56
Большую часть времени до возвращения истребителей команды техников проводили в общих каютах личного состава.
Они пили жидкий кофе, курили сигареты военной поставки и старательно избегали разговоров об ушедших на задание пилотах.
Когда же прозвучал сигнал готовности, механики, скрывая волнение, стали быстро покидать комнаты отдыха, чтобы поскорее оказаться в галерее. До паркования истребителей оставалось еще не менее получаса, однако команды предпочитали занять места заранее.
Вооружившись гибкими лентами транспортерной подачи, они окружили пронумерованные створки ворот, и каждый надеялся, что сегодня беда минует их пилота и долгожданный истребитель поднимется из люка на монтажном столе.
Наконец дали прерывистый сигнал, который называли «третьим звонком». Он подавался, когда возвращавшиеся машины уже включали торможение, перед тем как юркнуть в открывшиеся ячейки и закрепиться на столах стыковочными узлами.
Молчавшие и до этого момента, механики теперь вообще, казалось, перестали дышать, вслушиваясь в первые звуки возвращения. С легким шелестом расходились входные створки, затем тонко свистели компрессоры, и, наконец, приходили в движение механизмы подачи столов.
Прошла секунда, другая, третья, и вот в галерее появился первый «вирнет». Он был в полном порядке, и его механики радостно загомонили, прилаживая к загрузочным узлам ленты транспортерной подачи. Тотчас внутрь машины потекли струи топлива, масла, покатились тускло поблескивающие ряды пушечных снарядов. А на передвижных коробах с колесиками уже подвозили длинные ракеты.
Наконец над кабиной поднялся колпак, и пилот устало сбросил с себя кислородную маску.
Галерея наполнилась механическими звуками приводов, лязгом стыковочных узлов и радостными криками механиков, дождавшихся своих пилотов. Несколько расчетов стояли молча у закрытых люков. Впрочем, терять машины и пилотов приходилось многим, и не раз.
На поднявшемся столе бригадира Вито Континезе неожиданно оказался побитый «браво». Команда была в полной растерянности, пока с плоскости своего истребителя не спрыгнул лейтенант Зайль.
– Вито! – позвал он, подходя ближе. – Вито, Руди больше нет. Он погиб на моих глазах.
– Я понял, сэр, – кивнул механик. – Наша машина не вернулась, я понял. Но что это за дерьмо?! – Бригадир повернулся и указал на штурмовик со вспоротыми броневыми пластинами, которые торчали на корпусе словно взъерошенная шерсть.
– Обработайте этого парня, Вито. Он остался один из пятидесяти, понимаешь? Шел на таран, но ему не повезло…
И, хлопнув механика по плечу, лейтенант быстрым шагом заспешил к лифту. Ему еще требовалось сделать доклад начальству.
Возле лифта Зайль остановился и, обернувшись еще раз, взглянул на стол с «браво». Механики уже суетились с подкидышем, как с родной машиной, и помогали двум санитарам извлечь пилота из кабины.
Даже отсюда лейтенант видел, что у парня совершенно белое лицо. В этом не было ничего удивительного, ведь человек несколько раз шел на таран и прощался с жизнью, а значит, был уже наполовину мертв.
Лейтенант спустился на четвертый уровень и очутился на административной территории. Здесь находилось руководство всех служб авианосца, начиная с тыловой и кончая начальником летного обучения.
Зайль кивнул часовому и, не стучась, толкнул дверь с надписью «Планирование УБР».
– Привет, Эдди, – приветствовал его майор Сакеда и молча пододвинул полдюжины проекций объемной схемы.
Лейтенант взял маркер и отметил несколько точек.
– Вот здесь мы подошли к ним, а здесь завязали бой. Потом втянулись за ними вот сюда и потом начали уходить в этом направлении…
– Сигарету, сэр? – остановился возле Зайля специальный дежурный солдат, в обязанности которого входило готовить чай, кофе или подавать сигареты. Времени на передышку у пилотов было мало, а командирам еще приходилось делать доклад, поэтому им давали возможность выпить кофе прямо в комнате управления.
– Не надо сигарету, я же не курю.
– Гринберг тоже не курит, но выкурил три сигареты, пока сидел здесь, – заметил майор. – Что, большие потери?
– Тридцать семь бортов. На урайский «джинликс» нарвались…
Зайль понимающе кивнул. «Джинликсом» называлась двухсоттонная трехступенчатая ракета с разделяющейся боеголовкой. Она применялась специально для поражения легких групповых целей и в случае правильного наведения могла принести много бед.
– А как у тебя?
– Восемнадцать, – ответил лейтенант и, спохватившись, добавил: – И сорок девять «браво»…
– Ну, с этими-то понятно, а вот наших жаль.
– Они совсем не умеют летать, сэр. Даже выполнять противоракетный маневр их не научили…
– Это не наше дело, Эдди. Главное, чтобы эти ребята отвлекали на себя внимание, иначе мы растеряем мастеров.
Майор просмотрел несколько карт, затем подошел к крутящейся на подставке голограмме и, вращая настройки, стал корректировать схему.
– Ваш кофе, сэр, – произнес дежурный, протягивая Зайлю стаканчик с душистым напитком.
Эдди машинально отхлебнул и поморщился. Кофе был очень горячим и, конечно, намного лучше того, что давали механикам, не говоря уже о пехотных частях.
Это и понятно: пилот отряда «сильверхант» стоил очень дорого, а пехотинцы доставались почти даром.
– Кто у нас в работе? – спросил Зайль.
– Крутиков и Мажирон, – не оборачиваясь, ответил майор. – Крутиков сейчас подходит к объектам, а Мажирон вот-вот должен возвратиться… Хотя…
– Что «хотя»?
– Вроде бы самого Мажирона сбили.
Зайль вздохнул. Ему отчетливо представилось, как майор мог бы произнести и его имя – просто и обыденно – «Зайля сбили». Хотя и к этому, конечно, привыкают. Сакеда дирижирует истребителями более двух лет и за это время пережил десятки командиров групп. Вот и его, Зайля, уже не будет, а майор все так же будет выдавать молодым офицерам диски с программами заданий.
– Так, ну, более-менее ясно, – произнес Сакеда и, оставив голографическую схему, набрал комбинацию на компьютерном терминале. Через несколько секунд тот выплюнул коробочку с диском. – Вот, Эдди, твое задание.
Зайль взял диск и, залпом допив кофе, вышел, не прощаясь, в коридор.
Уже поднимаясь на лифте в свою галерею, через маленькое окошко в кабине он успел увидеть, что творилось на седьмом уровне. Беготня механиков, дымящиеся плоскости «вирнетов» – группа Мажирона вернулась с задания. Вернулся ли сам Мажирон? Это пока неясно, но точно известно, что через полчаса неполная группа самого Зайля уйдет на новое задание.
Выйдя на своей галерее, лейтенант увидел, что на месте побитого «браво» стоит новенький.
– Откуда взяли? – спросил он бригадира Вито, который, похоже, уже оправился после потери Руди Эсекса.
– На складе был, – сообщил тот. – Там еще четыре штуки осталось.
– Убирай его обратно, – приказал Зайль.
– Зачем убирать? – удивился Вито. – Мы его уже заправили, ленты в магазины уложили – у него снаряды сорок миллиметров, нам пришлось все склады запрашивать, еле разыскали. Почему же убирать, когда такая работа проделана? И ведь все бегом.
– Где пилот?
– Вон, на стульчике сидит, – указал рукой механик. – Врач ему тимонал вколол, и теперь этот парень как огурчик – в бой рвется.
– Он летать не умеет, – обронил Зайль и направился к пилоту штурмовика.
– Как так не умеет? – не понял Вито. Лейтенант подошел к «подкидышу» и строго спросил:
– Ты куда это собрался, парень?
Увидев Зайля, пилот вскочил со стула и отрапортовал:
– Джек Уолш, сэр, готов отправиться на задание.
– Какое такое задание, пилот Уолш, если вы летать не умеете?
– Я умею летать, сэр, я сдал все экзамены…
– Ваших экзаменаторов нужно поставить к стенке. А вам следует еще лечиться, Уолш. После такого нервного потрясения вы должны по крайней мере две недели проваляться в койке.
– Но вы же отправляетесь на задание, сэр. Вы потеряли восемнадцать машин – мне сказали, сэр.
– Я командир группы, я обязан летать в любом состоянии… Ну или почти в любом. И вообще, я не обязан тебе ничего доказывать – шагом марш в медицинский бокс. Понял меня?
– Да, сэр, – поникшим голосом ответил Уолш.
– А ты чего смотришь? – набросился Зайль на бригадира. – Я же сказал: убирай машину!
– Уже убираю, – огрызнулся тот. Оставив механиков руководить отправкой стола с «браво», лейтенант вернулся к своей машине и, забравшись в кабину, стал проверять системы.
Затем достал диск и вставил в приемник. Посмотрел графики задания и сказал «понятно».
Другие пилоты, особенно те, чьи машины были заменены на исправные, тоже забирались в кабины, не дожидаясь сигнала. Новые «вирнеты» требовали дополнительной персональной наладки под конкретных людей.
Скоро вся группа Зайля собралась у своих истребителей и по первому же сигналу стала рассаживаться по кабинам. Механики отбежали в безопасные зоны и оттуда смотрели, как уходили под пол монтажные столы, и после дружного лязга створок люков в галерее образовалась пустота и соответствующая ей тишина. Механики снова начали ждать.