57

Вот уже шесть часов, как эскадре урайских кораблей приходилось испытывать все усиливающееся давление противника. Продвижение армады не имело ничего общего с быстрым маршем, на который рассчитывали все участники похода. Примары атаковали урайцев беспрерывно, применяя как палубную авиацию, так и автоматические ракетные и артиллерийские станции.

Пока что урайцы теряли только перехватчики, которые смело выходили навстречу стремительным «сильверхантам». И так продолжалось довольно долго, однако после потери пяти сотен «фошей» адмирал Сванг распорядился вернуть их на авианосцы.

– Хватит, – сказал он своим помощникам. – Всю оборону от авиации противника я перекладываю на плечи рейдеров, а их в свою очередь пусть прикрывают крейсеры поддержки и еще минеры. Они должны поработать сетями.

Исполняя приказ адмирала, малые крейсеры класса «АВХ» начали перестраиваться на внешние стороны боевого порядка, а тяжелые крейсеры переместились в глубь построений, так и не сумев закрыть эскадру от частого и порой бессистемного обстрела автоматизированными станциями. Двадцати двум тяжелым монстрам удалось уничтожить не более сотни станций, однако для этого им приходилось использовать дорогостоящие многоступенчатые ракеты – станции были небольшого размера, чтобы припечатать их, требовалась идеальная точность.

Сами же эти автоматизированные форты вели огонь более успешно, поскольку их цели, даже на огромных расстояниях, просчитывались очень хорошо. Эскадра не могла себе позволить маневрировать и монотонно двигалась в одном направлении, подставляя бока под удары артиллерии и ракет.

Крейсерам, даже малым «АВХ», подобные удары не причиняли никакого вреда, разве что раздражали команду глухими ударами в бронированные борта, однако все чаще стало доставаться минерам, рейдерам и авианосцам, а одна из ракет сумела даже расколоть нежную РЛС-станцию.

И тогда, вопреки флотским предписаниям, адмирал Сванг приказал сократить дистанцию между судами, чтобы крейсеры могли прикрывать собой другие корабли.

Эрцкрейсерам было предписано отказаться от своей неуязвимости и отключить липтонные поля. Их генераторы забирали на себя слишком много энергии, создавая тем самым угрозу нехватки топлива.

То же касалось и режимов оптической и электромагнитной маскировки. Они также тратили энергию слишком расточительно, к тому же были неэффективны из-за большого количества разведывательных судов противника.

Через восемь часов марша автоматизированные станции перестали обстреливать урайские суда, но им на смену пришли торпедоносцы «вэллис», появление которых не предвещало урайцам ничего хорошего.

– Сколько их? – поинтересовался адмирал Сванг, когда ему доложили, что вместе с «вирнетами» к эскадре приближаются и эти новые машины.

– До полусотни, сэр, – ответил дежурный оперативного зала.

– Отлично. Капитан Кох, пусть минеры встретят их сетями. Нельзя, чтобы торпеды добрались до нас. Торпеда – это даже не «лингер», это намного опаснее.

– Может, открыть заградительный огонь, сэр? – предложил второй помощник адмирала, майор Грин.

– Пожалуй, что так, – согласился Сванг. – Пусть эрцкрейсеры «Кафир» и «Эррингер» поддержат огнем рейдеры и минеров.

Это решение далось адмиралу нелегко, но он понимал, что нельзя экономить боеприпасы до бесконечности.

Враг становился все наглее, и каждая новая его атака была изощреннее предыдущей, нанося пусть небольшой, но гарантированный ущерб. У судов начали проявляться мелкие неполадки, однако Сванг понимал, что эти пустяки, накопившись до критической массы, могут привести к утрате единого управления эскадрой.

Адмирал окинул взором сначала большую демонстрационную панель, затем пять мониторов, стоящих полукругом.

Здесь были и позиции эрцкрейсеров, и готовящиеся к броску минеры. Изображения собирались с более чем пяти тысяч различных точек, находившихся на бортах всех боевых судов. Этот огромный поток информации вместе с сообщениями командиров кораблей обрабатывали около сотни операторов, за работой которых следил дежурный оперативного зала. Именно в обязанности дежурного входила подача адмиралу самой важной информации, а помощники – капитан Кох и майор Грин – помогали Свангу выработать правильное решение.

Впрочем, существовало еще несколько линий, по которым в крайних случаях командиры судов обращались к адмиралу лично.

– Внимание, сэр, с направления «23-37-286» подходит еще одна группа торпедоносцев без прикрытия. Сто четыре борта… – сообщил дежурный.

– Это уже много, – заметил адмирал.

– С направления «96-60-112» – еще сорок машин с торпедами. Их сопровождают штурмовики и «вирнеты» с тяжелыми ракетами на подвесках. Всего девяносто четыре борта.

– Это все?! – теряя терпение, спросил Сванг.

– Нет, сэр. Прямо с левого фланга нам наперерез идут какие-то баржи. Возможно, суда-камикадзе с фугасами…

– Понятно, – кивнул адмирал. – Капитан Кох, начинайте раздавать указания. Крейсерам левого фланга «Риону» и «Гамбину» уничтожить эти баржи во что бы то ни стало. Пусть эрцкрейсер «Гермадис» их подстрахует. Все. Остальным бороться с торпедами в зонах прямой атаки.

– Все передал, сэр.

– Отлично, – сказал адмирал, следя за перемещениями судов эскадры.

Вскоре передовые «вирнеты» столкнулись с заслоном из урайских рейдеров. Рейдеры часто били из гравитационных орудий, и всплески синеватого света говорили о том, что залпы то и дело накрывают цели. Однако противник не ослаблял давления, и скоро неповоротливые «вэллисы» начали избавляться от торпед, которые двигались к выбранным целям, оставляя за собой хвосты желтоватого дыма. Это было слишком медлительное оружие, и по торпедам вели зенитный огонь все корабли в передних рядах эскадры.

Заряды вспыхивали фиолетовыми цветами, однако все торпеды уничтожить не удавалось, и один за другим на глазах адмирала погибли четыре рейдера. Они были уничтожены полностью, не пришлось даже спасать команды. Еще несколько торпед снесли половину надстроек на малом крейсере «Давон-4».

Две ударили в непробиваемое брюхо эрцкрейсера «Кафир».

– Майор Грин, пусть Лушвиц выпустит пару сотен перехватчиков против неприкрытых торпедоносцев.

– Есть, сэр!

– А вы, Кох, позаботьтесь о направлении «96-60-112». Сейчас они подойдут на дистанцию пуска торпед.

В этот момент один из мониторов расцвел целым букетом вспышек, и дежурный офицер, не удержавшись, закричал «ура!».

Адмирал тоже удовлетворенно кивнул – умело пущенные минные сети накрыли не менее сорока увлекшихся лобовой атакой вражеских машин.

– Хороший залп, – сказал он. – После боя сообщите мне имена этих командиров.

– Сэр, майор Лушвиц обратил торпедоносцы в бегство! Он преследует и жжет их! – доложил дежурный.

– Ага, вижу, – произнес адмирал, глядя на панораму далекого боя.

Между тем с тяжелого крейсера «Калипастори» стартовали две двухсоттонные ракеты «Джинликс». Приказ на их старт отдал капитан Кох. Трехступенчатые монстры помчались навстречу группе примаров, шедшей с направления «96-60-112». Заметив контратаку урайской эскадры, примарская авиация шарахнулась в стороны, но только «вирнетам» удалось уйти из-под шквала разбрасывающих шрапнель боеголовок, медлительным же «браво» и «вэллисам» это не удалось.

– Транспорты-камикадзе удалось уничтожить, сэр! – доложил дежурный оперативного зала.

– Оч-чень хорошо! – с чувством произнес адмирал и облегченно вздохнул.

– Только один из них успел выбросить целое облако каких-то предметов, – добавил дежурный.

– Что за предметы? На что это похоже?

– Что-то вроде противотанковых зарядов «КС», сэр…

– Зачем здесь эти заряды? Разве что их хотели подорвать вместе с баржей? Капитан Кох, пусть крейсеры с левого фланга выставят огневой заслон – неизвестно, что это за мусор.

– Есть, сэр.

– Прошу прощения, сэр, – заговорил на открытой волне чей-то беспокойный голос. – Это полковник Эйдели. На моем крейсере «Кадуцан» – пожар.

– Пожар? – поразился Сванг и даже поднялся на ноги. Он не мог себе представить, какое из примененного примарами оружие могло поджечь крейсер.

– Три «лингера» в одну точку, сэр, – пояснил полковник. – Эти мерзавцы стали необычайно изощренными…

– Своими силами справитесь?

– Да, сэр, мы уже ликвидируем последствия. Но если бы было четыре ракеты, мог бы случиться подрыв одного из арсеналов…

– Я принял к сведению, полковник. Когда устраните возгорание, сообщите нам.

– Есть, сэр.

– Лушвиц вернулся с потерями, – сообщил дежурный. – Нарвался на засаду. Неприкрытые «вэллисы» оказались приманкой…

– Сколько он потерял? – не скрывая досады, спросил адмирал.

– Девяносто шесть бортов…

– А сколько всего сумели выбить мы?

Последовала пауза, после которой дежурный ответил:

– Зафиксировано сто сорок восемь поражений малой авиации, сэр. Счет в нашу пользу.

– Конечно, если не считать потерянные рейдеры, подожженный крейсер и растраченные боеприпасы. А ведь это только начало, главное сражение впереди… Как дела с мусором из баржи?

– Кажется, нам удалось его опознать, сэр. Это устаревшие донные мины…

– Донные мины? И сколько же их? Хотя бы примерно…

– Осталось чуть более миллиона штук. Остальные удалось расстрелять из гравитационных орудий.

– Более миллиона?! – Адмирал покачал головой. Время активного применения таких боеприпасов давно прошло, поскольку теперь нарушить герметизацию кораблей стало не так-то просто. Однако подобное количество мин могло существенно навредить – если и вообще не прорезать борта насквозь, то уж точно испортить магистрали.

– Нужно приказать эрцкрейсерам включить липтонное поле, сэр, – предложил майор Грин. – Пусть хоть они будут защищены…

– Конечно, Грин, немедленно передавайте приказ.

Липтонные поля включились вовремя, и налетевший дождь из донных мин засверкал на поверхности защитного поля желтоватыми искрами. Другие мины пронеслись мимо и исчезли в бескрайнем космосе, однако несколько тысяч «счастливчиков» прочно присосались к попавшимся им на пути урайским судам.

Через какое-то время стали поступать первые доклады. Многие суда остались «чистыми», но тяжелым крейсерам досталось. На каждом из них оказалось по десять и более мин, а рекордсменом стал «Гамбин», к левому борту которого пристало сто четыре заряда.

На корпус флагмана «Фаркамп» село шестнадцать зловредных механизмов, которые сразу начали свою работу – через пятнадцать минут в оперативном штабе и капитанской рубке мигнуло электричество, что означало включение питания от аварийной магистрали. Еще через пару минут на одном из ярусов была замечена утечка из технического водопровода и почти одновременно пробой магистрали теплопроводного агента.

Примерно то же самое происходило еще на тридцати судах, а на «Давоне-4» возобновился пожар.

Тяжелый крейсер «Гамбин» потерял управление, которое позже было восстановлено только частично. Таким образом, суммарный ущерб от старых мин был настолько ощутим, что, когда сообщили о приближении еще нескольких транспортов с возможной начинкой из списанных мин, адмирал приказал уничтожить их любой ценой, не думая об экономии боеприпасов.