Глава 6. Опять под перроном

Отвратно пахнет кровью жрунов. Пыль, мрак. Верный Всполох на плече ободряюще покусывает мочку уха, убеждая, что все не так плохо. Да и вообще, как-то спокойно здесь, несмотря на неприятный запах, и это радует.

«Все же, как ни крути, а мне позарез требуется надёжное убежище. И чем раньше я его найду, тем лучше», — раздумывал Алексей, оглядывая знакомые места. Здесь, под перроном, ничегошеньки не изменилось, разве что пыль осела.

С интересом рассмотрел откушенную кисть руки, поработал пальцами. Так, сяк вроде все нормально. И по-настоящему восхитился.

— Здорово!

Все же ещё трудновато привыкнуть к технологии возрождения и стопроцентной регенерации при этом. Дальнейший осмотр, честно говоря, основательно опустил зарождающееся неплохое настроение, словно шили тебе парадный костюм, а по завершении получился саван.

Расстраиваться или даже кричать «Караул! Обижают!» было с чего. В премиальных действиях чистый лист: пусто, полный ноль. А это значило, что все нераспределённое: плюсы от сражений, открытий, изысканий, а также другие премиальные действия при возрождении, летят в бездну, к хе… собачим.

— Ну, я и самородок… Прямо, чумадей на всю голову!

Пара увесистых пощёчин привела-таки в чувство. Всполох, видимо, тоже решил не отставать, почти по-настоящему трепанул острыми зубками за ухо и зарядил туда же свою высокочастотную свирель, мол, какой толк убиваться по убежавшему мясу? Другое поймаем. Алексей же качал головой и злился сам на себя, сетуя:

— Эх, Леха, Леха! На таких пролетах и учат таких придурков. Вот что самое важное в этом сумасшедшем мире? Правильно — двойной, тройной, а лучше неограниченный боезапас и хорошее безотказное оружие. Поохал, поахал, пообзывался и пошел дальше. А что делать? Время-то не ждет!

По существу в сообщениях ничего нового не обнаружил, все та же «милая доброжелательность» и вполне ожидаемое: цена за шкурку Феникса значительно выросла, даже именно так — з н а ч и т е л ь н о.

«Вот же ублюдки, гордыней отмороженные, на предателей надеются. И все же надо бы поостеречься с земляками при встрече. Кто его знает, плюхи-то и правда крутые».

Детально вспомнил и разобрал последний бой с высокоуровневыми Коррерами. В принципе, своими действиями остался доволен. Основных непоняток из раздумий Алексей вынес всего две: первая — какого рожна здесь появились столь высокоуровневые особи? Ведь если это происходит повсеместно, у остатков человечества попросту нет ни единого шанса на выживание; и второе — что это было, что за щит? Откуда взялся? Начал, как принято в России, с последнего. Какой-никакой ответ нашел в книге заклинаний. Там, на радость, появилась еще одна запись. Посмотрел ее повнимательней, выявив следующее:

«Так-так, пока что внятного ответа на вопрос: как же все-таки оно получилось, у меня нет. Исключительно интуитивно? Не верится, как-то это на тоненького, что ли. Может, новые наноботы или Обер-мастер обороны и штурма имеют к этому какое-то отношение. Или, все вместе? Ну, да ладно, главное, щит — вещь зачетная, а дальше, глядишь, и прояснится». И Алексей спросил:

— Помощник, есть что-нибудь внятное о появлении в начальной локации игровых тварей, сильно отличающихся по уровням? Имеются в виду Мечезубы с уровнем шестьдесят плюс.

«Да, конечно, Феникс. Генераторы чудовищ постоянно отслеживают множество параметров, связанных с жизнедеятельностью своих созданий и, конечно же, их стороннее уничтожение. С вероятностью в девяносто девять процентов одновременное уничтожение нескольких Корреров и привело к воспроизводству более высокоуровневых особей на данной территории».

— Ага, здесь все ясно и понятно. Тогда пошли дальше, нельзя уже больше откладывать.

Посмотрел статы Всполоха, после этого захотелось ругаться и биться головой о родную железобетонную опору от осознания пропасти собственного невежества и безответственности. У горностая за все это время ничего в характеристиках не изменилось.

— Помощник, еще есть пара вопросов, на которые требуются два коротких ответа: при моей отправке на респаун, пет тоже идет на возрождение? И второй вопрос: при моей окончательной смерти питомец погибает?

Помощник ответил тут же и, как его Ал и просил, коротко: «Феникс, на оба вопроса ответ — да».

Алексей вздохнул и тихо обмолвился:

— Теперь понятно, почему свободных ОХ у Всполоха нет, надо как-то исправляться.

Алексей тихо позвал шустрого напарника, задорно носившегося по кругу, своей потешной мордочкой и шальными глазками настойчиво призывая побегать, пусть и на четвереньках, зато как будет весело:

— Эй, мастер бега по кругу, давай дуй ко мне, — и он достал интеллектум в ампуле, показывая его Всполоху. — Теперь твоя очередь, брат. Помнишь, на большом уже опробовано? Подтверждаю ответственно — это нас усилит. Грациозный, пушистый быстроног и не думал артачиться. Он выпущенной стрелой метнулся в руки и даже не дернулся, когда Алексей прижал к белоснежному меху заветный флакон и отдал приказ:

— Максимальная доза.

Пока пушистый дружок находился в блаженной отключке, посмотрел его статы. Возросший уровень, плюс двести пятьдесят нераспределенных очков характеристик не вызывали никаких вопросов, впрочем, как и появление характеристики Интеллект. Все это было ожидаемо, но с небольшой оговоркой — неожиданное тоже присутствовало. Прежде всего, это появление новой способности «две личины» в разделе «скрытое», каким-то образом связанной с характеристикой «интеллект». Этим связующим звеном служил термин «карниопаг». Что означает это странное слово, он понятия не имел. Одно для Алексея становилось ясно — система этой метаморфозы не видит, так что это явно что-то значимое. Небольшую ясность внесло уже само распределение свободных очков. Как только он поднял интеллект Всполоха до ста, тут же и способность «две личины» подскочила до сотни.

— Ну, очень занимательно, а может, опять мой перевербованный дружок поможет? Эй, помощник, на земных языках есть такой термин краниопаг? И если есть, что это значит? — почти без надежды, ради проформы, спросил Алексей. А вот помощник ответил:

— Паразитарные краниопаги: две сросшиеся головы, одно туловище.

— Во как… Интересненько… Но, похоже, нам эти опаги только на пользу. А чтобы узнать наверняка, нужно посмотреть, что есть эта «вторая личина» моего пета, и он быстро раскидал все оставшиеся очки. Получилось вот так:

Завершив с этим, Алексей осторожно уложил мелкого поодаль и сразу приступил к вооружению, задействовав мага-оружейника.

Встал на колени, пред собой расстелил один из спальников, на который выложил очередное Benelli. Быстро разобрал и по древнему принципу «кашу маслом не испортишь» без всякой суеты поставил почти на каждой детали клеймо Огненного Феникса. Эта, возможно, избыточная операция, пожалуй, не удалась только на пружине бойка, и то ввиду ее недостаточной толщины.

Зато несколько неудачных попыток привели к очень интересной подсказке. Алексей ухватился за это двумя руками, понимая все выгоды и возможное параллельное использование.

Алексей не стал тянуть, решив разве что дополнить вышеописанные требования:

— Приказываю колониям нанитов добыть сорок грамм золота и десять грамм вольфрама.

И тут же получил четкий и быстрый ответ:

— Ого! — вырвалось из горла.

С большим интересом он наблюдал, как из тела вылетел плотный туман-рой, поблескивая искорками-пылинками, разделился на два образования и направился, клубясь, в разные стороны.

Спокойно, с чувством, с толком, с расстановкой собрать ружье и наделать спецпатронов, как он хотел изначально, не получилось.

Почему-то ему нравилось смотреть на эти детали, разложенные на зеленом спальнике. Он смотрел, смотрел на них и словно видел замыслы мастеров-создателей. Моментами ему даже казалось, что он видит сквозь красоту структуры металла мелкие недочеты, трещинки и микронные ошибки, допущенные при обработке. Ни с того, ни с сего беспечно подумалось: «Требуется исправить. Ведь это очень просто! Как два пальца обмочить».

И стоило ему лишь протянуться руками, как все детали странным образом ожили, завибрировали и подскочили на уровень глаз. Алексей от таких действий даже резко отстранился. Зависнув на секунду, узлы и части ружья четко собрались с характерными приятными слуху щелчками. Думал, все, баста, ан нет — это оружейное волшебство ещё не закончилось. Алексею показалось, что ружье как-то встряхнулось, словно сжимаясь, и опять разлетелось на части и так повторилось несколько раз. Оружейнику только и оставалось, что сидеть и глазеть, словно на выступление гуру-иллюзиониста. Хотя он вдруг поймал себя на ощущении и даже уверенности, что с каждым разом Benelli становится все лучше и лучше, все совершенней и совершенней. Когда Алексей понял что все — металл и конструкция достигли гармонии, он остановил действо и минут десять держал в руках эту прелесть с огненным отливом и наслаждался, разглядывая. Модель получилась явно лучше предыдущей.

Как-то неожиданно, словно на цыпочках, подкрались коварные близняшки: лень да усталость, — принявшись нашептывать свою излюбленную тему: измучился, отложи, отдохни… Вдобавок к этому рядом сладко сопел в две ноздри Всполох, тоже неплохо призывая своим примером смежить веки и отдохнуть. Не поддался и все же доделал, что должен был. Один за другим монотонно, как на конвейере, забил два патронташа спецпатронами, а это, ни много, ни мало — пятьдесят штук. И только затем выдохнул, вытерев пот со лба.

— Так, а теперь что? Может, и мне на боковую? — Поразмыслив пару минут, зевая и посматривая на пушистого красавчика-искусителя, не выдержал. Пример мелкого оказался уж очень заразительным, и Феникс завалился рядом — кто его знает, когда еще удастся вволю выспаться, а здесь, хоть и непрезентабельно, зато тихо и спокойно, как в танке.

Проснулся, потягиваясь, ощущения были приятными. Сил полно, чувствовал он себя на все сто, вокруг было тепло и очень мягко. Открыл глаза, пришлось сразу же отложить рапорты от колоний наноботов, в окружающем пространстве что-то было не так. Поначалу Алексей просто удивился и сразу даже не понял, что это перед глазами — на вид, целая гора белого меха. Приподнялся и словно кусок льда проглотил, весь холодной испариной покрылся тихонечко так, практически не дыша, отползая.

— Писец и белые медведи… Это что, Всполох? — тихо прохрипел Феникс, по-честному опасаясь, что это громада проснется. Немного отпустило, когда считал статы. Да, этой громадой оказался Всполох.

«Ничего себе, милота размером с белого мишку, вот ни фига ж себе «две личины». А лапы-то какие мощные, просто жуть впечатляющая! А когти». Мысли сразу переключились в прикладную плоскость — срочно модернизировать. Алексей подполз к голове гигантского горностая, взялся за ухо и легонько потрепал.

— Эй, Всполох! Хорош дрыхнуть. Вставай, давай, нас ждут великие дела.

И ничего. Только вот Алексею показалось, что зверь нарочно плотней сжал веки.

«Ах, так?! Ну, хорошо».

Быстро достал три банки тушенки, пока вскрывал, заметил, как здоровенный носяра друга пришел в движение.

— Вставай, красавчик, тебя ждут завтрак, обед и даже ужин.

«Здорово, есть хочу», — гулко и четко прозвучало в голове Алексея.

Феникса проняло, но вида он не подал, все же рассчитывал на разумный диалог, не зря же у горностая в показателе Интеллект значилась целая сотня.

Зверь, похоже, с осторожностью одним неуловимым движением поднялся. Алексей засмотрелся, Всполох едва помещался под платформой. Этакая тонна с гаком сплошной красоты. Вначале громада-Всполох с удовольствием умял три банки, потом еще пять, а затем и все запасы, что были.

— Ну и хорошо, — удовлетворенно сказал Алексей, так или иначе нам нужны припасы, но думаю, с этим проблем не будет. — А вот скажи, друг мой белый и пушистый, чего это ты притворялся, глаз не открывал?

«Боялся, что большой не узнает, ругаться будет», — виновато пробубнило в сознании.

«Вот же, — восхитился Леха. — Я даже интонации чувствую».

— Так, мой хороший, нам нужно усиливаться и линять отсюда подобру-поздорову, пока живы, так что давай сюда свои когтищи, будем делать из них боевые артефакты.

Огромный зверь с лапами, наверное, в два раза толще, чем у белого медведя, послушно протянул переднюю с выпущенными когтями. Несмотря на внушительный вид, гиганта-горностая, похоже, трясло от страха.

— Всполох, чего боишься?

«М-м-магия», — медленно прогудело в сознании Алексея.

Феникс, улыбаясь, покачал головой, а огромный зверь крепко-накрепко закрыл чудные глаза, черные озера. Ал наглаживал пушистую шерсть горностая, приговаривая:

— Не бойся, мой друг, это магия не чужая. Нам она родная, так как всегда была здесь, в наших лугах, в наших дубравах и ручьях. Она — словно наша забытая волшебница сестрица. Как она может сделать что-то плохое самому грозному и красивому существу Питерских лесов? Вот смотри, беленький. — И он по наитию активизировал клеймо Феникса, распахнул комбез и слева в области сердца себя любимого приложил к груди большой палец. До прикосновения к коже он увидел исходящую от пальца мгновенно расширяющуюся силовую плазменную проекцию клейма размером сантиметров в шестнадцать.

«Ой-ёй-ёй! Как попал-то».

Отступать — себя не уважать, затем последовало удивление, шипение, неистовая жажда льда и холода, и непонятная боль, не такая, как можно было бы себе представить. А вместо этого холод и онемение. Посмотрел, что получилось, и опять пришлось сдерживаться. Как это можно назвать, он не знал, его охватила, можно сказать, растерянность. Уже привычный символ Феникса, только синего цвета, словно проросший изнутри тела кристаллами льда и изморози — и это прямо на коже. Здесь Алексей не растерялся, понимая, что такие проявления требуется фиксировать и немедленно, а чуйка и в этот раз не обманула.

— Зафиксировать последовательности. Дать имя созданному «Ледяной Феникс».

Дотронулся, холодное, конечно, но почему-то эта штуковина из кристаллов льда и изморози не чувствовалось как инородное вкрапление, а вот выглядела внушительно, дальше некуда, любое тату-агентство удавилось бы от зависти. Да и статы оказались запредельной значимости.

Всполох шевельнул носом, открыл сначала один глаза, затем зачем-то осторожно принюхался к морозному клейму и, даже как-то приосанившись, выдал: «Большому даже мороз подчиняется! Он самый сильный и властный воин наших лесов, я тоже не буду бояться».

Тянуть время не стоило, Алексей по-быстрому воспользовался моментом и поставил клеймо «Ледяной Феникс» на мощный белый коготь. Почти сразу же это природное оружие горностая поголубело и покрылось изморозью, слегка засветившись.

— Пробуй, — и Алексей указал на ровную железобетонную плиту, служившую основанием для опоры. Удивительно, как быстро это произошло. Алексей услышал резкий скрежет, треск и увидел, как бетонная плита и опора сплошь покрывается изморозью. Здоровенная плита треснула в нескольких местах, хорошо ещё, что в Союзе все делали на совесть, конструкция выдержала. Но для подстраховки ему пришлось переползать к другой опоре и переносить точку возрождения. Дальнейшее заняло много времени, Алексей уже приноровился и работал, как бывалый работник конвейера, сам себе удивляясь.

Затем каждый занялся своим делом. Всполох с восхищением, уже незнамо по какому кругу, созерцал свои когти холода, ни на минуту не прерывая процесса любования, не переставая возвеличивать своего старшего. Алексей же успешно запустил первый процесс с золотом под полным контролем многопоточного сознания. Теперь в радиусе его ауры был задействован круглосуточный технологический процесс. Тут нужно прямо отметить — это было поинтересней и цирка, и даже кинематографа.

Алексей мало что пока понимал но, похоже, рядом, в пределах его ауры, теперь постоянно работала маго-силовая фабрика, видимая только ему. Этакий эфемерный прозрачный кубик двадцать на двадцать сантиметров. И эта малютка, на вид полная нелепица, словно созданная из воздуха и тумана, в один миг могла создать из чего угодно все что угодно. Тут тебе и литейка, и прокатный стан, и еще черт знает чего. Пока же увлеченный экспериментатор остановился на тонкой фольге размерами длиной в полметра и шириной в тридцать сантиметров, материал — золото. Первичный опыт вышел не из легких. Но минут за сорок ему удалось-таки при помощи концентрации, силы мысли и воображения сложить это золотинку девять раз и запустить процесс заново. И только потом выставить на бесконечный цикл. За этими увлекательными занятиями время пробежало так быстро, что и не заметил. К сожалению, запустить второй процесс с тугоплавким вольфрамом не получилось. А так хотелось уже окончательно решить вопрос освещения. Вначале Всполох встревожился, поводил носом, его шерсть встала дыбом. Затем и Алексей почувствовал себя неуютно, как волной по телу пришло странное ощущение опасности. Прислужившись к себе, он даже определил сторону, откуда к ним приближалось что-то зловредное. Затягивать не стал, нужно было убедиться, и Алексей запустил Навигатор Опасности.

«Вот так анахронизм… а интуиция-то, получается, работает! Да еще как», — удовлетворенно промелькнуло в сознании.

Примерно в двух тысячах метрах от Балтийского вокзала по воздуху плыл серый матовый шар размером с волейбольный мяч. Время от времени от него на землю падал широкий луч густого света.

«Какое-то сканирование», — предположил Алексей.

Самое плохое, что это явно следящее устройство потихоньку дрейфовало в их сторону. Понимание, что делать, сложилось сразу, после приема интеллектума они со Всполохом с одного взгляда понимали друг друга. Феникс быстро разместился подмышкой у своего пета, длинная шерсть послужила хорошим укрытием. Теперь со стороны казалось, что белоснежный огромный зверь забрался под перрон, словно в берлогу, и отдыхает. Поначалу показалось, что пронесло, и эта гладкая погань пролетела мимо. Но вот она зависла секунд на пять и неспешно тронулась назад, снижаясь.

Шар залетел в пролом и ярко осветил пространство под перроном, так же он имел неосторожность приблизиться к якобы спящему Всполоху. Алексей даже мигнуть не успел, не то что выстрелить. Стремительный Всполох с невероятной для живого существа скоростью бросился вперед, со всего маха ударив по высокотехнологической штуковине когтями. Теперь этот объект напоминал груду льда. Но, к удивлению Феникса, эта разбитая промороженная штуковина прямо на глазах начала восстанавливаться.

— Наниты, поглотить, — поспешно и нервно приказал Алексей. Наноботы накинулись с каким-то остервенением и на раз-два оприходовали следящий аппарат. И тут вдруг, словно катком надавило, появилось ощущение всеобъемлющей приближающейся опасности.

— Уходим в метро. Быстро! — уже не таясь, прокричал Алексей и ринулся к расщелине. Так быстро и самозабвенно на четвереньках он еще не передвигался. Наяривая вовсю на коленках, поднимая тучи пыли, он все думал, а как же Всполох? Как пролезет? Поменяет ли личину? Нет, этот скоростной горнопроходческий агрегат не стал ничего менять. Пушистый монстр теперь по-видимому стал фанатом проломов и прямолинейных ходов. Он вмиг разметал бетонные плиты, оставив за собой лишь широченный дымящийся испарением пролом, покрытый льдом и изморозью. Неслись к метро они зачетно и шумно, наплевав на маскировку, что говорить — два самых отмороженных существа в округе.

Впереди белая пушистая громада с невероятной веселой мордой и горящими задором глазищами, за ней орущий человек с ружьем в руках. Грохот, крики, оглушающая боевая песнь горностая. Дезориентированных Мечезубов проскочили, словно даже и не заметили. Показалось, они были уже на эскалаторе, а на привокзальной площади только-только громыхнуло несколько выстрелов, да и промороженные куски тварей еще не упали на асфальт.

Стрелок и Гигант-горностай успели пробежать вдоль величественных колонн станции Балтийская почти до середины. Удар с орбиты был страшен. Немилосердно загрохотало, а все вокруг сотряслось, несколько колонн обвалилось.

На поверхности Балтийский вокзал и вся близлежащая территория километра в полтора перестала существовать, словно кто-то из космоса огромной кувалдой вмазал, оставив на земле ровный гладкий круг глубиной в двадцать метров.