Чувствовала тяжесть и сухость во рту. Я лежала на кровати. Наверное, действительно приболела, потому что ощущение слабости не покидало. Меня оставили один на один со страхами, неуверенностью, одиночеством.

В комнате был всё тот же сумрак, свечи так же горели. И висели те же картины, и я их смогла наконец-то разглядеть. На них были изображены восстания. Без окон не понять, день сейчас или ночь. Я решила набраться сил, встать и походить.

– Они же не смогут меня держать здесь вечно, – сказала вслух.

Я обошла комнату, пригляделась к железным кольцам, прибитым к стенам и полу.

– Что это за место? – вновь сказала вслух, испугавшись, стало жутко и страшно.

Подошла к двери и стала стучать, громко крича, чтобы отворили.

– Надеюсь, меня хоть кто-нибудь слышит. Откройте дверь. Франческо! Открой дверь! Эй! Откройте дверь. Я жена Франческо де Романо.

Послышался скрип, видимо, кто-то услышал. Дверь так резко открылась, что я упала.

– Милая, осторожно! – громко сказал муж и ринулся ко мне, пытаясь помочь подняться.

– Франческо, я хочу уйти. Я здорова. Почему я здесь? Ты что-то от меня скрываешь? – говорила быстро, приходя в чувство от испуга.

– Милая, давай присядем, – мы сели на кровать. – Эмма, это ради твоей безопасности. У тебя появились некоторые пробелы в памяти и наблюдаются внезапные обмороки. Ты, наверное, этого можешь и не помнить. Ты мне веришь? Я тебя очень люблю, поверь. И не хочу причинить зла.

– Так почему я в такой тёмной комнате?

– Мы поставим больше свечек. Лучше другим не знать, что ты больна. Ты подлечишься немного, и мы обязательно с тобой сходим на бал в честь празднования дня весеннего равноденствия. Не бойся, я с тобой, и всё будет хорошо, – Франческо нежно поцеловал в щёку.

– Но праздник дня весеннего равноденствия после зимы?

– Ты будешь как раз здорова, и у нас к тому времени, возможно, появится ребёнок, любимая.

– Хорошо. Я тебе верю, – ответила, обняв его крепко. – Я тебя люблю, Франческо.

– Я тоже тебя люблю, – ответил он, поглаживая по спине.

Это был предпоследний день, когда я видела мужа, но тогда об этом совсем не догадывалась. Вот что делает слепая влюблённость. А как иначе, если душа наполнена ярким светом, если дышишь полной грудью, когда в мыслях только он, когда бабочки в животе, когда его глаза не дают покоя днём и ночью, их не хватает и хочется поскорей увидеть эти красивые голубые глаза. Когда чувствуешь, что этот человек полностью защитит своим телом и своими ласками; если он уходит, хочется ощущать его взгляд, когда оборачивается. Это так запечатлевается на сердце, что дороги назад не может быть. Есть либо продолжение, либо страдания. Когда он рядом, то чувствую его тепло, и даже на расстоянии хочется прикоснуться к нему. Воистину любовь, воистину надежда, воистину вера! Любовь – такая огромная сила чувств, что при малейшем её колебании может разрушиться, как хрусталь или как домик, построенный из карт. И собрать заново по кусочкам опять не удастся, это уже потеря навек.

Позже Франческо принёс жидкий бульон. Я его съела, чтобы набраться сил. Я ему верю и я его люблю.

– Милая, ты не хочешь написать отцу о своём здоровье, или хотя бы рассказать, как у тебя дела? Я думаю, что надо написать что-то хорошее, чтобы он не волновался по пустякам. Мы ведь всё равно скоро встретимся с ним? Как ты думаешь?

– Хорошо.

– Тогда я попрошу, чтобы тебе принесли чернила и бумагу. Ладно, я тебе не буду мешать отдыхать, тебе нужен покой, – сказал он и поцеловал в лоб. Я легла на подушку, глаза снова закрылись, и заснула.