Глава 7. Кураторы Номо 42
Солнечная система, орбита Юпитера
Огромный многосоставный темный корабль-матка медленно дрейфовал на высокой орбите Юпитера. И если бы не несколько габаритных огоньков, периодически срабатывающих и искрящих в темноте космоса, можно было бы предположить, что этот гигант безжизненный. По сути своей так и было, жизнь там лишь едва теплилась в тысячах и тысячах находящихся в глубоком анабиозе существ.
Вдруг в одном из десяти гигантских боксов, больше похожих на глубокие ущелья, заполненные красноватой жидкостью, где по стенкам на глубину километра шли бесконечные соты из капсул, осветилось несколько ячеек. Замигали зеленые, желтые и даже красные огоньки, и из этих шестигранников, словно из торпедных аппаратов, выстрелили голыми людьми. Своеобразные торпеды через несколько секунд подвисли в жидком пространстве, дергаясь в конвульсиях. Страшно растопыренные руки, сучащие ноги, раскрытые рты, паническое мычание и сонмы пузырьков.
К оживающим или тонувшим Номо 42 споро подплывали роботы-реаниматоры и многочисленными щупальцами проводили с пациентами все положенные процедуры. Лучше и не видеть этой водно-электрической пытки, называемой выводом из анабиоза.
Через тридцать минут трое мужчин и три женщины лежали на специальной площадке и рыгали красным антифризом, меж рвотных позывов пытаясь грязно ругаться и проклинать судьбу.
— Святое дерьмо Админов! Грес, может ты в курсе, почему нас подняли по экстренному протоколу и раньше на целых полтора года? — всё ещё давясь, кричал здоровенный загорелый амбал с перекачанным телом, которого все звали Ромб.
— Без понятия, — глухо откашливаясь, ответила девушка с волевым, но красивым лицом, сейчас искаженным страданиями.
Разговорчики, стенания, как и ругань, тотчас прикатились, как только к ним подлетела хозяйка — двухметровый матовый шар — и проговорила спокойным, даже ласковым голосом, от которого почему-то всех выведенных из анабиоза проняло до печенок.
— Эне Ау Номо 42 игровое имя Птица, у вас обнаружены отклонения от эталона Низших рас, сожалею, но вы подлежите немедленной переработке.
— Нет… Нет… Ну, пожалуйста! Будьте вы прокляты… — только и успела выкрикнуть Эне.
Остальные лежали и скрипели зубами. Здоровенный Ромб беззвучно плакал, пытаясь царапать металлический поддон. Грес повернула к нему голову и одними губами спросила, беременность? Ромб в ответ с силой ткнулся лбом в поддон и затрясся. Между тем матовый шар подлетел еще к одной женщине.
— Грес Хей Номо 42 игровое имя Дора назначается старшим куратором. Приказываю немедленно осуществить положенные регламентные работы и приступить к выполнению задания СКИБ.
— Есть, хозяйка! — вскакивая, отозвалась Грес. — Подъем! Одеваемся, и в рубку, — гаркнула она, подбегая к какому-то аппарату, встав в мигающую рамку на полу. И, чеканя каждое слово, произнесла: — Дора. Хомо 42 старший куратор, повседневная одежда. — По телу девушки за долю мгновения проскочил широкий луч, и с такой же скоростью на нее снизу, словно грязь, наползла одежда. А уже через секунду на ней красовался серый военный комбез с широким поясным ремнем, знаками отличия и форменными удобными ботинками. Выглядела форма потрясающе, никак уже не напоминая тот жидкий грязный композит.
— Личные вещи и оружие игроку Дора возвращены, — напоследок безликим голосом отчитался корабельный интендант.
В рубке их было пятеро, если не считать хозяйку, висевшую где-то на выходе. Всем было явно не по себе, в глаза друг другу они не смотрели, чтоб не усугублять. Нужно было как-то жить, смиряясь, и не только ради себя, а еще и ради тех трех миллионов соотечественников и семи миллионов прислужников Номо 49, находящихся в анабиозе. Они уже почти провели все регламентные работы. Системы корабля работали штатно, а незначительные неполадки и повреждения роботы-ремонтники устранили и без их участия.
«Может, пронесет», — с крошечной надеждой подумала Грес. К сожалению, не пронесло. Эта круглая сволочь, проклятие десантной матки, лилейным голосом проворковала:
— Старший куратор непростительно тянет время, назначаю штраф в сто кредо. — Девушка позволила себе шумно вздохнуть и обратилась к рыжему бородатому парню с данными богатыря — штатного следопыта и мастера оружейника, в данный момент сидевшего у контрольного терминала:
— Пант, выведи данные из боксов анабиоза о капсулах, не соответствующих эталонным показателям.
Пант не смог сдержаться и нервно натужно прохрипел:
— Двести шестьдесят капсул. Ничего страшного, в основном легкая аллергическая реакция, до пробуждения всего-то полтора года, выживут и без каких-либо проблем. — Хозяйка даже старшему куратору не дала слова, молнией метнулась к Панту, тот упал, заорав от боли с пеной на губах. На наказания хозяйка не скупилась.
— Никаких послаблений! — вдруг истошно заорал шар. — На великом судне «Огненная плеть Содружества» не было и не будет слабаков. В переработку! Всех в переработку!
Живые в рубке вздрогнули и замерли. Безжалостный шар продолжил:
— У меня обход, а у вас много дел, докажите свою полезность, если хотите жить.
— Так точно, хозяйка, мы будем эффективны и докажем вам свою полезность, — уверенным голосом сказала старший куратор, вытянувшись в струнку.
— Неплохо, старший куратор Дора, работайте, — медовым голосом проворковал шар и исчез.
Все тут же бросились к лежащему, подняли, усадили в кресло, дали попить. Затем обнялись и выразили сочувствие Ромбу.
— Пант, ты отдыхай, мы тут все сами сделаем. Кивни головой, если понял, — сказала Грес. Пострадавший кивнул. — Ну, вот и хорошо, — похлопала она его по плечу и поцеловала, игриво сказав: — Это тебе бонус на оживление. А ты, Ромб… Приказываю! Сядь и поспи немного, — и она протянула ему капсулу с каким-то препаратом, — держись, брат, так надо. — Ромб тут же проглотил пилюлю и рухнул, его едва успели подхватить и усадить в кресло главного пилота.
— Так, работаем дальше, что там у нас от СКИБ? Сейчас посмотрим, из-за чего нас так основательно тряхнули. Первый! — громко обратилась она к главному искину корабля. — Выводи на всеобщее обозрение последнее сообщение от службы контроля и безопасности.
Внимание всем вольным охотникам!
Внимание всем игрокам планеты Земля!
Открыта лицензия на арест или убийство игрока Феникс. Местонахождение: сорок седьмой сектор, галактика Млечный путь, рукав Ориона, Солнечная система, планета Земля.
Цена состояния «живой» (компенсация расходов + десять миллионов кредо + 1 КЛР)
Цена состояния «фрагменты» (пять миллионов кредо, полный сет амуниции класса «очень редкое» на выбор каждому из группы захвата, не более 26 особей)
* Дополнение для игроков планеты Земля , выполнивших заказ СКИБ (перевод группы до 26 особей Номо 54 в ранг Низшие Расы, переселение в миры Низшие Хомо, на выбор)
СКИБ
Номо 42 недоуменно переглянулись. Больше всего впечатляла целая единица коэффициента лояльности расы. Смотрелось это даже как-то нереально. Еще бы! Ведь Номо 42 хорошо знали стоимость единицы лояльности к Высшим. За сто лет они все вместе кровью и потом смогли заработать всего лишь две таких единицы и хоть на мизер, но остановить свое истребление. Рубка молчала, наконец, слово взяла старшая.
— Кто-нибудь что-нибудь понимает? Что может сделать жалкая нулевка-абориген, чтобы так заинтересовать всесильную СКИБ? Вот скажите мне, что интересного на планете, которая всего с неделю как прошла первую волну освоения? Ну что?! Там сейчас ведь даже низкоуровневым прислужникам не прокачаться.
На кресле заерзал и запыхтел словоохотливый Пант, оправдывая свое игровое имя — Балагур.
— Чую, братцы, подобное предложение не первое, — страшно шепелявя, сказал Пант, еще не отошедший от «ласк» хозяйки.
— Ха, а вот мне лично совершенно непонятно насчет вольных охотников. Да пока они сюда доберутся… Это же вам не первый сектор! Года два пройдет, не меньше, причем с учетом скоростной яхты. Хотя премиальные, конечно, впечатляют, — заявил Роск, игровое имя Лесник — долговязый жилистый парень, специалист по выживанию и пилотированию.
— Со всем сказанным, полностью согласна, — в задумчивости пробормотала главный куратор. Сделав с тем же задумчивым видом пару шагов туда-сюда, старшая обратилась к хрупкой бледной девушке с невероятно огромными черными глазами — специалисту по снайперской подготовке и рукопашному бою. — Татаки, что думаешь? — Невероятно притягательная и грациозная девушка, игровое имя Лезвие, выгнулась и, тряхнув копной черных блестящих волос, ответила, пожимая плечиками:
— Знания. Опасные знания. Думаю, так, а что еще?
Главный куратор указала на Татаки пальцем, кивнув головой.
— Блестяще, я тоже так думаю и, пожалуй, еще могу дополнить, — и она взяла длинную паузу, словно раздумывая говорить или нет, но все же решилась: — Предполагаю, в ближайшее время мы еще не раз будем ломать голову и удивляться. Вполне возможно, даже сейчас.
— Главный, проанализируй всю доступную информацию по третьей планете от звезды, Земля, кажется, и выводи всю странную и необъяснимую информацию на всеобщее обозрение. — Главный искин не заставил себя ждать. И через минуту представил вот это:
Ценностная оценка планеты Земля на Интеллектум — Высокий +
Достойных и зарегистрированных игроков 234 117 063
Выживших игроков на данный момент 234 117 063
Уничтожение Следящего комплекса «Глаз Админов»
Локальное и одномоментное уничтожение высокоуровневых монстров генерации
Координаты Игрока Феникс не отслеживаются игровой системой.
В центральной рубке десантной матки «Огненная плеть Содружества» возникло удивленное коллективное онемение. Похоже, от этого состояния Номо 42 даже дышать перестали.
* * *
Эскалаторного наклонного туннеля больше не существовало, как и выхода на поверхность. Образовавшийся от удара неизвестным оружием завал из земли и камня перекрывал под самый свод почти четверть станции Балтийская.
Оставалось только удивляться и радоваться, что удалось смыться невредимыми. Памятуя о старых ошибках, Алексей тут же, прямо у красочного мозаичного панно «1917 год», установил новую точку возрождения. Задействованный навигатор в близлежащем пространстве опасностей пока не выявил.
— Это хорошо, — спокойно сказал Алексей. Прямо у живописного панно с революционными матросами-балтийцами и красноармейцами разбили лагерь. Памятуя давешние пролеты, Алексей посмотрел свои и Всполоха премиальные действия. За Всполохом значилось три Мечезуба, но до нового уровня было еще далеко. Зато две победы над Мечезубами, числящиеся за Фениксом, порадовали знатно.
«Да, как ни крути, Химера — это, конечно, лютая имба», — со злорадством подумал Алексей.
В очередной раз Система рассчитала эффективность боя игрока первого уровня, сразившего противников по показателям на порядки выше.
Внимание, игрок Феникс!
Победа над противником выше рейтингом в шестьдесят раз.
Премиальные:
Уровень + 10
Креды + 100
Следом шло еще одно точно же такое сообщение. Внимательно изучив все, что касалось премиальных действий, Алексей, к своему удовольствию, нашел-таки возможность настроить распределение результатов между питомцем и его хозяином. Даже не задумываясь, он сделал так, чтобы все плюсы шли Всполоху. Так боевой горностай стал семидесятого уровня, а триста очков характеристик были распределены между ловкостью, стремительностью и способностью «повелитель царапин». На что Всполох подобрался поближе, ткнулся в бок и аккуратно уложил свою огромную голову Алексею на колени, благодарно и гордо поблескивая бездонными глазищами.
«Большой сделал Всполоха еще сильней. Спасибо, вожак».
Алексей кивнул и перевел ползунок распределения между хозяином и петом в среднее положение, зафиксировав соотношение пятьдесят на пятьдесят.
Немного побездельничали, послушали тишину. Наконец, Феникс шумно выдохнул и озвучил, как он полагал, ближайшие планы:
— Итак, Всполох, наши основные задачи на ближайшее время: свет и еще раз свет, модернизация оружия, добыча пропитания, в моем случае, пожалуй, еще и обмундирование и, наконец, поиск нового места дислокации. Первые два пункта осуществляем здесь, на месте, а вот все остальное ножками, ножками по туннелям метро. Думаю, будет и продуктивно, и познавательно. Так что ты, Всполох, пока встаешь в караул, неприятности к нам могут прийти только отсюда, — и Алексей показал на два туннеля по краям платформы. Всполох все понял, сразу заняв выгодную позицию, ощерившись, поглядывая и принюхиваясь то на один тоннель, то на другой. Алексей показал другу большой палец за усердие и рвение.
— Хорошо, парень, хорошо, ты самый лучший часовой во вселенной, я в тебя верю. — Погладив белого гиганта по морде, Алексей приступил к реализации свой задумки, задействовав сразу и мага-оружейника, и два штифта коммуникации.
Рефлектор из толстой золотой фольги получился на загляденье, выглядел внушительно и добротно. Внутренняя выгнутая часть была отшлифована до зеркального состояния.
— Блеск, — не удержался Алексей, без видимого напряжения высоко у себя над головой на границе ауры с легкостью осуществляя повороты рефлектора, меняя углы наклона, его конфигурацию и даже объем.
Работая с вольфрамом, сложности Ал не испытывал, разве что чуть-чуть. Никаких тебе электродов, контактов или изоляции. Ради памяти и в дань старым технологиям, элементы накаливания сделал в виде пружин, закрепив в рамке. Когда стал размещать рамку накаливания, внутри рефлектора появились размеры со стрелочками и рекомендации. Оставалось только зафиксировать последовательности, дать название и украсить артефакт лампы клеймом Феникса. По прошествии часа Алексей держал в руках невесомый золотой конус, этакий разрезанный мяч для регби, и, сияя белоснежной улыбкой, подумал: «Все же, как изменилась жизнь! Вон, даже удовольствия здесь какие-то свои, невероятные».
Испытания на все двести процентов подтвердили, что ему удалось-таки создать очень полезную и функциональную вещь. Эта мгновенно передвигающаяся по ауре лампа-прожектор могла светить так, что мрамор на стенах при этом дымился от сгорающий пыли. Мана, конечно, убывала, но этот процесс можно было назвать ничтожным. А вот если бы Алексей перемещал это диво-дивное за приделы свой ауры, вот тогда новодел артефакторики во всей красе показывал свой прожорливый нрав — мана как снег в жаркий летний день таяла на глазах.
Довольный, как слон после купания, настроив как надо свет, Алексей с огромным воодушевлением приступил к окончательной доводке оружия. Взяв в руки ружье, он громко огласил:
— Приступить к модернизации. Приоритеты: увеличение боезапаса, усиление мощности, высокой точности, дальности при сохранении баланса, уменьшении веса и отдачи.
Внимание, Феникс!
Самозарядное ружье, производитель Benelli доступно 276 модернизаций, 25 трансформаций.
Требование наличия нанитов оружейной направленности (соблюдено)
Требование достаточной мощности (соблюдено)
Требование наличия материалов (соблюдено)
Требование отстройки 1 (ожидание)
Требование отстройки 2 (ожидание)
* Рекомендации:
Первое — снять одежду и украшения
Второе — приготовиться к интенсивным движениям.
Вот такого поворота Алексей никак не ожидал.
«Это что, меня склоняют к стриптизу? Что за нудистские технологии?» — осклабившись, подумал Алексей.
Но при этом указанные рекомендации выполнил, похрюкивая и давясь от смешков. В голову лезли всякие дурацкие мысли.
Однако дальнейшее происходящее махом оборвало смех и даже разгладило морщинки веселья. Все тело и даже глаза, как и само ружье, в один миг покрыла тончайшая двигающаяся пленка нанитов. Алексей достаточно хорошо видел и слышал из-под этого металлизированного микронного покрытия. А затем с час он делал с этим ружьем просто массу разных манипуляций, разве что на голове не стоял, прицеливаясь. Заряжал, разряжал, прижимал к разным частям тела, бегал по кругу, прицеливался стоя, лежа, на бегу, в прыжке и даже ронял и швырял об стену. Наконец эта высокотехнологическая муштра закончилась, и он смог одеться, ни на секунду не отрываясь от процесса.
Многострадальный Benelli теперь находился в полупрозрачном горизонтальном силовом коконе, вращавшемся с безумной скоростью. Это он узнал из-за ветра, образовавшегося в подземке. Внутри этого бурана искрило, взрывалось, мигало, дымило, окрашивалось разными цветами. Вдруг над этим силовым безумством в полуметре один за другим образовалось шестнадцать небольших кубиков, и от них к кокону потянулись тоненькие текучие паутинки.
— Прессы! Я такие видел, — выкрикнул Алексей, — только больших размеров. — Кубики закрутились: одни быстро, другие медленно, а некоторые едва-едва, словно бобины с нитками на ткацком станке. Кое-какие прессы Алексей все же смог определить: вот, похоже, химия, пластики, а вот кристаллы. Вот тугоплавкие осмий, молибден, рядом редкоземельные церий, лютеций. Следующие справа налево точно какие-то радионуклиды, надеюсь, стабильные. От греха подальше отошел к самому панно, упершись в него лопатками. Отдавая схожий приказ Всполоху, глянул на суровых балтийцев, пожав плечами.
— Вот так, братва, у нас тут своя занимательная революция, не находите? — Бойцы ничего не сказали, но взирали на всю эту технологическую вакханалию с пролетарской суровостью.
«Ну, похоже, закончилось, и главное, обошлось без каких-либо осложнений», — подумал Алексей, замечая резкое замедление всех процессов. И правда, вся эта умопомрачительная движуха в одно мгновение остановилась, а созданное упруго шмякнулось о сероватый мрамор, удивительно высоко подскочив.
На вырвавшемся изо рта зачинателя: «Ни хрена себе мячик», — ничего не закончилось. А это странное металло-гуттаперчевое кенгуру, мать его, в два прыжка с любовью впечаталось прямо в грудь. Офигевший Алексей, подняв от неожиданности руки, реально почувствовал обнимашки. Оставалось только шутить и ерничать, и он промычал:
— А где же выкрики «папаня, родненький»?
С красным от переживаний лицом и расширенными глазами первым делом ощупал комбез снизу.
«Не, вроде все в порядке, сухой».
С замиранием сердца оглядел себя. Поверх комбеза теперь находилась матовая черная кираса (красивая, зараза). На вид шершавая, словно панцирь рака. Постучал кулаком — твердая, с ходу наскочил на мраморный угол — ни царапины, ни вмятины, из чего сделал вывод: очень твердая. Подергал руками вверх, в стороны, пару раз выполнил бёрпи, дополнил свои выводы: совершенно не мешает движениям и почти невесома.
— Так, бронник вроде. Это что же получается, делали шоколадку, получилась мармеладка? Оу, как это по-нашему, — с немалым сожалением в голосе обронил Алексей
Прикоснулся ладонью — получил отклик, да еще и по полной программе.
Малый Стрелковый комплекс «Феникс»
Активная Защита 100 % готовность
Индивидуальное стрелковое оружие 98 % готовность (требуется 20 патронов)
Личная военно-полевая аптечка 100 % готовность
Алексей насупился, как все же тяжело, вот играешь в песочнице, делаешь кулич — всегда выходит кулич. Лучше, хуже, но всегда результат тот, который ждешь. А здесь? Хорошо еще, рельсотрон не получился.
— Ха, требуется двадцать патронов. Куда их запихивать-то? Глотать, что ли? Или еще куда в более интимное место предложите засунуть? — Он посмотрел на полные поясные патронташи и подумал: «Тупить, так тупить».
С напускной издевкой и позерством, сказал:
— Доснарядить магазин.
Прямо на глазах четыре клапана на одном из патронташей опустели, Феникс ошарашено перепроверил, перебирая пальцами — все верно, двадцать патронов с пояса как ветром сдуло.
— Пи… Прекрасно!
Желание выстрелить, сдвиг тела и стойка наизготовку привели-таки к искомому: в руках появилось что-то наподобие оружия. Да, удивительное, да, непонятное и очень красивое, удивляющее своими совершенными линями и материалами. Короткое, теплое, легкое и невероятно удобное, в руках лежит идеально, подумалось: «Как родное».
Попробовал прицелиться в самую дальнюю из доступных точку. Ружье в момент словно бы приросло к телу и нарастило слегка мерцающий прозрачный силовой разгонный ствол. Во всяком случае, Алексею так представилось. Стрелять не стал, решив не тратить патроны попусту, да и шуметь как-то не хотелось, не зря же народная мудрость гласит: «не буди лихо, пока оно тихо». На самом же деле он нисколько не сомневался, что возможности у этого изделия нисколько не хуже, а скорее всего, намного лучше, чем были до этого. А вот название этой черненой с алыми проблесками красоте пришлось-таки дать.
— Пусть будет Судья ИП, — тихо сказал Алексей, только сейчас понимая, что ИП, скорей всего, значит «исполнитель приговора». Вздохнув, он достал карту-схему Питерского метро, подобранную еще в кассовом зале. — Так-так-так… мы здесь, — и Алексей ткнул в карту пальцем: — станция Балтийская. И куда же нам с тобой податься, Белый? Может, сюда? — вслух рассуждал землянин. — А может, сюда?! Са-до-ва-я, — по слогам прочитал Алексей. Рядом и снизу на схеме метрополитена было подписано «Сенная площадь».
«А что, бежать не так далеко, и это уже центр. Опять же Сенная, вроде как старая Питерская торговая площадь. А уж там-то точно должен быть ТЦ и рынок. Если нет, то переместимся чудь дальше до гостиного двора». И Алексей пальцем провел по схеме, остановившись на двухцветном кружке с надписью «Невский проспект, Гостиный двор».
Посмотрел на Всполоха, похоже, находящегося всегда в приподнятом настроении.
— Ну что, попрыгали и погнали?
Смешно было наблюдать, как Всполох повторяет за Алексеем прыжки на месте, явно забавляясь. Побежали споро в среднем темпе, лампа идеально освещала тоннель, находясь чуть сзади и почти под самым сводом. Алексей через пару-тройку километров сам себе признался, что в этом однообразном подземелье чувствует себя как-то неуверенно, постоянно оглядываясь. Всполох же, похоже, наоборот чувствовал себя преотлично, часто развлекаясь: то ускоряясь, то запрыгивая на боковые стенки.
Хотя к технологическому институту подбегали, таясь, тихо, с приглушенным освещением. За двести метров и вовсе перешли на тихий шаг. Несмотря на то, что навигатор опасностей никаких угроз не выявил, Алексею было как-то не по себе. Да и Всполох явно чувствовал что-то нехорошее. Они даже остановились, увидев состав метропоезда, задний вагон которого стоял аккурат по центру станции.
Алексей подал сигнал «следуй за мной» и осторожно взобрался на платформу, почти убрав освещение. Прислушиваясь, осторожно мелкими крадущимися шагами прошел широченные квадратные пилоны к центру платформы. Огляделся. Справа, метрах в пятидесяти широкие ступени и поворот, видимо, на переход, слева застывшие эскалаторы.
«Понятно, выход на поверхность».
Вырубил к чертям собачим Навигатор опасности, четко понимая: что-то здесь не то, чуйка уже выла во все горло, на спине мурашки, волосы едва ли не дыбом. Алексей медленно опустился на одно колено уже в полной готовности вести стрельбу.
