывно глядя вверх. — Всякие разные, но два сюжета постоянно повторяются. В первом пытаюсь сдать экзамен, не выучив ни единого вопроса. Или вместо программирования подсовывают билеты с биологией, экономикой или другим незнакомым предметом. Страшно, некомфортно, тревожно, но терпимо, — слизал серу с пересохших губ. — А вот второй сценарий... в нем я делаю что-то настолько ужасное, что вскоре просыпаюсь в ледяном поту. Например, убиваю кого-то.

— К чему эта болтовня? — алые огоньки в глазах полыхнули ярче.

— Я так устал от постоянного недосыпа, что по наитию придумал пару трюков. Ничем таким не увлекался, не изучал, не практиковал — само получилось. Рисовал перед собой квадрат — и контур превращался в портал, переносящий в иной сон. Или как бы перезагружающий, обнуляющий предыдущий, меняющий кошмар на вполне сносные грезы. А второй прикол... о нем узнаешь позже. И поверь — сильно удивишься, когда наконец придумаю, как провернуть его в гребаной игре.

— Жду с нетерпением, — фыркнула бестия и наступила копытом на растерзанную ладонь.

Боли не почувствовал — во сне почему-то ощущается только падение — то самое сосание под ложечкой, как при прыжке с большой высоты. Но страх раскалил нервы, пронзил каждую клеточку, скользнул молнией по нейронам, выбросив в явь, как дохлого кита на берег. И как раз вовремя — Майлус резко затормозил, а повидавшие немало ужасов лошади заржали как жеребята, впервые унюхавшие волка.