Глава 16

– Неважно, кто с кем целуется, – заявила нагло подсевшая ко мне девица, отхватила крепкими зубищами кусок булки и продолжила с набитым ртом: – Это еще не значит, что вы встречаетесь.

Я не выдержала, встала из-за стола и потащила поднос к мойке, обходя незваную соседку по кривой дуге. Слишком уж хотелось случайно уронить недоеденный омлет ей на макушку! Аж руки чесались. Кажется, я становлюсь драчливой… Но я не виновата, назойливое внимание из кого угодно зверя сделает! Главное – держать себя в руках. Не хватало еще вылететь из университета за постоянные драки и хулиганство. Не будет же Лукаш каждый раз вместо выговора блинчики предлагать…

Блинчики… Круглые, золотистые, потрясающе ароматные…

Рот мгновенно наполнился слюной, желудок предвкушающе сжался, ноги сами понесли меня в нужном направлении. Может, там осталось чуть-чуть, совсем капельку?

Нет, ну а что? Лукашу же приятно всех угощать, а мне… Мне ближайшие полтора часа все равно заняться нечем, потому как на практикум по магическим пассам я не пошла. Решила не позориться, нелепо и бестолково размахивая руками, а позавтракать. Кто ж знал, что ту девицу внезапно принесет? Есть хотелось ужасно, пропущенный ужин аукался. Вечером до последнего ждала вестей от Кеннета, а потом легла спать. Что у него случилось? Если сегодня не объявится, схожу к нему сама.

Приемная Лукаша порадовала пустотой, даже секретаршу куда-то сдуло. От ректорской двери сочился аппетитный запах…

– Лёнушка, милая, – встрепенулся при моем появлении Лукаш, сделав вид, что вовсе не спал. Потянулся в кресле, причесал пальцами бороду. – Что такое, еще кого-то в библиотеке отлупила?

– Нет, – я густо покраснела, припомнив свои недавние кровожадные мысли насчет омлета, – мы вчера не дождались ваших блинчиков, вот я и подумала, вдруг сегодня это можно исправить…

– Легко и запросто!

Он вскочил и засуетился, на столе живо оказались полная тарелка блинов, неведомое варенье и чай. М-м-м-м… Божественно вкусно! Вот бы каждый день тут завтракать…

– И завтра приходи, – укоренил эту мысль Лукаш, – что-нибудь другое приготовлю. Хочешь, и тебя научу элианской кухне?

– Хочу, – согласилась я, уплетая вторую половину блинчика. – Люблю готовить.

– Была еще одна дева, с которой мы вместе любили готовить.

– Она стала вашей женой?..

– Не-е-ет, нельзя ведь жениться на всех подряд! – Лукаш разулыбался, а я поперхнулась. – Ты, наверное, думаешь, что у меня было слишком много жен.

– Что вы… Любви много не бывает.

– Бывает, – грустно возразил Лукаш, – особенно в моем возрасте. Ай, ладно. Расскажи лучше, как твои дела?

– Не знаю, – я растерянно пожала плечами, – с одной стороны, замечательно. Кеннет вернулся, учусь в университете, появились друзья. А с другой стороны… Столько внимания! Я к нему совсем не привыкла. Все смотрят, спрашивают, прохода не дают. Так хочется иногда стать невидимой!

– Ну, делов-то. Держи!

Он сделал призывающий пасс рукой и протянул мне серый платок. Я взяла, машинально вытерла им пальцы. Стоп. Это же… Платок Дриады?! Вечно я артефакты неправильно применяю!

– Пользуйся на здоровье, – подмигнул Лукаш.

– Но… он же ваш!

Напомнить про незаконность просто духа не хватило. Артефакты для невидимости под запретом, как и владение ими.

– Было наше, стало ваше, – ничуть не смутился ректор. – Мне он когда-то был нужен для Маришки, моей жены. А то против наших с ней встреч возражала моя предыдущая жена. Ну, до того, как стала предыдущей…

– Ясно, – кивнула я. Медленно и понимающе. – Спасибо.

– За что?

– За платок…

– Какой платок? – Лукаш испытующе приподнял седую бровь.

– Ни за какой, – невозмутимо ответила я и спрятала подарок в карман пиджака.

Конечно, опасно иметь запрещенные артефакты: в случае чего проблем не оберешься. Но кто не рискует, тот не становится невидимкой! Буду использовать его лишь в крайних случаях. Самых крайних, да.

Платок жегся сквозь карман, будто собирался загореться и выдать себя, а заодно и меня всему белому свету. До второй лекции еще оставалось немного времени, и я помчалась в общежитие. Забежав в комнату, сунула подарочек на самое дно закрывающейся на замок шкатулки, спрятала ее в другую шкатулку, а ту – вглубь шкафа, дверцу которого плотно прикрыла. И с облегчением выдохнула. Если что, все это не мое, мне подбросили!

Под кроватью завозился Ярушка. С шелестом и пыхтением выкатил наружу плотно сбитый бумажный ком – нет, целый комочище! – и, воткнув в него огрызок карандаша, помахал мне аккуратно сложенным пополам листом. Все ясно: в комке неудачные работы, а в лапке удачная. Ярушка гордо выпрямился и протянул мне листок. Хочет показать?.. Я с трепетом взяла, развернула и ахнула. Нарисованный ханик! Похожий на зайца, только с рогами и крыльями. Но определенно игрушечный – мохнатый, с глазами-бусинками.

– Да ты талантище, – восхитилась я, – а кто это?

– Друг, – заявил Ярушка и моргнул.

Раз, второй. Очень так намекающе. М-м-м… Я всмотрелась в рисунок. В голове что-то щелкнуло, он ожил, будто наяву. Внутри заскреблось до боли знакомое чувство. То самое, щекотное, перерастающее в зуд на кончиках пальцев. А что? Непростительно давно я хаников не делала! Зря, что ли, половину лавки рукоделия скупила? Включая тот чудесный винтажный плюш.

Я кинулась к комоду. Моток ниток, мягкая ткань, волшебно-полимерная глина. Уже предвкушаю лепку мордашки и рогов! Два стеклянных шарика… Это у нас будут глазки. А вот проволока для крыльев. Казалось, они выросли и у меня. Порхала по комнате с ощущением невообразимой легкости, Ярушка бегал за мной хвостиком, довольно потирая лапки.

Сдерживающий артефакт – с шеи прочь. Вдох, буханье сердца в груди. Извлеченные из недр ящика швейная машинка, ножницы и прочее, прочее. Последние приготовления, безудержный полет фантазии. Я уселась за стол, держа рисунок перед собой. Прикинуть, продумать, окончательно определиться. Внешний мир исчез, закипела работа.

Глина податливо меняла форму, обращаясь заячьей мордой, аккуратным носиком, зубками-резцами… Потом рога, рельефные, ветвистые. Теперь магическая печка, в которой все мгновенно застывает! Глазки встали как родные, в ход пошли акрил, лак и пастель. Выкройка получилась загляденье, машинка оттарабанивала строчку за строчкой. Что у нас тут? Уши, лапы, шарик хвоста… В пушистом тельце – не только опилки и наполнитель, а еще и ударная доза милоты! Не тронь – забодает. И крылья, конечно, крылья. Из ткани, но симпатичнее любых перьев. Я выдохнула, критически оглядела новорожденного малыша. Та-а-ак, непорядок. Снова метнулась к комоду. Спицы, пряжа, петелька к петельке. Ханику теплее с шерстяным шарфиком! Нарядить, поправить ухо, пожать лапку. Ну, красавчик, добро пожаловать в мир.

Обуяло приятнейшее чувство завершенности, я потянулась, разминая затекшую спину. На стол вскарабкался Ярушка. Замер и недоверчиво тронул рогатого зайца за нос. Восторженно пискнув, заключил его в плюшевые объятия. Ура, понравился! Я откинулась на спинку стула, Ярушка спрыгнул на пол. С зайцем в обнимку. И потащил его под кровать.

– Э? – поинтересовалась я.

– Друг, – пропыхтел Ярушка, – мой.

Пожалуй, так даже лучше. Хороший ханик – надежно спрятанный ханик. Наверняка и у этого энергетический заряд зашкаливает. Я проследила, как Ярушка исчезает под кроватью с новым другом, взгляд мазнул по часам. Сколько-сколько на них?! О боже, я пропустила лекцию! Две лекции! Плюс обед! Я заметалась, убираясь в комнате, нацепила сдерживающий артефакт и помчалась в универ. Счастье, что те лекции вела не Далинда. Стала Алена прилежной студенткой, называется. Просто наваждение было какое-то, напрочь отключившее мозг и счет времени. Но в творчестве ведь и есть моя сила, можно сказать, что потренировалась. А после блинчиков Лукаша легко обойдусь без обеда. Вот только… Выходит, Кеннет снова за мной не пришел? Неважно, что была не в универе. Кольцо показывает ему, где я. Чем он так занят, куда пропал? Его опять арестовали?! Нет, тогда бы уже все Междумирье на ушах стояло.

На лекцию по стихиям я не опоздала, а вот преподаватель – наоборот. Студенты маялись в аудитории, я подсела к Мэй и Сианти, выяснила, что пропустила и что задали, полистала их конспекты. Спинным мозгом чувствовала чужие взгляды, сзади скалилась Лизка. Специально такое место заняла?

– Девочки, – вдруг подала она голос. Облокотилась о стол, подалась к нам. – А как называлось то блюдо, которое мы ели на обед?

Зараза… Из пары сотен первокурсников ей больше обедать не с кем?

– Обыкновенный овощной салат, – удивленно отозвалась Сианти. – Просто специи из Эсмира, у них там кислое в почете.

– Я пробовала настоящую шокогромаду, – вмешалась я. Не буду чувствовать себя лишней. Это мои подруги, а не Лизкины. – В эсмирской столице.

– Ой-ёй, представляю, – скривилась Мэй, – у меня бы глаза на лоб улезли и обратно не вернулись, никогда-никогда.

– Алёна любит всякую кислятину, – не унялась Лизка. – Помню, на Новый год она прикончила весь клюквенный соус. Ох, скучаю по школьным временам, – она вздохнула и вкрадчиво добавила, глядя мне в глаза: – А ты?

Дыхание сбилось, воздух словно кончился. Конспект в руках задрожал, я бросила его на стол, стиснула зубы. Тоже помню новогодний школьный вечер. И тот чертов соус, которым меня облили со словами: «Какая же ты неуклюжая». Вымывала его в туалете из волос.

– Ностальгия? – ласково спросила Лизка. – Не переживай, все еще станет, как раньше.

– Ты чего? – Сианти тронула меня за плечо. – Плохо себя чувствуешь? Возвращайся в общежитие, приляг.

– Нет, – выдавила я, взяв себя в руки. Баста. Хватит с меня двусмысленных намеков и змеиных укусов исподтишка. Как раньше, говорите? Нет уж, как раньше не станет. Никогда. Не позволю. Пора раз и навсегда покончить с подобными ситуациями. – Это из-за Лизы. Она специально припоминает мне неприятные случаи, чтобы задеть. Мы давно не друзья, и общаться с ней я не хочу.

На нас с интересом уставились все ближние ряды, и дальние тоже. Лизка выпучила глаза, очевидно, меньше всего ожидая от меня такого отпора, и проблеяла:

– Да я же пошутила…

– Не смешно, ни разу, ни капельки! – сердито выпалила Мэй. – Впредь обедай с кем-нибудь другим, не с нами.

– С Марисой, например, – ехидно вставила Сианти, – как вчера.

– Я и сегодня собиралась, – Лизка уязвленно вскинула подбородок и, впившись в мое лицо цепким взглядом, злорадно протянула: – Но у нее изменились планы, она обедала с Кеннетом!

Что?.. В ушах зазвенело, будто рядом лопнула туго натянутая струна. Кеннет был в обед с Марисой?! Мэй на меня покосилась, да и не только она. Я пожала плечами, раскрыла тетрадь и уставилась на прыгающие перед глазами строчки. На мое счастье, в аудиторию наконец вошел преподаватель и разговоры смолкли.

Лекция не отложилась в памяти от слова совсем. Я делала вид, что слушаю, машинально записывала что-то за преподавателем, но в голове метались далекие от учебы мысли. Зачем Кеннет обедал с Марисой? Почему забыл про меня? Неужели они снова вместе?! Нет, чушь. Как только вернулся в Междумирье, он сразу пошел ко мне, а не к ней. И очень глупо думать о нем непонятно что. Мало ли какие у него могут быть дела с бывшей девушкой. Не должен же Кеннет, в конце концов, от нее шарахаться и брызгать вслед святой водой. А я не должна вести себя как ревнивая дура. Отношения – это в первую очередь доверие! На следующей лекции я повторяла себе то же самое. Не помогало. Совсем. Да, в Кеннете я не сомневалась. Но Мариса… Какого черта она к нему лезет? И почему снизошла до Лизки? С приема заявок именно с ней ушла, теперь еще и совместные обеды. С чего бы общепризнанной королеве уделять столько внимания обычной первокурснице? Неспроста. И это, и Лизкины злорадные улыбки. Как раз в столовой и было, наверняка после трапезы с Марисой. Ясно как белый день: они что-то против меня замышляют!

Лишь в общежитии мне удалось отскрести из-под плинтуса собственную решимость. Надо бороться за свое счастье! Иначе Лизка окажется права и все станет как раньше, когда я сама себя не уважала, что уж о других говорить. За моей спиной происходит что-то нехорошее, ну или готовится произойти, а я ни сном ни духом. Пора исправить это. Ярушка подбодрил меня боевым: «Уняня!» – и залез обратно к другу под кровать. Я убедилась, что Дис спокойно слушает музыку на своей половине комнаты, и распахнула шкаф. Раз шкатулка, два шкатулка, заветный платок. Аленка-невидимка, пришло твое время…

Правила я помнила прекрасно: передвигаться осторожно окольными путями, быть тихой, как мышка, никого не касаться и ничем свое присутствие не выдавать. Повязанный на запястье платок моментально нагрелся, кожу пронзило приятным теплом. Я мысленно слилась с ним в единое целое, и мое отражение как по волшебству исчезло из зеркала. Это и было волшебство! Самое настоящее. А теперь вперед – за ответами… Дверь, семь лестничных пролетов, пустынный холл. Прошмыгнуть мимо комендантши, обогнуть парней-первокурсников на крыльце, и вдоль кустов – к развилке. Вместе с нешуточной решимостью пылал азарт. Берегитесь, подлые сплетницы! Справедливость и возмездие уже крадутся в тени.

Женское сообщество оказалось именно там, где обещала карта из брошюры-путеводителя. Между парком и торговым центром, за живописным холмом обнаружилось розовое здание в рюшечках, эдакий пластиковый пряник. Вокруг цвели пышные клумбы, похожие издалека на гигантские букеты. За деревянным забором виднелись бархатные навесы качелей и пестрые зонтики над лежаками, отсвечивала пронзительно-голубая гладь бассейна. К сказочной двери с вырезанным на ней сердечком вела мощеная дорожка. Домик для Барби! Разве что пони с радужной гривой не хватает.

Немного покараулив, я просочилась за калитку следом за модной целительницей, обвешанной пакетами из торгового центра. Ее каблуки так громко топали по дорожке, что сшибленный мной садовый гном свалился почти беззвучно. Ой! Слонов-невидимок не бывает, следует помнить. Целительница улеглась у бассейна и схватилась за медальон-артефакт для ментальной связи, а я заняла выжидательную позицию на крыльце. Вскоре из дома вышел счастливый, улыбающийся во весь рот красавчик с влажными волосами. О как. Пока он дергано подмигивал цветку с клумбы, я юркнула в прихожую. Мамочки, сколько розового и блестящего… Обои, ковер, мебель и даже люстра в блестках. Пахло чем-то ванильно-клубничным, с кухни доносились смех и танцевально-попсовая музыка. После Дисовых оркских «гр-р-р» звучало странно. Будто другой мир, и не надо порталов с магией, а всего-то пройтись до изогнутой, устланной ковровой дорожкой лестницы. Красиво! Но жить здесь отчего-то не тянуло.

Я толком не знала, чего ищу. Во-первых, Марисы тут могло не быть сегодня вечером. Во-вторых, даже если она на месте, то глупо ожидать, что моя встречающая немедленно начнет обсуждать с кем-то меня или свои совместные с Лизкой планы. В любом случае нужно найти ее комнату. С этим не возникло проблем – на каждой из глянцевых дверей, выкрашенных под цвет факультета хозяйки, висела именная табличка разной степени креативности. В виде кленового листа, небрежно наклеенного стикера или визитки с кружевными оборками. Девушек в сообществе насчитывалось около пары десятков, и половина из них были целительницами. Я дошла до конца коридора – на дальней бордовой двери безо всяких изысков значилось: «Мариса Раскес». Опасаясь магических защит и сигнализаций, я не стала ломиться внутрь. Постучала и прильнула к стене, лелея план успеть пробраться в комнату, пока она будет разглядывать пустой коридор. Однако дверь не отворилась, из комнаты раздалось Марисино недовольное:

– Да сказала же, сейчас спущусь!

Имеются в виду посиделки на кухне? Я поспешила обратно вниз. Где много девочек – там много девичьих разговоров. Есть шанс услышать что-нибудь из того, что меня интересует. Ориентируясь на ванильный запах и звуки музыки, я безошибочно вышла в просторную гостиную с уютным кухонным уголком. Нарядные девушки пили нечто вроде чая и наперебой щебетали. Я заняла стратегически выгодную позицию между торшером и диваном, ближе к выходу. Пока дождалась Марису с ее «сейчас», чего только не наслушалась. О том, что магическое наращивание ногтей в этом сезоне не модно. О счастливых природницах, которым хотят сменить цвет формы на более насыщенный зеленый. И про меню закусок для гостей, откуда предполагалось исключить сладкое, чтобы не дразнить тех, кто на диете. Наконец на пороге возникла тень, и на кухню вошла Мариса – чеканным шагом, в легкомысленном алом платье, кружевных гольфах и туфлях на умопомрачительной шпильке. Она в них и дома ходит?.. Теперь ясно, зачем здесь только ковров. Чтобы каблуки не цокали прямо в мозг.

– Начнем собрание, – объявила типичная девушка с обложки. Выглядела она настолько идеально, будто ее отфотошопили прямо в реальной жизни. – На повестке первый вопрос: открытие сезона парной магии. Кто с кем идет?

Девушки по очереди принялись сыпать именами, Мариса небрежно налила в чашку чай и тоже ответила:

– С Зюзером.

Точно, именно на «открытие» она пообещала с ним пойти в обмен на помощь с проникновением на нижний уровень. Ха-ха! Вот и расплата настигла.

– Прошел проверку подносом? – весело осведомилась девица, украдкой таскающая зефирки из кармана. – Ну, тогда, в столовой.

– Он тебе разве нравится? – спросила другая, причем как-то расстроенно.

– Мне вопросы вне повестки не нравятся, – Мариса тряхнула волосами, – давайте по делу.

Она так не только со мной общается, а со всеми?..

– Второй вопрос на повестке, – спохватилась ведущая. – Начавшийся судебный процесс над Союзом прорицателей. На факультете предсказателей их в подавляющем большинстве поддержали. Будем ли мы накладывать на их студенток какие-нибудь санкции?

В гостиной враз повисла наэлектризованная нервная тишина. Ничего себе, они не только ногти и вечеринки обсуждают! Девушка в синем сарафане испуганно опустила глаза. Будущая предсказательница, наверное.

– Знаете, нельзя притеснять одну шестую часть студентов, – высказалась она дрожащим голосом.

– Успокойся, тебя никто выгонять не собирается, – осадила Мариса, – предлагается новых не брать.

– А как насчет первогодок? – полюбопытствовала поедательница зефирок. – Вдруг к предсказателям определят? Например, ту, с которой ты обедала вчера.

– Ту – вряд ли, – фыркнула Мариса. – Совершенно не их типаж. Болтливая слишком. Кстати, подружек сдает с потрохами, запишите в ее карточку.

Ага! Так и знала, что они обо мне говорили. Что Лизка ей наплела?!

– Все равно, куда там определят первокурсниц, – выступила девушка в строгих очках. – Потом – не считается. Главное – сейчас дать понять, что мы официально осуждаем действия предсказателей.

Остальные согласно закивали, включая студентку с прорицательского.

– Принято! И третий вопрос… – Красотка с обложки отчего-то смутилась. – Сюрприз на открытии в честь возвращения Кеннета…

– А чего тут обсуждать? – спокойно поинтересовалась Мариса. – Я же взяла организацию на себя.

– Да, но… Может, тебе помощь нужна?

– Нет, – отказалась та наотрез.

– Вспомни вчерашнюю лекцию, – высказалась посмелее девица в очках. Очевидно, сокурсница. – Кажется, он на тебя сердится.

– Пусть, – Мариса пожала плечами. – У него это пройдет.

Пройдет?! Я внимательнее всмотрелась в ее лицо. Ничего не разглядела, кроме непробиваемой уверенности.

– Что ж, значит, все выяснили, – облегченно улыбнулась ведущая. – Девочки, за дело!

Девочки потянулись к выходу, мимо проплыла ровная Марисина спина. Я вжалась в стену, чтобы никого ненароком не задеть. Дождалась, пока кухня опустеет, перевела дыхание. Похоже, сходила не зря. Выяснила, что Лизка неведомо что натрепала про меня Марисе, а та собирается мириться с Кеннетом и готовит ему какой-то сюрприз. Вот только что мне с этими новостями делать? Дома подумаю!

Я выскользнула из укрытия, шагнула в дверной проем. Затекшее запястье стрельнуло болью, я подергала платок, немного его ослабив. Ткань заскользила, узел развязался, и платок полетел вниз, осев на пол в коридоре. Ой, мамочки… Я быстро кинулась к нему, подняла и в ужасе застыла. С лестницы на меня в упор смотрела блондинка. Та самая, что собирала подписи на торжестве и подходила ко мне после лекций. Нет, то, как я из ниоткуда появилась в воздухе, она видеть не могла, но… Как я объясню, что здесь делаю?! Спалилась, Аленка-шпионка…

– Лёна! – блондинка сбежала с лестницы. – Так и знала, что придешь.

– А-а-а? – моргнула я, украдкой засовывая платок в карман.

– Рановато ты, да не страшно. – Она цапнула меня за руку. – Идем, покажу, где проходит второй тур.

Точно, отбор претенденток на вступление! Она говорила вчера про «завтра, в…», а я не дослушала. Оно будет в сообществе, сейчас?.. А кто-то подал за меня анкету. Выходит, я теперь участвую?! Не говорить же, что я сюда заявилась не вступать, а подслушивать… Че-е-ерт!