Глава 8

В понедельник в Университете ажиотаж вокруг моей «совсем нескромной персоны» несколько поутих – хоть студенты и робели в моём присутствии и даже пытались кланяться, но делали они это не так активно и подобострастно, как в пятницу. Это всё вселило в меня робкую надежду на то, что через некоторое время к моему новому статусу все привыкнут и станут относиться, как и раньше.

– Лёшка, а ты слышал, как теперь нашу группу на факультете называют? – спросила меня Инга во время обеда в столовой.

– И как? – усмехнулся я, начиная уже догадываться.

– Царской. – она это слово прямо просмаковала. – Да и курс теперь также называют. – брат с сестрой Долгорукие закивали. – А студенты нашего курса на полном серьёзе начали задумываться, как бы им в дипломе какую-нибудь отметку поставили, что они с будущим Императором на одном курсе учились.

– Ты серьёзно, Инга? – несколько опешил я.

– А чего ты ждал, Алексей? – усмехнулась девушка. – Все мечтают в жизни получше устроиться. Даже мы. – она переглянулась с Долгорукой. – А совместная учёба с одним из Романовых дорогого стоит. Тем более, с таким симпатичным. –  – они с Натальей захлопали глазками. – Короче, по слухам, однокурснички решили, что совместной с тобой фотографии будет вполне достаточно.

– Фотографии?

– Фотографии. – кивнула она, продолжая улыбаться. – Так что морально готовься, предложения обязательно поступят.

– Этого мне ещё не хватало... – протянул я. – Как думаете, если отказываться буду, наши с вами однокурсники не сильно обидятся?

– А смысл тебе отказываться? – пожал плечами Андрей. – Если только тебе самому неприятно, а так...

– Ладно. Посмотрим. – кивнул я. – Надо с родичами это всё обсудить. Сегодня в кафе идём?

– Идем. – подтвердила Юсупова. – Анька уже написала, что будет нас там ждать.

– Я после занятий по преподам пробегусь, – сообщил я им, – надо за... ларингит долги сдать. Подождёте меня в кафе? Постараюсь обернуться побыстрей.

– Как скажете, Ваше Императорское Высочество. – Инга с Наташей состроили невинные личики, а Андрей просто кивнул.

То ли моя фамилия повлияла, то ли преподам действительно было некогда, но каждый задал мне только пару вопросов по пропущенным занятиям и не стал требовать написания реферата. Так что через полчаса беготни по трём разным кафедрам, я спустился в университетское кафе, где большого ажиотажа от моего появления, слава богу, не случилось. Поздоровавшись с Шереметьевой, сходу начал ей «жаловаться» на Юсупову с Долгорукой:

– Аня, а ты в курсе, что Инга с Наташей так меня опекают, что даже не передают приглашения на мероприятия не только наших однокурсников, но и молодых людей из Света, которые учатся в нашем Университете?

Юсупова с Долгорукой покраснели, особенно это было заметно по светленькой Наталье.

– Молодцы, девчонки! – одобрительно кивнула подружкам Шереметьева. – А то повадились тут всякие!

– Аня! – укоризненно протянул я. – Надеюсь, девушки, такого больше не повторится. – посмотрел я на них. Инга с Натальей кивнули. – А в качестве компенсации морального вреда вы мне сейчас расскажете о взрослом Свете. Кто с кем дружит, кто с кем враждует, кто является лидером мнений? И так далее и тому подобное. – и чтобы «обставиться», добавил. – А то я иногда вообще теряюсь на вечеринках Малого Света, о чем и с кем можно говорить, а о чём лучше промолчать и к кому не подходить.

– Этим-то они с удовольствием с тобой поделятся. – усмехнулась Анна и повернулась к подружкам. – И давайте без личных комментариев, девочки, объективность в освещении информации – наше всё! – она с важным видом подняла вверх указательный палец.

– Вот сама и освещай тогда! – буркнула в ответ Инга. – Нашлась тут, мисс объективность!

В конце концов, Юсупова с Долгорукой, сначала неохотно, а потом уже перебивая и дополняя друг друга, начали меня посвящать в перипетии жизни Общества. Мелькали фамилии, имена, отчества, степень родства и справки о всевозможных личных и деловых интересах. В какой-то момент моя оперативная память переполнилась, перестала обращать внимание на фамилии отдельных Родов и как они между собой связаны, а нужной мне информации я так и не услышал. Пока, наконец, Инга не упомянула про некий очень модный салон княгини Геловани, сказав, что эта самая княгиня вместе с женой родного брата Императрицы, княгиней Дашковой, являются давними близкими подружками Марии Федоровны и самыми влиятельными женщинами Света. Юсупова говорила про них чуть ли не с придыханием, и я сделал для себя вывод – эти две бабкины подружки заслуживают моего особого внимания. Не забыла Инга мне сообщить, что и моя покойная бабушка, княгиня Пожарская, тоже входила в число ближнего круга Императрицы, а влияния на Свет у неё было даже больше, чем у Геловани с Дашковой, и всё из-за близкой дружбы Императора и князя Пожарского.

– Об этом обо всём я в курсе. – равнодушно кивнул я, хотя ничего подобного не знал – дед не рассказывал, а не очень любившая меня покойная бабка и подавно.

Когда рассказ Инги и Натальи свернул на совсем уж незначительные Рода и персоналии, я перестал их слушать, погрузившись в свои мысли, но головой активно продолжал кивать.

– Алексей, – вырвал меня из этого состояния голос Инги, – дед просил у тебя уточнить, когда тебе удобно к нам на ужин приехать? Вроде, он тебя приглашал, да и Государь был не против...

Вот ведь умеет Юсупова быть милой, когда ей ну прямо очень надо – девушка смотрела на меня таким просящим взглядом раненого оленёнка, что отказать ей не было никакой возможности. И я начал прикидывать, когда же у меня будет возможность выделить вечерок – эта неделя будет полностью посвящена Императору, а на следующей злобная бабка с «любящими» родичами собрались устроить Совет Рода с непонятными для меня последствиями.

– Инга, передай князю Юсупову, что я помню про его приглашение, но смогу посетить ваш особняк никак не раньше, чем через пару недель. Дела… – я развёл руками, а Инга удовлетворённо кивнула. – И, теперь уже в свою очередь, хочу пригласить вас всех к себе на новоселье в эту субботу. Если у кого какие дела, говорите сразу, можем перенести.

Планов ни у кого не оказалось, или они не были столь важными.

– А кто ещё будет? – поинтересовалась Шереметьева.

– Сашка Петров, Кристина Гримальди, планирую позвать Марию с Варей и Николая с Александром. Ещё брата с сестрой Голицыных.

– А что у нас с посиделками в «Избе» по четвергам? – прищурилась она. – Вроде как у нас эти встречи в традицию начали превращаться?

– Можно у меня по четвергам собираться. – пожал плечами я. – Марии с Варварой ко мне проще отпроситься будет. Или вам принципиально в «Избе»?

– У тебя лучше! – безапелляционно заявил Андрей, имевший свой сердечный интерес. – Только вот удобно ли будет?.. – спохватился он.

– Всё нормально. – отмахнулся я. – Это будет удобно в первую очередь мне, ездить никуда не придётся. В этот четверг собираемся?

– Обязательно. – важно кивнул Долгорукий. – Мы же должны ознакомиться с твоими хоромами, чтобы знать, какие подарки на новоселье дарить.

– Ну, разве что только для этого... – протянул я, а девушки не стали скрывать улыбки, бросая взгляды на Андрея.

Кроме того, я очень надеялся на то, что мои сёстры явятся на «посиделки» в сопровождении тех двух Валькирий, которые «кошмарили» Сашку Петрова и его семью. Чем чёрт не шутит, может мне и удастся с этими двумя бабёшками поговорить по душам…

По дороге в Жуковку задумался над той информацией, которую удалось получить от Юсуповой и Долгорукой. Как я не прикидывал, как не рассматривал ситуацию с разных сторон и под разными углами, так и не сумел найти способа насолить бабуле через её подружек в ближайшей перспективе. Любое моё слово, выражение лица и интонация будет тщательно проанализировано Светом, который сделает соответствующие выводы именно обо мне, а не о Императрице, давно пользующейся в обществе непререкаемым авторитетом. И пока я сам не буду столь же авторитетен, любые мои поползновения в сторону Марии Фёдоровны ударят прежде всего по моей репутации. Кроме того, я не собираюсь опускаться до уровня бабули с этими её низкими подлостями. Понятно, что всему есть предел, но рассматривать нужно только крайние случаи… И самый важный момент – то, что творится внутри Рода, остаётся внутри Рода. Императрица пока этих границ не пересекала, даже ситуацию с Петровыми можно с натяжкой рассматривать как внутриродовую. А вот если бабуля эти границы пересечёт, я, пожалуй, нанесу тёмной ноченькой визит в особняк её братца, князя Дашкова, и не посмотрю, что они мне довольно-таки близкие родственники. И плевать на всякие там последствия со стороны Романовых, бабуля сама первая любимым Дашковым прикажет молчать в тряпочку. А Род Геловани так вообще ни причём, их оставим на уж совсем-совсем крайний случай.

В кармане завибрировал телефон. Меня вызывал неизвестный абонент.

– Слушаю?

– Ваше Императорское Высочество, – услышал я мужской голос, – это вас Лопухин Алексей Валерьевич беспокоит насчёт бильярдного турнира. – Вам удобно разговаривать, Ваше Императорское Высочество?

Твою же!.. Как же задолбал меня этот бильярдный турнир! Времени на личную жизнь совсем не остаётся! А я ещё Сашку Петрова подбиваю на все эти портреты, заверяя того, что он точно будет всё успевать. Вспомнил я и Наследника Лопухиных.

– Алексей Валерьевич, для вас Алексей Александрович. И да, мне удобно разговаривать. Слушаю вас внимательно.

– Алексей Александрович, у нас с вами игра… Я понимаю, прошлая неделя у вас была достаточно напряженной, но может на этой неделе вы выделите время… – Лопухин был приторно-вежливым.

– Секундочку, Алексей Валерьевич. – попросил я и начал судорожно вспоминать свои планы. – Алексей Валерьевич, как вы посмотрите на приглашение в мой особняк в семь вечера среды? Своя бильярдная имеется.

– Сугубо положительно смотрю, Алексей Александрович. – ответил он. – Среда, семь вечера, адрес знаю. До встречи.

– До встречи.

И откуда Лопухин знает, что я сейчас проживаю в бывшем особняке Гагариных? Официально-то об этом нигде не объявляли… Объяснение было только одно – мою персону активно обсуждают в Свете во всех подробностях, кто-то кому-то что-то сказал и понеслась. Ладно, с бильярдом разобрались, со Светом разберёмся потом, а сейчас, пока не забыл и есть время, надо пригласить всех заинтересованных лиц к себе «на посиделки». Самый быстрый разговор состоялся с Кристиной Гримальди, которой ничего объяснять не пришлось. Дальше набрал Ксению Голицыну. Девушка тут же согласилась и передала телефон брату.

– Виктор, привет! Приглашаю тебя к себе в особняк в этот четверг. Ксения должна была тебе рассказывать подробности наших встреч.

– Алексей, спасибо за приглашение. – поблагодарил он. – А можно я с девушкой приду?

– Без вопросов. И ещё, Виктор. Приглашаю вас с Ксенией к себе на новоселье в эту субботу.

– Спасибо, Алексей. обязательно будем.

Следующей, кому позвонил, была Маша:

– Привет! С Варей ко мне в четверг приедете?

– А я уж думала, ты мне не позвонишь. – хмыкнула она в трубку. – Андрюша ещё час назад написывать начал, да и Юсупова, Долгорукая и Шереметьева позвонили. И вообще, ты нас с Варькой к себе на новоселье собираешься приглашать?

– С ролью гостеприимных хозяек справитесь? – не удержался от «шпильки» я.

– Даже не сомневайся. – вполне серьёзно ответила Маша. – Мы с тобой в четверг этот вопрос обсудим более предметно. Пока, братик! – она положила трубку.

Вот тебе и пошутил… А это «обсудим более предметно»? Откуда только нахваталась?

Николаю и Александру Романовым просто отправил сообщение с приглашением на новоселье, и тут же получил от них ответные сообщения с согласием.

За всеми этими размышлениями и разговорами дорога до Жуковки пролетела незаметно. Вопреки моим ожиданиям, в поместье меня не посадили в один из гольф-мобилей, а пригласили в дом и проводили в бильярдную, где царственный дед коротал время, катая шары на одном из трёх роскошно отделанных столов. От предложения сыграть пару партеек я вежливо отказался, и сразу приступил к осмотру. Результаты меня обнадёжили, о чём я и сообщил Императору:

– Готовься завтра к основной правке, приеду к обеду, тем более что мне завтра на учёбу не надо.

– Как готовиться-то, Алексей? Завещание писать? – не удержался от сарказма дед.

– А мне казалось, что ты ещё в субботу всё оформил и отдал соответствующие распоряжения? – хмыкнул я. – Просто постарайся получше выспаться, больше ничего не надо.

– Это-то ладно, – отмахнулся он, – высплюсь... Но у меня будет одно условие. Бабушка твоя обязательно должна присутствовать. И это не обсуждается, Алексей. – дед смотрел на меня серьёзно.

Сначала я хотел отказать ему в категоричной форме, но сдержался. А потом взглянул на ситуацию под другим углом – пусть завидует карга старая тому, как у неё муженёк помолодеет. Вот ведь она беситься начнёт! Мне её даже как-то жалко стало… Но всего лишь на мгновение.

– Конечно, деда. – мой рот сам растянулся в улыбке. – Я всё понимаю. Пусть бабушка приходит. Буду только рад.

– Ты... серьёзно? – недоверчиво смотрел на меня дед. – И никаких требований не будет, условий всяких?

– Ну какие могут быть требования и условия в семье? – продолжал я улыбаться, ответив деду его же вчерашними словами. – Так, одолжения...

– Рад слышать, Алексей. – кивнул он так же недоверчиво. – Надеюсь, обойдется без всяких там… эксцессов?

– Обещаю. Но и бабушке напомни о приличиях... Иначе, огорчу... Правило процедура сложная, пусть мне под горячую руку лучше не попадается. – хищно осклабился я.

– Предупрежу. – с некоторой долей опаски кивнул дед. – На ужин останешься?

– Нет, дома поем.

Уже садясь в машину, махнул рукой стоявшему на крыльце Его Императорскому Величеству, и посмотрел в сторону такого роскошного полигона Романовых – очень мне хотелось поигаться с огнём, который я чувствовал все эти дни где-то глубоко внутри себя, но для завтрашнего мероприятия по правке деда надо было экономить силы – мало ли как пойдёт правило?.. Как любил говаривать незабвенный Прохор, гоняя меня огненной плетью на тренировках:

– Ты, Лёшка, не смотри на то, что я тут на пенёчке устроился… Вдруг война, а я устал?

Смысл этого выражения до меня начал доходить только сейчас.

Когда Император связался по конференцсвязи с сыновьями и рассказал о беседе с внуком, Великий князь Николай Николаевич спросил прямо:

– Батя, может не будем звать на правило маму? От греха... Племяш явно что-то задумал.

– Не знаю... – протянул тот. – То, что Алексей что-то задумал, понятно и так, но вряд ли он станет это делать на глазах у родичей. Но охрана матери на тебе, Коля.

– Понял. – кивнул младший.

– Теперь по остальным нашим родственничкам. – продолжил Император. – Я ещё позвал брата и его сыновей. Перед Советом Рода им будет полезно поприсутствовать. Как считаете? – оба Великих князя кивнули. – Теперь по самому мероприятию. Если что пойдёт не так, вы знаете, что делать. Дворцовые тоже получили исчерпывающие инструкции. С матерью я поговорю, но, Коля, ты её всё-таки контролируй. Вопросы?

– У меня не вопрос, а информация к размышлению. – усмехнулся Александр. – Ко мне сегодня днём после Лицея Машка приходила, как ты, батя, и предупреждал. – Император понимающе хмыкнул, а Николай заинтересовано подсел поближе к экрану. – Она у бабушки всё же поинтересовалась их конфликтом с Алексеем, свидетелем которого она стала в эту субботу в Кремле. На что получила ожидаемый ответ – её брат своим гневом чуть не убил деда. Кроме того, мама усомнилась в душевном здоровье Алексея и настоятельно порекомендовала Машке с Варькой держаться подальше от брата.

– А ты что? – спросил Великий князь Николай Николаевич, который с трудом верил в услышанное.

– А что я?.. – улыбнулся Цесаревич. – Сказал, что присутствовал при конфликте Алексея с дедом, и они оба очень сильно погорячились, а на такие последствия гнева никто не рассчитывал, и, в первую очередь, сам Алексей. Пришлось Машке намекнуть на Родовые легенды, касающиеся Александра Первого, и провести параллели с развитием её брата. Дочь сильно впечатлилась. А уж после этого объяснил поведение бабушки, которая очень зла на Алексея за деда. Что же касается душевного здоровья брата, заверил Машку в его полной адекватности.

– А если мама и дальше будет родичей настраивать против Алексея? – нейтральным тоном поинтересовался Николай. – И это коснётся не только взрослых родичей? Она ведь и моим детям может что-нибудь этакое ляпнуть... И не только про Алексея…

– Пока терпим. – серьёзно сказал Император. – Разбираться будем потом, и очень желательно, чтобы именно Алексей все эти возникающие к нему вопросы закрыл перед родичами самостоятельно. Пусть репутацию в Роду зарабатывает, просто так ничего не бывает. А мы ему изо всех сил будем помогать.

– Отец, почему мою кандидатуру не стали даже рассматривать? – Константин Михайлович Пожарский смотрел на Главу Рода.

– Потому что на границу с Афганистаном в составе сводной группы едет твой старший брат. – пояснил князь. – Два Пожарских слишком много... Нас могут не понять.

– Генерала своему любимому Григорию «пробиваешь», отец? – хмыкнул Константин. – Когда он у нас командиром Измайловского полка станет? Через месяц? Полгода? Год?

– Порадовался бы лучше за брата, Костя. – князь укоризненно посмотрел на младшего сына. – И характер свой склочный не так явно показывал. А то до полковника дослужишься, и в отставку в этом звании уйдешь. Даже фамилия и мои былые заслуги тебе не помогут. Разве что Сашка Романов по своей доброте душевной про вашу дружбу не забудет.

– Да причём здесь дружба с Сашкой, отец? – окончательно расстроился Константин. – Если войны никакой нет? Подвернулась такая прекрасная возможность на границе пошалить, и опять мимо меня! А полигоны все уже вот здесь! – он схватил себя за шею. – Хочется реального дела, а не этих постоянных тренировок и манёвров с учениями.

Князь Пожарский прекрасно понимал сына – в гвардейских полках развернулась целая эпопея с подковёрными играми по поводу участия в неком секретном мероприятии, о котором прямо никто не говорил, но все откуда-то знали, что касалось оно Афганистана. Участие в этом мероприятии сулило нехилые дивиденды для офицеров, если конечно они сумеют показать себя в выгодном свете перед командованием операции, – от благодарностей и наград, до повышений в званиях и должностях. А Константину командование полка заявило сразу – он не едет точно, потому что едет его старший брат.

– Костя, не расстраивайся. – попытался успокоить сына князь. – Обещаю, если что-нибудь подобное подвернётся, я твою кандидатуру постараюсь отстоять. Но при одном условии.

– Каком? – заинтересовался тот.

– Если ты Григорию сейчас никаких претензий не начнёшь высказывать. И потом тоже.

– Договорились. – кивнул Константин.

Глядя вслед уходящему сыну, князь Пожарский вздохнул и про себя порадовался, что Наследником Рода был всё же Григорий, который характером пошёл в него. А вот Константин был вылитая покойная мать... И если у покойной княгини все эти особенности поведения смотрелись очень мило и естественно, то вот про младшего сына сказать подобного было нельзя даже с большой натяжкой...

Самым приятным событием во вторник утром для меня стало то, что Прохор собрался со мной в Жуковку. Но моя улыбка несколько поблекла после комментария воспитателя:

– Отец твой просил меня присутствовать. Мало ли что...

Вот и ехали мы с ним молча на гольф-мобиле по парку поместья Романовых в сторону полигона, где в беседке нас уже ожидали родичи. Прохор в беседку заходить не стал, а поклонился и присоединился к Дворцовым, дежурившим около других гольф-мобилей. К моему удивлению, помимо деда с бабкой и отца с дядькой, в беседке присутствовали ещё брат Императора, Великий князь Владимир Николаевич, со своими сыновьями. Приятным же сюрпризом стал приезд другого моего деда – князя Пожарского, скромно расположившегося в углу беседки.

«Точно к Совету Рода Владимировичи информацию собирают» – подумал я. – «Не дай бог что-нибудь пойдёт не так – меня прямо здесь кончат, пискнуть не успею! И никакие собрания потом не понадобятся...»

Но приветливо улыбаться всё же себя заставил. Владимировичи, что характерно, улыбались тоже.

– Ваше Императорское Величество! – кивнул я с улыбкой бабке, которая в ответ поморщилась, фыркнула и отвернулась.

Не укрылось от меня и то напряжение, в котором находился дядька, Великий князь Николай Николаевич, стоявший рядом с бабулей. Это он так её от меня охраняет, или меня от неё? Здравая предусмотрительность. Последними, с я кем поздоровался, были оба деда и отец.

– Ну, Алексей, ты готов? – подчеркнуто бодро спросил Император.

– Готов. – кивнул я.

– Тогда пойдём, помолясь... – он перекрестился, повернулся к брату с племянниками и голосом, в котором отчётливо слышалась угроза, спросил у них. – Инструкции помним?

– Помним. – кивнули те.

– Александр, Николай, проследите. – дед посмотрел на сыновей. – Пойдём, Алексей. – он взял меня за локоть и буквально потащил на полигон.

Как и в субботу, мы отошли достаточно далеко от беседки. Император молчал и ничего не спрашивал – видимо получил все пояснения от князя Пожарского.

– Всё, деда, давай здесь. – остановил я его.

– Как скажешь. – кивнул он.

Отойдя на десяток метров, я перешёл на темп и потянулся к деду. Так, посмотрим... Снежинки мерцали ровным светом, энергетические связи везде восстановились, но, всё равно, некая общая корявость в доспехе присутствовала. А вот с внутренней решеткой деда дела обстояли несколько лучше, с неё и решил начать правило. Ещё глубже в темп… Ещё… Настройка… И чуйка подсказывает, что команда-пожелание на движение решётки к требуемому идеалу успешно прошла. Теперь можно переключить всё своё внимание на доспех. Как и в прошлый раз, дедовский доспех оказал сопротивление, мне всё никак не удавалось на него настроиться, и пришлось нырять в темп ещё глубже, что отнимало массу сил. Зато, когда нужный контакт состоялся, доспех передумал сопротивляться, подчинился и буквально на глазах стал, хоть и по мелочи, но менять свою форму, стремясь к той геометрической правильности, которую я желалвидеть. Из последних сил, ещё раз проверив внутреннюю решетку и удостоверившись, что и там процесс протекает нормально, вынырнул из темпа и открыл глаза. Дед стоял с закрытыми глазами и широко улыбался.

«Слава богу!» – только и успел выдохнуть я, как чуйка заверещала…

Императору вдруг стало очень хорошо – по телу разлилось приятное тепло и сила, которую он никогда не чувствовал в таком объёме и качестве. С каждым ударом сердца этой силы становилось всё больше и больше, она дарила такое сладкое чувство могущества, но при этом всё настойчивее требовала выхода наружу... Каким-то трезвым островком разума, не опьяненным силой, Николай понимал, что может навредить внуку, выпустив наружу этого грозного зверя, но поделать с собой уже ничего не мог – сила взяла над ним верх...

Когда Император с внуком, наконец, остановились на полигоне, никто из Романовых оставаться в беседке не пожелал. К ним присоединился и князь Пожарский.

О чём-то поговорив с дедом, Алексей отошел от него на несколько метров и замер. Некоторое время ничего не происходило, две фигуры стояли неподвижно, а вот потом... Вокруг Императора с грохотом вспучилась земля, образовав вокруг него круговую стену метров в пять высотой, и эта стена стала расти, в том числе и в стороны. Кроме этого, впереди этой стены по всем направлениям пошли земляные волны, гребни которых были не меньше метров трёх высотой. Фигура Алексея просто исчезла в земле и поднятой пыли.

– Рассредоточились! – до Романовых из-за грохота еле-еле донёсся рык Великого князя Владимира Николаевича. – Коляшка, уводи мать!

Великие князья и князь Пожарский на темпе в считанные мгновения растянулись по границе полигона, приготовившись резать земляные волны, пускать навстречу другую стихию, чтобы погаситьземлю, никто из них и не подумал – из-за пыли и земли не было видно, где Алексей, а чуйке доверять в подобных ситуациях было не принято. В это время Дворцовые за спинами Романовых образовали вторую цепь, Николай Николаевич на руках уносил мать, а Цесаревич на огромной скорости рванул в направлении отца и сына, прямо в это бушующее земляное море.

– Стоять! – опять заревел Владимир Николаевич. – Назад, Сашка! – но племянника было уже не видно за волнами, первые из которых уже достигли Великих князей. – Бл@дь, все за мной! – он рванул за Цесаревичем.

Чуйка не подвела, и я встретил землю, перейдя из последних сил на темп. Мелькнувшую мысль: «А почему, собственно, дед упражняется именно с землёй?» – решил обдумать потом, и отскочил на несколько метров назад, подальше от всё растущей вокруг деда земляной стены – чуйка настоятельно не рекомендовала с ней связываться. А вот волнам я с успехом сопротивлялся, кое-как, правда, удерживаясь на ногах, но были они не такие уж и страшные. Хуже было бы попасть под целенаправленное воздействие этого монстра, в которого на время превратился дед. «Может, погасить его?» – опять мелькнула мысль. «А если что-нибудь пойдёт не так? А если он потеряет над собой вообще какой-либо контроль? Нет уж, перетерплю», – решил я в конце концов. И вообще, может уже пора валить отсюда? Поставленную задачу по правке Императора я выполнил, но, возвращаясь к прошлым мыслям – а если что-нибудь пойдет не так? Значит, надо оставаться и терпеть до конца. А чуйка, тем временем, указала мне на несколько приближающихся фигур. «Неужели родственнички меня вызволять спешат?» – усмехнулся я мысленно и обратил внимание, что волны как будто стали слабее, а стена перестала расширяться. Дед приходит в себя?

Догадка вскоре подтвердилась – волны замерли, и земля с оглушительным грохотом рухнула вниз. С ещё более оглушительным грохотом, разваливаясь на части, обрушилась и стена вокруг деда. Окружающее заволокло клубами пыли. Уже из последних сил я потянулся к Императору и начал проверку – снежинки ярко светились, еще ярче светились жгутики, соединяющие их, да и в целом доспех мне нравился больше, чем до правила.

– Лёшка, ты как? – голос отца вернул меня в себя, остальные родичи были на подходе, да и Император уже тоже двигался в нашем направлении.

– Нормально. – меня чуть повело в сторону, но отец меня поймал. – С дедом, по моим ощущениям, тоже. Сейчас он подойдёт.

Но первыми, на темпе, к нам подбежали Великие князья и князь Пожарский, последним появился дядька Николай.

– Твою налево, Алексей! – выдохнул брат деда, Великий князь Владимир. – Живой? И что это было? – он чуть напрягся и подул ветер, отгонявший от нас поднявшуюся пыль.

– Так дед же вам рассказывал. – я мотнул головой в сторону князя Пожарского. – Правда, я и сам не предполагал, что с другим моим дедом будут такие спецэффекты.

– Лёшка, ты живой? – к нам, наконец, подошёл и сам «создатель спецэффектов».

– Живой. Сам как?

– Лучше всех! – Император, улыбаясь, потянулся. – Силы – море! Не знаю, куда девать!

– Я же предупреждал...

– Помню. – кивнул он. – Не переживай, буду терпеть. Ну, что стоим? Пойдёмте уже. И вообще, где мать? – он посмотрел на младшего сына.

– Унёс, от греха подальше. – хмыкнул тот. – Вместе с Дворцовыми нас ждёт. Ты, батя, нас всех тут напугал... Чуть беседку не разломал. Надо было вам с Алексеем дальше по полигону уходить.

– Моя вина. – признал я.

– Ты-то тут причём? – нахмурился дед, и на ходу принялся описывать присутствующим свои ощущения, постоянно поглядывая на князя Пожарского, который подтверждающе кивал головой.

Остальные Романовы с огромным интересом слушали Главу Рода, бросая на меня задумчивые взгляды. Так, незаметно, мы оказались у целой беседки, порядок в которой уже наводили Дворцовые. Тут к деду на шею кинулась бабка:

– Ты чего, Колька, такое устроил на старости лет? – запричитала она. – Напугал меня, ирод! С тобой всё в порядке?

– Со мной всё в порядке, Машенька! – Император начал гладить жену по голове.

– Точно?

– Точно.

Императрица, наконец, расцепила руки и повернулась к младшему сыну и укоризненно спросила:

– Коляшка, а как-нибудь поаккуратнее меня хватать можно было? У меня же синяки надолго останутся!

– Прости, мама. – Великий князь сделал вид, что сожалеет. Ни о каких синяках и речи быть не могло, бабка явно была в доспехе. – Ситуация просто такая была... На автомате действовал...

– На автомате он действовал! – фыркнула Императрица. – Не должно быть таких ситуаций! – припечатала она, повернувшись в мою сторону. – Думать же надо! Могли бы и подальше отойти. Я не для этого столько лет парком занималась, чтобы всякие тут мне икебану портили...

Алексей, только спокойней! Но терпеть безнаказанно такое, да ещё и в присутствии родичей... Гнева-то и надо всего чуть-чуть...

Романовы и князь Пожарский так и не поняли, что заставило Марию Фёдоровну резко притихнуть, – то ли рык Императора: «Замолчи, Маша!», то ли вполне осязаемая угроза, которой буквально на физическом уровне повеяло от Алексея. Императрица же побледнела и быстро сделала от молодого человека несколько шагов назад. К ней бросился младший сын, и закрыл собой.

– Алексей, прекращай! – опять рявкнул Император с перекошенным лицом, но теперь уже на внука, схватив последнего за шею.

Алексей и не подумал сопротивляться, продолжая спокойно стоять с опущенными руками, но ощущения угрозы постепенно исчезло.

– Государь, – улыбнулся он, – я тебя предупреждал… А ещё я почему-то думал, что в нашем Роду с воспитанием, в том числе и женщин, дела обстоят неплохо. Извини, ошибался.

Император отпустил шею внука и сплюнул.

– Я, пожалуй, поеду... – так же спокойно и с улыбкой продолжил Алексей. – Устал очень. Инструкции, Государь, те же – с применением силы надо повременить. Физическая активность только приветствуется. Завтра после учёбы заеду. Договорились?

– Жду. – буркнул Император.

– Господа! – кивнул молодой человек и направился к стоянке гольф-мобилей.

Только когда Алексей удалился на достаточное расстояние, только тогда из-за спины сына выглянула бледная Мария Фёдоровна и заявила полуистеричным тоном:

– Коля, ты это всё оставишь вот так? Надо наказать наглого щенка!

– Щенок прав, Машенька. – криво улыбнулся Император. – С воспитанием у нас в Роду в последнее время действительно серьёзные проблемы. Ты куда лезешь, мать? – рявкнул он. – Парка ей жалко стало. Я тебя предупреждал, чтоб ты к внуку не цеплялась?

– Предупреждал. – донеслось из-за спины Николая.

– Так в чём дело?

– Он тебя чуть не убил! Такое не прощают!

– Опять двадцать пять! – выдохнул Император. – Надоело! – он раздраженно махнул рукой и пошел в сторону дворца.

Все, кроме младшего сына, направились за ним, а Николай принялся утешать мать, из глаз которой от обиды и непонимания царственным мужем её мотивов текли слёзы.

До особняка мы с Прохором добирались так и не сказав друг другу ни слова, и только зайдя в дом, воспитатель решил спросить:

– С Государем всё прошло нормально?

– С ним-то да. А вот я очень устал.

– Отдыхай. – кивнул он. – Если понадоблюсь, буду у себя.

– Хорошо.

Добравшись до своих покоев, прямо в одежде завалился на кровать и попытался заснуть. Но сон всё никак не шел, зато лезли разные мысли, главная из которых была: «Почему я так спокойно стал реагировать на провокации Романовых?»

Неужели, начинаю привыкать? Да и родственнички мои, по ходу, тоже к моим «выступлениям» стали относиться гораздо толерантнее... Притирка к друг другу идёт? И когда она закончится? Ладно, хоть жить отдельно позволяют, иначе бы я уже давно в Кремле от них от всех повесился. А что теперь будет на Совете Рода? После моего сегодняшнего гнева? Мне так просто это точно с рук не спустят, к гадалке не ходи... Но бабке всё же зубы показать было необходимо, не бить же её за поганый язык в самом-то деле? А так в следующий раз карга старая думать будет, что своим помелом можно мести, а что нет. Ладно, разберёмся...

– И как вам денёк? – Великий князь Владимир Николаевич с усмешкой смотрел на сыновей.

Этот вопрос был задан только после того, как покои брата Императора в Кремле были проверены ими лично на предмет прослушки, и включены «глушилки».

– Да уж... – протянул Николай. – Родичи не перестают удивлять. Батя, ведь тетка Маша реально не по делу на племяша наезжает. Да ещё и при нас... Тут я с дядькой Колей согласен.

– Ты за языком-то следи, сынок. – улыбнулся Владимир Николаевич. – Не сказани где... Если тётка твоя если узнает... – он погрозил сыну пальцем. – Да и поведение братца меня несколько настораживает, не сильно-то он жену и сдерживает в этих её комментариях по поводу внука, что на него совсем не похоже. Государыня наша очень хорошо границы дозволенного знает, и ранее в заплывах за буйки замечена не была. Братец точно что-то мутит. – Владимир Николаевич задумался на несколько мгновений. – Так, сынки, вещает моё сердечко, что с Советом Рода мы крупно облажались, но отступать уже поздно... Надо думать, как из сложившейся ситуации без крупных потерь выйти. Главное, сынки, сейчас держаться подальше от вашей тётки. Чую, власть в Роду скоро поменяется. И вообще, мне хочется быть молодым и сильным, а не старым и больным.

– Батя, а ты краски не сгущаешь? – спросил Константин. – Меня, если честно, племяш реально начинает пугать! – его аж передёрнуло. – Его гнев стал точно сильнее, и он, если вы заметили, научился его контролировать, а не в обморок падать от напряжения, как было там, у Гагариных. Так что мы все рискуем оказаться в краях вечной охоты, сдохнув самым позорным образом от ужаса и с мокрыми штанами... Если Лёшку, конечно, достаточно сильно разозлить.

– Ты думаешь, сынок, что родной дядька тебя и сейчас не способен туда отправить? – хмыкнул Владимир Николаевич. – Если интересы Рода потребуют, отправишься на охоту как миленький...

– Нисколько в этом не сомневаюсь. – криво улыбнулся Константин. – Государь у нас мужчина резкий, решения принимает быстро... Даже такие. Но вот Алексей, батя? Для него что, вообще авторитетов не существует?

– Почему же, существуют. – пожал плечами Владимир Николаевич. – Насколько я понял, это князь Пожарский и Прохор Белобородов. Именно они у нашего будущего Императора в ближниках. Вы ведь личное дело этого Белобородова читали, которое я из Канцелярии запрашивал? – сыновья кивнули. – Прониклись? – и опять кивки. – Параллели в поведении заметили? Задача поставлена – задача будет выполнена. Любой ценой и невзирая ни на какие жертвы.

– Батя, а кто Алексею задачи-то ставит? – не понял Николай.

– Самое страшное для нас, Коля, что задачи Алексей ставит себе сам...

Император с сыновьями слушали запись беседы Владимировичей, которую в Жуковку доставил лично Пафнутьев. В преддверии Совета Рода Виталий Борисович получил от Императора личный приказ поставить на контроль всех Романовых без исключения.

– Похоже, мы с показательным Советом Рода пролетаем? – охарактеризовал услышанное Николай.

– Не факт. – покосился на отца Александр. – Повестка Совета уже озвучена, дядьке и братьям в любом случае придётся её придерживаться, чтоб не потерять лицо... А там, будем посмотреть.

– Коля, твой брат прав. – кивнул Император. – Зацепиться нам будет за что. Но Володька молодец! Недооценил я его, признаю. Любопытно будет взглянуть, как он с темы попытается съехать.

– Теперь понял, батя. – отмахнулся Николай. – Меня другое волнует. Хватит уже мамой играть. Доиграемся! Целый час её после Лёшкиного гнева успокаивал. Не жалко тебе её? Или интересы Рода не позволяют опускаться до таких мелочей? – спросил он язвительно.

– Всё сказал? – спокойно поинтересовался Император, на что Николай кивнул. – Ты прав, мной движут только интересы Рода. И твой дядька на записи правильно отметил, что власть в Роду меняется, вернее, меняется её центр. За вас двоих я не переживаю уже сейчас, с Империей вы справитесь, а вот за будущее Алексея волнуюсь, ведь он был у нас всегда запасным вариантом. Жизнь так повернулась, Коля. – Император вздохнул. – Как ты собираешься компенсировать семнадцать лет отсутствия племянника в Роду? А это и самое элементарное привыкание к друг другу и опознавание «свой-чужой», симпатии с антипатиями, общение, некий авторитет, наконец. А тут такая прекрасная возможность – наша любимая матушка решила, по своему всегдашнему обыкновению, показать новичку, кто в Роду хозяин. Вот зубки-то и обломала об Лёшку. – он хмыкнул. – Да, обидно, когда всё идёт не по-твоему, особенно для твоей мамы, которая уже очень давно не сталкивалась с чем-то подобным. И вдвойне маме обидно, когда её желаниям и хотелкам не стал подчиняться какой-то семнадцатилетний пацан, который и не думает скрывать к ней своего негативного отношения и тоже в ответ показывает зубки. Вот и сложилась у нас с вами такая ситуация, когда решается одновременно куча полезных задач: во-первых, Алексей знакомится с Родом, начиная понимать, от кого и что можно ожидать, а Род знакомится с Алексеем, делая то же самое; во-вторых, вступив в открытую конфронтацию с авторитетной бабушкой, Алексей формирует в Роду уже свою репутацию, безусловное подтверждение этому вы слышали на сегодняшней записи, а впереди ещё и Совет Рода; в-третьих, наша с вами любима матушка, наконец, получит достойный отпор, что, я надеюсь, вернёт её с небес на землю. Меня она давно не слушается, только прислушивается, впрочем, как и к вам. Вот и поглядим-посмотрим… – Император опять хмыкнул. – И это я назвал только основные плюсы этого управляемого конфликта, Коля. Да, Машу мне жалко, ты из меня чудовище-то бессердечное не лепи, но она сама себя поставила в такую ситуацию и категорически не желает из неё выбираться. – он замолчал.

Николай долго хмурился, но потом всё же улыбнулся:

– Может ты и прав, «подставляя» маму. Оксанка хоть моя вздохнёт, а то из наших покоев нос лишний раз показывать боится. Да и эта мамина излишняя опека над детьми... Но вот опасения дядьки Володи насчёт Алексея я всё же частично разделяю. Для него не существует никаких авторитетов, и это он своим гневом сегодня лишний раз продемонстрировал.

– Вот и учитывай этот факт в общении с племянником, Коляшка. Иначе раньше времени рискуешь оказаться в краях вечной охоты. Я уже там чуть не оказался. Ощущения, скажу я тебе, крайне хреновые. – ухмыльнулся Император, хлопнул себя по коленям и встал. – Всё, пошли гулять. А то я Мишку Пожарского и так до ужина по всему поместью таскал, теперь ваша очередь отца развлекать.

Мария Фёдоровна окончательно пришла в себя только поздно вечером, но это липкое чувство пережитого страха её так до конца и не отпустило. Да, внучок не постеснялся продемонстрировать свои возможности, наплевав даже на присутствие остальных родичей, и, к немалому удивлению и очень большому непониманию Императрицы, был ими чуть ли не оправдан и спокойно отпущен на все четыре стороны! Этот щенок явно чувствовал свою безнаказанность со всеми этими своими «уникальными» возможностями, и поведение Николая это только подтверждало. Да и Коляшка, который единственный остался с ней после очередного унижения со стороны внучка, начал уговаривать её прекратить конфликт с щенком, мотивируя это какими-то высокими интересами Рода! За что и получил от её гневную отповедь. Похоже, младший сын в чем-то был всё же прав, это Мария Фёдоровна начала понимать только сейчас. Зачем ей открытый конфликт, в котором она раз за разом теряла очки драгоценной репутации, заработанные годами? Можно же вспомнить молодость, когда приходилось всё делать тихо и незаметно, полагаясь только на себя...

Среда прошла без особых происшествий – в Университете я ещё раз подтвердил готовность принять своих друзей на ставшие традиционными посиделки, съел мороженное, узнал последние новости из жизни Света и поехал в Жуковку, читая по дороге конспекты для завтрашних занятий. Состояние деда было удовлетворительным, жалобу я получил только одну, и то, от дядьки Николая, который прогуливался вместе с нами:

– Алексей, сделай с батей что-нибудь! – он улыбался. – Покоя никому не стало! Не здесь, не в Кремле!

– Что, «бегунки» обострились? – хмыкнул я, а вместе со мной и дед.

– Не то слово! – кивнул дядька. – Батя мне уже с утра раз десять позвонил по всяким мелким поводам, а потом так вообще потребовал явиться, мол, скучно ему стало. Слава богу, скоро Машка с Варькой приедут деда развлекать.

– Князь Пожарский дрова колол... – кинул я в пространство. – Без применения силы.

– Да говорил он! – отмахнулся дед. – Пробовал уже, мне быстро надоело. Простого общения хочется.

– А другого ничего не хочется? – прищурился я и показал руками силуэт гитары.

– Пока не так, чтобы очень. – поморщился он. – Терпимо.

– Батя, ты говори, не стесняйся! – вовсю ухмылялся дядька. – Вмиг организуем! Лишь бы ты от нас отстал!

– Докатились! – покивал головой Император. – Сын при живой-то матери мне бабу чужую пытается подложить! Без вас разберусь! – отмахнулся он.

– Ладно, деда, мне пора. Я сегодня с Наследником Лопухиных на бильярде играю, не хочу опаздывать.

– Вот и все остальные от меня так же бегут, опоздать куда-то боятся. – заворчал он. – Завтра будешь?

– Обязательно. – пообещал я.

А в особняке меня ждал очень приятный сюрприз – там меня ждала Леська!

– Ты же говорила, что будешь поздно вечером? – я кое-как отпустил её и посадил рядом с собой на диван в гостиной.

– Получилось вырваться пораньше. – улыбалась она. – Ты не рад?

– Конечно, рад! Но ко мне сейчас Наследник Лопухиных приедет, и я пару-тройку часов буду с ним занят. Потерпишь?

– Потерплю, Ваше Императорское Высочество. – кивнула Леся. – Заодно дом посмотрю.

– Тебе твои покои показали?

– Они шикарные, Лёшка! Но мне не терпится осмотреть твои...

– А мне-то как! – я не удержался и снова её обнял.

Наследник Лопухиных прибыл вовремя, ровно в семь, и я встретил его, как и положено, на крыльце дома. От предложения поужинать он отказался, и я подал знак заранее проинструктированным горничным нести закуски в бильярдную, где бар, стараниями Трегубова, ломился от разнообразия алкоголя. Необходимая светская беседа и краткая экскурсия по первому этажу дома не заняли много времени, и спустя примерно полчаса мы приступили к игре, пригубив перед этим армянского коньяка. Встреча закончилась с разгромным счётом 3-0 в мою пользу, Алексей Валерьевич не показал вообще ничего выдающегося, и у меня сложилось стойкое впечатление, что игру он мне тупо «слил». Было ли мне неприятно от этого факта? Да нисколько! Это его выбор, хотят именно таким образом Лопухины отношения с сыном Цесаревича налаживать? Флаг им в руки. За что я действительно был благодарен Алексею Валерьевичу, так это за сэкономленное время – со всеми разговорами, перерывами на выпить и закусить, взаимными комплиментами за хорошие удары и обсуждение позиции на столе, мы потратили, без малого, полтора часа. Проводив Лопухина до машины, я не поленился, залез в паутину и глянул своего следующего соперника. А вот это будет уже интереснее – соперником числился всё-таки пробившийся через «подвал» Наследник Голицыных, Глеб Алексеевич. Ладно, наберу его завтра. О… Андрей Долгорукий опять в другой стороне сетки, а вот с моим отцом мы можем скоро встретится, если никому не проиграем.

Вернувшись в дом, застал Лесю, болтающую в гостиной с Сашкой Петровым. Художник «в красках» описывал певице процесс написания портрета князя Пожарского. Из того, что я услышал, уяснил одно – портрет будет готов только в начале следующей недели, не раньше.

– А Вика где? – поинтересовался я. – Обычно к этому времени она уже дома.

– Я ей звонила. Сбрасывает. – пожала плечами Леся. – Занята, наверное. Лёшка, а где Прохор? Ты же ведь дома? – усмехнулась она.

– Прохор в отпуске. – хмыкнул я. – Мне кажется, он занят устройством личной жизни. – и начал напевать. – Любовь нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждёшь...

– Лёшка, лучше не пой! – поморщилась девушка. – Не терзай мой абсолютный слух. А насчёт Прохора мне Викуся что-то такое говорила...

– Вот-вот! Теряем мы мужчину! – кивнул я. – Подумываю на него отцу с дедом пожаловаться.

– Ты серьёзно? – Леся с Сашкой смотрели на меня с лёгким недоумением.

– Нет, конечно. – улыбался я. – Ревную просто.

Вику прождали до десяти вечера, но она так и не соизволила явиться. На звонки не отвечала тоже. Прохор тоже где-то колобродил, и мы отравились спать. Хотя, заснул я только около часа ночи.

– Добрый вечер, Виктория. – Императрица указала бывшей Валькирии на стул.

– Добрый вечер, Государыня. – Вяземская присела.

– Хотела с тобой пообщаться, Виктория, насчёт моего внука. – Мария Фёдоровна улыбнулась. – За отчёты твои держи благодарность. – она двинула по столу чёрную бархатную коробочку. – Открой.

Девушка послушно отрыла коробочку и равнодушным взглядом посмотрела на серёжки с очень крупными бриллиантами.

– Спасибо, Государыня. – кивнула она.

– Не за что, Виктория. А теперь расскажи-ка мне своими словами, что из себя представляет Алексей? И без этой твоей казёнщины, которой ты владеешь в совершенстве.

– Я поняла, Государыня. – сосредоточилась Вяземская и начала перечислять. – Алексей Александрович добрый, смелый, сильный, справедливый, упорный, настойчивый...

– Стоп! – перебила девушку Императрица и с угрозой в голосе спросила. – Ты это сейчас серьёзно?

– Да, Государыня! – Вяземская вскочила со стула и вытянулась.

– Сядь уже! – Мария Фёдоровна раздраженно махнула рукой. – Хотя… Другого ответа от тебя было ждать глупо. – она опять натянула улыбку и уже благосклонно посмотрела на севшую девушку. – Виктория, ты же в курсе, что Алексей теперь официально Романов?

– Да, Государыня.

– И если раньше наш Род закрывал глаза на ваши маленькие постельные шалости, как, впрочем, и остальной Свет, то вот теперь у Алексея несколько иной статус. А значит... Виктория, ты понимаешь, на что я намекаю?

– Да, Государыня. – глаза девушки подозрительно заблестели.

– Вика, – Мария Фёдоровна добавила в голос жалости, – я не в праве тебе ничего приказывать, я просто прошу, как женщина, как мать и бабушка, прими правильное решение.

– Да, Государыня. – срывающимся голосом ответила Вяземская, по щекам которой текли слёзы.

– Это тебе маленькая компенсация за хлопоты. – Императрица пододвинула к девушке футляр с колье. – Иди, Вика, и не наделай глупостей. Колье не забудь.

Девушка встала, взяла футляр с колье, шумно его захлопнув, поклонилась Марии Фёдоровне и вышла из кабинета.

– Привет своему полюбовничку не забудь передать. – прошептала с ехидной улыбкой Императрица.

А Вяземская, еле сдерживая рыдания, вышла из дворца, села в машину и выехала с территории поместья Романовы. Кое-как преодолев необходимое расстояние до того места, где уже заканчивались скрытые посты Дворцовых, она свернула с дороги, остановилась, вышла из машины и, перестав себя сдерживать, в голос разрыдалась...