Пятясь, как рак, он отступил обратно. Ветки постепенно заполоняли пространство, скрывая лужайку и то, что на ней находилось. Молчун отступил. Он сделал своё дело. НАШЁЛ. Но никакие силы не заставят приблизиться к находке. Свинцовой тяжестью налился мочевой пузырь. Он вырвался из кустарника, словно дрессировщик из львиной пасти, заметил, как дрожат руки, расстёгивая ширинку, как пляшет струя, вырисовывая кренделя у близрастущего дерева.

– Твою мать, Молчун! – громыхнуло сзади. – Мы зовём, зовём его, понимаешь ли, а он тут нужник нашёл!

Маруся хихикнула и отвернулась. Они выломились за спиной, треща ветками и сброшенными сосновыми шишками. Молчун оправился, обернулся и увидел их незамутнённые и счастливые лица. Спортсмен, катая в губах сигарету, рассматривал его весёлыми, цепкими глазами. Маруся, раскрасневшись, виновато улыбалась. Как не хотелось портить им праздник!

– Дай за-зак… – не договорив, он выдернул из губ Спортсмена сигарету и с наслаждением затянулся, чуть ли не до фильтра – просто боялся, что со своей пачкой не справится и всё рассыплет. Успокоился, неприятная дрожь проходила. – Покойничком интересуетесь?

Тень сдвинула Марусины брови:

– Где?

– Там, – он кивнул в сторону лужайки и выбросил окурок, – за кустами.

– Дела, – ухмыльнулся Спортсмен. – И чего он?

– Лежит. Никуда не ушёл. Может, сбегать за Командиром?

– А руки в стороны, как компас? Остров сокровищ – тоже мне. Не вопрос. Сами разберёмся, – Спортсмен сдёрнул автомат и решительно ворвался в кустарник, проламывая оружием дорогу, со спины напоминая Рембо из видеофильма.

Всего лишь мгновение Маруся смотрела на Генку, потом отвернулась и осторожно двинулась за Спортсменом. Но прочесть в её взгляде можно было многое: и ненависть за разрушенную идиллию, и сочувствие, и понимание, и вопрос – не те ли это галлюцинации у реки? – и пойманный ответ: «Нет. Всё гораздо хуже», и какое-то пренебрежение: «Сам не мог разобраться? Послал моего мужика…» Молчун, как в омут, поплёлся следом. Спортсмен решительно подходил к телу.

– Осторожно! Не подходи близко! – крикнул ему Молчун, не понимая причину своего возбуждения. Сны, проклятые сны…

Маруся остановилась на почтительном расстоянии от трупа. Человек лежал навзничь, согнув руки в локтях. Сведенные судорогой пальцы и ноги не красили и без того изуродованное тело. Над рваной раной сбоку живота кружились ленивые слепни, бело-красный комок внутренностей свешивался из неё, подобно дремлющим змеям. Лицо словно окунули в смолу, а затем присыпали крошеным яичным желтком.

– Растак через коромысло! Кто же с ним так? – Спортсмен присел рядом, морщась.

– Медведь задрал, – подала голос Маруся.

На лужайке имелись среды борьбы и несколько чётких, благодаря побуревшей крови, полуотпечатков медвежьих лап.

– А с башкой что у него? Каша какая-то… Но не так давно, по всему. Сутки. Не успели мы, Маша. На денёк не успели, – Спортсмен сокрушительно покачал головой, продолжая разглядывать труп, потом повернулся, обращаясь к Молчуну. – На компас что-то не похоже. Делать-то чего будем? Командира звать?

Молчун запаздывал в прошлом. Ещё секунду назад нависала гнетущая тишина, траурно жужжали насекомые, и вдруг лопнуло пронзительным визгом. Он смотрел туда же, куда и Маруся: скрюченная рука шевельнулась и двинулась к Спортсмену. Хотел крикнуть, заорать, но только прохрипел:

– Назад!

Спортсмен, озадаченный их реакцией, вновь развернулся к телу, хотел отскочить, но поздно. Пальцы схватили его за горло. Он дёрнулся, вскочил, волоча за собой поднимающегося мертвеца и пытаясь оторвать от себя жуткую руку. Задыхаясь, выпучив глаза, Спортсмен увидел, как труп приоткрыл тёмный провал рта и изрыгнул на подбородок белую слизь. Яичница на лице шевелилась вскипающими буграми. Встревоженные слепни кружили над ними.

Маруся, присев и закрыв лицо руками, истошно визжала. Спортсмен и мертвец сплелись, борясь, и хватаясь друг за друга. Без возгласов, без стонов, без матерков даже – молчком, и только жужжание слепней и беспечная зелень кругом. Словно сон. Самое разумное, что Молчун мог сделать это подбежать к дерущимся и ударом приклада попытаться оторвать мертвеца от Спортсмена. Генка заставил себя отключиться, позабыть о страхе, не допускать в мысли – кто перед ним. Просто с силой лупил, пихал, толкал… Спортсмену удалось высвободить правую руку, и он вложил в удар весь последний запас воздуха. Кулак вошёл в то место, где должна быть переносица и наполовину погрузился в яичную слизь. Мертвец рухнул, но тут же попытался подняться, издавая нечленораздельное.

– Стреляйте! Стреляйте же! Прошу вас! Стреляйте! – словно эхо в раковину долбился крик Маруси.

Молчун понял – это кричат ему. Оживший труп склонил голову, выгнул непомерно длинную шею и попытался защититься поднятой к лицу рукой. Молчун поливал из автомата, расстреливая в упор, пока не иссяк магазин. Чудовище свалилось набок, подобно тряпичной кукле.

Спортсмен пытался отдышаться, стоя на четвереньках, попутно вытирая ручейки крови из носа:

– Сволочь! Убью! С-сволочь, свинья… – потом, полулежа, прислонился к сосне. Маруся не то тряпкой, не то платком вытирала ему лицо, на что он лениво отмахивался:

– Что… что это было?

– Всё кончилось, прошло, – увещала девушка дрожащими губами.

Молчун смотрел на покойника и знал: увы, не кончилось. По телу мертвеца бежали конвульсии, он шевельнулся и стал подниматься. Затянутые слизью глаза приоткрылись, и блуждающий взгляд сморщенных жёлтых зрачков поймал на прицел спину девушки.

– Чёрт, нет! – Молчун кинулся вперёд, и, обхватив Марусю, увлёк её в сторону. А мертвец наскочил на Спортсмена. Тот как будто ждал нападения, отпихнув труп ногами. На время.

– Пошёл, блин! Ужастик хренов!

– Автомат! – крикнул Генка.

– Держи! – Спортсмен успел откинуть свой автомат, и тут же был обхвачен безумным трупом.

– Не стреляй! Ты убьёшь его! – кричала Маруся, рванувшись к катающимся по траве соперникам и, используя ружьё как дубину, принялась колотить им, куда попало.

– Блин! Меня-то за что?! – заорал Спортсмен. – Убери эту дуру!

Молчун отпихнул девушку и заорал:

– Эй ты! Чучело! Это я тебе нужен! Лови! – и бросил свой, пустой, автомат прямо в жёлто-склизкое щербатое лицо.

Чудовище нерешительно отшатнулось, захрипев, вновь выхаркнуло слизь. Спортсмен, воспользовавшись заминкой, быстренько отправил руку в карман, вынул «лимонку», рванул кольцо и втолкнул ребристый шарик прямо в рану на животе:

– Приятно позавтракать, свинья! Бегите!!!

Подхватив его подмышки, Молчун поволок обессиленного товарища за сосну. Срывая голос, шипел Марусе:

– Уходи! Уходи к деревьям!

Та, нашарив ружьё, прихрамывая, побежала за ними. Мертвец сделал хватательное движение. Маруся увернулась, вскрикнула, упала и поползла.

– Брось меня. Спасай бабу, – сипнул Спортсмен.

Молчун выскочил из укрытия, схватил девушку за руку и потащил к сосняку. Тем временем чудовище, урча, запихнуло скрюченную клешню-руку в свой живот и вытянуло гранату вместе с вываливающимися внутренностями. Поднесло к сморщенному лицу, словно разглядывая… И граната взорвалась. Прижимаясь к земле, трое заткнули уши, вздрагивая, когда куски дёрна сыпались на голову. Молчун выглянул первым, дым нехотя рассеивался. На месте мертвеца чадила бесформенная, пахнущая жжёным куча мала. Грязные, напуганные, они поднялись. Спортсмен обхватил ствол сосны, прижимаясь к нему лицом:

– Какая фигня, какое фигня… Думал, в кино только…

– Всё? – неуверенно спросила Маруся.

Молчун осторожно приблизился к останкам и пнул искорёженный взрывом автомат.

– Я хочу уйти отсюда, – словно вслушиваясь в свой голос, сказала Маруся и тут же навзрыд закричала. – Я хочу уйти! Я хочу уйти отсюда! Хочу уйти! Ма-а-ама!

Дыша, как загнанный, Спортсмен попытался поймать её одной рукой, не осмеливаясь отцепить вторую от ствола. Девушка отбежала к кустам, упала и стала кататься по траве, вопя:

– Хочу уйти! Хочу уйти! Не держите!

Молчун влепил ей пощечину, затем вторую. Маруся замерла, притихла и разрыдалась, но уже без истерики, со слезами.

– Ничего, – он обхватил её голову. – Вот теперь всё закончилось. Теперь всё хорошо.

Спортсмен попытался-таки отстраниться от дерева, но ноги подвели, и он сел, мотая головой и бормоча про дебильные фильмы.

– Это было правдой? Это не миражи? – тихо спросила Маруся, уткнувшись лицом в плечо мужчины.

– Ничего. Всё прошло. Мы грохнули его. Понимаешь? Всё. Его нет.

– Блин! – Спортсмен сорвал лист лопуха и вытирал лицо, шею, плечи. – Везде эта пакость…

– Ему нужна помощь… Спасибо, – Маруся не совсем уверено поднялась и направилась к раненому. Молчун двинулся за ней. Что-то произошло между ними. Она призналась, что видела призрак у реки. Он тоже видел. Возможно, они вдвоём попробуют понять, найти выход из кошмара:

– Как ты? – спросил он Спортсмена. – Идти можешь?

– Пока не понял, – тот отплевывался. – А здорово я его на кучки!? Не, ну правда здорово! – и поморщился. – Шея болит, горит прямо. Попить бы. Пива нет?

– На обед закрыли…

Они осмотрели горло, под маленьким кадыком, нарисовалось большое красное пятно – будущий синяк, да четыре кровоточащие ранки там же сбоку.

– Посмотри, – показала на них девушка, – вот кто дерево царапал у шалаша.

Молчун нахмурился:

– Продезинфицировать надо. Противостолбнячный вколоть. В рюкзаке у меня. Сейчас достану…

Спортсмен подставил под иглу плечо, потом умылся. Маруся лила ему из фляжки.

– Во падла, это что же такое было?

Молчун и Маруся переглянулись.

– Я не видела женщину, – сказала она, – я видела… одного моего знакомого – наверное, он умер.

Молчун кивнул.

– Эй! Вы двое чего-то такое знаете, чего я не знаю? – приободрился Спортсмен.

– Я ничего не понимаю, – ответила Маруся.

– Но, думаю, скоро как-то выяснится, – твердо пообещал Молчун.

– Не хотелось бы. Мне и одной тусовки хватило, – ухмыльнулся Спортсмен. – Ну, чего встали? Поднимите меня.

Опираясь на плечи спутников, он смог подняться и идти. Без альтернативы – двинулись в обратный путь. Спортсмен материл Командира, обещал отобрать у того гранаты, потом пожурил Марусю и дал потрогать шишку на затылке, объяснив, что это она ему «удружила». Не успели пройти половину пути, как перед ними, будто чёртик из табакерки, возник Иван. За ним робко вышагивали Балагур и Интеллигент.

– Вот они где! – нахмурился Бортовский. – Что случилось? Где второй автомат? Где автомат – я спрашиваю?!

– Отстань, дебил, – предложил Спортсмен и с облегчением опустился на землю.

– Что произошло?

– В двух словах не расскажешь, – хмыкнул Молчун.

– Хорошо. Кто произвёл взрыв?

– Я. А что? – закуривая, сообщил Спортсмен.

– С какой целью?

– Там какая-то срань была. Мы с ней и разобрались. Я в порядке, мужики. Авось дойду как-нибудь. С ногой что-то.

– Разреши, – подсел Балагур, пощупал. – Да у тебя вывих. Это не страшно. Сейчас вправлю.

– Я те вправлю! Ударился я, понял? Растяжение или ушиб. В таких вещах больше секу.

– И всё-таки, надо проверить, – посоветовал Балагур.

– Футболисту не веришь? Вправлю, – передразнил. – Это тебе надо вправить. Извилины в одно место.

Параллельно с этим Командир пытал Марусю и Молчуна:

– Чем взрывали?

– Гранатой.

– Что взрывали? Объясните, наконец!

– Мертвеца, – ответила девушка.

– Какого мертвеца?

– Мы нашли труп. Мёртвого. А он потом как вскочит, и на Толика бросился. Чуть не задушил. Мы стреляли, били – бесполезно. Ну, Толя тогда его гранатой…

– Подождите. Как это мёртвый мог вскочить?

– А вот! Кино его знает! Вскочил и всё, – откликнулся Спортсмен.

– Вас не спрашивают, – огрызнулся Бортовский и прищурился. – Где гранату взяли?

– Да у тебя и взяли, – вновь вмешался Спортсмен. – Ишь, набрал. С нами не поделился. Зачем тебе гранаты?

– Значит так? – насупился Иван. – Гранаты для служебного использования. И если ещё раз увижу – руки пообрываю. Один, понимаешь, спит целый день после пьянки, другой аппаратом щёлкает, третий гранаты ворует. Так у нас дело не пойдёт. Детский сад какой-то. Признавайтесь: чего было? Только без этих ваших мертвецов.

Молчун выступил вперёд:

– Пошутили. Толик гранату показал. Вот и решили взорвать. Он не рассчитал укрытие – и зацепило.

Спортсмен ошалело уставился на Молчуна, словно перед ним был марсианин.

– Шутим? Ну, я вам пошучу. Куда автомат дели?

– Его взрывом покорёжило.

– Кто набрал таких идиотов?! За что мне всё? Мало того, что оружие теряют и калечатся, так ещё и сапёрные лопаты оставили…

– А они зачем ещё? – не понял Спортсмен.

– Пока вы там развлекались, – Командир язвительно подчеркнул «развлекались», – я обнаружил могилу и начал её откапывать. С больной рукой – между прочим.

Балагур поморщился, а Шурик позлорадствовал: у него украли открытие шалаша, а у толстяка – могилы.

– Зачем её откапывать? – Маруся ещё раз вспомнила схватку с мертвецом и содрогнулась.

– Чтобы узнать, кто там похоронен, – доходчиво объяснил Иван. – Может быть, вы и забыли, но нам надо узнать, что произошло с академиком. Если в могиле не он, то поиски будут продолжаться.

– Логично, – согласился Молчун. – Но как мы узнаем… без лопат?

– Это уж не у того спросили! – терпение у Ивана лопнуло. – Вы забыли лопаты, а не я!

– Подождите, – вмешался Шурик. – Так они же у нас на пасеке лежат.

– Так то на пасеке.

– Дело к ночи, лейтенант, – напомнил Молчун. – Не пора ли обратно?

– Чёрт с вами, – махнул рукой Бортовский. – День просрали. Завтра выкопаем. Но к могиле стоит вернуться: там топор, письма…

– Кто их здесь заберёт? – уныло спросил Шурик.

– Расшифровать надо, – возразил Балагур.

– Короче. Мы втроем возвращаемся, а вы прямиком к переправе. Ясно? – распорядился Иван.